Рассказы по тематике Nude in Public. Том № 3

Вскоре двор опустел, и только на крайнем столике юноша с воодушевлением трахал девушку-блондинку, пришедшую без папы Увидев Клода, шлюшка расплылась в улыбке.
- А вы мне даже издали очень понравились, - сказала она, двигаясь на члене у юноши. – Вы же у нас до этого никогда не были? Я хочу, чтобы вы тоже меня трахнули!
- Мне кажется, у тебя сейчас уже есть трахарь, - ухмыльнулся Клод.
- Да это Ганс, я с ним уже сто раз трахалась, - заявила девушка. – Ну, конечно не сто, но двадцать раз точно. А вы новенький, я после него хочу вас.
Клод подождал, пока Ганс кончит. Когда девушка наконец встала, он поцеловал юную шлюху в губы и дал ей сосать свой член. Под умелым ртом член поднялся быстро. Маленькая блондинка ловко вспрыгнула на Клода и в один момент насадилась не его член. Медленно двигаясь взад-вперёд, девушка сказала:
- Меня зовут Марта, а тебя?
- Клод, - ответил папа Адели.
- А эту шлюху, которую сегодня конвейером жарили, как зовут?
- Адель. Это моя дочь.
– У неё сегодня было, наверное, членов восемь?
- Кажется, все одиннадцать, - ответил Клод. Ему нравилась эта беседа с юной девушкой во время траха, тем более, что он сегодня уже спускал сперму два раза, а третий оргазм был ещё далеко.
Так они трахались минут пятнадцать, и за это время Клод успел рассказать Марте, что они с Аделью нювалкеры, что уже третий год они ходят голыми по стране, и нынешним летом намерены пройти её всю. Третий оргазм постепенно наплывал, и Клод стал страстно целовать юную шлюшку. Кончил он бурно, со вскриком и стоном. Марту тоже всю трясло. После спуска спермы она припала на грудь Клода и прошептала:
- Я тебя люблю… Очень люблю…
Так они посидели ещё с полминуты, не вынимая члена Клода из Марты. Когда Марта наконец слезла, она прижалась к нему и вполголоса призналась:
- Меня трахали сотни членов, но я никому ещё не говорила, что его люблю… Ты первый…
Она присела рядом на столик, а Клод оглянулся на то место, где лежала Адель. Дочки там уже не было. Видно, она совсем пришла в себя и отправилась в свой номер. Марта неожиданно встала, и, обхватив Клода за шею, прошептала:
- Я тоже хочу быть твоей и трахаться с тобой каждый день.
«Ну, нет уж, - подумал Клод. – Мой член этого не вынесет…»
А вслух он произнёс:
- У тебя же, наверное, есть папа… Конечно же, есть и мама…
- Да, у меня есть и папа, и мама, - согласилась Марта. – Но они меня не любят. И ещё папа пьёт, и маму приучил тоже пить. А когда они напьются, им становится ни до кого, в том числе и ни до меня. Но сегодня я встретила тебя и поняла, что я тебя люблю. Возьми меня с собой ходить голой по стране.
И Марта преданно посмотрела Клоду в глаза.
Клод помолчал. Потом поцеловал Марту в губы и сказал:
- Я не могу тебя взять с собой без разрешения твоих родителей. А пойти в такой поход с незнакомым мужиком – это с твоей стороны было бы неправильно. Прости меня, если сможешь. А за то, что ты меня любишь – спасибо, но я не заслужил ещё твоей любви…
Марта выслушала эту исповедь, низко опустив голову и вытирая внезапно накатившие слёзы. Она повернулась и пошла к выходу со двора, не оглядываясь. Только у самой двери она остановилась, и, обернувшись, крикнула Клоду:
- Ты ещё об этом пожалеешь!
И исчезла.
Адель спала, утомлённая свиданием с многочисленными членами. По стоявшей на столе посуде было видно, что она перед этим съела бутерброд с сыром и выпила полстакана сока, но и только. Клод укрыл спящую дочку плотной простынёй и вышел за дверь.
Стояла тихая июньская ночь, не слишком тёплая и не слишком прохладная. Он постоял у домика, потом вышел за ворота клуба. Неподалёку Клод увидел яркую рекламу ночного заведения и решил туда зайти, чтобы чего-нибудь выпить. Посетители клуба не обратили на него никакого внимания. Одна половина их была голая, другая половина одетая, но в основном лишь слегка. У стойки болтали о чём-то своём две девицы, на которых были только топики из редкой сеточки и такие же шортики, больше похожие на мини-трусики. Сквозь эту так называемую одежду прекрасно были видны их упругие сиськи и бритые лобки. «Лучше бы уж совсем не одевались», - добродушно подумал Клод. - «Не одежда, а профанация какая-то».
Он заказал рюмку коньяку с лимоном и выпил её сразу. Заказал вторую, и на этот раз стал тянуть коньяк по глоточку. Девицы несколько раз оглянулись на него, и одна из них сказала:
- Привет, красавчик… Хочешь с нами развлечься? Мы не проститутки, просто трахнемся…
- Спасибо, конечно, красавицы, но я сегодня спустил сперму уже три раза. Мне пока хватит. Предложите себя кому-нибудь другому…
Девицы захихикали. Потом первая сказала:
- Ну давай я тебе хотя бы минет сделаю. У тебя член такой привлекательный…
Она сосала член Клоду прямо у стойки, опустившись на колени. Бармен равнодушно смотрел на эту сцену – видимо, нечто подобное у его стойки происходило постоянно. Клод между тем продолжал потягивать коньяк и думал: «А она симпатичная. Моя Адель тоже может стать такой же барной соской, когда подрастёт. Впрочем, она и так уже хорошая соска».
Пососав несколько минут, девица остановилась и вопросительно посмотрела на Клода. Тот пожал плечами:
- Я же сказал, что сегодня уже спустил три спермы. Члену ведь не прикажешь…
- Ну-ка пусти меня, - решительно сказала вторая девица. Она не сразу начала сосать, а сначала крепко и долго целовала Клода в губы, одновременно массируя его член рукой. И этот приём сработал. Когда она приступила к отсосу, Клод почувствовал горячую волну приближающегося оргазма. Ещё несколько минут – и он, застонав, спустил сперму в рот, на лицо и на волосы девицы.
Бармен зааплодировал. Девушка, не вытирая спермы с лица, раскланялась перед немногочисленными зрителями. Клод допил свой коньяк и пошёл к выходу. Соски кричали ему вслед:
- Красавчик, приходи завтра, мы тебе ещё отсосём!
Клод подумал: «Нет уж, завтра меня тут не будет».
Утром они проснулись довольно поздно. Клод спросил Адель, как она себя чувствует после вчерашнего, и обрадованно услышал от дочки, что с ней всё хорошо, и она совершенно готова продолжать пешее путешествие.
- Киска не болит? – полушутя спросил он у девушки.
- Нет, что ты, она в прекрасном состоянии, - отпарировала Адель.
Время было десять часов утра. Нювалкеры вышли из домика, отдали ключи дежурному, но Клод не спешил трогаться в путь. Он молча стоял у ворот голого клуба, глядя по сторонам. Адель сразу же поняла, кого он ждёт, и проговорила вполголоса:
- Она не придёт.
Клод тоже разумом понимал, что Анна не придёт, но его сердце отказывалось в это верить. В его памяти всплыли огромные глаза девушки в тот момент, когда он предлагал ей раздеться и присоединиться к их небольшой компании. Он вспомнил сладкое чувство, которое его накрыло в момент поцелуя. Клод был уверен, что Анна очень хочет уйти из-под опеки родителей и броситься вместе с ними в неизведанное, но, видимо, он чего-то всё-таки не учёл. Во всяком случае, Анна так и не появилась у дверей клуба «Нагота – наше здоровье».
Дальше ждать уже не было смысла. Клод вздохнул, погладил Адель по волосам, улыбнулся ей и шагнул по дороге прочь из посёлка.
Поселок был маленький. Уже через пятнадцать минут они снова шли по дороге среди полей, но тут вдруг за спиной у них послышался шум приближающегося автомобиля. За нынешнее утро это была не первая машина, обгонявшая нювалкеров, но именно этот звук почему-тот тут же отразился в сердце Клода. Он обернулся. Из затормозившего автомобиля буквально вырвалась голая фурия с копной каштановых волос и в одно мгновение повисла у него на шее. В щёку ему ударили её слёзы. Клод даже не увидел, а скорее почувствовал, что это была Анна.

Она была совершенно голой и босой, и на её юном теле отчётливо отпечатались следы лифчика и трусиков, которые выделялись белизной на фоне общего загара. К счастью, лето только началось, и потому Анна, видимо, загорала ещё слишком мало, чтобы разница оказалось достаточно резкой, но всё же она была заметна.
Несколько минут они целовались, а Анна плакала. Потом, вытерев слёзы, она наконец стала улыбаться. Адель улыбнулась ей в ответ.
- Я ушла от своих родителей, - запинаясь, призналась Анна. – Сначала я сказала им это по телефону и бросила трубку, чтобы они меня не смогли отговорить. Но пока я собиралась и закрывала кафе, они успели приехать. Ведь наш дом стоит совсем рядом. У них со мной был даже не разговор, а сплошные вопли. Мама на меня орала, что я негодная девчонка, что они вложили в меня всё своё состояние и всю душу, и ещё много чего, и вот как я их отблагодарила.
Тут Анна опять заплакала. Клод достал из рюкзака солнцезащитный крем и стал мазать им белые места её тела, чтобы не было обгорания. Под его руками девушка постепенно перестала рыдать и начала улыбаться.
Имя матери Анны было Урсула, а папы – Дэвид. По словам Анны, пока мать на неё кричала, отец схватил её за руку и силой потащил к машине. Девушка уже почти смогла вырваться, но тут мать подняла её за ноги, и вдвоём с отцом им удалось запихнуть Анну в кабину. На вопрос, куда они её везут, родители отвечали молчанием. Приехали в незнакомый дом, и здесь Анну завели в глухую комнату, где была только лежанка с матрасом, и закрыли на ключ. Просидев взаперти с полчаса, девушка стала стучаться в дверь и кричать, чтобы её выпустили. На стук долго никто не открывал, но в конце концов дверь отворилась, и Анна увидела на пороге мрачного вида мужчину. Она его не сразу узнала, но потом вспомнила, что это двоюродный брат отца, которого звали Иваном. А позади Ивана в полутьме Анна увидела папу, который сказал:
- Можно узнать, куда и с кем ты собралась уехать? И почему так неожиданно? Или, может быть, вы всё-таки заранее готовились? Хотя, - он задумчиво почесал голову, - этого следовало ожидать. Я давно подозревал что-то подобное, но не думал, что это произойдёт так внезапно…
Мужчины внесли в комнату два стула и расположились на них, заперев дверь на ключ. Анна присела на лежанку. Было видно, что братья намеревались всерьёз выпытать у девушки, кто именно соблазнил её на побег. Но вскоре они поняли, что напрасно требовали у Анны какого-нибудь признания. Девушка упорно твердила, что хотела сбежать просто куда глаза глядят - только бы вырваться из-под осточертевшей ей мелочной опеки родителей. Она плакала, говоря, что вынуждена экономить каждую денежку, чтобы только купить себе какую-нибудь брошку или кулончик. Она рыдала, вспоминая, как мама таскала её за волосы, когда она однажды увидела её в их кафе в компании голых парней и девушек. Как после выяснилось, они просто мило беседовали с ней о футболе и о скачках на лошадях.
И, наконец, она припомнила отцу историю с неудачным знакомством, когда тот выставил за дверь парня, пришедшего к ней в гости в одних только сетчатых мини-трусиках, и на нём не оказалось больше никакой другой одежды. Анна с парнем скромно пили в гостиной чай, как вдруг сюда ворвался папа, схватил гостя за шею и пинками выгнал за дверь. На возгласы отца, кого это она привела в дом, Анна пыталась объяснить, что просто мужчины сейчас так одеваются, а многие из них и вовсе ходят голыми. На это папа ей заявил, что голых в своём доме он никогда не потерпит, пусть Анна в этом даже не сомневается. Он воспитан одетым, и поэтому его молодые люди тоже должны быть одетыми, и избранники его ребят тоже должны одеваться. И никакой королевский указ ему не указ.
- Ты что, хотела уехать от нас с каким-нибудь голым? – грозно вопрошал отец. – Смотри у меня, иначе я тебя лишу наследства и глазом не моргну!
В конце концов мужчины ушли, снова заперев заплаканную Анну одну в комнате. Девушка без сил опустилась на лежанку и закрыла лицо руками. Она понимала, что вряд ли родители вечно будут держать её взаперти, но не знала, сколько это ещё может продолжаться. Она ведь так им и не призналась, что действительно хотела сбежать с голым Клодом, который ей так понравился сегодня днём. Ведь ей уже давно и самой хотелось быть голой, и она даже нередко оставалась дома совершенно без одежды, но только, конечно, тайно, в отсутствие родителей.
Воспоминание о поцелуе Клода внезапно ожгло её память. Ей вдруг страшно захотелось, чтобы он снова прижал её к своему голому телу, чтобы она ещё раз ощутила его член через свои тонкие шортики. К тому же ей совершенно неожиданно припомнился случай, произошедший во время туристической поездки, который ей до сих пор удавалось хранить в тайне от родителей.
В тот раз, конечно же, бдительная мама никак не могла отпустить в поездку одну её, тогда ещё совсем юную девушку. Но так получилось, что у мамы неожиданно разыгралась мигрень, из-за чего она не могла не то что выйти из гостиничного номера, но даже встать с постели. Был вызван доктор, который прописал маме какие-то пилюли, но после их приёма голова у мамы, как ей показалось, заболела ещё сильнее. Она только лежала на кровати и стонала, а около неё хлопотала сиделка. Анна сообразила, что это шанс хоть на время ускользнуть из-под всевидящего глаза мамы. Улучив момент, девушка невинным голосом попросила отпустить её на пляж. Мама, плохо соображавшая в этот момент, видимо, не совсем поняла дочкину просьбу, и только кивнула – мол, хорошо, иди. И радостная Анна помчалась на нудистский пляж.
Здесь было много голых пар, много голых одиноких парней, и при этом совсем не было одиноких девушек. Неудивительно, что, когда Анна сбросила с себя осточертевший купальник, она тут же оказалась в центре мужского внимания. Решительно отклонив приглашения совсем уж пожилых отдыхающих, она выбрала среди голых сатиров троих молодых и смазливых молодых людей. Парни тут же стали предлагать девушке всевозможные угощения, в том числе и джин с тоником. Никогда до этого не пившая спиртного Анна окосела уже после первых глотков. После этого сатиры, подмигнув знакомому бармену, повели Анну в его служебную каптёрку, где по очереди быстро её трахнули. Анна даже не поняла, что её лишили невинности, потому что ей было так хорошо после выпитого. Когда удовлетворённые молодые сатиры ушли, Анна осталась лежать на диване в каптёрке. Сюда вскоре заглянул и бармен, который просто не мог не воспользоваться состоянием девушки и тоже её трахнул.
Анна очнулась уже ближе к вечеру, когда стал спадать полуденный зной. Выйдя из каптёрки, она спросила, где она находится и сколько сейчас времени. Любезный бармен сообщил, что сейчас шесть часов вечера, и даже указал ей направление к гостинице, которая, к счастью, находилась совсем недалеко. Голая Анна, напрочь забывшая, где она оставила купальник, медленно побрела по указанному пути, постепенно приходя в себя и осознавая, что её трахнули. Но кто именно это сделал, она совершенно не помнила. Буквально на автопилоте девушка добралась до своего номера, благо, что портье её ни о чём не спрашивал, и обнаружила, что мама спит. Она немного посидела в кресле, окончательно придя в себя, приняла в душ и заказала еду в номер.
Пока Анна ела, проснулась мама. Неодобрительно глядя на голую дочь, она велела ей надеть ночной халат и спросила, куда это она ходила, пока она спала. Анна сделала большие глаза и сказала, что она никуда не ходила. Мол, просто маме в её припадке мигрени что-то пригрезилось. Мать недоверчиво посмотрела на дочь, однако спорить не стала. Видимо, лекарства всё-таки подействовали, потому что её болезнь отступила, и теперь женщина чувствовала себя значительно лучше.
Затем Анна с грустью вспоминала, что в оставшиеся дни она с матерью только и делала, что гуляла по улицам городка, причём мама всё время ходила под солнечным зонтиком, опасаясь новых приступов мигрени. На пляж она отказалась идти наотрез, сказав, что боится перегрева. Анне пришлось загорать только на балконе, причём голышом. Мама ворчала, но терпела. К счастью, через три дня их мучения кончились, и мать с дочерью отправились домой.
Обо всем этом Анна вспоминала с тяжёлым сердцем. А пока прошло уже несколько часов, когда она сидела взаперти. Усталость дала себя знать, и девушка рано или поздно заснула. Сон Анны прервал звук ключа, поворачивающегося в замке. Оказалось, что это пришла мама. Расплакавшись, женщина принялась стыдить дочь, зачем это она вдруг решила бросить своих родителей, которые её так любят. Потом рыдания прекратились, и мама сообщила Анне, что они с отцом её прощают, но с условием: чтобы она и думать больше не могла о том, чтобы от них куда-то уехать. Анна пообещала.

Девушку выпустили из тёмной комнаты, посадили в автомобиль и повезли домой. Оказалось, что уже наступило утро. Теперь и папа, и мама разговаривали с ней ласково, спрашивали, как она себя чувствует, а папа даже пообещал купить Анне новое колечко, если она будет себя хорошо вести. Девушка отвечала односложно и со всем соглашалась. Родители при этом чувствовали, что в ней произошёл какой-то надлом, и старались загладить свою вину перед Анной за то, что они так долго держали её под замком. Они не знали, что Анна теперь уже твёрдо решила бежать и присоединиться к путешествию Клода и его дочери. Её взгляд упал на часы на руке отца, и девушка мысленно охнула. Стрелки на циферблате показывали уже половину восьмого утра, а Клод, как он говорил, будет ждать её только до десяти часов.
Дома её усадили за стол и дали поесть. У Анны кусок не лез в горло, но она всё же заставила себя проглотить бутерброд и запить его чаем. Осведомившись, сыта ли она, отец решительно взял её за руку и привёл в маленькую комнату на втором этаже, где у них была кладовая. Здесь он втолкнул Анну внутрь и опять запер дверь на ключ.
Родители стали совещаться, что же делать дальше. Они не догадались отойти подальше от двери, и, хотя они старались говорить тихо, Анна всё равно слышала каждое слово. Отец сказал:
- Мне кажется, что она со всем соглашается только для виду, а на самом деле всё равно рано или поздно сбежит.
- Ничего, недельку просидит взаперти, и будет как шёлковая, - заявила мама. – А потом можно будет снова вернуть её в кафе.
- Надо что-нибудь сделать, чтобы она сейчас не смогла уйти, - сказал папа. – Ну не связывать же её, в самом деле.
- Придумала! – вдруг воскликнула мама. – Надо заблокировать все её карты и счета. Без денег она никуда не уйдёт.
- А вдруг она уже вживила чип себе в руку? – с сомнением сказал отец.
- Нет, она не успела ещё! – парировала мать. – Я специально у неё спрашивала. Сказала – пока нет, потом сделаю. Так что у неё есть только пластиковая карта.
- Ну, если ты так считаешь, то тогда отбери у неё эту карту сама, - сухо заметил папа. – Я этим заниматься не буду.
- И отберу! – решительно произнесла мама. – И глазом не моргну!
Анна быстро отскочила от двери и уселась на диван. Мама почти вбежала в кладовку, глаза её хищно блестели. Она подошла к дочери и приказала:
- Давай сюда свою карту!
- А у меня её нет, - растерянно проговорила Анна. – Она на работе лежит, в кафе, в ящике стола…
Родительница удовлетворённо хмыкнула, и, взглянув на дочь ещё раз, вышла за дверь. В замке повернулся ключ. В коридоре быстро всё стихло: видимо, родители ушли в другую комнату.
Анна взглянула на часы, висевшие на стене. Стрелки приближались к девяти. Ещё можно было успеть до ухода Клода и Адель из Вилльбадена, но для этого нужно как можно быстрее отсюда выехать! Но на чём? Она бросила взгляд в окно и обрадованно вздохнула: серый «фордик» родителей стоял у ворот, и во дворе никого не было. Но чтобы попасть туда, нужно было как-то спуститься вниз со второго этажа, благо, что родители оставили окошко открытым.
Девушке потребовалось минут пять, чтобы связать между собой две простыни так, чтобы они достали до земли. Наскоро привязав конец импровизированной верёвки к раме, она вылезла на подоконник. Но тут её озарила мысль: она же должна предстать перед Клодом совершенно голой! В несколько секунд Анна стянула с себя шортики и майку, сбросила с ног кроссовки, и, замирая от страха, стала спускаться вниз. Ей показалось, что узел на простынях начал развязываться, но всё же она благополучно добралась до самого низа и коснулась ногами земли. Крадучись, она осторожно заглянула за угол и никого не заметила. Видимо, родители чем-то занимались в глубине дома и не подозревали о её побеге.
В одно мгновение Анна подбежала к машине и открыла дверцу. И – о радость! В замке зажигания она увидела ключ, который отец, видимо, не вынул в спешке. Девушка включила двигатель и осторожно выехала за ворота. Оглянувшись в последнюю секунду на дом, она с радостью заметила, что за ней никто не гонится и никто не стоит у окон. Впереди её ждала свобода!
Часы в кабине машины показывали без четверти десять, когда голая девушка въехала на окраину Вилльбадена. К сожалению, Анна не знала, где находится голый клуб, и пока она спрашивала у прохожих дорогу, прошло ещё полчаса. Ворвавшуюся в ворота клуба Анну встретил дежурный, который ответил, что Клод с Аделью действительно здесь были, но они совсем недавно ушли. Куда именно, он не знал, но, сказал дежурный, они, видимо, направились дальше по дороге, ведущей из их города в соседний Вилльхафен.
Машина Анны летела так быстро что она не успела уклониться от синего «шевроле», неожиданно выехавшего из-за угла. Всё же девушка вывернула руль, так что машины только стукнулись бортами и разъехались в стороны. Анна не стала выходить из «форда» и только прибавила газу. Но в зеркало заднего вида она успела заметить, что водитель «шевроле» выскочил из кабины, посмотрел на поцарапанный борт, а затем его машина рванулась в погоню за нарушительницей.
Анна гнала автомобиль на предельной скорости, и уже скоро выехала за пределы Вилльбадена. К своей радости, она почти сразу увидела впереди на дороге две голые фигуры. Это были они – те, которых она искала.
Клод и Адель ещё не успели далеко отойти от Вилльбадена, как их догнал автомобиль с обнажённой водительницей за рулём. После жарких объятий Анна, вся в слезах, сказала, что она теперь тоже навсегда голая, и согласна идти с нювалкерами дальше по стране. Но не успела она это выговорить, как рядом с путниками остановился тот самый «шевроле», который так неосторожно поцарапал её «фордик». Выскочивший водитель потребовал, чтобы Анна заплатила ему 200 евро за покраску и ремонт. Но девушка заявила, что у неё денег сейчас нет, так что с водителем рассчитается её папа, который уже едет следом. И, махнув рукой опешившему владельцу «шевроле», новоиспечённая нювалкерша зашагала по дороге вслед за Клодом и Аделью.
У неё при себе в тот момент совершенно ничего не было – ни клочка одежды, ни кусочка хлеба, ни денежной банкноты, а также ни одной карты – ни пластиковой, ни вживлённой в руку. Совсем ничего. Она была словно младенец после рождения – совершенно голой. Вот такой, девственно чистой, никак не тронутая цивилизацией, девушка и родилась для своей новой жизни.
Они шли довольно долго по асфальту, а когда он нестерпимо нагрелся на солнце и стал обжигать босые ноги, то путники решили свернуть на грунтовую дорогу. И весь остаток пути до Вилльхафена они проделали между придорожным лесочком и соседними полями.

Урсула и Дэвид Шульцы обнаружили исчезновение дочери лишь ближе к середине дня. Мать стала кричать на отца, потрясая перед его лицом шортиками и майкой Анны, а затем и обрывками простыни, по которой беглянка спустилась вниз из окна. «Она убежала голая! - вопила Урсула. Она связалась с голой компанией, а в нашей семье никогда не было голых!» После этого она принялась на все корки ругать короля, подписавшего проклятый указ о разрешении всем гражданам обходиться без одежды.
А когда её муж увидел, что со двора их дома исчез старый «фордик», Урсула Шульц и вовсе впала в истерику. «Она угнала нашу машину! – визжала мать. – Надо немедленно заявить об угоне! Сейчас же едем в полицию!»
Однако полицейский офицер, когда узнал, что заявители подозревают в угоне свою же собственную дочь, ранее наравне с родителями не раз ездившую на этой машине, отказался принимать от них заявление. «Это ваше семейное дело, - заявил полицейский. – Почему вы решили, что она угнала машину? Может быть, она поехала куда-нибудь по личным делам, и скоро вернётся?» А когда родители заявили, что дочь от них сбежала, он только хмыкнул. «Она у вас совершеннолетняя? Тогда какие могут быть вопросы? Она свободный взрослый человек, и имеет право распоряжаться своей судьбой, как считает нужным».
Где же искать беглянку? Куда она могла поехать? И с кем она теперь? Эти вопросы одолевали чету Шульцев, когда они лихорадочно строили планы по розыску Анны. На маленьком «бьюике», который стоял у них в гараже и использовался лишь от случая к случаю, родители решили объехать ближайшие посёлки. В Вилльгуллене, расположенном к западу от Вилльбадена, им не повезло – никто из их общих знакомых в местных кафе ничего не знал об их дочери.
Тогда они направились на восток от Вилльбадена, и здесь буквально в километре от его окраины вдруг увидели собственный «фордик», сиротливо стоявший на обочине. Обрадованные Шульцы тут же бросились к своей машине, но её кабина оказалась пустой. Ничто не говорило о том, что на нём сегодня утром ехала Анна. Отец даже предположил, что на самом деле машину с их двора угнали какие-нибудь подростки, которые лишь покатались на ней, а потом бросили на дороге. Мать начала с ним спорить, утверждая, что ничего подобного в их посёлке никогда не бывало, а угнать их машину могла только Анна, и никто другой.
Однако их спор прервал водитель синего «шевроле», неожиданно подъехавшего со стороны Вилльбадена. Он выскочил из кабины и с ходу набросился на Шульцев, заявив, что этот «фордик» сегодня утром поцарапал его автомобиль.
- Надо же, какая наглость, - сетовал водитель. – Та голая девица, которая сидела за рулём, оказалась платить за ремонт, и заявила, что за неё заплатит папа, который скоро приедет забрать машину. Вы и есть её папа? Так почему же вы приехали не «скоро», как она утверждала, а только к вечеру?
Из этого сумбурного потока слов родители наконец поняли, что случилось. Они в свою очередь стали допрашивать шофёра, куда же потом делась голая девица, сидевшая за рулём. Тот в конце концов успокоился и сообщил:
- А она пошла по дороге в сторону Вилльхафена. На прощание она сказала, что оставляет «форд» в моём распоряжении, как залог того, что папа мне обязательно заплатит.
- А с кем она была? – торопливо спросила мать.
- Ах да, я забыл сказать, что она ушла не одна, а в компании с каким-то нювалкером, при котором была ещё и девушка. Кажется, это его дочь…
Ещё несколько минут у Шульца ушло на то, чтобы перекинуть требуемые 200 евро со своей вживлённой в руку карты на карту водителя «шевроле». Когда тот наконец уехал, родители стали совещаться, что же им делать дальше. В результате они решили, что нужно доставить «бьюик» домой, а потом на «форде» отправиться догонять Анну. Они посчитали, что за время, прошедшее с момента её побега, пешеходы вряд ли могли успеть дойти до Вилльхафена. Так что их вполне можно было бы перехватить прямо на дороге.
Однако, когда вереди показались первые дома посёлка, Шульцы так никого на дороге и не встретили. В кафе-баре под названием «У Люси» на окраине Вилльхафена, куда Шульцы вошли уже под вечер, и где работала их знакомая барменша, супругов тоже постигло разочарование. Женщина сказала, что сюда их дочь не заходила ни одна, ни в чьём-либо сопровождении.
- А вы спросите о ней в нашем голом клубе, - посоветовала барменша, когда узнала, что Анна уехала из родительского дома вообще безо всякой одежды. – Если она голая, то могла остановиться только там.
У местного отделения клуба «Нагота – наше здоровье» отец с матерью были уже через несколько минут. Хмурый дежурный, отворив окошко на входе, заявил, что вообще-то он не обязан отчитываться перед одетыми, если они, конечно, не из полиции. А вы из полиции? Нет? Ну тогда прощайте. Он уже хотел закрыть окошко, но Урсула Шульц мёртвой хваткой вцепилась в рамку.
- Мы ищем свою дочь! Она из дома сбежала! – со слезами на глазах проговорила женщина. – Скажите хотя бы, заходила ли к вам сегодня молодая девушка? Может быть, в сопровождении мужчины и девушки?
Дежурному стало её жалко. Он теперь уже спокойным тоном сказал:
- Говорю ещё раз как на духу: сегодня во второй половине дня в наш клуб никто из незнакомых не приходил. Ни девушек, ни мужчины не было. Успокойтесь, и до свидания. – И он затворил окошко.
Чета Шульцев отошла от входа в клуб и стала совещаться. «Даже если этот тип нам наврал, - говорил отец, – и Анна всё-таки находится здесь, то в ночь они отсюда не уйдут. На всякий случай давай ещё подождём здесь немного, а потом отправимся домой. Снова мы приедем сюда завтра пораньше, и будем их караулить. Я уверен, что они продолжат свой путь, и мы их увидим».
Но едва лишь они уехали, как из-за угла большого дома появились голые Клод, Адель и Анна. Поглядев на темнеющее вечернее шоссе, они подошли ко входу в клуб, записали у дежурного в книгу регистрации свои имена и взяли ключи от номера. У них позади был трудный день, и они торопились отдохнуть.
Оказывается, нювалкеры пришли в Вилльхафен ещё засветло. Но когда они брели в придорожном лесочке, зоркая Анна издалека увидела на дороге родительский «фордик» и быстро бросилась на землю, заодно повалив и Клода, и Адель, хотя за деревьями их вряд ли могли увидеть. Потом Клод зашёл в соседнее кафе «У Люси», и, пока девушки ждали его на улице, купил три пиццы. После этого все трое осторожно вошли в пределы Вилльхафена и буквально крадучись добрались до клуба «Нагота – наше здоровье». Как они и ожидали, перед клубом стоял родительский «фордик». Нювалкеры решили переждать в кафе, тем более, что они достаточно проголодались. После еды они вернулись к клубу, но «фордик» по-прежнему торчал перед входом. Голая троица ещё некоторое время стояла за углом соседнего дома, пока, наконец, не увидела, что машина с родителями Анны уехала прочь.

Утром следующего дня на тропинке у дороги, ведущей из Вилльбадена в Вилльхафен, стояла Марта, и размышляла, на чём же ей ехать дальше. Она была совершенно голой и босой. Лишь на голове у неё красовался кокетливый красный беретик, а через плечо был перекинут ремешок маленькой сумочки.
Марта, конечно же, не сказала никому, что пустилась в это путешествие для того, чтобы догнать Клода, который так классно её трахал накануне. На неё совершенно неожиданно накатило незнакомое ей ранее чувство, что это именно тот мужчина, с которым можно связать свою дальнейшую судьбу. Это чувство ей хотелось назвать влюблённостью, однако Марта его пока ещё никогда не познавала, и потому не понимала, что это такое.
Она к своим многочисленным партнёрам до сих пор испытывала разве что сексуальную благодарность – и не более того. Одни трахали её, словно отбывали какую-то обязанность, и после них у Марты не оставалось ни удовольствия, ни воспоминаний. Другие засаживали свой член глубоко в её киску, массируя матку, и с ними девушка порой доходила до сильных оргазмов. Но всё равно и с ними ей чего-то не хватало, словно бы она трахалась не с мужчиной, а с холодным механизмом, выполняющим пусть и приятную, но всё же работу. А вот чувство, которое в тот раз она ощутила в объятиях Клода, было совсем иным, до того ей незнакомым. Ей хотелось с ним не просто трахаться, но быть всегда рядом, разговаривать с ним обо всём, ощущать его сильные руки, во время той памятной встречи сжимавшие и гладившие её попу, видеть его глаза, которые в тот вечер были от неё так близки, что она видела только их, эти глаза…
Они, эти глаза, снились девушке всю прошедшую ночь. Под утро к ней пришло ясное ощущение: она влюбилась в этого парня, причём с первого взгляда. И пусть он её намного старше, но всё равно она отныне должна быть рядом с ним. Она должна его догнать и рассказать ему всё о своей любви. И потому, едва рассвело, она уже собралась в дорогу.
Её родители спали мертвецким сном, поскольку накануне они опять пьянствовали. Марта решила их не будить, и вообще не сообщать им о том, что она уехала. Она знала, что, когда они проснутся, то вряд ли вспомнят о дочери. И если они даже обнаружат, что её нет дома, то наверняка посчитают, что она пошла к какой-нибудь подруге. Уже не раз бывало, что Марта пропадала из дома на несколько дней, и родители об этом нисколько не беспокоились.
Поскольку денег на автобус у неё не было, Марта стала ловить попутную машину. Она решительно вышла на обочину дороги и подняла кверху большой палец. Остановился первый же проезжавший по шоссе автомобиль марки «вольво». Открылась дверца, и за рулём оказался голый молодой водитель, который вопросительно смотрел на смазливую девушку. Марта тут же поняла, что дальше надо действовать откровенно и смело.
- Привет! – развязно сказала она. – За минет до Вилльхафена довезёшь?
Водитель смотрел на неё оценивающе, видимо, размышляя, стоит ли её вообще везти. Наконец он ответил:
- За минет можно. Только сделаешь его прямо сейчас. Я кончу тебе в рот, и ты проглотишь сперму. Идёт?
- Идёт! – с непринуждённой улыбкой согласилась Марта.
Она сосала член у парня, который уселся на сиденье машины, свесив босые ноги вниз на дорогу. Сосала и про себя думала: «Если Клод направился в Вилльхафен, то он должен остановиться в местном нудклубе. Здесь мне сказали, что он с дочкой вышел из Вилльбадена ещё вчера утром. Значит, они тогда же к вечеру дошли до места, и я их найду в клубе».
- Ты о чем-то своём думаешь! – вдруг услышала девушка голос молодого человека. – Или соси страстно, как положено соске, или плати деньги за проезд. Ты вообще раньше-то минет кому-нибудь делала?
Марта отбросила свои думы и так энергично всосала в себя член, что водитель только ойкнул. Молодой член быстро заходил взад-вперёд у неё во рту, и парень уже через минуту закатил глаза и весь поплыл от сильного оргазма. В рот Марты ударила такая мощная струя спермы, что она на мгновение потеряла контроль над густой жидкостью. Если бы не её прежний опыт соски, она могла бы с нею не совладать, но уже в следующую секунду она справилась. Спермы оказалось так много, что девушка проглотила её только в два приёма.
Водитель тяжело дышал. Придя в себя, он, запинаясь, проговорил:
- Ну ты классная соска! Я сначала подумал, что ты совсем неопытная шлюха, но потом чуть сознание не потерял. Давно я так остро не кончал.
- А ты в киску трахаешься? – продолжал водитель.
- Конечно, как и все, - обиженно заявила девушка. – Я в нашем посёлке одна из самых лучших шлюх!
- Ну так уж и лучшая! – притворно засомневался молодой человек. – Эх, мне бы потребовать за проезд трахнуть тебя в киску. Ну, да ладно, минет тоже был отличный. Поехали.
Тут Марта, помедлив, сказала:
- А я, может быть, дам тебе и в киску. Если, конечно, у тебя член опять встанет…
По дороге они оба молчали. Когда примерно через полчаса машина подъехала к придорожному кафе на окраине Вилльхафена, девушка попросила водителя остановится около него буквально на минуту. Забежав внутрь, она спросила у пожилой одетой женщины, стоявшей за прилавком:
- К вам вчера вечером нювалкеры не заходили? Мужчина и девушка… Она примерно моего возраста.
- Заходил только голый мужчина, - ответила барменша. – Больше никого не было. Но вроде девушки ждали его на улице. Он взял три пиццы, здесь не обедал. Наверное, они пошли в клуб «Нагота – наше здоровье». Все голые там останавливаются.
Марта выбежала из кафе, и, вскочив в кабину «вольво», попросила водителя отвезти её к клубу. Но, когда они подъехали, тот не спешил выключать мотор. С ехидной улыбкой он заявил:
- Помнится, некоторое время назад ты обещала мне дать трахнуть тебя в киску. Что, уже забыла?
- Ничего я тебе не обещала, - возразила девушка. – Я только сказала, что, может быть, дам тебе, если у тебя член опять будет стоять…
Парень улыбнулся, широко расставил ноги – и Марта увидела его член, прочно стоявший колом.
- Ну так что? – хитро спросил он.
Марта сидела на его члене верхом, а водитель откинул назад сиденье и почти лежал в кабине машины. Он гладил девушку по попе и бормотал что-то вроде: «Ах, какая ты классная шлюшка… Хочу трахать тебя каждый день… Какая глубокая у тебя киска…», и что-то ещё в том же духе.
Он кончил бурно и со вскриком. Марта почувствовала, как горячая сперма из её киски потекла по бёдрам и просочилась на сиденье. Парень не спешил доставать свой член, он наслаждался уходящими ощущениями. Только через минуту Марта встала, и из неё на живот водителя пролились остатки спермы. Он медленно размазывал по коже белую жидкость, время от времени слизывая её со своей ладони. Марта легла рядом с ним и поцеловала в губы.
Они некоторое время страстно целовались, а потом парень, помедлив, спросил:
- А ты в клубе надолго?
- Как получится, - улыбнулась Марта. – Вообще-то у меня там намечена встреча. Но и ты тоже можешь туда зайти, ты же голыш.
- Сегодня я смогу заехать в клуб только позже, - объяснил водитель. – Если ты там будешь, можно я тебя ещё раз трахну? Или два. Ты мне очень понравилась.
- Я всем нравлюсь, - пококетничала Марта. – У меня в день бывает по пять сперм и даже больше. Ну заходи, и если меня застанешь, то, так и быть, я дам тебе ещё раз в киску. Ты мне тоже понравился.
Когда девушка выходила из кабины, водитель поцеловал её в губы. Крикнув, что не прощается, он помахал ей рукой. «Вольво» резво взяла с места и скрылась за углом. Когда Марта направлялась к двери клуба, она заметила неподалёку от входа неприметный «фордик», который показался ей знакомым. Как будто бы она видела его в своём Вилльбадене, но где именно, припомнить не смогла. Решив не заморачиваться этим видением, она подошла к двери клуба и нажала на звонок. Открылось окошко, и дежурный, оглядев гостью с головы до ног, спросил:
- Ты откуда, девушка? Я тебя не знаю. Ты же ведь не здешняя?
- Не здешняя. Я просто путешествую. Мама и папа меня отпустили одну и выдали вот такую справку…
Дежурный молча разглядывал справку, читал её почти по слогам, и в конце концов заявил:
- Что-то я сомневаюсь, что тебе уже есть восемнадцать лет. У родителей есть телефон? Скажи номер. Я им позвоню, и пусть они подтвердят…
- Не знаю я их номера! – завопила Марта. – Вы не имеете права не пускать меня, голую, в клуб голых! Эта справка настоящая, а не верите – поезжайте в Вилльбаден и сами спросите моих родителей!
- Не надо никуда ехать, - вдруг услышала девушка голос за своей спиной. Он обернулась, и увидела голого юношу. Он чем-то неуловимым поразил Марту в одно мгновение.
- Что же ты, Марта, не сказала Петеру, что ты приехала ко мне в гости? – продолжил неожиданный посетитель. – Ты же моя двоюродная сестра. Если бы Петер про это узнал, то сразу бы тебя пропустил. Так ведь, Петер?
- Ну конечно, Макс, если она приехала к тебе – это совсем другое дело, - стал оправдываться дежурный. – Я же этого не знал, а она не сказала…
- Наверное, Марта просто не успела этого сказать, - хитро подмигнув девушке, сказал юноша. – Так ведь, Марта?
- Да, да, я просто не успела, - заторопилась девушка.
- Проходите, будьте как дома, - суетился Петер. – Вы надолго к нам? Ночевать будете у нас в клубе, или пойдёте домой к Максу?
- Она пока ещё не решила, - перебил его Макс. – Но пока мы идём в клуб. Марта хочет познакомиться с нашим клубом, она же ни разу здесь не была.

Макс обнял девушку за плечи, и так они прошествовали на зелёную лужайку под навесом. Здесь стояли обитые замшей столики, на которых участники клуба обычно занимались сексом. Когда они сели на один из них, Марта спросила юношу:
- А откуда вы… то есть ты… узнал моё имя?
- Из твоей справки, - пояснил парень. – Петер положил её прямо перед собой, когда вы ругались, и я успел прочитать в ней твоё имя, прежде чем вмешаться в ваш спор.
- Спасибо, ты ведь меня просто спас! – обрадовалась Марта, и в двух словах рассказала Максу свою историю, правда, умолчав о том, что она ищет здесь Клода. Парень выслушал её со вниманием, а потом заявил:
- Ну, тогда по всем правилам спасённая дама должна хорошо отблагодарить спасшего её рыцаря. Я тебя очень хочу…
- Ну какой может быть разговор. – И Марта тут же опустилась на колени и припала ртом к члену Макса. Член разбух в считанные секунды и оказался приличных размеров. Спаситель повалил девушку на столик и одним движением всадил свой член в уже возбудившуюся мокрую киску.
Марта почти сразу почувствовала наплывающий оргазм. Из её горла вырвался громкий стон, тут же перешедший в крик. Марта вся словно бы провалилась в блаженную истому. Оргазмы шли один за другим, начался мультиоргазм. Макс всё долбил и долбил матку девушки, заставляя всё её тело содрогаться и конвульсировать. Она уже не чувствовала ничего, кроме непрекращающейся сладострастной волны, захлёстывающей всю ее юную плоть. Закончилось же всё это разом, когда Макс не смог дальше сдерживаться и со стоном спустил сперму в разгорячённую киску Марты.
Девушка довольно долго приходила в себя. Наконец очнувшись, она увидела стоявших вокруг их столика десятка два голых мужчин и женщин, смотревших на неё с восхищением. Макс, который до этого полулежал, наклонился к Марте и страстно поцеловал её в губы.
- У тебя классные и очень мощные оргазмы, - сказал он девушке. – Смотри, сколько зрителей собрал наша трах. Скажу сразу, я на этом столике трахал многих девочек, но такого классного выступления, как твоё, я не могу припомнить. Ты настолько сексуальна, что тут наверняка найдутся ещё желающие тебя трахнуть. Ты не будешь против?
Не дожидаясь её ответа, к столику подошли два парня, явно завсегдатаи клуба, подрачивающие свои члены. Из вежливости они спросили Марту, желает ли она с ними развлечься прямо сейчас? Они предложили трахать её в двушку, или, если она этого не хочет, согласны были трахать её по очереди, в ту дыру, в какую она захочет.
Но тут Марта всех удивила. Вместо того, чтобы принять ласки новых поклонников, она вдруг заявила, что прежде ей нужно будет сходить к вахтёру, чтобы кое-что узнать.
Дежурный Петер говорил с кем-то по телефону, когда перед ним вдруг возникла Марта. Не дав ему до конца договорить, она начала задавать вопросы. Петер был вынужден отключиться от аппарата. Оказалось, что Марту интересовало, не приходил ли вчера вечером в их клуб нювалкер Клод со своей дочкой.
- С ними ещё могла быть другая девушка, - добавила Марта. – Видимо, она к ним присоединилась по дороге.
Дежурный неожиданно повёл себя странно. Он стал интересоваться, спрашивает ли Марта о Клоде для себя лично, или же выполняет чью-то просьбу?
- Ничью просьбу я не выполняю, - обиженно заявила девушка. – Я познакомилась с Клодом у нас в Вилльбадене и решила его догнать, чтобы к нему присоединиться в путешествии. Это я делаю для себя лично, - тут на её лице появились слёзы, - потому что я в него, кажется, влюбилась…
И Марта уже по-настоящему заплакала.
А за несколько часов до этих событий на своём «посту» в Вилльхафене, у входа в голый клуб, ещё с утра сидели в машине супруги Шульцы. Они остановили «фордик» на некотором отдалении от дверей и заглушили мотор. Они ждали долго, и в итоге увидели, как к клубу подъехала «вольво», но из неё никто не торопился выходить. Сквозь неплотно прикрытое окно было видно, что в кабине сидят голые парень и девушка. Они о чём-то поговорили, а затем девушка ловко села верхом на парня и принялась энергично двигаться взад и вперёд.
- Молодёжь совсем распустилась, - со вздохом сказала Урсула Шульц. – К тому, что они ходят голые по улицам, можно как-то привыкнуть. Но вот посмотри – они ещё и сношаются прямо у всех на глазах! В наше время такого себе и представить было нельзя…
Тем временем парочка в машине завершила своё дело. Любовники некоторое время целовались, после чего голая девушка, наконец, вышла из машины и направилась ко входу в клуб. Она позвонила в дверь, потом некоторое время о чём-то говорила с дежурным, пока ко входу в клуб не подошёл голый молодой человек. Шульцы увидели, как он обнял девушку за плечи, и они вместе вошли в клуб. Что было дальше, читатель уже знает.
Тем временем Марта сидела в каптёрке у дежурного, который поманил её к окошку. Слегка приоткрыв его, он показал на стоявший неподалёку старенький «фордик».
- Тебе эта машина не знакома? – спросил он.
- Кажется, нет, - посмотрела Марта. Но потом, приглядевшись, ответила:
- Точно сказать не могу, но я вроде бы видела эту или очень похожую на неё машину у нас в Вилльбадене. А где и когда я её видела, не помню. Где-то на улице… А кто там?
Петер тяжело вздохнул и проговорил:
- Там родители той самой девушки, которая присоединилась по дороге к твоим нювалкерам. Они приезжали сюда ещё вчера вечером и расспрашивали про неё. Но я их не пустил в клуб, потому что они оба одетые. И вчера же, едва родители отбыли, в наш клуб явились те самые нювалкеры - мужчина по имени Клод, его дочка Адель и их знакомая Анна. Сказали, что прятались за углом, и вышли, когда родителей Анны уже здесь не было.
Потом Петер рассказал, что отец и мать сегодня прямо на рассвете снова вернулись к зданию клуба. Скорее всего, они хотели всё-таки подкараулить свою дочь.
- Я им ничего не сказал про Анну, - признался Петер, - Я же не мог допустить, чтобы родители принудили девушку снова одеться. Ведь мы, голые, должны поддерживать друг друга…
Его рассказ пронзил Марту до глубины души. За свою жизнь она уже настолько привыкла быть голой, что не могла себе и представить, чтобы кто-то, включая родителей, мог заставить её насильно одеться. Конечно, в её городе далеко не все жители ходили голыми. Здесь было немало и одетых, в том числе и целые одетые семьи, но впервые девушка столкнулась с откровенным насилием, направленном против голых. Все эти мысли в одно мгновение пронеслось в её голове, и она с надеждой спросила Петера:
- А где эти нювалкеры сейчас?
- А они ушли из клуба часа два назад, - удовлетворённо сказал Петер. – Я их предупредил, что за девушкой охотятся её родители, и показал им заднюю калитку нашего клуба, выходящую прямо в лес, в национальный парк. Многие наши голые любят гулять по этому лесу, но про калитку знают только местные жители. Приезжие про неё не знают. Так что пусть родители посидят ещё в машине. Когда им надоест, они сами уберутся отсюда…
Когда Марта наконец вышла из каптёрки Петера, тот некоторое время молча сидел, глядя прямо перед собой. Потом, видимо, что-то решив, снял телефонную трубку и набрал номер.
- Это служба по выполнению указа «О свободе тела»? – спросил он. – Говорят из клуба в Вилльхафене. Мне кажется, что тут для вас есть дело…
А Марта тем временем вернулась к компании Макса. Там всё ещё стояли несколько молодых людей, надеявшихся всё же трахнуть новенькую девушку. Надежды их оправдались – Марта дала ещё четверым, причём двое трахали её одновременно в рот и в киску. Когда они ушли, Макс пригласил девушку переночевать не в клубе, а у него дома. Марта согласилась, но с условием, что завтра он отвезёт её в соседний посёлок Вилльлернен.
- А чем тебе у нас не нравится? – удивился Макс. – Живи сколько хочешь. Я тебя познакомлю со всеми моими друзьями, получишь от них столько любви и ласки, сколько захочешь, и, конечно, много спермы.
- Как бы тебе объяснить… - вздохнула Марта. – Ну, в общем, я путешествую не только ради оргазмов и сперм, хотя это тоже приятно. Я ищу одного человека…
И девушка рассказала Максу коротенькую историю своей любви к нювалкеру Клоду, который во время памятной групповухи в Вилльбадене необъяснимо поразил её в самое сердце, из-за чего она и решилась уйти из родительского дома.
- Ты понимаешь, со мной такое впервые… И я думаю, что это любовь… Настоящая любовь… - Марта говорила словно во сне. – Я правда, до сих пор ещё не знаю точно, что такое настоящая любовь, но мне кажется, что это – какое-то более высокое чувство, чем получение обычных оргазмов и сперм… Не знаю, поймёшь ли ты меня, но я очень-очень хочу его найти и всё это ему высказать…

Юноша молча слушал девушку и понимал, что все эти слова у неё идут от самого сердца. С другой стороны, он не хотел так быстро отпускать от себя такую классную шлюшку, какой проявила себя Марта. И он решил, с одной стороны, выполнить просьбу девушки, а с другой – подольше задержать её в Вилльхафене.
- Хорошо, - сказал Макс. – я отвезу тебя в Вилльлернен. Но только я смогу сделать это не завтра, а послезавтра. Моя машина сейчас в ремонте, но послезавтра её обязательно сделают. А ты пока отдохнёшь у нас в семье…
Марта прекрасно понимала, почему Макс не хочет отпускать её так быстро – чтобы и сегодня вечером, и завтра днём трахать её всей семьёй. Но ведь я вполне могу их всех обмануть, подумала девушка. Я вроде бы соглашусь подождать один день, а сама рано утром уеду из посёлка на попутной машине, точно также, как я приехала в Вилльхафен…
- Ладно, - сказала девушка, - я согласна пойти на ночь к тебе домой. А насчёт завтра посмотрим…
- Вот и хорошо, - обрадовался юноша. – Наш дом здесь совсем рядом…
Оказалось, что голая семья Макса состоит из двух его братьев и сестры, не говоря уже о папе и маме. Когда они пришли к нему домой, гостью, разумеется, сначала накормили, а потом мужская часть семьи как-то незаметно склонила Марту к коллективной сексуальной оргии. В итоге её трахнули оба брата Макса – сначала поодиночке, потом вдвоём в две дыры. Следом за ними девушку трахал их папа, затем ещё раз Макс, и вечер у неё завершился в объятиях его дедушки, который как-то незаметно появился у них дома. В общей сложности только в этом доме девушка получила в киску и в рот шесть сперм, а если считать вместе с клубными – то десять. И её юное девичье тело, за последние годы уже вполне привыкшее к таким сексуальным нагрузкам, под конец дня всё-таки дало знать, что ему нужен отдых. И потому, едва Марта прилегла на приготовленную для неё постель, как сон моментально накрыл её с головой, словно пологом.
Марте снилось, что она, разумеется, совершенно голая, весело бежит по берегу то ли реки, то ли моря. Вслед за ней бегут голые юноши – все, как один, похожие на Макса. А Марта от них убегает и кричит: «Не догонишь, не догонишь!» Потом она вдруг оказывается в лесу, на тропинке, петляющей между деревьями. Она чувствует, что кто-то идёт далеко впереди неё, но кто именно, она пока не может понять. И вдруг она всё же понимает, что этот кто-то - Клод. Да, и в самом деле, вот он показался из-за поворота, но почему-то он шёл по тропинке один, без Адели и Анны. «Подожди меня, - кричит ему Марта, - я тебя люблю! Подожди!» Клод оборачивается к ней, улыбается, но по-прежнему идёт вперёд – и скрывается за очередным поворотом. Марта бежит за ним, но за поворотом никого не оказывается. «Куда же он подевался? – растерянно спрашивает себя девушка. – Только что был здесь…» И в этот момент она просыпается.
В доме царила тишина. Только на стене тикали старомодные механические часы, которые показывали половину девятого утра. «Поздно же встают в этой семье, - подумала Марта. – Это для меня хорошо, я как раз могу незаметно уйти».
Она крадучись прошла на кухню, взяла немного ветчины и хлеба для бутерброда, поллитровую упаковку апельсинового сока – и, прихватив свою сумочку и свой красный беретик, тихо голышом вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Она быстро шла по дорожке к окраине Вилльхафена, на ходу жуя бутерброд и запивая его соком. Вот она миновала последние домики посёлка, прошла по шоссе ещё метров двадцать – и остановилась в ожидании попутной машины.
Ждать ей пришлось недолго. Когда на дороге показалась «Тойота-Ландкрузер», Марта подняла вверх большой палец. Она уже предвкушала, что и этот водитель наверняка согласится довезти её до Вилльлернена – разумеется, за минет. «В этот раз в киску давать ему не буду, - подумала девушка. – Обойдётся и отсосом. У меня киска не железная».
Автомобиль остановился, открылась дверца. Марта шагнула к машине, но тут же отступила назад. Её лицо вытянулось одновременно и от удивления, и от испуга: за рулем «Тойоты» сидел… Макс.
- Вас куда подвезти? – весело спросил парень. – До Вилльлернена? А может, всё же поедем опять к нам домой? Нехорошо ведь уходить из дома, даже не попрощавшись.
Марта обиженно надула губы.
- Вы так хорошо спали, а вчера вечером вы все так славно потрудились, что я просто не хотела никого из вас будить, - сказала она, и добавила. - А ты же мне говорил, что твоя машина в ремонте. Значит, ты мне наврал?
- Ничего я не наврал, - отпарировал Макс. – Моя «каролла» действительно в ремонте. А эта машина моего брата…
Они помолчали. Потом Макс неожиданно предложил:
- Хорошо, я согласен прямо сейчас отвезти тебя в Вилльлернен. Но с условием: если ты там не найдешь своего… э-э-э… хахаля, ты вернёшься обратно к нам домой, и поживёшь у нас ещё несколько дней. Идёт?
- Идёт! – обрадовалась Марта, уверенная, что обязательно найдёт Клода. Ведь он же ей сказал, что вместе с дочкой путешествует по этому маршруту через всю страну.
Однако в Вилльлернене её ждало разочарование. Дежурный местного отделения клуба «Нагота – наше здоровье» сказал, что ни вчера вечером, ни сегодня утром нювалкеры с похожими описаниями сюда не приходили.
- А может, они остановились переночевать у каких-нибудь родственников или знакомых? – с надеждой спросила Марта.
- Может быть и так, - согласился вахтёр. – Но они всё равно зашли бы в наш клуб хотя бы для того, чтобы отметиться. Все нювалкеры, путешествуя, отмечаются на своих маршрутах, чтобы потом показать в своём офисе, где они побывали и сколько прошли…
- Ну можно у вас хотя бы отдохнуть? – сказал Макс. – Мы всё-таки много проехали, проголодались, и хотим побыть здесь хотя бы до вечера.
- Я тебя хорошо знаю, ты не раз у нас бывал, - усмехнулся страж ворот. – И каждый раз ты бывал у нас с разными девушками. Нет, я тебя не осуждаю – это твоё личное дело. Проходите, вот ключи от свободного номера.
Молодые люди трахались не меньше часа, а потом Макс заказал по телефону обед в номер. Пока несли обед, Марта позвонила дежурному и спросила, не приходили ли отметиться нювалкеры, которых она искала. «Нет, никто не приходил», - услышала она в трубке.
Парень с девушкой пообедали, а потом снова трахались. Марта про себя отметила, что Макс – классный трахарь. Мало того, что за это время он спустил сперму три раза, так ещё он трахал её весьма разнообразно и несколько раз доводил её до таких острых оргазмов, что она потом лежала без сил, закрыв глаза.
За окном уже показались вечерние облака, когда Макс кончил в киску Марте четвёртый раз за день. Теперь они оба лежали, обнявшись, в сладкой полудрёме, не желая ни вставать, ни даже пошевелиться. Наконец Марта снова дотянулась до телефона, чтобы ещё раз услышать голос дежурного, сообщившего ей, что в клуб так никто из посторонних так и не приходил. Макс, тоже оправившийся от сна, на это ей сказал:
- Напрасно ты их ждёшь – они уже не придут, если не пришли до сих пор. Наверное, они отправились другим маршрутом. Так что поехали ко мне домой, тебе там будет хорошо.
Когда они вышли из клуба и направились к машине Макса, уже заметно стемнело. Марта неожиданно для себя заметила старенький «фордик», сиротливо стоявший неподалеку от клуба. Усмехнувшись в душе, она ничего не сказала своему другу о том, кто именно сидит в этом «фордике». Ему это незачем было знать.

Когда Клод, Адель и Анна уходили из клуба «Нагота – наше здоровье» по тайной лесной тропинке, они с самого начала не собирались идти в Вилльлернен. У них было подробное описание и даже схематичная карта лесной местности национального парка, на которую они вышли через заднюю калитку клуба «Нагота – наше здоровье». Это описание, разумеется, они получили от Петера, дежурного клуба в Вилльхафене. Судя по нему, эта тропинка, петляя по лесу, в конце концов выходила прямо к Вилльлернену. Но от неё имелось множество ответвлений, и о некоторых из них им также вкратце рассказал Петер.
- Вот по этой тропинке, - разъяснял он, - вы выйдете прямо к реке. Там летом любят отдыхать в палатках нудисты – и компании по несколько человек, и парочки, и одиночки. Красота! Всё лето провести голым на природе, никаких тебе машин, ни других атрибутов цивилизации. Только гуляй себе по лесу, загорай и лови рыбу в речке. Я, когда был помоложе, отдыхал там в палатке с девушками, каждое лето – с разными.
Клод задал вполне естественный вопрос:
- А чем же они питаются? Как я понимаю, никаких торговых точек там нет…
- Нудистский лагерь в этом месте существует уже много лет, - объяснил Петер. – Поэтому Ганс из соседнего магазина сначала раз в два дня, а теперь каждый день привозит сюда продукты. Сейчас там нудистов ещё мало, и он ездит на мотоцикле. А позже будет ездить на грузовичке. Ведь к середине лета здесь скапливается больше пятнадцати компаний, а это - семь-восемь десятков человек.
Клод и Анна улыбались.
- Ну да ладно, - продолжил Петер. – А вот эта тропинка идёт только по лесу. Там нет речки, но есть родники. Около них тоже кое-кто может жить либо в палатке, либо в деревянной избушке, но таких путешественников сейчас мало. Отсюда опять же есть поворот на Вилльлернен. Но если по этому ответвлению не поворачивать, а пойти по дороге дальше и прямо, то вы придёте к кордону местного егеря. Ну, у него совсем уже присутствует цивилизация: электричество, газовое снабжение, отели для путешественников, торговые точки. Туда голые почти не ходят, а летом приезжают в основном одетые пожилые пары, которые хотят совместить и комфорт, и отдых на природе.
Перед тем, как углубиться в лесной мир, наши путешественники купили в соседнем магазинчике консервов и хлеба на несколько дней и пару складных удочек. А у Петера они взяли напрокат маленькую двухместную палатку и три лёгких одеяла, чтобы укрываться ночью. Правда, ночи здесь в это время и без того были тёплые.
Теперь нювалкеров стало трое, и они решили, что одной двухместной палатки им хватит на всех, потому что в тесноте – не в обиде. И после полудня, съев заказанный в номер обед, они вышли в лес через тайную калитку, указанную Петером. Тот вскоре отметил, что нювалкеры сделали это вовремя, потому что почти сразу неподалеку от входа в клуб притормозил «фордик» четы Шульцев. Правда, теперь за рулём сидел только супруг. Шульцы трезво рассудили, что им незачем гоняться за дочерью вдвоём. Нужно же ведь кому-то заниматься и торговой точкой.
А Клод, Адель и Анна тем временем не торопясь шли по тропе, петляющей среди деревьев. По пути им встретилась голая и босая девушка на велосипеде, которая ехала со стороны лагеря нудистов. Она остановилась на минутку и сказала, что её зовут Лана, и что она любит кататься по национальному парку от Вилльхафена до лагеря нудистов и обратно. «А далеко ли до лагеря?» - спросил её Клод. «Недалеко, вам километров семь или восемь осталось», ответила Лана, и покатила дальше по тропе.
К вечеру нювалкеры добрались до речки и некоторое время шли вдоль её берега. Во многих местах лесные заросли подступали к самой кромке воды. А через несколько километров их взору открылся чудный песчаный пляж, на краю которого стояло несколько разноцветных палаток. Это и был тот лагерь нудистов, о котором им рассказывал Петер.
- Здравствуйте, друзья! – радостно поприветствовал путешественников чернобородый мужчина. – Хотите тоже присоединиться к нашей голой компании?
- Присоединимся, но только дней на пять, не больше, - ответил ему Клод. – Мы не привязанные к одному месту нудисты, как вы, мы – нювалкеры. Отдохнём здесь немного, а потом пойдём дальше…
- Как вам будет угодно, - развёл руками чернобородый. – Может быть, мы потом тоже станем нювалкерами.
Через час нювалкеры уже поставили палатку и разогревали консервы на костре. За это время они познакомились с аборигенами лагеря. Чернобородый представился Артуром, а его жена, симпатичная брюнетка, сказала, что её зовут Натали. У них были две дочки – Дагмар и Амелия. А в соседних палатках жила компания из пяти девушек и пяти парней, которые про себя ответили, что «мы все общие». Впрочем, Клод уже знал, что подобные молодёжные «коммуны» сейчас получили большое распространение, когда парни и девушки объединялись и жили вместе, порой даже по 10-15 человек. В таких коммунах не было постоянных половых партнёров, а каждый член мог трахаться с каждой шлюхой, и никаких проявлений ревности здесь в принципе не допускалось.
Впрочем, социологи отмечали, что рано или поздно в таких общинах всё же иногда образовывались постоянные пары, которые потом заявляли остальным, что они покидают коллектив и хотят жить отдельной семьёй. Обычно такие расставания с «коммуной» происходили мирно, но бывали случаи, когда кому-то из «отказников» (обычно это бывали девушки) приходилось вырываться «на свободу», как говорится, с боем.
В прошлом году страну поразила громкая история, когда в одной из «коммун» за девушку по имени Иванка бились насмерть (в буквальном смысле этого слова) два парня – Жак и Морис. Иванка отдала предпочтение последнему, после чего влюблённая парочка заявила о своём уходе из общины и попыталась уехать в другой город. Но Жак пришёл на вокзал, где Морис и Иванка садилась в поезд, и публично, в присутствии многочисленных свидетелей, расстрелял их из револьвера. Ему удалось сделать только два выстрела, после чего оружие у него из руки выбили. Морис скончался сразу, а Иванку увезли в больницу с простреленным плечом. Для Жака же дело окончилось тюремным сроком.
Обо всём этом Клод вспоминал, когда он и его девушки поглощали немудрёную еду. Тем временем вечерело, и у соседнего костра уже трахались «коммунары». Все три пары кончили почти одновременно. Над поляной прозвучали оргазменные вскрики, и пары в блаженной истоме растянулись на пляжном песке.
А Клод тем временем говорил с Анной, расспрашивая о её прежней половой жизни, чего раньше ему просто некогда было сделать.
- Девушка, расскажи мне всё откровенно, кто и как у тебя был раньше, - попросил её Клод. - Ведь ты по собственной воле решила стать голой, а это значит, что теперь тебя будут много трахать.
И Анна рассказала. Выяснилось, что её половая жизнь была совсем небогата. Кроме памятного для неё эпизода, когда трое сатиров трахнули её на пляже, у Анны, по её словам, до сего времени было всего пять половых актов, из которых три – с одним и тем же партнёром.
«Это было недавно, - с нежной мечтательностью в глазах говорила девушка. – Я приглянулась одному голому парню, посетившему наше кафе. И так получилось, что он застал меня на заднем складе. Я от него ничего такого не ожидала, но он как-то быстро подошёл ко мне сзади, в одну секунду поднял мини-юбку и спустил с меня трусы, и также быстро и незаметно вставил мне член в киску. Я от неожиданности ничего не успела ему сказать, только стояла раком, и молчала. Помню только, что мне было с ним хорошо. А он спустил мне сперму в киску, вынул член, поцеловал меня в губы долгим поцелуем, и также молча вышел из кафе.
Я долго приходила в себя, и обслуживала посетителей словно сквозь сон. По конец дня я вдруг поняла, что мне хочется, чтобы тот парень снова пришёл в наше кафе, и снова сделал со мной то же самое. И он действительно пришёл через два дня, совершенно неожиданно. Когда я его увидела, со мной случился почти обморок. Я как в тумане пошла с ним на задний склад. Здесь парень сразу нагнул мою голову и дал мне в рот свой член. Я стала сосать. Когда член встал, он повернул меня задом, затем также, как и в прошлый раз, быстро стянул с меня трусы и трахнул в киску. Затем снова был такой же долгий поцелуй в губы – и парень исчез.
В третий раз он пришёл через неделю. Теперь я уже не была в полусне, а сразу сама повела его на задний склад. Снова он меня трахал раком и спустил сперму в киску. Но тут вышла незадача: едва я успела натянуть трусы и выйти в зал, как в кафе появился мой папа. Он подозрительно взглянул сначала на голого молодого человека, шедшего следом за мной, потом посмотрел на меня – и мне показалось, что он обо всём догадался. Во всяком случае, папа грубо вытолкал парня из кафе, а на меня принялся кричать, чтобы он больше никогда не видел меня в общении с голыми. Я ему пыталась объяснить, что это был клиент нашего кафе, но папа меня осадил: «А чего же тогда он был у тебя за стойкой, а не в зале?» Я решила ничего не возражать, втайне надеясь, что парень еще придёт в наше кафе. Но он так больше ни разу и не появился.
А ещё два раза секс у меня был на моё восемнадцатилетие. Родители разрешили мне устроить в нашем кафе небольшую вечеринку по этому поводу, но с условием: чтобы среди приглашённых не было ни одного голого. Я с этим согласилась. Пришли пятеро юношей и три девушки из нашего «одетого» класса. Родители поначалу тоже были с нами, но уже вскоре отправились домой. Мы потанцевали, а потом трое юношей м трое девочек как-то незаметно объединились в пары и исчезли из кафе. Я осталась одна с двумя парнями – Михаэлем и Людвигом.
Спиртное сделало своё дело, и вот уже я, сама того не осознавая, стала по очереди целоваться с обоими молодыми людьми. Потом я вдруг оказалось на диванчике, что стоял позади стойки. Меня обнимал и целовал Людвиг, а я даже не имела сил сопротивляться. Я как-то очень быстро почувствовала его член в своей киске, но в ответ на это я только улыбалась. Людвиг кончил быстро, и вместо него я тут же увидела Михаэля. Мной он овладел не сверху, когда я лежала на диванчике, а посадил меня на себя верхом. Это поза мне понравилась куда больше. Михаэль кончил так же быстро, как и Людвиг. После этого парни сидели вдвоём за столиком и потягивали из стаканов джин с тоником, а я оставалась на диване. Увидев, что я пытаюсь встать, Людвиг подошёл ко мне и протянул мои трусы. «Надень, - вполголоса сказал он, - а то мама увидит, что ты без трусов, и устроит скандал».
Помню, что я с ними тоже что-то пила, но что именно – забыла. Когда я очнулась, то осознала, что лежу на том же самом диванчике за стойкой, а мама трясёт меня за плечо. Больше никого в кафе не было. Смутно помню, как мама довезла меня до дома и уложила спать. Утром мне было очень хорошо. И хотя родители смотрели на меня подозрительно, они ничего не говорили.
Через некоторое время я обнаружила, что в привычные сроки у меня не пришли месячные. Я сразу поняла, что это означает: я залетела. Скорее всего, на той самой вечеринке, где меня по очереди трахнули Михаэль и Людвиг. Но признаться в этом родителям для меня было хуже самоубийства. Подумав, я решила: я теперь совершеннолетняя, и потому не обязана никому ничего говорить. Я выкроила время, втайне от родителей посетила гинекологический кабинет, и уже вскоре мне сделали мини-аборт, после которого я попросила вставить мне в матку спираль. Как говорится, на всякий случай, потому что я всей своей сущностью уже чувствовала, что скоро в моей половой жизни наступят перемены. И, как я теперь понимаю, не ошиблась».

Клод проснулся, когда солнце уже встало, и его терзал острый голод. Он вспомнил, что вчера и он сам, и его спутницы почти ничего не ели, зато сил на любовные дела израсходовали изрядно. Клод порылся в рюкзаке, и обнаружил там только оставшуюся банку консервов, ломтик хлеба да пакетик лапши быстрого приготовления. Ещё он извлёк из рюкзака складную удочку, и тут его озарило: «Попробую наловить рыбы!»
В качестве наживки он использовал оставшийся хлеб, и ему улыбнулась удача. Вскоре в его котелке уже бились полтора десятка приличного размера рыбин. Клод быстро их почистил, выпотрошил, заправил лапшой и поставил котелок на огонь. Тут из палаток стали вылезать нудисты, привлечённые аппетитным запахом. Всем досталось по тарелке ароматной ухи с куском рыбы. Ещё через некоторое время за лесом раздался гул мотора грузовичка – это Ганс привёз продукты. Закупив у него еды на несколько дней, нювалкеры тепло попрощались со здешними обитателями и отправились по тропе дальше в сторону дикого леса.
Пройдя километров пятнадцать по берегу той же реки, Клод, Адель и Анна в сумерках вышли на обширную поляну, на краю которой стоял бревенчатый домик. Чуть в стороне, в лесу, они услышали журчание воды. Там из склона горки струился приветливый родник, чаша которого украшала аккуратная кладка из диких камней – чувствовалась заботливая человеческая рука. Здесь, конечно, не раз останавливались люди, но сейчас, в самом начале сезона, на стоянке никого не было.
Под навесом избушки лежала поленница сухих дров, над которой висела табличка: «Уважаемые путешественники! Если вам не будет трудно, то после того, как вы сожжёте эти дрова, напилите и наколите новых для ваших последователей». Тут же лежали две двуручные пилы и три топора, а в стороне нювалкеры заметили несколько длинных брёвен и козлы. Здесь же, близ входа в дом, они увидели место для кострища с железными рогульками и перекладиной, а в избушке нашлись котелки. Одним словом, лесные хозяева постарались, чтобы путешествие по лесу для всех было лёгким и удобным.
Поужинали быстро, а потом дала о себе знать усталость от долгой ходьбы. Все трое свалились на деревянные нары и моментально заснули, закутавшись в одеяла. Среди ночи Клод внезапно пробудился, и обнаружил, что Адели рядом нет. Он потихоньку встал и вышел на крыльцо, и здесь увидел Адель, которая стояла, обернувшись одеялом. Как ему показалось, девушка тревожно всматривалась и вслушивалась в предрассветную дымку. Услышав сзади шорох шагов Клода, она полушёпотом произнесла:
- Папа, мне показалось, что за дверью кто-то ходит… Вроде бы я даже услышала то ли покашливание, то ли что-то скребло по стене…
Некоторое время они вдвоём прислушивались к лесным шорохам, а потом Клод тоже полушёпотом сказал:
- Мало ли ночных животных тут ходит… А скребутся, наверное, мыши. Ты же ведь не боишься мышей? Нет? Вот и хорошо. Вся в меня.
Они ещё немного постояли на крыльце, но больше ничего странного не услышали, и снова отправились спать.
Путешественники решили остаться у гостеприимной избушки ещё на один день, поскольку продуктов им пока хватало, а потом они рассчитывали пополнить свои запасы в торговых точках на кордоне егеря.
А где-то через час после ухода нювалкеров в лагерь нудистов пришла ещё одна голая и босая девушка. Это была Марта, которая так и не оставила своей мечты найти Клода. Она всё-таки сумела вырваться из дома любвеобильного Макса, приехала в Вилльхафен, и здесь у вахтёра Петера узнала, что её желанный Клод со своими девушками несколько дней назад покинул отделение клуба «Нагота - наше здоровье» через заднюю калитку, углубившись затем в лесные просторы.
Тем временем весь нудистский лагерь купался в реке. Девушки визжали, когда их лапали парни, особенно не из своей компании. Марта сразу познакомилась с малышкой из «коммунарской» общины, и узнала, что её зовут Джулия.
После купания девушки сидели на песке и весело болтали о том, о сём. Рядом с ними на полотенце лежал Артур. Казалось, что он дремал, и тут юные болтушки вдруг заговорили о привидениях, леших и прочей нечисти, которая, может быть, живёт совсем рядом с ними в лесу.
- Я совсем недавно вставала ночью, - Джулия невольно перешла на шёпот, - и вдруг услышала, что по лесу кто-то ходит… Ну, может быть, это был и не леший, но шуршал он прямо как человек… Я сразу прыгнула обратно в палатку…
- Мало ли тут в лесу бродит животных, - отмахнулась Марта. – Я вот, пока шла по лесу от посёлка к вашему лагерю, видела несколько раз какое-то мелькание за кустами. Может быть, это заяц, а может быть, лисица…
- Я точно знаю, что в нашем лесу есть олени, - подал голос вроде бы дремавший Артур. – Я их сам видел на днях, когда собирал дрова. Что же касается леших, то местный егерь рассказывал, что они здесь были лет сто, ну, может быть, лет пятьдесят назад. Но цивилизация их всех давно разогнала.
- А вы не знаете, нет ли в наших лесах каких-нибудь совсем уж затерянных мест? – с любопытством спросила Джулия. – Ну, где волки и медведи ходят, а ещё лучше – привидения и призраки? Хочется на них взглянуть хотя бы одним глазком…
- Охранник посёлка рассказывал мне местную легенду о том, что много лет назад в наш лес будто бы ушёл жить один парень, - вспомнил Артур. – Говорят, он любил девушку, но она ему не отвечала взаимностью. Парень был некрасив, лицо повреждённое – вроде бы от того, что в детстве он неудачно упал с лестницы. Так вот, молодой человек её долго добивался, но всё безрезультатно. В конце концов девушка, чтобы отделаться от парня, однажды бросила ему в лицо: «Лучше пойди в лес, и найди там себе ведьму или лешачиху. С твоей рожей только они тебе пара». «Ну что ж, - сказал неудачливый влюблённый, - я так и сделаю. Пусть лучше меня полюбит лесной призрак». И в тот же день, взяв с собой только небольшой рюкзачок, он ушёл в лес. Говорят, парня видел егерь на кордоне, когда тот поднимался наверх. Больше о нём никто ничего не слышал. Наверное, он погиб где-то на вершине.
- Как печально и романтично, – вздохнула Марта, заворожённая рассказом.
А Джулия, глядя в небо, вдруг заявила:
- Если мне и в самом деле повезёт встретить в этом лесу призрака, я назову его Григом.
Рассказ Петера запал ей в душу. Она вспоминала о нём не раз, особенно когда узнала от Марты, что та вскоре снова собирается продолжить свой путь по лесу. Но Марта осталась в лагере ещё на три дня, добавив за это время в свою коллекцию по несколько сперм из членов всех здешних обитателей.
За это время она успела подружиться с Джулией. Каждый вечер девушки сидели голышом на берегу речки и любовались природой. На воде один за другим возникали круги – это резвились маленькие рыбки. А потом Джулия вдруг заявила:
- Мне бы хотелось, чтобы здесь в лесу появился снежный человек! А что? Может быть, это он тогда шуршал в кустах. Вот бы он вышел из леса прямо ко мне…
- И чтобы ты с ним делала? – поинтересовалась Марта.
- Я бы с ним познакомилась и постаралась подружиться, - мечтательно заявила Джулия. – Он же тут в лесу один живёт. Вот я бы и стала ему подружкой…
Случайно или нет, но уже в следующую ночь их кто-то побеспокоил. Сначала проснулась Марта, а за ней Джулия. Тихо выйдя из палатки, они в предрассветной дымке увидели смутный силуэт, мелькнувший на другом конце поляны. При этом их видения разошлись. Джулия потом уверяла, что этот силуэт явно был во всём похож на человека. А вот Марта в этом ночном зрелище смогла разглядеть лишь белёсое пятно, но затруднилась при этом сказать, было оно на двух или же на четырёх ногах. Во всяком случае, днём видимых следов пребывания у палатки неведомого существа найти не удалось.
Правда, в следующую ночь нудистов больше уже ничто не будило. Встав утром и ничего подозрительного вокруг не обнаружив, Артур объявил, что никаких привидений в здешнем лесу нет и быть не может. Тем более посмеялся он над предположением Джулии о том, что здесь в лесу живёт реликтовый гоминоид, а по-простому – снежный человек.
- Какой же здесь может быть снежный человек, если у нас даже зимой снег никогда не выпадает, а если и выпадает иногда, то лишь в горных местах, - заявил Артур. А ночные видения девочек он объяснил присутствием в лесу разных животных.
- Ведь если здесь есть егерь, значит, он кого-то охраняет, - резонно заметил Артур. – При случае у него можно спросить, какие именно животные живут в его лесу.
Потом, подумав, он добавил:
- Ты, Джулия, если когда-нибудь попадёшь на его кордон, можешь расспросить егеря и про снежного человека. Только аккуратно, чтобы он над тобой не посмеялся. А вообще-то именно от такой наивной и любопытной девушки этот вопрос он и может ожидать.
А ещё через некоторое время из-за леса вдруг послышался звук автомобильного мотора. «Что-то сегодня Ганс рановато приехал», - заметил Артур, вылезая из палатки. Однако на тропе показался вовсе не грузовичок Ганса, которого все обитатели лагеря ожидали увидеть. К ним приближалась совсем другая машина. К удивлению Марты, за её рулём сидел… Макс, который, увидев свою подружку, расплылся в улыбке.
- И снова я тебя нашёл! – радостно воскликнул юноша. – Это неспроста. Теперь ты от меня уже никуда не убежишь, не скроешься! Ты не рада?
Марта ответила, что она, конечно же, рада Максу, вот только никак не ожидала его здесь увидеть. Внутренне она была этим немного раздосадована, однако тут же неожиданно для себя вдруг поняла, что за последние несколько дней она привыкла к обществу Макса. Девушке уже вовсе не было неприятно, что юноша её всё время преследует.
«Видимо, он в меня влюбился», - думала Марта. Но эта мысль её испугала. «А как же тогда я? Я его люблю или не люблю? А как я могу его любить, если я уже люблю Клода?»
Эти мысли вихрем пронеслись в ее голове. Девушку вдруг зацепила другая мысль: «А в самом ли деле я люблю Клода?» Совсем недавно, лёжа в палатке, она вспоминала тот тёплый вечер, когда сильные руки Клода обнимали её на мягком столике в Вилльхафене, и как она на следующее утро решила его обязательно догнать и признаться ему в своей любви. Но тут же эту картину перекрыли воспоминания о любовных занятиях с Максом, который несколько раз доводил её до такого мультиоргазма, что она в океане нахлынувших на неё страстей забывала даже, как её зовут…

Поток мыслей Марты прервал Макс. Он спросил:
- Ну, куда поедем?
Марта некоторое время молчала, а потом медленно произнесла:
- Сегодня никуда не поедем… Останемся тут.
Видя удивление Макса, она пояснила:
- Я вообще-то собиралась тут отдохнуть несколько дней… И, кроме того…
Тут Марта остановилась, обернулась к палаткам нудистов, из которых высыпали все обитатели лагеря, и, заговорщицки подмигнув Максу, вполголоса произнесла:
- Смотри, сколько тут юных девочек… Неужели ты не хочешь пополнить свою коллекцию ещё несколькими любовными соитиями? А я точно знаю: каждая из них будет рада твоему члену…
- Ну что ж, это можно, если ты не будешь против – с вожделением в голосе сказал Макс, оглядывая при этом соблазнительные девичьи фигуры у палаток.
- Ну что ты, разве в нашей стране можно возражать против любовных игр? – удивилась Марта. – Вспомни, сколько раз при тебе меня трахали твои знакомые и родственники… Да и ты сам при мне не раз трахался с разными шлюхами…
Остаток дня Макс провёл в сексуальных занятиях с обитательницами нудистского лагеря. А Марта с Джулией тем временем лежали на берегу речки и задушевно болтали. Марта рассказала своей подруге, что она не просто так ходит голой по своей стране, а догоняет своего возлюбленного Клода, который со своей дочкой Аделью и со своей знакомой Анной недавно был в их лагере, но ушёл дальше в лес по маршруту.
- А как же Макс? – спросила Джулия.
- А Макс, - замялась Марта, - как бы тебе это сказать… Ну он пока просто мой очередной трахарь… А вообще-то, - вздохнула девушка, - я ещё и сама не до конца разобралась, кого из них я больше люблю…
- Ты с Максом поедешь дальше? – продолжала любопытствовать Джулия. – Мне рассказывали, что если дальше двигаться по нашей тропе, то она приведёт прямо на кордон егеря.
- Я не знаю, куда она приведёт, - покачала головой Марта. – Я тоже здесь ни разу не была. Но Клод и правда вроде бы что-то говорил о егере, и о том, что у него есть кордон в лесу.
- Как классно! – обрадовалась Джулия. – Если вы с Максом туда поедете, возьмите и меня с собой. Хочу расспросить егеря, кто тут живёт у него в лесу – медведи, призраки и лешие…
На следующий день Макс, утомлённый любовью, спал почти до обеда, а потом снова никуда не поехал, а продолжил развлечения с юными нудистками. Марта, до этого уже немного узнавшая Макса, поразилась его темпераменту. За день он смог соблазнить и затем оттрахать всех девушек из компании нудистов. Макс похотливо поглядывал также и на дочерей Артура и его жену Натали, но на них, видно, в этот день сил у него уже не хватило. Во всяком случае, наскоро что-то перекусив, он снова завалился спать в своей машине.
На другой день оргия с участием Макса продолжилась. Проснувшись ближе к обеду, он первым делом поговорил с Артуром, и, к своей радости, узнал от него, что он может беспрепятственно трахать и его жену, и обеих дочек. И уже вскоре Макс, сорвав в лесу какой-то цветочек, преподнёс его Натали, после чего немедленно стал целовать ей сначала руку, потом грудь, а через пять минут уже давал ей член в рот. Натали отдалась Максу в позе наездницы с улыбкой, заметив ему лишь: «Какой быстрый молодой человек». Макс спустил Натали сперму дважды – в киску и в рот. Потом он долго отдыхал, а малолетними дочками Артура занялся лишь ближе к вечеру. Безо всяких ухаживаний он трахал в киску сначала Дагмар, потом Амелию. Девушки, уже давно привыкшие к подобному обращению, лишь похихикали и восприняли этот трах как должное.
Лишь глубокой ночью Марта смогла наконец спросить Макса, когда же он собирается ехать дальше по дороге. «Может быть, завтра», - пробормотал парень, и снова провалился в сон.
Назавтра он действительно был уже свеж и бодр, как огурчик. Известие от Марты о том, что Джулия поедет вместе с ними, Макс воспринял спокойно, заметив лишь, что «тогда надо бы с собой взять побольше продуктов». Затем он расспросил Артура, знает ли он что-нибудь о дальнейшей дороге. Тот ответил, что однажды ходил лишь до бревенчатой избушки, что находится в пятнадцати километрах от нудистского лагеря, но дальше этого места он не бывал. По его словам, по упомянутому участку трассы вполне может проехать автомобиль. О дальнейшем пути ему было известно лишь, что пешеходы от избушки доходят до егерского кордона, но никаких подробностей об этом маршруте он не знал. Собрались быстро. Перед отъездом Макс спустил Джулии сперму в рот, а потом перецеловал всех девушек из нудистской компании, и со своими спутницами весело покатил по тропе.
Артур оказался прав. Трасса от лагеря в сторону бревенчатой избушки была достаточно ровной и широкой для того, чтобы машина могла свободно ехать с приличной скоростью. Однако у самой избушки случилось непредвиденное: двигатель вдруг характерно закашлял, и машина остановилась. Макс бросил взгляд на приборную доску и схватился за голову: датчик содержания бензина застыл на нуле. В своих любовных приключениях парень совсем забыл о расходе топлива.
Добыть бензин посреди леса не было никакой возможности. Макс хотел было позвонить Артуру, чтобы тот попросил Карла привезти ему канистру бензина, но обнаружил, что телефонного номера Артура у него нет. Оставалось только одно: идти пешком до нудистского лагеря, и уже там просить Артура о звонке Карлу. Больше никто в этой глуши не взялся бы доставить им топливо. Брать с собой девочек в этот путь не было никакого смысла, и Макс решил идти один. Перед этим он осмотрел избушку, убедился, что там всё в порядке, оставил девушкам продукты, одеяла и спички для разведения костра, и отправился в дорогу.
Как Макс и рассчитывал, он добрался до лагеря через три часа с небольшим. Уже вечерело, солнце скрылось за лесом, и обитатели лагеря встретили приход Макса с изумлением. Он коротко объяснил ситуацию. К счастью, у Артура оказался телефон Карла. Однако торговец заявил, что в ночь он никуда не поедет, а прибудет в лагерь нудистов только завтра, ближе к середине дня. Впрочем, Макс на другое и не рассчитывал. Ночь он провёл в одной из палаток, в объятиях двух юных нудисток, по очереди спустив им свою сперму. А когда на другой день Карл к ним наконец приехал, Макс попросил отвезти его вместе с канистрой бензина к бревенчатой избушке. В ответ ушлый торговец что-то быстро посчитал на калькуляторе и выдал Максу несусветную сумму за всё: за бензин, за его доставку, за дорогу к месту происшествия плюс за дорогу обратно.
У Макса на карте таких денег не оказалось. Поэтому ему пришлось звонить домой, чтобы папа или братья быстренько сбросили ему необходимую сумму. Последовали телефонные ругательства, выяснение причин и долгие препирательства, пока наконец вопрос был улажен, и Макс смог перевести на карту Карла требуемые деньги.
Лишь во второй половине дня грузовичок Карла развернулся на поляне с бревенчатой избушкой, около которой сиротливо застыла машина Макса. Но, вопреки его ожиданиям, из домика никто не вышел. Парень буквально обшарил всю избушку и близлежащие заросли, но никаких следов своих девочек не обнаружил. Куда они подевались, Макс и понятия не имел. Связаться с ними по телефону тоже не удалось: в аппарате лишь звучал дежурный голос: «Вызываемый абонент вне доступа».
Так что же случилось с девушками? Оказывается, немного раньше, оставшись в избушке одни, Джулия и Марта дождались вечера и развели костёр. На нём они подогрели консервы, которыми поужинали. Затем девушки сидели у костра и смотрели на пламя. Когда совсем стемнело, они прилегли на нары в избушке, закутавшись в одеяла.
Джулия почти задремала, но вдруг поняла, что её кто-то зовёт. Голос был тихий, нежный, и он повторял: «Джулия, Джулия! Отзовись, Джулия». Она села на жёстких нарах и огляделась. В избушке, кроме неё и спящей Марты, больше никого не было. Девушка опять прилегла, но как только её охватила дрёма, она вновь услышала тот же нежный голос: «Джулия, Джулия!».
«А ты кто?» - произнесла она, причём не могла понять, сказала она это вслух или мысленно, про себя. Голос помолчал, а потом отчётливо произнёс: «Я твой друг, я тот, с кем ты давно хочешь подружиться». «Ты Григ?» - спросила Джулия. Она была уверена, что спит, и этот голос ей всего лишь снится. «Да, я тот, кого ты называешь Григом», - был ответ. «А тебя можно увидеть?» «Можно. Если ты сейчас выйдешь на улицу, ты меня увидишь».
Джулия потом не могла вспомнить, на самом ли деле она вдруг оказалась на опушке леса, или же это ей всё-таки приснилось. Но здесь у крайних деревьев колыхалась полупрозрачная белёсая фигура, какие бывают только во сне. Фигура как бы висела в воздухе и постепенно преображалась в человека. Джулия услышала тот же самый голос, что и раньше: «Это я тебя звал. Спасибо, что ты пришла. Не бойся меня».
«А я тебя и не боюсь, - ответила девушка. - Ты Григ?» «Хорошо, пусть я буду Григ», - произнёс незнакомец. Голос его доносился как бы со стороны. «А почему ты такой прозрачный?» - продолжала допытываться Джулия. «Потому что меня здесь на самом деле нет, - печально отозвался призрак. – На самом деле сейчас я далеко отсюда. А ты видишь только моё изображение». И пока Джулия осознавала его слова, незнакомец предложил: «А хочешь посмотреть, где и как я живу? Я могу тебя перенести к себе. Там ты сможешь увидеть, каков я настоящий». И Джулия не успела ничего сказать, как её словно бы накрыло туманное облачко.
А Марта тем временем продолжала спать в избушке. Ей ничего не снилось, и вообще с ней ничего не происходило. Но когда над лесом уже занимался рассвет, на Марту тоже опустился туман, и девушка исчезла…
Всего этого Макс не видел, потому что он приехал к избушке уже после исчезновения обеих девочек. Не найдя их, юноша решил, что они ушли пешком по тропе в сторону лесного кордона. Макс отпустил Карла и поехал по той же тропе, как он полагал, вслед за Джулией и Мартой. Однако примерно через километр он наткнулся на овраг, не очень глубокий, но для машины явно непреодолимый. Тропа шла по его склону до самого дна, где бежал неширокий, но стремительный ручей. Через него можно было перебраться пешком по цепочке камней, а на другом берегу тропа вновь поднималась наверх и продолжала свой бег по лесу. Но на автомобиле пересечь овраг не было никакой возможности.
Одним словом, Максу пришлась возвращаться обратно. Остановившись ненадолго в лагере нудистов, Макс узнал у Артура, что добраться до Вилльлернена, а от него - и до лесного кордона можно только лишь кружным путём через Вилльхафен. Крюк получался большой – километров сто пятьдесят. Но делать было нечего. И Макс отправился по кружному пути.

Тем временем трое нювалкеров во второй половине дня дошли до кордона егеря. Адель до этого представляла себе кордон в виде затерянной в лесу дощатой избушки, где живёт бородатый, угрюмый, пожилой мужичок, который повсюду ходит с двуствольным ружьём. На самом же деле жилище егеря представляло собой добротный кирпичный дом из двух этажей, который окружали небольшие будки, подсобки и прочие строения. Более того: вокруг дома егеря раскинулся небольшой посёлок, в который входили несколько мини-гостиниц для приезжих, жилые дома, мелкие магазинчики, два кафе, и даже небольшая мастерская по ремонту одежды и обуви.
Путешественники устроились в гостинце, заняв один номер на троих, а затем наведались к егерю Вильгельму. Но тот попросил называть его не полным именем, а просто Вилли. Егерь действительно обладал окладистый бородкой, но был вовсе не угрюмым и совсем не пожилым. При виде голых девушек Вилли заметно оживился:
- Вообще-то нудисты у нас бывают, но не так уж и часто. В основном приезжают одетые пары в возрасте, чтобы на природе подышать воздухом. Но сегодня вы уже вторая голая компания, - сообщил он. – Утром заявился голый папа с двумя голыми юношами и голой девушкой… А вы тоже из Вилльлернена?
Узнав, что новые гости пришли из гораздо более отдалённого городка, егерь ещё более оживился. Он с интересом выслушал рассказ Клода, что они не нудисты, а нювалкеры, то есть голые ходоки, и намерены пройти всю страну голышом в течение лета.
- А скажите, пожалуйста, - спросила любопытная Адель, - в вашем лесу есть дикие звери? Ну, медведи, олени… Или, может быть, в лесу водится какая-нибудь мистика? – продолжила допытываться девушка.
Егерь отрицательно помотал головой. И хотя Клод при этом заметил хитрый блеск в его глазах, он ничего не сказал. Адель же глубоко вздохнула.
- Как жаль, - проговорила она. – Побывать в диком лесу, и не встретить тут ничего необычного…
- Кто знает, девушка, кто знает, - вдруг загадочно произнёс егерь. – Ведь даже для меня этот лес ещё во многом остаётся полон тайн… Может быть, именно тебе повезёт их открыть…
Адель замерла, уставившись на него во все глаза, но потом расхохоталась, обняла Вилли и звучно чмокнула его в щёку.
А следующим утром Анна, как только проснулась, отправилась в соседний магазин, чтобы купить продуктов. Наличные она взяла у Клода. Но тут у девушки произошла неожиданная и неприятная встреча. Когда она шла от гостиницы, то чуть не столкнулась со… своим отцом Дэвидом Шульцем, выходившим из старенького «фордика», до боли ей знакомого. Завидев дочь, Шульц сначала на секунду оторопел, но потом с криком «Анна! Стой, шлюха! Стой!» бросился вслед за девушкой.
Он приехал на лесной кордон со стороны Вилльлернена по хорошей дороге. Несколько дней назад, без толку продежурив у клуба «Нагота – наше здоровье» в Вилльхафене, они с женой вернулись домой. Дэвид уже хотел бросить поиски дочери, но его Урсула не желала сдаваться. Она добыла карту местности, и вместе с мужем стала внимательно изучать окрестности города. Супруги быстро обнаружили на карте лесные тропы, отходящие от Вилльхафена. «Вот сюда они и ушли! - обрадованно воскликнула Урсула. – Надо туда ехать!»
Но супруг резонно заметил, что на их автомобиле по этим тропам во многих местах трудно будет пробраться. Проследив дальше маршрут по карте, он увидел, что почти все дорожки в итоге выходят на лесной кордон, до которого можно было удобно проехать от Вилльлернена. Уговорив жену остаться дома, чтобы присмотреть за кафе и другим имуществом, Дэвид направился во владения егеря Вилли, где он, к своем изумлению, почти сразу же посреди улицы встретил голую Анну.
Шульц сел в кабину и нажал на педаль газа, чтобы броситься в погоню за беглянкой. Но не успел он проехать и полсотни метров, как тут вдруг ему дорогу перегородил чёрный «шевроле». Дэвид выскочил из кабины, намереваясь обложить ругательствами наглого водителя. Но тут ему навстречу неторопливо вышел мужчина среднего роста в чёрном плаще и шляпе. Шульц уже готов был наброситься на него с кулаками, но незнакомец жестом остановил его. Он раскрыл удостоверение, и беспокойный папаша увидел яркую надпись: «Отдел полиции по соблюдению указа «О свободе тела».
- Инспектор Фогель, - представился мужчина. – Пожалуйста, для установления вашей личности приложите ладонь правой руки к этому сканеру.
И он извлёк из своей сумочки портативный прибор.
- Так, Дэвид Шульц, 40 лет, семья одетая, жена Урсула, 38 лет, дочь Анна, 18 лет… Это вы ей только что кричали на всю улицу: «Стой, шлюха?» Нехорошо…
Шульц мялся, не зная, что сказать. Молчание явно затягивалось. Наконец папаша выдавил из себя: «Да, ей».
- А можно узнать, почему вы ей это кричали? – продолжал допытываться Фогель.
- Видите ли, инспектор, - у Шульца язык присох к горлу, - она ушла из родительского дома, даже не попрощавшись… Её мать от этого сильно страдает…
- Формально ваша дочь имеет на это полное право, - заметил Фогель. – Ей ведь уже исполнилось восемнадцать лет. Ну, а то, что она не попрощалась перед уходом – это, конечно, нехорошо по отношению к родителям…
- Вот и я говорю, - оживился Шульц. – Я её и хотел вразумить…
- А не за то ли вы преследуете свою дочь, что она теперь выбрала голый образ жизни? У меня на этот счёт есть точные сведения, - с суровостью в голосе спросил инспектор.
Шульц от неожиданности замер.
- Это кто же вам сказал? – спросил он.
- Агентурные данные, - осадил его Фогель. – Впрочем, одно имя могу назвать. Вам знаком Петер, охранник отделения клуба «Нагота – наше здоровье»?
- Да, знаком, - обречённо подтвердил Шульц.
- А почему вы запирали вашу дочь на ключ в доме вашего брата? – продолжал инспектор. – Скажете, что такого не было?
- Было, - вздохнул папаша. – Только в этом я не виноват! Это моя жена Урсула всё начала! Она терпеть не может голых!
- Точно также, как и вы, - остановил его инспектор. – Вы же выгоняли из своего кафе нескольких голых посетителей? А ведь это напрямую противоречит королевскому указу «О свободе тела»!
Шульц молчал. Он явственно вспомнил, как в шею вытолкал из кафе голого парня, который, как он посчитал, заигрывал с его дочерью.
- За всё содеянное на вас накладывается штраф за нарушение королевского указа, - объявил инспектор. – Кроме того, пока что на год вы лишаетесь права общаться со соей дочерью Анной, кроме случаев семейных торжеств. И мы сейчас поедем к вашей жене Урсуле, чтобы я ей тоже объявил это решение. Там в присутствии вас обоих будет составлен протокол о штрафе…
Инспектор ехал на своём «шевроле», а за ним следовал «фордик» Шульца. Чтобы добраться д Вилльбадена, им потребовалось почти два часа. Дома жены не оказалось, и оба направились к принадлежащему им кафе. Здесь Фогелю и Шульцу повезло: за стойкой кафе стояла Урсула. Увидев супруга, она обрадованно воскликнула:
- Ну что, нашел нашу дрянную девчонку?
- Тише, Урсула, тише, - зашипел на неё муж. – Не видишь – тут вот из-за неё…
И Шульц бросил взгляд на инспектора. Тот опять достал свой сканер, и процедура установления личности повторилась, теперь уже с Урсулой Шульц.
- Скажите, почему вы преследуете свою дочь? – задал ей инспектор тот же вопрос, что раньше задавал её мужу. – А вы молчите, - одернул Фогель Шульца, который уже собирался было подсказать жене нужный ответ. Однако Урсула Шульц вовсе не собиралась отмалчиваться, как это делал раньше Дэвид Шульц.
- Эта мерзавка сбежала из дома! – женщина моментально перешла на крик. – И ладно бы, если она просто сбежала! Она увязалась с какой-то голой компанией! А в нашем доме никогда не было голых!
Инспектор с трудом остановил её словесный поток.
- А сколько ей лет? – спроси он с хитрецой в голосе.
- Это совсем неважно, сколько ей лет! – продолжала бушевать Урсула. – Ну, восемнадцать… Но это же ей совсем недавно исполнилось. Как она могла нас бросить! – И на глазах у женщины появились слёзы.
- Если ей исполнилось восемнадцать, то тогда она по королевскому указу имеет полное право выбирать для себя любой образ жизни – голый, полуголый или одетый. Вы можете с ней спорить – это ваше право, но ничего запрещать вы ей не можете. А тем более вы не имеете права запирать её на ключ и требовать полного себе подчинения. Вы могли бы поговорить с дочерью и уладить вопрос мирным путем, но вместо этого вы решили преследовать её по всей стране. Это грубое нарушение королевского указа, за что я составлю на вас обоих протокол. Вы заплатите крупный штраф, а если…
Тут инспектор помолчал и наконец закончил:
- Если вы вдруг продолжите своё преследование, то я вынужден буду поставить вопрос о возбуждении уголовного дела…
Тем временем Анна всё ещё бежала по лесу. Правда, после того, как она увидела на улице своего отца, её первой мыслью было спрятаться в гостинице. Но до неё оказалось слишком далеко, тем более, что отец гнался за ней именно с той стороны. Поэтому Анна помчалась в сторону леса, который был совсем рядом. Ещё секунда – и она уже бежала по туристической лесной тропе. Оглянувшись, девушка краем глаза отметила, что отец тоже устремился за ней следом. Но вот инспектора Фогеля, преградившего путь её отцу, она уже не видела.
Девушка уже довольно далеко убежала от посёлка, а потом свернула с проторенной тропы на едва заметную боковую дорожку, петлявшую между деревьями. Анна считала, что она намного опередила своего преследователя, не зная, что он за ней больше не гонится. Утром, выходя из гостиницы, Анна машинально закинула на спину маленький рюкзачок, в котором лежали репеллент-спрей и бутылочка с водой. Так что, углубившись в лес, она обрызгалось с головы до ног репеллентом, иначе её голую могли бы закусать комары.
Время от времени она прислушивалась к шагам и шорохам позади, и ей всё время казалось, что отец неотступно следует за ней. Примерно за полчаса, иногда трусцой, иногда быстрым шагом, Анна смогла убежать довольно далеко от кордона егеря. Наконец, выйдя не большую поляну, она прислушалась и отметила, что звуков преследования сзади больше не доносится. Девушка огляделась. Где-то высоко вверху ветер шевелил кроны деревьев, но внизу, у земли, его совсем не ощущалось. Тропа, которая и с самого начала была еле видна, на поляне совсем исчезла. Очевидно, люди здесь давно уже не ходили. Да и что им было бы делать здесь, в чаще, подумала Анна. Как бы не заблудиться…

Надо было возвращаться назад, но девушка боялась встречи с отцом. Судя по тому, что на кордоне он крикнул ей вслед: «Стой, шлюха!», Дэвид Шульц в отношении неё был настроен более чем решительно. Оставалось идти только вперёд. Девушка подумала, что этот лес всё же не бесконечен, так что, если двигаться вперёд, то рано или поздно можно будет выйти на его окраину. А там, глядишь, и встретишь цивилизацию.
Анна шла по лесу ещё примерно полчаса, ориентируясь по солнцу, как вдруг увидела впереди что-то вроде облака тумана. Она подошла поближе. Это был какой-то странный туман. Анна, конечно, и раньше видела туманные облака, как бы ложившиеся на землю, но они не мешали ходьбе, хотя по мере продвижения внутри них постепенно становились всё гуще и гуще. Здесь же туман имел чётко очерченную границу, словно это была стена. «Ничего, - решила Анна, - если это и вправду туман, то сквозь него можно будет пройти».
Однако преодолеть туманную стену ей не удалось. Первые два-три шага по белому мареву ей дались легко, но дальше она упиралась во что-то совсем твёрдое и упругое, словно это была резина. Попытки обойти туманную стену стороной также не увенчались успехом. Препятствие было невидимым, но тем не менее непреодолимым. Анна билась о туманную стену с полчаса, пытаясь пройти сквозь неё в разных местах, но все попытки оказались напрасными.
Промучившись ещё некоторое время, девушка решила обойти странный туман стороной, и пошла вдоль него. И действительно, через некоторое время стена заметно повернула влево, о потом и вовсе изогнулась почти под прямым углом. И тут произошло неожиданное. Она отчётливо увидела, как за этим крутым поворотом, довольно далеко впереди, от туманной стены отделилась… белая человекоподобная фигура. Постояв на месте несколько секунд, фигура медленно двинулась в сторону Анны. Но казалось, что этот призрак не шагает ногами, а словно бы плывёт над травой. От страха девушку будто парализовало – она поначалу не могла даже двинуться с места. Но уже через несколько секунд её словно бы подбросило. Крикнув нечто нечленораздельное, Анна кинулась бежать сквозь лес, не разбирая дороги.
Она стремглав мчалась до тех пор, пока на её пути неожиданно не возникла скала, у подножия которой из земли торчало сухое дерево, с как бы спиленной макушкой, но широкое. В него девушка и врезалась с разгона, ударившись довольно крепко. Упав за землю, она схватила камень, лежавший у подножия скалы, с намерением запустить его в преследователя, если бы он появился следом за ней. Но позади никого не было. Анна с облегчением оперлась о дерево, собираясь встать на ноги, и при этом схватилась за небольшой сучок, торчащий из ствола. Он неожиданно легко повернулся под её рукой, и тотчас поехала в сторону вся передняя часть дерева, открывая довольно широкий вход во что-то, похожее на пещеру. Анна провалилась в неё, и вход тут же закрылся. Девушка упала и потеряла сознание.
Когда она очнулась, то первое время не понимала, где находится. Анна смутно помнила, что провалилась куда-то вбок, но потом её накрыла темнота. Теперь же она лежала на кровати, укрытая тонким одеялом, под головой ощущалась подушка. Кровать стояла в углу комнаты, а около неё располагалась тумбочка. В стороне Анна увидела фонарь, светившийся приглушённым светом. Другая сторона комнаты уходила далеко в полутьму. Девушка услышала приближающиеся к ней шаги.
Человек вступил в свет фонаря, и Анна с удивлением узнала в нём… егеря Вилли. Но еще больше она поразилась другому: Вилли предстал перед ней совершенно голым.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Вилли произнёс:
- Ты не ушиблась?
Анна ответила, что нет, не ушиблась, и спросила:
- А где это я нахожусь?
- В моей пещере, - пояснил Вилли. – Вообще-то я о ней никому не говорю, но раз уж ты сюда сама попала, тебе расскажу. За годы своей работы я устроил в своём лесу несколько вот таких тайных убежищ, где я могу отдыхать во время обходов леса. Это убежище – самое большое из всех.
- А почему ты сейчас голый? – продолжала спрашивать Анна. – Ты тоже нудист?
- Я тайный нудист, - невесело усмехнулся егерь. – Видишь ли, на моей работе нельзя быть открытым нудистом – начальство не одобряет. Если я буду голым егерем, меня просто уволят, потому что, согласно правилам, голый вид не соответствует статусу государственного служащего. А вообще ко мне склонность к нудизму пришла ещё в детстве. Правда, одновременно меня всегда тянуло к природе, вот почему я пошёл на эту специальность. Но из-за неё я могу раздеваться догола только здесь, в своих тайных пещерах. Провожу здесь два, а иногда и три дня, но потом всё же одеваюсь и возвращаюсь на кордон, где у меня официальный офис.
- Бедняга, - пожалела его Анна. – И ты никому не рассказываешь о своей второй жизни? Даже жене?
- Жены у меня нет, - посетовал Вилли. – Нет даже любимой девушки. Не поверишь, но у меня даже секс был так давно, что я об этом даже и не помню…
И он горестно поведал Анне, что дважды за свою жизнь пытался вызвать к себе интерес девушек. Но первая из них сразу же сказала егерю, что ей не нравится его борода. Когда же он выразил готовность тут же бороду сбрить, она просто посмеялась над ним, заявив, что ей нравятся сильные мужики, а не те, которые готовы подчиняться любому женскому капризу.
А вторая девушка, на которую несколько лет назад запал Вилли, была нудисткой. Вилли очаровался её голым телом и открыл ей тайну своей второй жизни, сообщив, что он, хотя и тайный, но тоже нудист. Егерь предлагал девушке руку и сердце, но она не захотела, по её выражению, хоронить свою жизнь в этой лесной глуши. Она заявила, что желает быть открытой нудисткой и ходить совершенно голой не о лесу, а по городским улицам, чтобы её фигуру могли видеть все окружающие, и при этом отдаваться всем, кто её пожелает, и кто ей понравится. «Я вообще-то не только нудистка, но и конченая шлюха», - заявила избранница егеря. Услышав такое признание, Вилли сразу погрустнел и больше не просил её руки и сердца.
- Я могу предложить тебе секс, - неожиданно произнесла Анна, когда Вилли закончил свою печальную речь. И тихо добавила:
- Прямо сейчас… Конечно, если ты меня хочешь…
Некоторое время в пещере стояла такая тишина, что, казалось, было слышно биение их сердец. Потом Вилли молча потянулся своими губами к губам Анны. Она закрыла глаза, и в ту же секунду ощутила его жаркий поцелуй.
Они трахались в разных позах почти до утра. Вилли спустил сперму не меньше трёх раз, и когда он, обессиленный, лежал рядом с Анной, уткнувшись лицом в подушку, девушка вдруг ощутила неожиданную нежность по отношению к этому мужчине. За свою небогатую сексуальную жизнь такое она почувствовала впервые.
Тут же перед её мысленным взором промелькнули картинки её прежнего секса: почти забытая сцена, когда её, подвыпившую, трахали трое сатиров на пляже; трах в их семейном кафе на её восемнадцатилетие; многократный секс с Клодом в разных местах; групповая трах в компании нудистов в палатках на берегу реки… Хотя у неё в каждом из этих случаев не раз бывали оргазмы, порой даже весьма острые, её до этого ни разу не посещало неведомое ранее чувство, которое она для себя внезапно назвала влюблённостью.
Что же касается Вилли, то немного позже к ней пришло понимание, что именно с этим мужчиной ей теперь будет хорошо ещё очень долго – может быть, даже всю оставшуюся жизнь. С таким чувством она и провалилась в сон.
Анна проснулась от того, что ей нестерпимо захотелось пописать. Вилли рядом не было. Привычного ей городского туалета в пещере она не заметила, поэтому вышла за дверь и присела за ближайшими кустами. Неожиданно она услышала приглушённый разговор, но слов было не разобрать. Девушка осторожно выглянула из-за куста. Она увидела неожиданную картину. Под соседним деревом стоял голый Вилли, а рядом с ним – белесая фигура, как ей показалось - полупрозрачная. Она была похожа на того призрака, который встретился Анне у туманной стены. Собеседники приглушенно о чём-то разговаривали, но Вилли вдруг обернулся и стал осматриваться. Призрак же исчез из виду буквально в какое-то мгновение.
Анна метнулась обратно к двери в пещеру. Легко повернулся сучок-ручка, девушка быстро впорхнула в убежище и в один момент оказалась на кровати, укрывшись одеялом. Через минуту в пещеру вошел Вилли, прислушался к ровному дыханию Анны, постоял немного у кровати и уселся за стол. Полутора часами позже егерь, уже одетый, и голая Анна шли по лесу в кордонный посёлок, направляясь на квартиру Вилли.
А тем временем Клод и Адель, обеспокоенные неожиданным исчезновением Анны, занимались её поисками. Расспросы в своей и в других гостиницах ничего не дали, и Клод решил наведаться к егерю, который был хозяином всего посёлка. И здесь нювалкеры попали прямо в точку: к дому егеря они подошли почти одновременно с Вилли и Анной.
Выслушав рассказ девушки о том, как она вынуждена была убежать в лес от своего отца, Клод согласился с егерем, что Анне пока будет лучше пожить у него. Они же не знали, что к тому времени чадолюбивого Дэвида Шульца уже остановил инспектор Фогель. Клод при этом сразу же отметил про себя, какими неравнодушными взглядами обменивались между собой Вилли и Анна. Он сразу же догадался, что минувшая совместная ночь для них не прошла даром.
Вилли сообщил, что ему нужно зайти в офис, где его ждали какие-то неотложные дела, а потом сходить в магазин за продуктами. Клод тоже собрался было возвращаться в гостиницу, но Анна жестом его остановила. Когда егерь ушёл, девушка, волнуясь, поведала Клоду то, о чём она не рискнула рассказать при егере: о том, что Вилли – тайный нудист, и что у него в лесу есть пещера, и самое главное – что он скрытно общается с каким-то странным существом, похожим на призрак.
Клод решил тут же сходить к пещере Вилли. Судя по рассказу Анны, до неё из поселка было часа три ходу. Ночевать там нювалкеры не собирались и рассчитывали обратно вернуться к вечеру. Купив себе продуктов на дорогу, путешественники углубились в лес.
Однако их путь занял значительно больше времени, чем они предполагали. Вчера Анна, убегая от отца по тропинкам, не стремилась запомнить дорогу, так что сегодня они изрядно проплутали между деревьев, прежде чем вышли к той самой туманной стене, которую вчера безуспешно пыталась преодолеть Анна. Не удалось им пройти через неё и сегодня. Адель восхитилась этой лесной загадкой, а вот её папа угрюмо молчал, тщетно то погружаясь в туман, то выскакивая из него обратно. В итоге, пройдя вдоль стены до поворота, Анна заглянула за угол, но никого за ним, как в прошлый раз, не обнаружила.
Ещё примерно час они шли от поворота дальше в лес, пока Анна наконец не увидела впереди приметную скалу, а перед нею – срезанное дерево. Тем временем уже стемнело. Но напрасно девушка нажимала на сучок, торчащий из ствола – дверь не открывалась.
- Может быть, егерь Вилли колдун, и он заворожил вход в пещеру, чтобы сюда не попали посторонние, – предположила Адель, у которой уже подкашивались ноги от многочасового блуждания по лесу.
- Нет, здесь наверняка что-то другое, - хмуро отозвался Клод. – Дверь я вижу, но ей что-то мешает открыться… А-а, я понял!
С этими словами Клод поднял небольшой камень, лежащий на земле у подножия скалы, и потом нажал на ручку. Дверь легко отошла в сторону, открывая вход.
- Вот этот камень и служит предохранителем от случайного открывания, - объяснил Клод, заглядывая в пещеру. – Остроумное и простое приспособление. Даже если кто-то случайно нажмёт на сучок, дверь всё равно не откроется.
На небе уже загорались звёзды. Было ясно, что возвращаться обратно ночью, да ещё и по незнакомому лесу – дело малоприятное. Нювалкеры решили остаться в пещере до утра, тем более, что здесь оказалось две кровати с одеялами и подушками. Они с утра ничего не ели, поэтому с жадностью накинулись на еду. Быстро перекусив, все трое свалились на кровати и мгновенно заснули.

Клод проснулся среди ночи из-за чувства, что по пещере кто-то ходит. Но при этом не было слышно звука шагов – только ощущение чьего-то присутствия. Он не знал, где включается фонарь, и потому чиркнул спичкой. Огонёк осветил что-то, похожее на белёсую фигуру, которая бесшумно метнулась в сторону. Клод при этом даже не слышал, отворялась ли дверь и щелкнул ли запор. Призрак пропал так же неожиданно, как и появился.
Проснулся он поздно – стрелки на циферблате показывали двенадцать часов. В пещеру откуда-то сверху проникал солнечный свет. Почти одновременно с ним проснулись и девушки. Клод осторожно их спросил, как они спали, и в ответ услышал, что нормально.
- А мне среди ночи вроде бы кто-то привиделся… Будто он ходил по пещере, - посетовал Клод. – Я зажёг спичку, но он словно растворился… Привидится же спросонья такое.
- Как интересно! - возликовала Адель. – А егерь ещё говорит, что в лесу нет призраков!
- Какой там призрак, - махнул рукой Клод. – Говорю же – это мне привиделось. Да и как он мог войти, когда дверь была на запоре изнутри.
Так за разговором они быстро доели остатки вчерашней еды. Клод сказал, что им надо возвращаться в посёлок, но Адель настаивала, чтобы они прежде осмотрели окрестный лес, и особенно – странную туманную стену, которую видели вчера.
- Она же должна где-то кончиться, - доказывала девушка. – И где-нибудь через неё всё-таки можно пройти. Ведь Анна же видела, что из стены кто-то выходил.
Решили сходить к стене и ещё раз проверить, можно ли сквозь неё хоть где-то пробраться. Но едва путешественники вышли из пещеры, как увидели вдалеке идущую по тропинке человеческую фигуру, в которой они сразу же узнали егеря Вилли. Он ещё накануне в поисках Клода и его девушек, которые утром так неожиданно исчезли из его квартиры, заглянул в гостиницу, где узнал, что голая компания в полном составе ушла куда-то в лес, и до сих пор не возвращалась.
– Ничего, они обязательно вернутся, - заверил служащий. - Ведь их вещи-то здесь.
Егерь думал недолго, а потом сказал:
- Я знаю, куда они пошли. Завтра я их найду.
Он оказался прав. Выйдя утром из дома, он направился к своей лесной пещере, где и обнаружил Клода, Адель и Анну. Приняв от них извинения за то, что они без его разрешения воспользовались тайным убежищем, Вилли спросил, как они провели ночь. Клод посетовал, что ему в темноте привиделся призрак, но тут в разговор вмешалась Адель. Она буквально накинулась на егеря, что он скрывает от них своё привидение, которое несчастное и одинокое и вынуждено жить вдали от людей, в лесной глуши. Оно вовсе не пугает людей, как все считают, а на самом деле оно доброе и наверняка хочет общения. Особенно со мной, с голой девушкой, добавила в завершение Адель.
Вилли слушая это выступление дочери Клода со смешанным чувством. На его лице попеременно отражались то удивление, то смятение, а под конец даже что-то вроде улыбки. Что касается Клода, то он стал хихикать над словами дочери с самого начала, и потом и вовсе открыто рассмеялся.
- Не слушайте её, - сказал он сквозь смех. – Она с детства увлекается всякой мистикой, и не раз мне говорила, что хочет увидеть снежного человека, лешего, лесного колдуна, или, на крайний случай, хотя бы привидение. Вот она и зацепилась за мой рассказ. А ведь я ничего конкретного и не видел, мне всё это только показалось.
- Анне тоже показалось? – возразила Адель. – Она же ведь рассказывала, что точно видела призрака возле туманной стены… Скажи, Аня!
Анна в ответ промямлила, что ей в вечерних сумерках тоже вполне могло показаться, и что она теперь ни в чём не уверена. Адель же попыталась перевести разговор с призрака на загадочный туман, внутри которого наверняка и живёт то самое привидение, но её больше никто не слушал. Егерь попросил нювалкеров в дальнейшем больше не злоупотреблять посещением его тайного убежища, раз уж им стало о нём известно.
- До сих пор никто, кроме меня, не знал о его существовании, - сказал Вилли. – Я могу надеяться, что вы без спросу больше сюда не придёте? Иначе я вынужден буду закрыть эту пещеру и оборудовать новую…
Клод заверил егеря, что и он, и его дочь будут хранить тайну этой пещеры. Что же касается Анны, то она что-то прошептала егерю на ухо, на что тот удовлетворённо кивнул.
В кордонный поселок они вернулись уже во второй половине дня. Вилли повёл Анну к себе домой, а Клод с Аделью отправились в гостиницу.
Перед расставанием Анна попросила Клода вместе с дочкой прийти вечером на квартиру Вилли, сказав, что она намерена сообщить нечто важное.
Клод и Адель, как и обещали, пришли домой к Вилли вечером. Но при этом поначалу они Анну даже не узнали. К немалому удивлению гостей, девушка встретила их… одетой. На Анне было белое платье, под которым, впрочем, легко угадывалось полное отсутствие нижнего белья. На ногах же её блестели белые туфли. Не дав Клоду и Адели опомниться, девушка сказала:
- Друзья, я выхожу замуж… А вот мой избранник – Вильгельм Кригер.
И Анна обняла и поцеловала в щёку егеря Вилли, скромно стоящего рядом с ней.
Несколько секунд продолжалась немая сцена, когда Клод и Адель не могли вымолвить ни слова, а только стояли с опущенными руками, и широко раскрытыми глазами смотрели то на жениха, то на невесту. Молчание прервала Анна, которая громко расхохоталась, обняла гостей и предложила им сесть за стол и выпить шампанского. Потом, потягивая из бокала шипучий напиток, девушка рассказала нювалкерам о своей задумке.
По её словам, она специально решилась на этот шаг при полном согласии Вилли, и сделала это главным образом для того, чтобы успокоить своих родителей, которые, как она сказала, уже почти сошли с ума в надежде всё-таки образумить свою сбежавшую дочь.
Анна пояснила, что она их вполне понимает. Её возвращение в родительский дом для них, конечно же, вовсе не было самоцелью. Родители, видимо, считали, что они искренне хотят добра своей дочери, которое, в их понимании, заключалось в её замужестве, в приобретении собственного хозяйства и уверенного дохода. Правда, до этого супруги Шульцы прочили в женихи Анне сына знакомого владельца кафе из соседнего городка. Но поведение Анны, решившей вместе с нювалкерами пойти в голый поход по стране, их просто ошеломило. И тогда Анна, зная своих родителей, посчитала, что в сложившейся ситуации они легко согласятся на решение дочери – выйти замуж за егеря богатого лесного кордона. Он пусть и не частный торговец, но всё же государственный служащий, и, стало быть, человек солидный.
- Что касается нудизма, то я вовсе не собираюсь его бросать, - заверила Анна. – Надо только дать время успокоиться моим родителям и смириться с моим увлечением. А дальше я смогу при желании, как и вы, гулять совершенно голой по улицам, тем более, что мух не будет против. С его позволения я открою вам его тайну: ведь Вилли – тоже нудист, только тайный. Он ходит голым по лесу, когда бывает в своём лесном убежище… Ведь так, Вилли?
Егерь подтвердил слова своей возлюбленной и добавил, что Анна даже сможет стать хозяйкой нового кафе в их поселке, заняв под него заброшенное помещение недалеко от его дома.
- Там и раньше было кафе, но несколько лет назад его хозяин закрыл свой бизнес, а помещение продал за гроши муниципалитету, - объяснил Вилли. – Так что я уже давно его формальный владелец. И если теперь Анна захочет там открыть кафе, ей нужно будет только заплатить за помещение чисто символическую сумму налога – и заведение можно открывать.
А еще через некоторое время пришёл черёд изумляться Дэвиду и Урсуле Шульцам, которые незадолго до того приехали на «фордике» в кордонный посёлок. Их глазам предстало неожиданное зрелище: через площадь, совсем от них не скрываясь, к ним шествовала их сбежавшая дочь Анна в белом платье, держа под ручку мужчину средних лет с окладистой бородой. Шульц медленно вышел из машины и замер в ожидании. Следом за ним вышла и Урсула. Анна подошла к родителям, громко их приветствовала, и, не дожидаясь ответа, выпалила:
- Папа и мама, поздравьте меня! Я выхожу замуж. Это мой жених, здешний егерь Вильгельм Кригер.
И, глядя на Шульцев, у которых от неожиданности слова застряли в горле, девушка произнесла:
- Наконец-то сбылась ваша мечта. Ваша дочь теперь будет не голой бродяжкой, чего вы больше всего боялись, а женой муниципального служащего. Папа, ты доволен?
Дэвид Шульц растерянно смотрел то на Анну, то на Вилли, и наконец выдавил из себя:
- Дорогая дочь, я, конечно, за тебя очень рад. Надеюсь, мама тоже рада…
Но не успел он это произнести, как рядом с ними притормозил чёрный «шевроле», из которого вышел инспектор Фогель. Оказывается, он не слишком поверил обещаниям Дэвида Шульца больше не преследовать свою дочь за то, что она выбрала голую жизнь. Он узнал, что Анна, чтобы успокоить своих родителей, решила выйти замуж за егеря, не собираясь, впрочем, отказываться от голого образа жизни. Всё это вполне соответствовало и духу, и букве королевского указа, в защите которого и заключалась вся служба инспектора Фогеля.
Его появление вызвало у четы Шульцев смешанные чувства. Они решили, что этот государственный чиновник намерен взыскать с них крупный штраф за преследование своей дочери.
Однако Фогель, к их удивлению, был настроен вовсе не грозно, а как раз напротив – вполне мирно. Он даже улыбался, и при этом не стал выяснять с помощью своего сканера личность Анны. Фогель поздоровался с нею, как с хорошей знакомой, хотя до этого никогда её не видел. Он только спросил у девушки, имеют ли к ней какие-либо претензии присутствующие здесь её родители. Услышав ответ: «Нет, у нас теперь всё в порядке, мы помирились», инспектор ещё раз улыбнулся. Он поздравил Вилли, Анну и её родителей с предстоящим бракосочетанием, сказал: «Честь имею!» и отправился дальше по своим делам.
Вилли с Анной на машине егеря поехали в Вилльлернен, где подали заявку на венчание в местной церкви. К их радости, венчаться можно было уже на следующий день. Сделав в городе разные покупки, счастливая пара вернулась в кордонный посёлок. В качестве свидетелей на торжество они пригласили Клода и одну из служащих местной управы.
А вечером Адель, едва только стала засыпать, вдруг услышала в своей голове странный голос: «Адель, Адель…» «Ты кто?» - спросила девушка. «Я тот самый призрак, который живёт за туманной стеной. Хочешь переместиться ко мне в гости?» «Да, хочу», - ответила Адель. А в следующую секунду над её кроватью сгустилось туманное облачко, в котором девушка исчезла.
Клод в это время спал сном праведника. И когда час спустя Адель вновь появилась на прежнем месте, её папа ни о чём даже и не подозревал. А его дочь, уверенная, что всё произошедшее ей всего лишь приснилось, опустила голову на подушку и моментально заснула.

Прежде чем ехать дальше, Макс заехал домой в Вилльхафене, где переночевал. Утром он залил полный бак бензина и отправился в кордонный посёлок, где рассчитывал обнаружить если не самих Джулию и Марту, то хотя бы следы их пребывания.
По дороге из Вилльхафена в Вилльлернен он встретил три группы ходоков. Две из этих групп были одетые. В первой находились взрослые мужчина и женщина, а с ними – юноша и девушка. Вторая, так сказать, группа представляла собой одинокую женщину весьма пожилого возраста. Макс даже предложил довезти её до Вилльлернена, но старушка лишь смерила взглядом голого молодого человека и гордо отказалась. А вот третья группа оказалась классическими нювалкерами. Это были голые мужчина и женщина, а с ними – девушка, тоже совершенно голая. За плечами всех троих висели маленькие рюкзачки. Макс даже не стал около них останавливаться, поскольку посчитал это пустой тратой времени. Голая троица явно путешествовала между городами, наслаждаясь пешей ходьбой.
На окраине Вилльлернена Макс остановился около придорожного кафе с надписью: «У Кристины» с намерением выпить стакан томатного сока. За стойкой его встретила миловидная девушка в бюстгалтере из редкой сеточки и в таких же сетчатых мини-трусиках. Больше в кафе никого не было. Потягивая сок через трубочку, он рассматривал смазливую барменшу. «Хорошо было бы её потрахать, - лениво подумал юноша. – А что? Наверняка она даёт проезжающим. Хотя нет. Если бы она была давалкой, то стояла бы за стойкой совершенно голой. И вертела бы задом перед всеми мужиками. А тут – какая-то сеточка».
Так и не решившись заговорить с девушкой, он расплатился вживлённой картой и вышел из кафе. Подойдя к машине, он неожиданно заметил, что дверца её слегка приоткрыта. «Опять забыл захлопнуть», - подумал он с досадой. «Хорошо ещё, что я вышел всего на пять минут».
Тронувшись с места и отъехав от кафе на десяток метров, Макс неожиданно краем глаза отметил, что в зеркале заднего вида как будто бы кто-то мелькнул. Макс остановил машину, открыл дверцу и посмотрел назад. Сзади никого не было. Решив, что ему показалось, юноша снова уселся за руль и взялся было за рычаг скоростей, как услышал странный звук, напоминающий приглушённое чихание. Макс заглянул на заднее сидение, и, к своему удивлению, обнаружил, что из-под расстеленного здесь покрывала торчат… две ноги в коричневых сандалиях. Тогда он рывком сдёрнул покрывало, и его взору предстали юноша и девушка, глядящие на Макса испуганными глазами.
Одежда девушки представляла собой короткое платьице с сине-зелеными полосками, из-под которого выглядывали беленькие трусики. На ногах её красовались такие же беленькие носочки и те самые коричневые сандалии. На юноше была жёлтая майка с надписью «Adidas», чёрные шорты и опять же коричневые сандалии на босу ногу.
Все трое несколько секунд молча смотрели друг на друга. Первой нарушила молчание девушка, которая неожиданно звонким голосом произнесла: «Гуд бай, сэр». «Гуд бай», - повторил следом за ней юноша. Только после этого Макс наконец пришёл в себя.
- Вы кто такие? – с недоумением спросил он. – И что вы делаете в моей машине?
Молодые люди переглянулись, и юноша сказал с каким-то странным акцентом:
- Простите нас, сэр, что мы сели в вашу машину. Меня зовут Виктор, или просто Витя, а мою сестру – Наташа. Мы иностранцы, мы – русские. Мы сбежали от нашей мамы и теперь хотим жить в вашей стране…
Во время этой речи Наташа молчала и только кивала головой.
- А почему твоя сестра молчит? - спросил Макс, глядя на девушку.
- Она пока ещё плохо знает язык вашей страны, - ответил Виктор. – Мы с ней учились в специальной языковой школе в России, а Наташа на вашем языке пока говорит с трудом. – Виктор с сожалением посмотрел на сестру, и добавил: - Но она всё понимает.
Наташа опять закивала головой. Макс решил проявить гостеприимство: он повёл обоих в придорожное кафе «У Кристины» и заказал каждому по порции картофельного пюре с сосисками и по стакану томатного сока. Глядя, с какой жадностью молодые люди поглощают еду, Макс сделал вывод, что они с самого утра вряд ли что-то ели, и поэтому вдобавок ко всему заказал для них ещё и по пирожному, и по чашке кофе. Когда всё это было съедено и выпито, он посадил Наташу и Витю в свою машину и попросил хотя бы коротко рассказать свою историю.
Говорил один только Виктор. По его словам, их родители – творческие люди. Папа Сергей – журналист и писатель, мама Мила – художница и фотограф. Сами Витя и Наташа у себя на родине учились в языковой школе, а недавно их родителя приехали в эту страну в командировку.
Но при этом сначала Витя, а потом Наташа из всех обычаев изучаемой страны больше всего увлеклись голой жизнью, которая здесь, в отличие от России, была разрешена королевским указом. Ещё раньше, когда они жили на родине, по интернету часто наблюдали, как не только взрослые, но также юноши и девушки свободно ходили голыми по улицам. А после того, как Витя и Наташа по интернету познакомились с голой молодёжью из изучаемой страны, у них появилась мечта – съездить в эту страну и походить по ней голышом, точно так же, как это делали местные молодые люди.
А вскоре судьба подарила им шанс претворить в жизнь свою мечту. Их родителей направили в эту страну. Ребят они решили взять с собой. Правда, когда поначалу Витя попробовал заикнуться о местном нудизме, то родители восприняли это отрицательно. Мама сказала, что им об этом не стоит даже и думать, потому что нудизм, как она выразилась, «противоречит нашим национальным традициям». Папа же в их разговоры вообще не вмешивался.
Первые две недели пребывания в чужой стране Витя и Наташа изо всех сил старались быть хорошими. Они прилежно продолжали изучать местный язык, ходили с мамой по музеям и выставкам, посещали скучные официальные мероприятия в посольстве. А Наташа тем временем по интернету продолжала общаться со своей сверстницей Эльзой, голой девушкой из города Вилльбергена. Та приглашала Наташу к себе в гости, но из столицы страны, где находилось посольство, до Вилльбергена было километров пятьсот, если не больше.
Во время поездок по столице Вите и Наташе постоянно встречались совершенно голые люди, в том числе и голая молодёжь. Глядя на них, Витя и Наташа не раз просили маму, чтобы она разрешила им тоже походить голышом. Мама в ответ сначала опять говорила, что «это противоречит нашим национальным традициям», но вскоре всё-таки призналась, что и ей самой тоже иногда хочется раздеться.
Воодушевлённые её словами, русские молодые люди стремились вырваться из-под опеки родителей. Однажды, когда их папа уехал с делегацией по городам страны, маму вызвали на какое-то важное совещание. Взять ребят с собой она не могла, и тогда мама разрешила им пойти в зоопарк. «Только смотрите, за ограду зоопарка не выходите», - предупредила их родительница. – Через полтора часа мы снова встретимся вот здесь, у ворот». И мама отправилась на совещание.
Но она при этом как бы «забыла», что зоопарк находится всего в пяти минутах ходьбы от нудистского пляжа. И, разумеется, Витя и Наташа тут же воспользовались этим шансом, чтобы побыть голыми. Если Витя моментально скинул с себя шорты и майку, то Наташа оголялась с опаской. Ей почему-то постоянно казалось, что на неё все смотрят, хотя на пляже вокруг все были совершенно голые. Но минут через пятнадцать чувство это у девушки прошло.
Окунувшись пару раз в воду, молодые люди некоторое время постояли под зонтом, чтобы не обгореть. И тут Витя предложил сестре: «А давай мы с тобой просто походим голые по городу. Как будто мы местные». Наташа сомневалась лишь секунду, а потом сразу же согласилась.
Они пошли голышом по прибрежному проспекту, держа в руках пакеты с трусами и майками и испытывая непривычное ранее для них чувство свободы от одежды. Наташа опять испытала стеснение, особенно после того, как стала ловить на себе пристальные взгляды мужчин и парней. Она долго недоумевала, почему же её так разглядывают. Но вскоре всё разъяснилось. Брат указал на белые полосы на её теле от бюстгальтера и особенно от трусиков. У местных голых девочек, никогда на солнце не носивших нижнего белья, таких полос не было. Поэтому в окружении сверстниц, которым с детства солнце ласкало целиком всё тело, Наташа выглядела словно белая ворона.
Осознав это, Наташа поспешила надеть шортики и майку. То же самое сделал и Витя. И вовремя: они как раз подошли к воротам зоопарка. Правда, им пришлось ждать ещё минут десять, пока к этому же месту на машине не подъехала их мама. При их виде она улыбнулась, спросила, давно ли они её ждут, а потом поинтересовалась, почему у обоих мокрые волосы. Однако сын её успокоил, сказав, что на такой жаре они вылили себе на голову по стакану воды. Мама понимающе улыбнулась, но ничего не сказала.
Все трое сели в машину и поехали в гостиницу, где жили семьи россиян. По пути мама расспрашивала их, каковы впечатления от зоопарка. Витя отвечал односложно, а вот Наташа сочинила целый рассказ про львов, которых она якобы видела. Успокоенная мама, приехав домой, сходила в душ, а потом заказала в номер обед на всех троих.
А когда вечером мама уснула, молодые люди стали совещаться. Они уже давно задумали побег, чтобы наконец вырваться из-под родительской опеки и походить по стране совершенно голыми. Наташа хотела поехать в гости к своей интернетной подруге Эльзе, а Витя предлагал решить вопрос радикально и попросить у властей страны убежища под тем предлогом, что они хотят жить голыми, но в России это запрещено. О том, что без согласия родителей им такое сделать было бы невозможно, молодые люди даже и не подумали. Им казалось, что им стоит только сбежать – и все проблемы будут тут же решены.
По интернету они связались с голой Эльзой, которая, к их везению, в этот момент ещё не спала. Эльза рассказала, что доехать до Вилльбергена можно на поезде или на автобусе, однако для этого требовались деньги. Если же денег у вас нет, сказала Эльза, то в таком случае она посоветовала добираться до её города автостопом. Как это сделать? Очень просто. Нужно выйти на автотрассу и поднять кверху большой палец. Многие водители согласятся вас подвезти, куда вы попросите, иногда даже задаром.
И уже следующим утром Витя и Наташа, ничтоже сумняшеся, отправились на загородную автотрассу. Конечно же, они оба были одеты. Поначалу им повезло: старенький водитель голубого «бьюика» ехал до Вилльлернена. Он подвёз обоих до этого городка, даже не спросив у них денег. Окрылённые удачей, юноша и девушка на городской окраине снова попытались поймать попутную машину, чтобы продолжить маршрут. Но здесь их поджидала неприятность. Сидящий за рулём первой же машины молодой парень, похотливо взглянув на Наташу, заявил, что согласен их везти, но только если она сделает ему минет.
Наташа не раз уже слышала это слово, но никак не могла вспомнить, что оно означает. Она вопросительно посмотрела на брата, а тот покраснел, схватил сестру за руку и сказал: «Пойдём отсюда!» Смысл слова «минет» он объяснил Наташе уже позже, когда они отбежали в сторону и спрятались за стоящую у придорожного кафе машину Макса. Дверь ее оказалась приоткрытой, и молодые люди быстро влезли в кабину и спрятались под покрывалом, лежащем на заднем сиденье.

Макс слушал Виктора со смешанным чувством. С одной стороны, ему хотелось помочь молодым людям, искренне стремившихся к новой жизни в незнакомой для них стране. С другой стороны, он понимал, что, укрывая их, он вступал в конфликт с законом. А Витя и Наташа тем временем во все глаза смотрели на него с тревогой и надеждой.
Наконец Макс принял решение. Он велел обоим снова спрятаться под покрывалом и поехал в Вилльлернен. У ворот местного отделения клуба «Нагота – наше здоровье» он остановил свою машину, вышел из неё и хорошенько огляделся вокруг. Потом он снял с ребят покрывало и велел обоим раздеться догола. Их одежду он положил в пакет и спрятал в багажник. После этого Макс стал инструктировать слегка испуганных Витю и Наташу.
- Мы сейчас находимся у клуба «Нагота – наше здоровье», - сообщил он. – Не слышали о таком? Это клуб нудистов. Поэтому сюда могут входить только голые, для чего я и велел вам раздеться. Я член этого клуба, так что меня сюда обязательно пропустят. А про вас я скажу, что вы мои родственники. Когда мы будем входить, главное для вас – молчать, и на вопросы охранника не отвечать. На них отвечу я. Вам понятно?
Юноша и девушка закивали головами. Макс подошёл к двери и нажал кнопку звонка. Выглянувшему охраннику юноша дал просканировать вживлённое в руку удостоверение члена клуба, а на вопрос, кто это с ним, ответил, как договаривались: «Это мои родственники, только что приехали». Охранник подозрительно взглянул на обоих, но возражать не стал. И все трое проследовали на территорию клуба.
Они сняли номер с тремя кроватями. Перед обедом Макс предложил молодым людям пройтись по территории, чтобы освоиться на новом месте. Под навесом на мягких столиках трахались две пары, и ещё две томно отдыхали на лежаках – видимо, после бурного сеанса любви.
Макс специально подвёл обоих поближе к трахающимся, чтобы они посмотрели на невиданное ранее для них зрелище. Он кивнул Наташе на девушку, которая увлечённо сосала член у мужчины средних лет, и шёпотом на ушко ей сказал, что вот это и есть минет, предложения о котором она так испугалась у придорожного кафе. Наташа вся вспыхнула, посмотрела на парочку ещё несколько секунд, а потом отвернулась и почти бегом бросилась в номер. Витя и Макс за ней едва поспевали.
В номере все трое некоторое время молчали. Наташа, сидя на кровати, уставилась в пол. Макс понимал, что гостей нужно как-то воспитывать, знакомить с местными порядками и обычаями, и он обратился к обоим.
- Я так понимаю, что в России ничего подобного вы не видели, - поучающим тоном сказал он. – Но сейчас вы находитесь в нашей стране, и потому, хотите вы или не хотите, но вам придётся знакомиться с нашей жизнью.
Витя молчал, собираясь с мыслями. Неожиданно заговорила Наташа:
- Да, у нас в России такого нет. Конечно, мы видели в интернете разные сцены из вашей жизни, и знаем, что у вас в стране можно везде ходить совершенно голым… Но мы не знали, что у вас можно открыто, при всех… - Тут она запнулась, не в силах подобрать нужно слово.
- Трахаться, - по-русски подсказал Витя. – А вот как это называется на вашем языке, извините, я не знаю.
Макс перевёл это слово как «сношаться». «А вместо слов «делать минет» можно говорить - «сосать член», - добавил он.
- Ну вот, у нас при всех никто не сношается, - продолжил Витя мысль Наташи. – И минет тоже не делают. У вас вообще всё гораздо более открыто. Но нам с сестрой эта открытость очень нравится, - при этих словах Наташа слегка потупилась и опять покраснела. – И если бы мы пожили в вашей стране некоторое время, мы бы быстро ко всему привыкли…
- В том числе и научились бы сношаться при посторонних людях? – с хитрецой в голосе спросил Макс.
- Наверное, - неуверенно ответил Витя.
Все опять помолчали. Тишину прервала Наташа, которая с каким-то вызовом заявила:
- А вот я ещё ни разу ни с кем не трахалась… И вполголоса она добавила:
- И минет тоже никогда никому не делала…
У неё на глазах появились слёзы. Витя бросился к сестре и обнял её. Наташа припала к груди брата и зарыдала. Макс смотрел на них с жалостью. Ему хотелось хоть чем-то помочь русским девушке и юноше, но он не знал, как это сделать. Впрочем, нет, он знал: надо предложить девушке отсосать у него член. Это был бы первый минет в её жизни. Но, видя её состояние, Макс решил не торопиться и подождать более удобного случая.
Взглянув на часы, он увидел, что уже пришло время ужина, и заказал по телефону еду в номер на троих. Ужинали в почти полной тишине, только был слышен стук ложек о тарелки. Чтобы разрядить обстановку, Макс включил телевизор. По одному каналу показывали скучные новости, по второму шёл футбольный матч. Макс щелкал переключателям до тех пор, пока на экране не обнаружился сексуальный фильм. Мускулистый негр трахал раком симпатичную блондинку, а та в это же время сосала член у щуплого мужичка. Как раз в момент включения канала мужичок спустил сперму, и густая жидкость залила лицо и грудь блондинки, потекла изо рта.
- Оставь этот канал, - неожиданно попросила Наташа. Она внимательно следила за дальнейшим развитием событий. А на экране та же самая блондинка, даже не успевшая вытереть с себя сперму, уже попала в объятия ещё двоих: крепкого мужика с повязкой на голове, по виду явного араба, и высокого худого крепыша, похожего на скандинава. Они принялись трахать блондинку, причем араб трахал её в рот – именно трахал, держа в руках её голову и совершая движения тазом взад и вперед. Девушка сидела верхом на скандинаве. Глаза её были выпучены, и было видно, что она явно задыхается. Наконец араб последним движением спустил сперму ей в рот и на лицо, и обессиленная девушка почти без сознания повисла у него на руках.
Когда все легли спать, Макс долго не мог погрузиться в сон. Но едва он начал засыпать, как почувствовал, что кто-то медленно стягивает с него простыню. В предрассветной полутьме он увидел рядом с собой голую Наташу, которая прижала палец к губам – мол, не говори ни слова. Она наклонилась, и Макс почувствовал, как её горячие губы обхватили его член. Через секунду девушка уже сосала, забирая его член всё глубже и глубже. Не в силах сдерживаться, Макс мощно спустил сперму. Видимо, густая жидкость попала Наташе в рот и на лицо, потому что она сначала закашлялась, а потом принялась вытираться краем простыни. Макс подождал несколько секунд, а потом притянул Наташу к себе и слился с нею в жарком поцелуе.
Они не знали, что Витя в этот момент не спал, всё слышал и даже частично видел. Он лежал и думал: «Значит, Наташка сделала ему минет… Ну, она правильно поступила… В этой стране взрослеют рано». Но потом его резанула другая мысль: «А как же я? Мне уже столько лет, а я ещё ни разу не трахался с девчонкой».
Впрочем, в жизни у Вити всё же был случай, о котором он потом вспоминал с дрожью. Летом несколько лет назад он приехал к бабушке в деревню и пошёл в лес с соседкой Таней, его ровесницей. В один прекрасный момент он увидел, как Таня присела за кустик, чтобы пописать, и спустила вниз беленькие трусики. Когда девушка сделала своё дело, Витя набрался смелости, подскочил к ней и сдёрнул с неё до конца эти трусики, которые она так и не успела натянуть на себя.
Он думал, что Таня сейчас закричит или вообще начнёт плакать, но она повела себя неожиданно. Сначала она долгим взглядом заглянула Вите в глаза, а потом медленно стала снимать платье через голову. Через секунду она оказалась совсем голой, только в сандалиях. Вите буквально бросилась кровь в лицо. Он одним движением скинул с себя шорты и повалил Таню на траву. Та не сопротивлялась и даже раздвинула ноги. Писюн у Вити уже стоял колом, и пока он лихорадочно искал, куда его вставить, из писюна вылетела струя спермы и попала Тане на колени. Подергавшись, юноша сел рядом со своей пассией и растерянно огляделся. Потом он перевёл взгляд на Таню - и увидел, что она… смеётся. Сквозь смех она произнесла: «Эх ты, мужчина!» Витя, не зная куда деваться от стыда, схватил свои шорты и бросился бежать куда глаза глядят…
С этими тяжкими воспоминаниями Витя уснул, а когда пробудился, то увидел, что Макс и его сестра Наташа спят в обнимку в одной постели. Не зная, как на это реагировать, он вышел во двор клуба и растянулся на одной из лежанок. Ещё было утро, и во дворе больше никого не оказалось. Витя решил просто позагорать на утреннем солнышке.
Тем временем площадка клуба стала заполняться голыми посетителями. Сначала вышла вчерашняя пара – мужчина средних лет с девушкой, которая прошлым вечером сосала член. Теперь парочка просто прилегла на один из лежаков, и мужик с девушкой стали о чём-то шептаться. Потом вышли двое юношей, а с ними две девушки. Они сразу приступили к делу. Юноши расположились на лежанках, а девушки сосредоточенно принялись сосать у них члены. Витя краем глаза наблюдал за этой сценой, и на него неодолимо накатывало возбуждение. А девушки тем временем одновременно прекратили сосать и уселись кисками на члены своих парней…
От увиденного Вите стало совсем невыносимо. Он уже начал дрочить свой член, чтобы спустить, но тут произошло чудо. Из гостиничного домика во двор вышла голая девушка, как ему показалось, небесной красоты. Чудо продолжилось, когда девушка, оглядевшись, прямиком направилась к обалдевшему от этого зрелища Вите. Её взгляд замер на его руке, в которой он зажал свой член. Улыбнувшись и не говоря ни слова, она обхватила головку члена губами, слегка пососала, а потом села на него киской. Она совершила всего пару движений – и из члена в её киску брызнула сперма…
Когда Витя наконец пришёл в себя, девушка улыбалась. Разлепив непослушные губы, он шёпотом спросил:
- Кто ты, девушка?
- Меня зовут Адель, - ответила красавица, – а моего папу зовут Клод, мы с ним нювалкеры, потому что ходим совершенно голыми по нашей стране…

Клод приехал в Вилльлернен, чтобы пойти на венчание Анны и Вилли в качестве свидетеля. Вопреки статусу нювалкеров, он вместе с Аделью прибыл сюда вместе с Вилли на его машине, потому что пешком они бы добрались на церемонию, назначенную на одиннадцать часов утра, лишь к вечерней службе.
Уже в церкви Клод узнал, что, согласно недавно принятому закону, теперь свидетели на свадьбах вовсе не обязательны. Так что он и Адель просто поприсутствовали голышом на этом торжестве, а официально Клоду участвовать ни в чём не пришлось. Находившиеся здесь же Шульцы на него посматривали косо, но молчали, поскольку до них наконец-то дошло, что с действительностью рано или поздно придётся мириться. Так или иначе, но голые люди уже вошли и в их повседневную жизнь, хотели они этого или нет.
Когда венчание закончилось, Клод поздравил жениха и невесту и поспешил удалиться из церкви вместе с Аделью. Они перекусили в ближайшей кафешке своим любимым картофельным пюре с сосисками и томатным соком и направились в местное отделение клуба «Нагота – наше здоровье», решив здесь отдохнуть до завтра, а потом продолжить своё голое путешествие по стране. Перед этим они побродили по городу и заглянули в помещение цирка, где как раз выступали бродячие клоуны.
Они были совершенно голые, но разрисованные яркими красками с головы до пят. Клоуны сначала жонглировали красными мячиками, потом стали дурачиться, швыряя ими то друг в друга, то в зрителей. Девушки, в которых попадали мячики, громко визжали. Но тут оказалось, что это были не мячики, а надувные резиновые шарики с водой внутри, из-за чего они казались массивными. Под смех публики один из таких шариков лопнул, окатив водой клоуна, от чего с него смылась половина его яркого костюма.
Тут на арену выскочила клоунесса, такая же голая и разрисованная. Она принесла с собой тюбики с красками, которыми принялась поливать своего партнёра, до этого попавшего под водный фонтан. Но девушка поливала его так неловко, что забрызгала краской девушку в белом платье, сидевшую в первом ряду. На белом фоне сразу расползлись разноцветные пятна. Адель думала, что девушка сейчас начнёт возмущаться, но та поступила наоборот – рассмеялась, вырвала из рук клоунессы тюбики с краской и стала швырять их то в клоунессу, то в обоих клоунов.
Клод сразу понял, что это подставная маленькая артистка, и сказал об этом Адели. Та обрадованно закивала головой. А действие на арене продолжалось. Вот девушка попала краской не в своих партнёров, а в юношу, который, как и она, сидел в первом ряду. Его серый костюмчик тоже моментально покрылся разноцветными пятнами. После этого и юноша, и девушка выбежали на середину арены и в один миг разделись догола, а затем принялись раскрашивать друг друга. Публика наградила юных актёров аплодисментами.
После клоунов выступали гимнасты на батуте, тоже совершенно голые. Среди них были довольно пожилые мужчина и женщина, две девушки и два юноши. Потом выступал одетый фокусник, и завершили представление всё те же клоуны, которые только и делали, что совершенно не смешно кривлялись и падали.
Вернувшись уже затемно в клуб «Нагота – наше здоровье», Клод и Адель быстро поужинали и легли спать. Адели снились сцены из циркового представления, будто она, совершенно голая и раскрашенная, как клоуны, выступает на арене с красивым юношей. Сначала они танцуют и кувыркаются, а потом юноша неожиданно ложится на какой-то помост, и Адель на виду у всех начинает сосать у него член. Публика аплодирует, раздаются крики: «Ещё! Давай ещё!» Тогда Адель садится на член своего партнёра, и буквально тонет в сильнейшем оргазме…
Открыв глаза, Адель некоторое время просто лежала, осознавая действительность. Через минуту она поняла, что оргазм ей не приснился – во сне она сама себе дрочила клитор. Всё ещё дрожа он желания, девушка откинула одеяло и буквально выпорхнула во двор клуба. К своей радости, на одной из лежанок она увидела голого юношу в недвусмысленной позе: он только что явно собирался дрочить свой писюн. Но Адель не дала ему этого сделать: через минуту она уже сидела верхом на нём, продолжая наслаждаться оргазмом, который так удачно пришёл к ней во сне…
Так произошло знакомство русского юноши Виктора и юной нювалкерши Адели. И если на памяти Адели к моменту этой встречи были уже сотни половых актов, то для Вити это любовное соитие оказалось самым первым в жизни.
Они довольно долго лежали обнявшись. Потом Адель спросила юношу, как его зовут, и услышав его имя, поразилась его странному акценту. Витя сказал, что он из России, а потом признался, что сейчас он трахался с девушкой первый раз в жизни. Адель осознавала это несколько минут, а потом сказала, что она не ошиблась в своём впечатлении, что сидит на члене у девственника. «Ты был очень неумелый, и ты кончил в один момент! А у наших членов так не бывает. И я сразу поняла, что ты не такой, как все», - заключила девушка.
Тут из дома вышел Клод, и Адель познакомила с ним Витю. «Папа, посмотри, это русский юноша! А ведь я до этого никогда не трахалась с русскими!» - воскликнула она.
Витя рассказал, что они с сестрой Наташей сюда приехали вчера с парнем по имени Макс, который провёл их в клуб. Потом Клод слушал невесёлую историю о том, как русские молодые люди приехали в их страну, и как они сбежали от своей мамы, чтобы жить в их стране голыми.
- Мне ваша Адель сказала, что вы с ней голые ходоки. Возьмите нас с Наташей с собой! – стал просить Витя.
- А где же Наташа? – спросил Клод.
- Сейчас я её позову! Если она не спит, - обрадовался Витя и устремился в комнату.
Однако в коридоре он вдруг услышал из-за своей двери странные звуки. Сначала Наташа словно бы вскрикнула, а потом стала стонать. Витя распахнул дверь – и обомлел: Макс лежал на Наташе в недвусмысленной позе, совершая тазом вращательные движения. Её ноги были задраны вверх и широко расставлены, а на лице сестры Витя заметил слёзы…
Он замер в двери, не зная, что ему делать, но тут увидел, что она улыбается. Ещё через несколько секунд Макс сполз с Наташи и уткнулся лицом в подушку, а девушка смахнула с лица слёзы и помахала Вите рукой – мол, всё в порядке.
Немного позже он уже разговаривал с Наташей и Максом. Наташа призналась брату, что это именно она попросила парня лишить её девственности. Правда, Макс сомневался, сможет ли он совершить с ней акт дефлорации. Когда Витя вышел из комнаты, парочка совершила две попытки. Но только с третьего раза Наташа сумела как следует расслабиться, и Максу наконец удалось порвать девственную плеву. От этого Наташа вскрикнула и застонала, и именно эти звуки Витя услышал в коридоре.
Наташа познакомилась с Клодом и Аделью, и подтвердила слова брата о том, что они оба хотели бы тоже стать нювалкерами, и путешествовать по стране совершенно голыми. Потом новые знакомые впятером позавтракали. А затем Наташа заявила: поскольку она лишилась девственности, то теперь решила учиться отбрасывать ложный стыд. И она предложила Клоду её прямо сейчас трахнуть.
Однако, как не старался Клод трахать Наташу нежно, на первый раз его член входил в юную киску с болезненными ощущениями. Увидев, что Наташа морщится и едва ли не плачет, Клод прекратил введение. Он и Адель порекомендовали Наташе пока не торопиться и некоторое время поработать с фаллоимитатором, который девушке тут же подарил Макс.
Клод с Аделью решили тоже не спешить и отдохнуть в помещении клуба ещё один или два дня. За это время две компании ближе познакомились друг с другом и о многом переговорили. За это время Витя сумел трахнуть ещё троих девочек, приезжавших в клуб отдыхать со своими папами и братьями. А Наташа активно осваивала фаллоимитатор, и ей в конце концов всё же удалось отдаться Клоду безо всяких болезненных ощущений. А в завершение того же дня она даже смогла соблазнить одного из парней, который утром трахал на лежанке свою подружку.
В числе прочего Макс рассказал о своей пассии Марте, которая в одиночку пустилась вдогонку за парнем, который её однажды так классно трахнул, что совершенно её очаровал.
- Как же его зовут? – долго вспоминал Макс, и лишь в конце дня вспомнил, что его зовут… Клод.
Клод? Он нювалкер, и у него есть дочка… А как же её зовут? Неужели Адель? Вот так в конце дня Макса внезапно осенило, что возлюбленным его подружки Марты оказался н кто иной, как его новый знакомый.
Макс рассказал Клоду о его преследовательнице Марте. Однако Клод заявил, что совершенно не помнит такую девушку. Лишь после долгих размышлений и расспросов Адели, которая, оказывается, мельком видела Марту в Вилльхафене, Клод понял, о какой девушке идёт речь. Он даже вспомнил, как она после того бурного секса в ответ на отказ взять её с собой крикнула ему сквозь слёзы: «Ты ещё об этом пожалеешь!»
- У вас с Мартой любовь? – спросил он у Макса. И когда тот подтвердил, что да, он, по всей видимости, действительно влюбился в эту девушку, с которой он провёл много часов и много раз её трахал, Клод заявил, что нисколько на неё не претендует. А на вопрос Макса, где Марта находится сейчас, Клод неуверенно ответил: «Видимо, где-то в кордонном посёлке…» При этом он даже не подозревал, что его подружка некоторое время назад загадочно исчезла из бревенчатой избушки.
А Макс, крикнув Клоду, чтобы он в его отсутствие присмотрел за Наташей и Витей, прыгнул в машину и на предельной скорости погнал её во владения егеря Вилли. Но как только он въехал на площадь кордонного поселка, произошло нечто совершенно необъяснимое. Буквально в двух метрах от его машины, прямо на его глазах, словно бы из воздуха, неожиданно возникла… совершенно голая и босая девушка. Макс даже не сразу понял, что это была Марта. Девушка несколько секунд ы упор смотрела на юношу, затем кинулась к нему на шею и припала к его губам жарким поцелуем. Сквозь слёзы Марта шептала: «Я тебя так люблю… Ты такой сильный, такой нежный, такой страстный… Я тебя люблю… Я тебя люблю!»

Марта с самого начала воспринимала всё случившееся с нею, как удивительный сон. Её вспоминалось, как вместе с Джулией она сначала сидела у костра, а потом они обе пошли в избушку. От дальнейшего в её памяти остались лишь случайные обрывки. Ей будто бы привиделся какой-то домик в лесу, где её уложили на кровать. С этой кровати ей мерещилась Джулия, которая с кем-то сидела за столом и пила чай. Потом кто-то накрыл её то ли одеялом, то ли пологом, и далее Марта вдруг увидела себя стоящей посреди площади в кордонном посёлке, рядом с машиной, за рулём которой сидел Макс.
А перед этим Джулию, стоявшую у бревенчатой избушки и не успевшую ничего сообразить, словно бы накрыло туманное облачко. То, что произошло дальше, девушка ощутила так, словно бы сменились кадры в телевизоре. Только что она находилась на окраине леса - и вдруг оказалась рядом со странным домиком. А около неё стоял тот самый белёсый человек, что её встретил у бревенчатой избушки, но уже не полупрозрачный, а вполне реальный, живой.
- Входи, Джулия, - произнёс человек. Теперь его голос звучал уже не со стороны, а непосредственно из его уст, как у обычного собеседника. Джулия, словно в трансе, перешагнула порог дома, и увидела обычную комнату с окном, около которого стоял стол, а на нём пыхтел большой чайник. Хозяин дома движением руки пригласил её к столу и налил чай в чашку.
- Ты назвала меня Григом, - сказал он. – Я согласен, пусть я буду Григ.
Потрясённая Джулия не могла вымолвить ни слова. Но молчание длилось недолго. Девушка как бы очнулась и стала сыпать вопросами:
- Что всё это значит? Где я нахожусь? А где моя подруга Марта? И когда ты меня вернёшь обратно?
Григ жестом остановил её словесный поток.
- Это значит, что я тебя переместил в свой дом, как и обещал. Обратно я тебя могу вернуть в любой момент, как только ты этого захочешь. А твоя подруга Марта сейчас тоже сюда переместится…
С этими словами Григ протянул руку над кроватью. Под ней тут же образовалось туманное облачко, а когда оно рассеялось, Джулия увидела лежащую на кровати Марту. Она щурилась от света, потом некоторое время всматривалась в окружающее, но потом завернулась в одеяло и опять заснула. Джулия молча на неё смотрела, не в силах что-нибудь понять. А Григ сказал:
- Я не думаю, что ты захочешь вернуться обратно прямо сейчас. Все девушки любопытны, а ты особенно. Я долго наблюдал и за Мартой, и за тобой, и достаточно вас изучил. Я слушал твои разговоры с Мартой, только вы обе об этом не знали. Из ваших разговоров я для себя выяснил, что ты хочешь со мной встретиться и подружиться… Нет, я немного не так сказал. Ты говорила, что хочешь встретиться и подружиться с лесным призраком, а это я и есть.
И помолчав, Григ добавил:
- Как только я об этом узнал, я сразу тебя полюбил, а потом и явился тебе… Ты очень красивая девушка, и к тому же голышка, а это делает тебя ещё прекраснее. И я просто не мог пройти мимо такого очаровательного создания…
От таких слов Джулия вся залилась краской.
- Из вас двоих я мог бы выбрать не тебя, а Марту, - продолжал Григ. – Но из её разговоров и мыслей я узнал, что у неё уже есть даже не один, а сразу два возлюбленных, и ей ещё предстоит сделать выбор между ними. Впрочем, я ей могу помочь выбрать. Я сейчас же отправлю её к тому из любимых, кто её более достоин.
И он повторил свой жест с туманным облачком, только в обратном порядке. Прошла буквально секунда – и Марта переместилась на площадь кордонного посёлка, оказавшись рядом с машиной Макса.
Джулия наблюдала за этими манипуляциями с каким-то священным благоговением. Когда Марта исчезла, Джулия, запинаясь, произнесла:
- Я очень польщена твоим вниманием ко мне… Но уверяю тебя, что в окрестных городах можно найти множество похожих на меня девочек-голышек. Чем же я лучше других?
- Но ведь ты, в отличие от других, не только не боишься привидений и призраков, - ответил Григ, - но и несколько раз желала со мной встретиться и подружиться. Как только я об этом услышал, я был окончательно покорён тобой. И сейчас я весь в твоём распоряжении.
- А что это такое на тебе надето? – продолжала спрашивать Джулия.
- Это белый хитон. Он мне нужен, чтобы меня не пугались, и чтобы я действительно был похож на призрак… Но я могу его снять, и останусь в более привычном для тебя голом виде.
И Григ в одну секунду сдернул с себя белую одежду, оказавшись обычным голым молодым мужчиной со всеми положенными ему атрибутами.
Джулия смотрела на него с вожделением, и задала ещё несколько вопросов:
- А как это ты нас с Мартой сюда перенёс? Как ты показываешь на расстоянии своё изображение? Как ты нас подслушивал?
И Григ рассказал ей свою историю.
- Мне трудно объяснить, кто я такой, чтобы ты меня поняла… Скажу просто: я несчастный человек, бывший студент, которому много лет назад отказала в любви одна девушка… Она мне сказала, чтобы я ушёл подальше с её глаз, и чтобы я нашёл себе в диком лесу ведьму или лешачиху. Я так и сделал. Много дней я скитался по лесу, у меня кончились продукты, но я тогда же решил: лучше умереть здесь, чем опять вернуться к людям. И когда я уже лежал при смерти, мне было видение. Около меня вдруг возникло что-то непонятное - ведьма не ведьма, лешачиха не лешачиха, а словно бы большое облако дыма или тумана. Оно подняло меня над землёй, и я вдруг оказался в этом доме. Облако обхватило мою голову, и я неожиданно для себя узнал очень многое: как создать своё изображение, как перемещать это изображение на расстояние, как стать невидимым и при этом слушать разговоры других людей, и ещё много чего другого. Мне это рассказал неведомый голос. Ещё он сказал, что я могу остаться жить в этом доме, куда никто из посторонних не сможет проникнуть, потому что он окружён стеной волшебного тумана…
- Да, девушки мне рассказывали, что они пробовали через неё пройти, но у них ничего не получилось, - вздохнув, сказала Джулия.
- И ещё я слышал, как девушка по имени Адель заявила, что призрак живёт за этой стеной тумана, - подхватил Григ. – Она словно бы в воду глядела! И эти слова укрепили меня в желании явиться тебе…
- А ещё тебя видели, как ты разговаривал с местным егерем, - хитро прищурившись, сказала Джулия.
- Верно, - воодушевился призрак. – Егерь Вилли до этого момента был единственным, кому я открылся несколько лет назад. И всё это из-за туманной стены. Егерь довольно долго и упорно стремился пройти через неё, и когда в итоге ему этого так и не удалось сделать, егерь собрался заявить о феномене властям, пригласить журналистов и учёных и даже привлечь сюда какую-то технику. Конечно, мне это было не нужно, и тогда я явился к нему, а потом перенёс в свой дом.
Мы очень хорошо поговорили. Я рассказал егерю свою историю и попросил не предпринимать никаких мер. На него лучше всего подействовал аргумент о том, что пусть именно у него, в единственном национальном парке страны, будет такой феномен с призраком. В противном случае я пообещал, что, если он на это не согласится, то я легко смогу переместить свою резиденцию в любое другое местно страны, или даже за рубеж. Например, в Россию, где, я знаю, есть обширные лесные пространства, куда до сих пор не ступала нога человека. И этот аргумент подействовал: Вилли с тех пор оставил меня в покое.
Джулия слушала его с замиранием сердца, а потом несмело спросила:
- А если я у тебя останусь, то больше уже никогда не смогу отсюда выйти?
- Ну что ты, Джулия, – горячо ответил Григ. – Ты же здесь не в плену, не в неволе. В любой момент, когда ты захочешь, я перенесу тебя в любое место, в которое ты только пожелаешь. Там ты сможешь пообщаться с тем, с кем ты захочешь. Но только…
Григ опустил вниз глаза и с грустью добавил:
- Только дай мне слово, что из каждого такого путешествия ты обязательно вернёшься обратно ко мне… Иначе я просто без тебя не переживу… Я это сейчас понимаю…
Под конец девушка спросила:
- А ты правда будешь со мной дружить? Будешь меня любить? И ещё…
Потупив взор, Джулия несмело добавила:
- Ты будешь заниматься со мной сексом?
Вместо ответа Григ протянул к ней руки, и через секунду они слились в жарком сексуальном акте.

После долгих уговоров со стороны Вити и Наташи Клод поддался их словам, и уже вскоре вместе с ними и с Аделью он продолжил своё голое путешествие по стране. Юные нювалкеры из России с удовольствием подставляли свою обнажённую кожу солнечным лучам и тёплому ветру.
Однако радость их оказалась недолгой. Едва голая компания успела отойти на несколько километров от Вилльлернена, как около неё притормозил чёрный «шевроле». Из машины вместе с инспектором Фогелем вышла… мама русских детей. Она со слезами на глазах бросилась к Вите и Наташе, буквально опешивших от такой неожиданной встречи.
Они не знали, что несколькими часами раньше их мама приехала в офис полицейского отдела по исполнению королевского указа «О свободе тела» и обратилась к инспектору Фогелю:
- Я гражданка России Людмила Кузнецова, и я имею вместе со своим мужем разрешение на бессрочное пребывание в вашей стране. С нами из России приехали и наши молодые люди – Виктор и Наталья. Но вчера я обнаружила, что они ушли из дома, оставив мне вот такую записку: «Мама! Мы хотим остаться в этой стране, где каждый человек может находиться совершенно голым в любом месте. В России такое невозможно. Поэтому мы ушли, чтобы ходить голыми по стране. Витя, Наташа».
- Приложите ладонь вашей правой руки к этому сканеру… Спасибо, - сказал Фогель. – Так, вы гражданка России и действительно имеете разрешение на пребывание в нашей стране… У вас есть муж Сергей, 31 год, он тоже имеет такое же разрешение…
Тут он остановился и строго посмотрел на Людмилу.
- Поскольку вы просите разыскать ваших сына и дочь, - пояснил инспектор. – мы должны отправиться на их поиски.
- Одну минуточку, инспектор, - неожиданно попросила Людмила. – А на иностранцев ваши правила распространяются?
- Подданство не имеет никакого значения – наши это молодые люди или не наши, - отмахнулся Фогель. – Перед законом все равны. И мне положено их найти.
Перед тем, как выехать, Фогель отправил всем полицейским постам текст с просьбой выяснить, не видел ли кто голых юношу и девушку с прилагаемым описанием. Уже через несколько минут к нему поступило сообщение, что их заметили в Вилльлернене в сопровождении мужчины и ещё одной девушки. И вскоре инспектор с мамой Милой были на месте.
Последовала семейная разборка, когда Людмила стыдила своих детей за то, что они без спросу ушли из дома, а Витя и Наташа пытались оправдаться, заявив, что они уже давно решили стать голышами, а мама никак не хочет их понять. Минут через десять, после слёз и взаимных упрёков все трое успокоились. Наблюдавшие за ними Клод, Адель и инспектор Фогель терпеливо ждали, чем же закончится эта сцена. Когда Фогель наконец увидел, что стороны вроде бы помирились, он спросил, куда их отвезти. Клод и Адель молчали.
- Мы возвращаемся в гостиницу? – неуверенно поинтересовалась мама Мила.
Тут её слова прервал автомобильный сигнал. Из притормозившей рядом с ними машины выскочил Макс. Наташа с визгом бросилась молодому человеку на шею. Тут инспектор Фогель, видя, что инцидент с пропавшими иностранцами исчерпан, сказал присутствующим своё традиционное: «Честь имею!», и отправился с места происшествия по своим делам.
Узнав, о чём спор, Макс пригласил всю семью Кузнецовых в гости в свой дом. Но Витя с Наташей по-прежнему хотели продолжать свою голую прогулку вместе с Клодом и Аделью. Однако мама категорически отказалась их сопровождать, заявив, что её ноги вряд ли выдержат пеший путь не только через всю страну, но даже до соседнего города. И тут находчивый Макс предложил русским гостям использовать другой вид транспорта.
- В нашем посёлке Вилльбаден есть очень хороший и недорогой пункт проката велосипедов, - сообщил он. – Но только вы поезжайте на них не по общей асфальтированной дороге, а по тропе, что идёт через национальный парк. Эта тропа в итоге тоже приведёт вас в Вилльлернен, а поскольку вы будете ехать быстрее пешеходов, то в конце концов догоните Клода с Аделью.
Такая идея понравилось всем, даже маме Миле. Она призналась сначала самой себе, а потом и остальным, что уже давно хотела отдохнуть несколько дней на чистой природе, вдали от асфальта и автомобилей. А тут ей подворачивалась прекрасная возможность неторопливо прокатиться по лесу на велосипеде вместе с сыном и дочерью. То, что молодые люди при этом будут голые, Милу не слишком смущало. Более того, у неё в голове мелькнула шальная мысль: а может быть, ей и самой стоит раздеться?
Эта мысль к ней неоднократно возвращалась всё время, пока Мила вместе с Витей и Наташей на машине Макса ехала в Вилльбаден. И в итоге она приняла радикальное решение. Где-то на полпути Мила попросила водителя завернуть ненадолго в гостиницу, где они проживали – как она сказала, чтобы переодеться, взять с собой в дорогу необходимые женские вещи, а также пополнить деньгами вживлённую в руку карту.
Максу со своими пассажирами пришлось ждать Милу у гостиницы не меньше двадцати минут. А когда она наконец вышла к машине, все буквально остолбенели: Мила предстала перед ними… совершенно голая и босая. Правда, через её плечо был перекинут ремешок чёрной сумочки. Больше ничего на её теле не было. При этом её лобок оказался чисто выбритым.
Конечно, Витя и Наташа и раньше не раз видели свою маму совершенно голой, когда она позировала художникам, но всё же никак не ожидали, что она последует их примеру. По дороге Наташа прижалась к маме и шёпотом сказала, что она здорово сделала, оставив всю одежду в гостинице. Теперь мы всей семьей стали голышами, добавила девушка. Витя же промолчал, только поцеловал маму в щёку. Та чмокнула сына в ответ.
В пункте проката велосипедов голая семья быстро подобрала для себя три лёгких и прочных двухколёсных машины. В магазинчике сопутствующих товаров они недорого приобрели три небольших рюкзачка, спрей от комаров, спрей от солнца, двухместную палатку и три одеяла. Затем все переночевали в гостинице, а с утра направились в придорожное кафе. И пока они поглощали еду, обсуждая при этом предстоящий маршрут, к их столику подошла голая миловидная девушка.
- Скажите, это вы собираетесь в велосипедную прогулку по национальному парку? – спросила она.
Мила подтвердила. Девушка улыбнулась:
- Меня зовут Лана. Я часто езжу на велосипеде по этому маршруту и знаю его как свои пять пальцев. Вы, я вижу, тут новички. Поэтому я предлагаю вам проехаться по парку вместе. Я вас не обременю, у меня с собой есть всё, что нужно в таком путешествии.
Предложение красивой девушки было принято с восторгом. Закупив в кафе продуктов на дорогу, велонювалкеры тронулись в путь. Но чтобы попасть на стартовую тропу, ведущую в национальный парк, им пришлось объехать кругом клуб «Нагота – наше здоровье». Тут Кузнецовы убедились: если бы не помощь Ланы, им пришлось бы ещё долго искать вход на эту тропу между узких улочек окраины Вилльбадена.
Да лагеря нудистов они доехали за полчаса. К этому времени здесь прибавились ещё три новые компании голышей. Одна из них была семейная: муж, жена, юноша и девушка. Другая же состояла из мужчины лет тридцати пяти с юношей, а третья - из группы «общих» молодых людей. Остальные же компании остались прежними и по числу, и по составу.
Узнав, что вновь прибывшие в их лагерь не останутся с ними надолго, а намерены через день-другой продолжить свой велопробег дальше по национальному парку, чернобородый Артур поспешил со всеми познакомиться. По простоте душевной, принятой в здешней среде, он сразу же после приветствия спросил Милу, можно ли её сегодня будет трахнуть. И он был прямо-так поражён тем, что та резко ему ответила, что она порядочная замужняя женщина, мать двоих детей, а не какая-нибудь шлюха. Себе Мила потом признавалась, что в тот момент ей очень хотелось съездить нахалу по физиономии, но её остановило только осознание, что здесь всё-таки чужая страна со своими обычаями и очень свободными нравами.
Прибывшие занялись тем, что поставили палатку у самого леса, на краю песчаного пляжа, и приготовили еду из консервов. Артур, хотя был весьма ошарашен отказом такой красивой женщины, взялся им помогать. Через некоторое время он разговорился с Витей, и сразу же поразился странному акценту юноши. А когда узнал, что Мила – его с Наташей мама, и что они приехали в его страну из загадочной России, то был немало смущён. Он и раньше слышал, что в России нормы поведения совсем не те, к которым он привык, но никак не ожидал, что предложение секса женщине, обычное у него дома, может вызвать с её стороны такую агрессивную реакцию. При этом его нисколько не удивило, что гости из России приехали в их лагерь совершенно голыми, так как полагал, что и в этой стране есть свои нудисты.
А Мила вскоре и сама поняла, что ей не нужно было бы так себя вести с Артуром. После ужина она как бы невзначай подсела к чернобородому соседу и завела с ним разговор о его стране. Уже через несколько минут разговор плавно перешёл на любовь, нудизм и секс. Артур стал неприкрыто восхищаться формами тела Милы, её грудью, ногами и половыми губами. При словах о последнем Мила заметно покраснела и попросила Артура не заострять внимание на этой части её тела
- Простите, но у нас в стране не принято обсуждать половые губы женщины, - сказала она, потупив взор. – Это считается неприличным, даже в среде нудистов.
На лице Артура попеременно менялись выражения крайнего недоумения и удивления. Он некоторое время молчал, но потом его словно прорвало.
- Как!? – вскричал он. – Самая красивая, самая ценная, самая обворожительная, самая притягательная часть женского естества у вас под запретом? Ведь это то место, откуда мы все появляемся, и оно же во все века оставалось предметом вожделения не только мужчин, но также и женщин!
И затем Артур добавил вполголоса:
- Я просто отказываюсь понимать тех, кто не ценит самую прекрасную вещь, созданную всемогущей матерью-природой…

После того, как Мила с детьми уехала на машине Макса, Клод и Адель продолжили своё голое путешествие по стране. Теперь их путь лежал в Вилльшвиммен, следующий городок на маршруте. От места, где они расстались с русскими гостями, до него оставалось всего километров пять. «Надеюсь, мы быстро дойдём», - сказал Клод Адели. «И ещё надо будет закусить в придорожном кафе».
Однако заведение на самом деле оказалось баром с вывеской «У Капитолины», при котором находилась ещё и небольшая гостиница с тем же названием. «Это неплохо, мне давно хотелось выпить рюмку коньяка», - подумал Клод. Он заказал себе коньяк с лимоном и картофельное пюре с сосисками. То же самое взяла себе и Адель, только вместо коньяка она попросила принести ей стакан томатного сока.
Когда нювалкеры уже заканчивали трапезу, в бар вошла женщина лет тридцати в топике из редкой сеточки и таких же трусиках. Она подошла к Клоду, развратно улыбнулась и спросила:
- Не хотите ли развлечься со мной? Недорого. Всего тридцать евро…
Клод оценивающе посмотрел на неё и отказался. Проститутка начала торговаться: «Ну, хорошо, двадцать пять евро… Ну, ладно, двадцать». Клод по-прежнему отказывался. Тогда проститутка выложила последний козырь: «Ну, хорошо, тогда моя дочка тебе отсосёт – всего за десять евро».
По щелчку её пальцев в бар вбежала молоденькая девушка в таких же сетчатых трусиках, как у мамы. Она показалась Клоду настолько миленькой, что он тут же согласился. «Только пусть сосёт прямо здесь», - заявил Клод. «Я ей спущу сперму в рот, и она всё проглотит». Мамаша вопросительно посмотрела на дочку, та согласно кивнула. Клод быстро перебросил требуемую сумму на карту старшей проститутки, и уже через несколько секунд девушка сосала член у клиента.
Адель весьма скептически смотрела на эту сцену. В её голове мелькнуло: «Папе сегодня сосёт член какая-то шалава. Но я не должна на него обижаться. Для него же это просто новая шлюха, так что я его понимаю. Странно только, что он отказался ебать маму, хотя она просила совсем недорого. Ну что ж, молоденькая шлюха всегда предпочтительнее старой, он это мне сам не раз говорил».
У Клода уже наплывал оргазм, когда в бар вошли одетый мужчина с таким же одетым юношей. Он посмотрел на происходящее и спросил мамашу:
- Тания, ты занята? А то мы с Патриком хотели попользоваться тобой и твоей дочкой.
- Нет, я сейчас не занята, - ответила старшая проститутка, - Пойдём в гостиницу. А Кэтрин скоро закончит, и тогда сразу к нам присоединится.
Они вышли из бара. Тут у Клода как раз пошёл оргазм. Он выплеснул сперму в рот и на лицо девушки, и она, даже не вытираясь, побежала вслед за своей мамой.
Клод ещё немного посидел, приходя в себя, и спросил наблюдавшую за ним Адель:
- И как тебе эта Кэтрин?
- Я бы сказала – почти никак, - развела руками дочка. - Сосала она нервно, неровно, не слишком умело, и при этом очень торопилась. Это и понято – к ним же пришли новые клиенты, и эта шлюха спешила побыстрее с тобой закончить.
Клод и Адель вышли из бара, отметив, что на улице уже вечерело. К счастью, до окраины Вилльшвиммена оставалось меньше километра. Найдя отделение клуба «Нагота – наше здоровье», папа с дочкой уже через полчаса приняли душ и блаженно растянулись на белых простынях.
Адель сразу же заснула, а вот Клоду не спалось. В голове у него почему-то вертелись лица проститутки Тании и её дочки Кэтрин. Ему подумалось: «А зря я отказался ебать Танию. Она профессионалка, и могла бы мне показать такое, чего я никогда не испытывал. Да, её дочка торопилась мне сосать, но Адель правильно сказала - ей просто не хотелось упускать ещё одного клиента».
В конце концов Клоду надоело ворочаться с боку на бок в тщетной попытке заснуть. Он решительно поднялся с кровати и пошёл ко входу из клуба с намерением прямо сейчас пойти в придорожную гостиницу и там всё же трахнуть проститутку. Но в дверях он чуть было не столкнулся с только что приехавшим юношей. В нём Клод с удивлением узнал Макса, который несколько часов назад встретил их с Аделью на дороге, а потом увёз русских молодых людей вместе с их мамой в пункт проката велосипедов. Но Макс, как оказалось, вовсе не удивился этой встрече.
- Привет, - поздоровался он с Клодом, - я догадался, что вы остановитесь в клубе, и поэтому вернулся. Дело в том, что мне очень понравилась твоя дочка. И я ещё во время нашей встречи подумал, - тут Макс немного замялся, но всё же продолжил, - что хорошо было бы её трахнуть. Надеюсь, ты не возражаешь?
- Нет, нисколько, - ответил Клод. – Я думаю, и сама Адель не будет возражать. Но дело в том, что она сейчас спит. Мы сегодня много прошли пешком и достаточно устали. Так что тебе придётся подождать до утра.
- Эх, как жалко, - вздохнул Макс. – А у меня сейчас такой настрой – трахнуть какую-нибудь шлюшку…
- Есть предложение, - заявил Клод. – Ты видел у въезда в посёлок бар с гостиницей? Так вот, там работает классная мама-проститутка, а при ней – такая же дочка… Поехали к ним!
- Поехали! – воодушевился Макс. – Маленькую шлюху я буду трахать первым! А дальше – как получится…
Тания с Кэтрин не спали. Они сидели за крайним столиком в зале бара в своих сетчатых трусиках и вскочили, увидев Клода. Тания медленно к нему подошла и взяла за руку.
- Ты всё-таки решил со мной развлечься? - обратилась она к Клоду с ехидной улыбкой. – Я не ошиблась? И ты хорошо при этом сделал, что привёл друга. Как раз для моей дочки.
Она обвела взглядом обоих клиентов и объявила:
- С вас по сорок евро.
- Раньше же ты говорила – тридцать! – возмутился Клод.
- Эта наценка за то, что ты в прошлый раз от меня отказался! – заявила проститутка. – Ну ладно, с твоего друга пусть будет тридцать евро. Но с тебя – сорок! Будешь знать, как отказываться от лучшей шлюхи нашего городка!
В гостиничном номере мать и дочь сначала отсосали члены у клиентов, а потом дружно встали раком на соседних кроватях. Танию трахал Клод, и она только тихо постанывала. Зато Кэтрин под Максом оказалась очень даже звучной. Она не просто громко стонала, но порой вскрикивала и даже повизгивала, а когда Макс перевернул её на спину и так продолжил трахать, она даже стала громко материться. Когда оба члена кончили и свалились около своих шлюх в полном изнеможении, Тания обняла Клода и спросила:
- У тебя жена-то есть?
- Есть, - еле слышно проговорил Клод.
- А где она сейчас?
- Я точно не знаю… Где-то со своим трахарем… Мы этим летом отдыхаем отдельно друг от друга… Я и моя дочка Адель голыми идём по стране пешком в одну сторону, а жена с трахарем и его сыном – в другую…
- Интересный у вас отдых, - покачала головой Тания. – Вы с женой друг с другом хотя бы трахаетесь?
- Теперь всё реже и реже, - признался Клод. – В сексе я её уже всю изучил, и заранее знаю, что она сделает и что захочет в следующую секунду. А вот когда передо мной новая киска – это всё равно, что новая книга. Хотя в принципе все вы, шлюхи, довольно предсказуемы. Но когда я бываю с очередной шалавой, то надеюсь, то она может выкинуть что-нибудь необычное. Особенно я люблю молоденьких девушек. Они такие свеженькие, юные, упругие, что с ними я и сам тоже чувствую себя моложе…
И он обратился к Максу:
- Давай поменяемся шлюхами! Теперь я хочу попробовать молодую!
Под Клодом Кэтрин продолжала материться и вскрикивать. Второй оргазм у него наплывал довольно долго, и он некоторое время даже отдыхал. Макс к тому времени уже спустил сперму во второй раз. Тания его тоже разговорила, и Макс ей признался, что у него сейчас есть любимая девушка Марта, и ради него она даже ушла из дома, правда, с разрешения родителей.
- А где сейчас твоя Марта? – спросила Тания.
- Я оставил её у себя дома, - пояснил Макс. – Её сейчас, скорее всего, трахают мои братья и мой папа. Марта очень сексуальная и оргазменная: в предыдущие вечера ей спускали в киску и в рот по десять и даже двенадцать сперм в течение дня, и она отлично оргазмировала под каждым мужиком…
- А ты не боишься, что в результате она уйдёт от тебя, например, к другому твоему брату? – ехидно спросила Тания.
- Не боюсь, - здраво рассудил Макс. – Не так давно мы расставались с ней на несколько дней. И что? Когда мы снова встретились, она кинулась мне на шею, плакала горючими слезами, и говорила, что она меня очень-очень любит…
Тем временем Клод наконец-то кончил во второй раз. Обессилившие, они с Кэтрин долго лежали в обнимку и молчали. В конце концов оба трахаря поднялись, помахали проституткам руками и на машине Макса отправились обратно в отделение клуба «Нагота – наше здоровье». По дороге Клод спросил юношу:
- А у тебя ещё остались силы на то, чтобы трахать мою дочку Адель? Вообще-то, как ты говорил, ты сюда приехал именно ради неё…
- Не боись, папаша, - парировал Макс. – Я пока ещё нахожусь в том возрасте, когда могу спустить сперму не три, а хоть пять раз подряд!
Приехавший в отделение клуба вскоре Клод увидел, что Адель продолжает спать крепким сном. На часах был уже первый час ночи, и хмурый вахтёр сказал, что теперь еду в номер можно будет заказать лишь утром. Наскоро перекусив остатками колбасы и хлеба, оставшихся в машине Макса, оба отправились отдыхать.
Клод спал почти до полудня. Когда он наконец проснулся, хорошо выспавшаяся Адель ему сообщила, что в номер к ним заглядывал какой-то молодой человек, но девушка каждый раз делала грозное лицо и прикладывала палец к губам, и юноша исчезал. Клод догадался, что это был Макс. Он объяснил Адели ситуацию, и сказал, что этот молодой человек специально, ради неё, приехал из другого города, потому что она ему очень понравилась. Адель вся вспыхнула, тут же подвела себе глаза и отправилась искать Макса. Искала она недолго. Оказалось, что он остановился буквально в соседнем номере. И уже через какие-то минуты два обнажённых тела слились в экстазе…
После нескольких любовных соитий Клод, Макс и Адель заказали в номер обед на троих. Макс узнал, по какому маршруту далее собираются путешествовать нювалкеры, и пообещал регулярно посещать их на всём пути следования. Затем новые знакомые обменялись номерами телефонов, и ещё через час нювалкеры продолжили своё голое путешествие по стране.
К вечеру они дошли до следующего городка Вилльзингена, и с утра снова долго отдыхали в отделении клуба «Нагота – наша здоровье». Но при этом Клод даже не заметил, что Адель исчезала из своего номера. Просто над девушкой неожиданно сгустилось туманное облачко, и через секунду Адели здесь уже не было. Она вновь появилась в номере примерно через час, мельком взглянула на комнату сонным взглядом – и тут же уснула на кровати.

А сутками раньше Мила у своей палатки говорила Артуру:
- В наших традициях считается неприличным вот так открыто обсуждать не только женские половые губы, но и вообще половые отношения. До сего времени у нас это остаётся глубоко интимным предметом, невозможным для обсуждения, а до недавнего времени - даже и для научного изучения. Такой науки, как сексология, у нас в стране вообще не было вплоть до конца двадцатого века. Трудно было также и найти где-нибудь изображения полностью обнажённых женщин и мужчин…
- А как же скульптура Давида? – воскликнул Артур. – Это же величайшее произведение Микеланджело! У вас оно тоже было запрещено?
- Его фотографии раньше размещались только в специальной литературе об искусстве, - вздохнула Мила. – И не больше. В массовых журналах и книгах его редко можно было найти, не говоря уже о школьных учебниках. И даже в этих изданиях фото Давида обычно размещали либо до пояса, либо таким образом, чтобы у него не было видно полового органа, или же этот орган как бы незаметно затушёвывали…
- Как, и обсуждение мужского полового органа у вас тоже под запретом? – ещё более удивился и возмутился Артур. – А как же голые мужчины?
- Да вы что! – ужаснулась Мила. - В российском общественном мнении полное обнажение людей на публике до сих пор считается недопустимым. Даже обнажённая прекрасная женщина, появившаяся где-нибудь на улице, у нас способна вызвать только яростную волну возмущения, не говоря уже об обнажённом мужчине. Общественное мнение у нас считает, что голый мужчина – это обязательно насильник и извращенец…
- Но разве в России нет нудистов?
- Было в истории нашей страны время при президенте Михаиле Горбачёве, когда нудистское движение, казалось бы, вышло из подполья и стало распространяться не только в столицах, и даже в провинции, – со вздохом сказала Мила. - Но в начале двадцать первого века всё покатилось обратно. Власти стали закрывать нудистские клубы и пляжи, из печати и телевидения полностью исчезли голые тела, а детский нудизм оказался и вовсе полностью запрещён. Вот я, например, когда была совсем юная и не замужем, открыто и довольно часто ходила на нудистский пляж. А теперь я могу полностью раздеться только здесь, за границей…
Нахмурившись, она продолжила:
- Вот поэтому я и не стала запрещать своим сыну и дочери здесь, в вашей стране, ходить совершенно голыми. Я давно заметила их влечение к обнажённой жизни. Ведь они, ещё будучи дома, много общались по соцсетям с голыми сверстниками из Европы… И я догадывалась, что они, оказавшись в вашей стране, вскоре тоже захотят раздеться. Вот только я никак не ожидала, что в своём стремлении к голой жизни они рискнут сбежать из дома…
Но свой монолог Мила закончила на мажорной ноте:
- А когда я снова нашла Витю и Наташу, пусть даже с помощью полиции, я решила не лишать их такой радости – быть совершенно голыми и при этом не бояться общественного осуждения. Больше того, - тут Мила слегка смутилась, - я решила тоже полностью раздеться, чтобы разделить с детьми это удовольствие свободного обнажения…
Артур ответил ей не сразу, будучи словно бы заворожённым признаниями русской женщины. При этом он перешёл на «ты».
- То, о чём ты мне сейчас рассказала, я или вообще не знал, или никогда об этом не задумывался, - сказал Артур. - Мне очень жалко, что у вас в стране такие порядки и такие нравы. Мне ещё больше жалко, что у вас в стране нельзя свободно ходить голым везде, где хочешь, и нельзя свободно предложить секс женщине, которая тебе понравилась. Я ведь только потом понял, что ты здорово на меня обиделась, когда я предложил тебя трахнуть… Поверь, я вовсе не хотел тебя обижать. У нас в стране такие предложения выглядит совершенно обыкновенными и естественными…
- Что ты, я совсем н тебя не обижаюсь, - тоже перешла на «ты» Мила. – Я просто на мгновение забыла, где я нахожусь…
Пока они вот так мило беседовали, к ним в вечерней полутьме неслышно подошла ещё одна женщина. Она услышала только последние фразы и обратилась к Миле:
- Он вас ещё не трахнул? Нет? Очень рекомендую. Ведь вы для него новенькая, а все новенькие мне потом говорили, что Артурчик их так трахал, что они забывали про всё на свете…
- А вы кто? – удивлённо спросила Мила.
- Ох, извините, что я вмешалась и не представилась. Я Натали, жена Артурчика, - объяснила женщина. – Уверяю вас, когда он вас трахнет – вы не пожалеете.
Когда Натали удалилась, Мила в недоумении обратилась к Артуру:
- И она так спокойно говорит о сексе своего мужа с посторонней женщиной? Это просто поразительно! Вот такое у нас в стране совершено невозможно. А у вас что, такое есть во всех семейных парах? И у вас совсем нет ревности?
Артур не совсем понял последнее слово:
- Ревность… Ревность? Что это? – стал вспоминать он. – А-а-а, понял. Отелло, Дездемона… Кажется, это у Шекспира? Там же ведь муж убивает свою жену из ревности? Ну нет, у нас такого не бывает. Как можно убить супругу только из-за того, что она захотела невинного удовольствия с другим мужчиной?
- Невинного? – Мила снова поразилась его словам. - А как же потомство? Вот у вас их двое, но уверены ли вы, что ваша супруга родила их именно от вас, от вашего семени?
- В этом я абсолютно уверен, - развёл руками Артур. – Всё очень просто. До рождения детей моя Натали имела в матке спираль. Поэтому она не могла ни от кого забеременеть, сколько бы и с кем бы она не трахалась. А когда мы с ней решили завести детей, спираль у неё из матки вынули, и с того момента сперму ей отправлял только я – до тех пор, пока у Натали не появились признаки беременности. Точно также у нас было и с рождением второй дочери. А после вторых родов Натали сразу же сделали перевязку маточных труб. Теперь она уже не сможет рожать, сколько бы и с кем бы она не трахалась!
И Артур победно посмотрел на Милу, а потом сказал:
- А у вас в стране делают такие операции?
- О перевязке маточных труб я слышала, но никогда с этим не сталкивалась…
- А спираль в матку вам вставляют?
- Вставляют… - чуть слышно прошептала Мила. И добавила:
- У меня сейчас она вставлена…
Её последние слова услышала Натали, которая снова незаметно подошла к беседующим.
- Ну ты понял, что у нее вставлена спираль? – заявила она супругу. – Значит, ты её можешь спокойно трахнуть. А вам, - обратилась Натали к Миле, - рекомендую сначала отсосать у него член. После того, как он у него встанет, вам такой будет кайф – не пожалеете…
У Милы от её слов перехватило дыхание, она не могла ничего сказать. Но уже через секунду она почувствовала, что горячий член Артура ткнулся в её губы. Она несколько секунд помедлила, сомневаясь, стоит ли это делать, но потом всё же несмело взяла головку члена в рот. Постепенно её движения стали более уверенными и смелыми, и она взяла ствол в рот на всю глубину. Уже через минуту он напрягся и встал колом, и тогда Артур мягким толчком повалил Милу на простыню, расстеленную на песке.
Мгновение – и член уже входил в её возбуждённую киску. Она инстинктивно вытянулась, а затем подняла ноги и забросила их на плечи Артура. Тот не прекращал толчков, и тогда у Милы быстро куда-то поехала голова, а из её груди вырвался протяжный стон. Она уже не чувствовала, как Артур долбит её матку, потому что всё её тело захлестнула широкая огненная волна невероятного удовольствия. Ей хотелось ещё, ещё и ещё… И только после того, как Артур наконец кончил растянулся рядом с нею на простыне, и стал целовать её губы, лицо и грудь, Мила смогла наконец вернуться в этот мир.
Ещё некоторое время она приходила в себя, а потом обнаружила, что ее целует не только Артур, но и Натали, опустившаяся рядом с нею на колени и державшая её за руку. Мила слабо улыбнулась, а Натали сказала:
- Ну вот, я же говорила, что мой Артурчик мастер своего дела. Вам с ним понравилось? Вижу, вижу, что понравилось… Вы тут отдохните с ним рядом, а потом снова отсосите ему член… Он вас ещё раз трахнет. Правда ведь, Артурчик?
Артур кивнул головой. Натали поднялась и пошла к своей палатке. А Мила лежала и думала: «Что же я теперь скажу Сергею? Что я вот так просто и без сомнений отдалась первому встречному?» Но потом на неё накатило сладкое переживание от только что испытанного оргазма. «Мы с Сергеем живём уже двенадцать лет, и с ним у меня ни разу ничего подобного не было. Надо признаться самой себе: с Артуром у меня сейчас было что-то невероятное… И разве этот фантастический оргазм не может быть оправданием того, что я так легко отдалась первому встречному?»
Размышления Милы прервал Артур, который снова пригнул её голову к своему члену. Теперь она больше не медлила, и уже через секунду забрала член глубоко в рот. На этот раз Артур трахал её раком, и Мила снова погрузилась в такой удивительный оргазм, что не могла из него выбраться добрые пятнадцать минут. Всё это время чернобородый не отпускал свою шлюху, коей русская баба наконец-то ощутила себя в полной мере.
Потом она долго лежала не простыне, не в силах подняться. Когда Мила наконец-то смогла встать на ноги, то ей захотелось безмолвно и бездумно просто пройтись между платками в ночной темноте. Светила луна, и везде сидели и лежали голые обитатели и обитательницы лагеря. Некоторые из них трахались в разных позах, и в одной из таких шлюх Мила узнала Натали, жену Артура, которая сосредоточенно сосала член у какого-то молодого крепыша. Увидев Милу, Натали приветливо помахала ей рукой, а потом встала раком, и крепыш быстро всадил ей член в киску.
Но у следующей палатки Милу ожидало зрелище, от которого у неё по спине пробежал мороз. Она увидела лежащую на покрывале… свою дочь Наташу, которую трахал белобрысый юноша. Глаза Наташи были закрыты, ноги широко раздвинуты, а сама она вся содрогалась, и при этом громко стонала.
При виде такой картины Мила без сил опустилась на песок. Она не посмела помешать сексуальному наслаждению дочери, а только сидела и смотрела, как безвестный юноша ритмично двигает тазом над телом Наташи. В голове у неё мелькали мысли: «Как это я не заметила, что девушка уже выросла… И ведёт себя, как вполне опытная женщина… Когда же это она успела лишиться девственности?»
Прошло несколько минут. Юноша наконец кончил, быстро встал и исчез в темноте. Наташа же первые мгновения продолжала лежать, но потом она открыла глаза - и в свете соседних костров увидела Милу, сидевшую неподалёку от неё на песке. Наташа подбежала к маме и обняла её за шею. А потом мать и дочь со слезами молча смотрели друг на друга.

Девушка первой прервала молчание.
- Мама, ты всё видела? – спросила она.
- Да, - еле слышно ответила Мила. – Ты уже совсем взрослая. Тебе было хорошо?
- Очень, - подтвердила Наташа.
- А когда у тебя это случилось в первый раз?
- Четыре дня назад… В гостинице… Помнишь парня, который забрал нас с дороги и отвёз в пункт проката велосипедов? С ним у меня это и было в первый раз.
- Просто поразительно, - вздохнула Мила. – И ты после этого решила пуститься во все тяжкие?
- Понимаешь, мама, - принялась объяснять Наташа, - Сегодня вечером у меня был разговор с Ланой… Ну, с той девушкой, которая взялась нас сопровождать в поездке по парку… Так вот, Лана мне сказала, что тут в нудистском лагере такой обычай: каждая вновь прибывшая девушка отдаётся каждому члену, находящемуся здесь… Сама она уже опытная шлюха, и часто сюда ездит. Перетрахалась уже почти со всеми, кто здесь отдыхает, кроме тех, кто приехал день или два назад. И сейчас она трахается с новенькими. Ну, и меня тоже увлекла этим занятием…
- Быстро же ты освоила здешний жаргон, - покачала головой Мила. – Шлюха, член, перетрахалась… И сколько же у тебя было… э-э-э… мужчин за сегодняшний вечер?
- Сейчас ты меня видела с четвёртым, - смущённо ответила Наташа. – Мама, как ты считаешь, я зря всё это делаю?
Мила хотела сказать, что зря, но в следующую секунду её накрыло тёплой волной совсем недавних воспоминаний о потрясающих оргазмах с Артуром.
- Если бы мы сейчас были дома, в России, - медленно ответила она, - я бы, конечно, тебя бы за это отругала, и твоё дальнейшее распутство прекратила. Но в стране, где мы сейчас живём, нет запретов на разнообразный секс. И поэтому я вынуждена тебе разрешить и дальше… э-э-э… трахаться, с кем ты хочешь…
Мила впервые и неожиданно для себя говорила матом. В дальнейшем она произносила эти нехорошие слова всё чаще, и с каждым разом смущалась от этого всё меньше и меньше. Наташа же, услышав от мамы, что теперь ей и дальше разрешается трахаться, бросилась к ней на шею и расцеловала, после чего снова умчалась навстречу новым приключениям.
А Мила, пребывающая в мечтательном настроении, вернулась к своей палатке. Неподалёку от неё она застала Артура, у которого на члене сидела, вся содрогаясь, молоденькая девчушка. Но Мила обратила внимание на другое: на одной простыне с Артуром удобно расположился мужчина, в чём-то на него похожий, на члене у которого раскачивалась и стонала младшая дочь Артура Амелия. Тут же на песке сидела и старшая его дочь Дагмар, которая с интересом наблюдала за обеими парами.
Мила уже ничему не удивлялась. Она прилегла у своей палатки, мельком посматривая на оргию. Женщина даже немного задремала, и, наверное, уснула бы крепким сном, если бы к ней не подошёл Артур. Он присел рядом на простыню и поцеловал Милу в губы. Та улыбнулась и обняла своего любовника. Оба некоторое время молчали, а потом Мила сказала:
- Я только что видела, как твою жену трахал какой-то парень…
- Я знаю, - отозвался Артур. – Натали уже перетрахалась со всеми членами в лагере, кроме новеньких.
- На этот счёт меня уже просветила моя же собственная дочь Наташа, - усмехнулась Мила. – Мол, у вас тут такой обычай: каждая киска должна отдаться каждому члену. И вы все активно следуете этому обычаю… А вот я, по всей видимости, нахожусь ещё в самом начале пути. Ведь я пока что отдалась только одному члену – тебе…
- У тебя есть все возможности наверстать упущенное, - воодушевился Артур. - Хочешь, я сейчас же об этом оповещу весь лагерь? На новую бабу моментально сбегутся все, кто тебя захочет.
И он отправил несколько SMSок через вживлённый в руку телефон. Вскоре рука характерно запищала: это приходили ответы.
- Кстати, - вдруг вспомнил Артур, - ты говоришь, у тебя есть дочь? Я же её ещё не трахал! Надеюсь, ты не будешь возражать?
- Нет, не буду, - вздохнула Мила. – Надо же соблюдать местный обычай. Но учти, что она перестала быть девственницей всего четыре дня назад…
- Надеюсь, она скоро сама сюда придёт, - восхитился Артур. – Ведь ночевать она будет здесь, в своей палатке… Кстати, а что за девушку ты только что трахал?
- Это из приехавшей вчера семьи… Я увидел у них эту девушку и предложил мужу трахнуть наших дочерей по обмену… У меня ведь тоже есть дочь… Вот мы и расположились на одной простыне у нашей палатки… А завтра он обещал снова прийти и трахнуть уже старшую дочь…
- А тебе он приведёт свою вторую?
- У него второй дочери нет, есть только сын… Но он обещал привести от своих соседей девушку, которую я ещё не трахал.
- Я вижу, что мужики из лагеря предпочитают ебать молоденьких, - констатировала Мила. – А вот бабы в возрасте вроде меня пользуются меньшим успехом?
- Это вполне естественно, - объяснил Артур. – Тела молоденьких ещё хранят свежесть, нетронутость… Вот поэтому они нас и привлекают… Я вообще предпочитаю трахать молодых.
- Но ведь я же не молоденькая? – воскликнула Мила. – Тем не менее ты меня трахал…
- С замужними бабами, тем более уже имеющими детей, нет никакого риска, - сказал Артур. – У вас у всех обычно стоит спираль в матке, но чаще вовсе перевязаны маточные трубы. Я знаю, что сейчас перевязывают трубы даже молодые. Я их вполне понимаю: часто менять спираль в матке – хлопотное дело. А тут один раз перевязала, и можно без тормозов трахаться многие годы подряд. Если же вдруг она всё-таки захотела рожать, блокировку с труб можно легко убрать…
Тут к палатке Артура один за другим стали приходить потенциальные трахари, которых он вызвал через SMS-сообщения. Мила даже не успела поломаться, как её на простыне у палатки уже трахали сразу двое – в рот и в киску. Потом они поменялись местами. Когда эти двое кончили, в очереди к телу Милы уже стояли мужик лет тридцати и совсем юный парень. Когда её стал трахать тридцатилетний, русская шлюха уже пребывала в глубоком мультиоргазме, так что молодой просто быстро добавил ей своей спермы.
Больше пока никого не было. Мила медленно пришла в себя, открыла глаза – и прямо перед собой увидела лицо своего сына Виктора. Он поцеловал маму в губы, но вовсе не по-сыновьи, а скорее по-мужски. Мила продолжала лежать, постепенно осознавая, что произошло. И ей как-то неожиданно стукнуло в голову, что её сын – теперь её любовник.
- Ты… Ты это сделал? – прошептала Мила. – Но зачем, почему? Разве ты не видел, что это я, твоя мама?
- Мама, прости меня… Но я тебя так сильно люблю, что просто не мог этого не сделать, - шептал ей в ответ Витя. – У тебя такое чудное тело, и ты была такая беззащитная, такая голенькая, такая красивая, что я был от тебя просто без ума… Так что я извиняюсь перед тобой ещё раз, но прошу всё же простить и понять…
Мила обняла сына и стала его горячо целовать, а потом сказала:
- Сынок, ты стал настоящим мужчиной. И я очень рада, что тоже приняла участие в твоём мужском становлении…
Лагерь нудистов постепенно затихал. Погасли почти все костры. Не стало слышно сладострастных стонов и вскриков девушек, которых незадолго до того трахали на простынках, расстеленных почти у каждой палатки. Только вдалеке, на речке, кто-то купался с шумом и брызгами. Скорее всего, это были парень с девушкой, потому что с той стороны доносились то мужские выкрики, то женский визг и смех.
Мила наконец заползла в свою палатку, улеглась на простыню и накрылась одеялом. Сначала сон к ней никак не шёл. В голове её вертелись мысли о событиях ушедшего дня. Ведь в этот день произошло столько нового в жизни как самой Милы, так и всей семьи Кузнецовых, и при ином раскладе этого могло бы хватить на неделю, а то и на месяц.
Всё случившееся за этот день вихрем пронеслось в её голове. Во-первых, она совершенно голой отправилась путешествовать по чужой стране, причём не одна, а со своими сыном и дочерью, тоже совершенно голыми. Во-вторых, она впервые за двенадцать лет изменила своему мужу Сергею, причём сначала изменила с первым попавшимся на её путь малознакомым мужчиной, а потом ещё с тремя, вовсе незнакомыми. В-третьих, она воочию увидела, как неизвестный юноша трахает её дочь Наташу. В-четвёртых, и это было самое странное - её трахал собственный сын Виктор. «Как я теперь обо всём этом буду рассказывать Сергею?» - задавала Мила самой себе каверзный вопрос, и не находила на него ответа.
В конце концов усталость взяла своё, и Мила заснула. Ей снилось, что они с Сергеем, оба совершенно голые, идут по улице Москвы. Однако их никто не останавливает и даже не возмущается их голым видом. Более того – одетые прохожие совсем не обращают на них никакого внимания, словно в российской столице уже полностью победил неприкрытый нудизм.
«Мама! Мама!» вдруг услышала Мила крики. Она оборачивается – и видит, как мимо них с Сергеем на велосипедах проносятся голые Наташа и Витя. Молодые люди кругами ездят по тротуару, радуются, смеются, и время от времени повторяют: «Мама! Мама!»
Женщина проснулась как-то резко, и сразу же поняла, где она находится. Сквозь приоткрытый вход в палатку пробивались лучи солнца. Она бросила взгляд на наручные часы, лежащие у её изголовья. Стрелки показывали одиннадцать часов утра. «О-о, я неплохо поспала», - отметила про себя Мила, и тут поняла, что девичьи выкрики: «Мама! Мама!» ей не приснились. Они доносились снаружи палатки, причем явно принадлежали не одной, а как минимум двум девушкам.
Мила осторожно выглянула из-под полога – и увидела потрясающую картину. Ближе всего к ней на простыне раком стояла Наташа, и её трахал… её брат Виктор. Наташа, видимо, вся была в возбуждении, и поэтому громко повторяла: «Ой, мама, мама!» Чуть поодаль сидел Артур, на члене у которого конвульсировала другая девушка, которая тоже время от времени вскрикивала: «Мама! Мама!» А ещё дальше стоял мужчина, в котором Мила признала вчерашнего гостя, трахавшего Амелию, дочку Артура. На этот раз перед ним на коленях стояла Лана, сосредоточенно сосавшая у него член.
Всё увиденное после вчерашних событий уже не произвело на Милу особого впечатления. Она неслышно заползла обратно в палатку, вновь накрылась одеялом и попыталась снова заснуть. Но сделать это ей больше так и не удалось.

Окончательно выйти из палатки Милу заставили позывы мочевого пузыря. Она присела в стороне, чтобы пописать, и в этот момент в палатку забрались Наташа и Витя. Писающую маму они не заметили, и сразу улеглись на простыню, накрывшись одним одеялом на двоих. Когда Мила вернулась на своё место, то молодые люди, уставшие от секса и лёжа в обнимку, уже крепко спали.
Мила развела костёр и стала готовить на нём кашу и чай. Пока она возилась с костром, к ней подошла Лана и вызвалась помочь. Мила спросила у девушки, где она ночевала. «В одной из палаток недавно приехавших нудистов, - ответила Лана, и как бы между прочим добавила: «Из них меня ещё никто не трахал, и потому я сразу, как только мы прибыли, отравилась к ним. За вечер меня трахнули два папы и два сына. Между нами говоря, они были так себе».
Мила уже стала привыкать к местным обычаям, и, хотя внутренне смутилась от столь откровенного признания, внешне это никак не показала. Она попросила Лану проследить, как варится каша, и пошла к речке, чтобы искупаться. Когда она вернулась, каша и чай были уже готовы. Вдвоём с Ланой они позавтракали. Молодые люди в палатке ещё спали, и Лана предложила Миле пойти трахаться к палаткам новеньких нудистов. Оказалось, что вчера она рассказала папам и сыновьям, что вместе с ней на велосипедах приехали «две новые шлюхи», причём, как объяснила им девушка, они не местные, а из России. Нудисты от этого обстоятельства весьма возбудились и выразили желание трахнуть обеих. Всё это Лана коротко объяснила Миле и добавила, что её как раз сейчас там очень ждут.
Мила медлила. С одной стороны, она опять подумала о Сергее, перед которым ей нужно будет оправдываться. С другой стороны, после вчерашних четырёх членов новое знакомство выглядело уже вполне безобидным. «Семь бед – один ответ», в конце концов решила Мила, взяла Лану за руку и сказала: «Показывай, куда идти».
Два папы трахали русскую шлюху по очереди: один – в позе наездницы, второй – раком. Мила стояла на четвереньках и думала: «Правильно сказала Лана, как трахари они очень даже средние». Оргазм у неё получился только один, незадолго до того, как в неё раком кончил второй папа. Сыновья оказались более изобретательными: они трахали Милу в двушку. Сначала один из них дал ей член в рот, а второй вставил в киску, потом парни поменялись. После перемены у Милы наконец пошёл оргазм, а сразу за ним – второй. Когда юноши спустили сперму, Мила свалилась на простыню и несколько минут приходила в себя. Лана опустилась около неё на колени и целовала её губы, лицо и грудь. Потом нудисты расспросили Милу о Наташе и договорились, что трахать её они придут вечером.
Тем временем по лагерю устно и через SMSки стало распространяться сообщение, что сегодня вечером будет проводиться конкурс красоты, на который приглашаются все нудистки женского пола, независимо от возраста. Проснувшаяся Наташа приняла это сообщение одной из первых и сразу же побежала к маме, чтобы сказать ей, что она обязательно будет участвовать в конкурсе. Девушка тут же принялась уговаривать Милу, чтобы и она тоже приняла в нём участие. Женщина некоторое время сомневалась, говоря, что сейчас её внешность совсем не подходит для подобных выступлений, и что в лагере есть женщины её возраста, которые и моложе, и красивее её, но затем всё же поддалась уговорам дочери и согласилась.
Радостная Наташа побежала на речку, чтобы искупаться. После того, как она несколько раз окунулась в прохладную воду, и, не вытираясь, направилась к палатке, вдруг произошло нечто странное. Прямо у неё на глазах, словно бы из воздуха, вдруг возникла совершенно голая и босая девушка. Наташа замерла на несколько секунд, а потом стала тереть глаза, пытаясь прогнать странное видение. Но видение не исчезало, а напротив, улыбнулось Наташе, и, направившись к ней, протянуло ей руку. Та её машинально приняла и ощутила пальцами живую плоть самого обычного человеческого тела.
- Как тебя звать, девушка? – спросила пришелица.
- Наташа, - медленно произнесла русская гостья. – А ты откуда тут взялась? Ведь только что тебя тут не было…
- Меня зовут Джулия, и я из дома Грига, - ответила внезапно появившаяся девушка. – А у тебя какой-то странный говор… Ты не местная? Недавно в лагере?
- Я с мамой и братом приехала из России, - призналась Наташа. – А кто такой Григ? И как ты смогла тут внезапно появиться?
- - Григ – это мой друг. Он хранитель здешних мест… Он призрак, живущий в лесу, за туманной стеной… Он может и сам мгновенно перемещаться в пространстве, и друзей своих перемещать…
- Ой, я тоже хочу стать подругой Грига и перемещаться в пространстве! – восхитилась Наташа. – А ты меня с ним познакомишь?
- Прежде нужно его самого об этом спросить! – отмахнулась Джулия. – Я спрошу его, но только не сейчас. У меня тут дела. Сначала я хочу трахаться с новыми нудистами, которые приехали в лагерь вчера и позавчера. А потом я хочу поучаствовать в конкурсе красоты.
- Я тоже там буду! – восторженно сообщила Наташа. – Ведь я раньше никогда не участвовала в конкурсах красоты. У нас в России почему-то проходят редко и где-то далеко, особенно среди голых девушек…
Тут на поляну въехал грузовичок торговца Ганса. Пока нудисты покупали у его помощника нужные товары, Ганс разыскал Артура и передал ему заказанные заранее три наплечные ленты с надписями: «Победительница конкурса нудистов». Вот так Мила узнала, что это именно Артур уже третий год подряд организует в лагере такие конкурсы, а ленты заранее заказывает у Ганса.
До начала конкурса оставалось ещё часа четыре. Наташе не терпелось узнать побольше о таинственном Григе, и она решила поговорить о нём с Джулией. Но пришелица на все вопросы отвечала односложно, и пока девушки шли до палаток недавно приехавших нудистов, Наташа так и не узнала ничего интересного. А когда они наконец пришли на место, то застали всю компанию за трапезой. Один из пап попросил их подождать хотя бы минут десять – мол, они со вчерашнего вечера почти ничего не ели, а любовные упражнения требуют много энергии.
Ну что тут поделаешь? Девушки присели на лежавшее неподалеку бревно, а Наташа продолжила расспрашивать Джулию о «хранителе здешних мест». И та вдруг неожиданно предложила:
- А ты сама поговори с ним. Может быть, он согласится с тобой встретиться…
- Как же я с ним поговорю? – растерялась Наташа.
- А я сейчас его спрошу, - ответила Джулия, словно речь шла об обычном телефонном звонке. – Григ со мной на связи…
Она замерла, устремив взгляд куда-то вдаль. Прошло секунд двадцать, и Джулия, повернувшись к Наташе, сказала просто:
- Сейчас Григ с тобой свяжется… Жди. А я пошла.
И она, поднявшись с бревна, побежала в сторону компании из двух пап и двух сыновей.
Наташа не сразу её поняла и хотела было догнать Джулию, как вдруг услышала тихий голос: «Наташа, Наташа!»
Девушка обернулась, но никого рядом не увидела. А голос звучал прямо в её голове, и снова повторил её имя: «Наташа, Наташа!»
- Ты Григ? – шёпотом произнесла гостья из России. Голос подтвердил: «Да, я Григ».
- А ты где? Я тебя не вижу, - всё также шёпотом ответила Наташа. Ей показалось, что голос усмехнулся, а потом она услышала: «Можешь не шептать, а произносить слова мысленно. Я сейчас далеко от тебя, в своём доме. Но если ты хочешь, я перенесу тебя к себе».
«Да! Я хочу!» Наташа мысленно закричала, хотя на самом деле она не издала ни звука. И едва она это произнесла, как всё вокруг неё погрузилось в туман. А в следующую секунду она вдруг оказалось на зелёной полянке, рядом с каким-то небольшим домиком, около которого стояла странная фигура. Это явно был мужчина, тело которого обтягивал белый костюм, похожий на комбинезон. Он улыбнулся и протянул Наташе руку.
- Ты и есть тот самый Григ? – спросила девушка. После рассказа Джулии мгновенное перемещение её не слишком удивило, но всё же она чувствовала себя очень необычно.
- Да, я Григ, - сказал хранитель. – Пойдём ко мне в дом, и там поговорим.
За столом Григ поведал гостье свою историю, и в ответ попросил её рассказать о себе. Наташа призналась, что она с мамой и с братом приехала из России, и что они, ещё будучи дома, увлекались голой жизнью. «Но у нас в стране бывать голым при всех запрещено», - с грустью добавила Наташа. – «Поэтому, как только мы с Витей очутились здесь, мы тут же решили остаться и жить совершенно голыми. Мы стали путешествовать на велосипедах, и даже смогли вовлечь в голую жизнь нашу маму. Вот так мы и приехали в лагерь нудистов».
Григ внимательно выслушал девочку, а потом спросил:
- Неужели в России совсем запрещён нудизм?
- Ну, кое-где есть нудистские пляжи, но их сейчас почему-то стали закрывать, - с сожалением ответила Наташа. – Мы читали о них в интернете. А ещё в интернете мы нашли сообщения о голых клубах, но они все нелегальные. Особенно мне нравится такой клуб из города Самары. На лето все участники этого клуба едут на природу и живут там голыми. В клубе председатель - женщина по имени Лена. Она выкладывает в интернете свои голые фото.
- Вы с братом к ним в Самару не ездили? – поинтересовался Григ.
- Не, мы живём в Москве, а до Самары из Москвы больше тысячи километров, - был ответ.
- Ну что же, спасибо тебе за рассказ, - сказал Григ. – Я ведь тоже нудист, просто при перемещении в пространстве я бываю вынужден надевать этот хитон.
И хранитель леса одним движением снял с себя комбинезон. Наташа увидела фигуру хорошо сложенного мужчины средних лет.
- Да, я мужчина, как говорят в таких случаях - в полном расцвете сил, - продолжил Григ. – И потому я очень люблю юных девушек-голышек, особенно таких красивых, как ты. Мне нужны подружки для дружбы и для секса. Ты согласна быть одной из них?
- Да, я согласна, - с готовностью отозвалась Наташа. – А сколько у тебя уже сейчас таких девушек?
- Ты будешь третья, - ответил Григ. – С одной из них по имени Джулия ты познакомилась сегодня. Вторую девочку зовут Адель, и она сейчас со своим папой Клодом совершенно голой пешком путешествует по стране. И я рад, что сегодня я обрёл третью подружку…
После секса с Григом Наташа, потупившись, спросила:
- А когда мы с тобой ещё встретимся?
- Теперь мы всегда будем на постоянной связи, - пояснил хранитель леса. – Стоит только тебе мысленно меня позвать, и я тут же отвечу. И если ты захочешь, я в ту же секунду перенесу тебя к себе. А пока, - тут Григ сделал серьёзное лицо, - я должен переместить тебя обратно в лагерь нудистов. Там через несколько минут начнётся конкурс красоты. Ты ещё не забыла, что в нём участвуешь?

Когда Наташа неожиданно возникла около своей палатки, первой её увидела мама, которая воскликнула: «Наконец-то ты нашлась!», схватила девушку за руку и потащила на центральную лужайку нудистского городка. Она это сделала вовремя, потому что здесь уже собрались все его обитатели, и Артур раздавал участницам конкурса наручные номерки на резинке.
Но никто при этом не заметил, что в тот момент снова, словно бы из воздуха, как перед этим и Джулия, в лагере нудистов появилась ещё одна голая и босая девушка. Это была Адель, которую Григ тоже переместил сюда, чтобы и она смогла участвовать в конкурсе. Адель быстро побежала к группе конкурсанток, сказав Артуру перед этим, что она со своим папой только что приехала в лагерь.
Все участницы выстроились в одну линию. Больше всех здесь оказалось самых юных девушек – их набралось одиннадцать. А завершали шеренгу участницы за тридцать, которых было всего четверо. Самой крайней и самой старшей по возрасту стояла мама Мила. Ей было немного не по себе среди юных прелестниц, и некоторые из них годились ей в дочери. А её настоящая дочь Наташа ничем не выделялась из числа самых молоденьких девушек.
Перед участницами на большом и длинном бревне расположилось мужское жюри конкурса из семи человек. Большинство из них никогда раньше в подобных мероприятиях не участвовало, и многие из них поначалу даже хотели отказаться. Но Артур легко смог их уговорить, заявив, что от них ничего особенного не потребуется – только написать на листке бумаги номер самой привлекательной, по их мнению, участницы. И больше ничего.
Конкурс начался с дефиле, когда голые девушки, цепочкой, одна за другой, под музыку из мобильника совершили два круга по центральной поляне. Потом прошли индивидуальные выступления, когда участницы, выходя вперёд, называли своё имя, город из которого они приехали, а затем кротко рассказывали о своих увлечениях. Завершалось каждое выступление небольшим стишком или песенкой. На всё это участницам отводилось от трёх до пяти минут.
Выступление Наташи, которая сообщила, что она приехала из загадочной России, вызвало у публики всплеск удивления. Эмоции зрителей ещё более усилились, когда девушка прочитала на русском языке выдержку из пушкинского «Евгения Онегина», начинающуюся словами: «Зима! Крестьянин, торжествуя…», а затем продекламировала его перевод на местный язык. Зрители слушали строки Пушкина, затаив дыхание, и, хотя выступление русской девушки заняло больше пяти минут, все разразились аплодисментами.
Мама Мила, выступавшая в самом конце представления, когда и участницы, и зрители уже порядком устали, постаралась быть краткой. Впрочем, и её сообщение, что она тоже приехала из России, тоже вызвало на поляне некоторое оживление. А когда над поляной в исполнении Милы поплыли слова известной многим русской песни «Выходила на берег Катюша» под музыку из мобильника, зрители стали подпевать.
Мужское жюри совещалось недолго. Его решение было единогласным: в младшей номинации победительницей объявили Наташу Кузнецову, а в старшей – её маму Милу Кузнецову. Публика встретила вердикт жюри восторженными криками и хлопанием. Под конец Артур увенчал маму и дочку лентами с надписью: «Победительница конкурса нудистов».
Почти сразу же после церемонии награждения к ним обеим стали подходить мужчины с предложением их трахнуть. Аргументы у всех были одни и те же: «Вчера мы не обратили внимания на ваш приезд, а сейчас оказались просто сражены вашей красотой, обаянием, сексуальностью и поэтичностью. Поэтому позвольте оказать вам тот невинный знак внимания, на который способны мы, будучи мужчинами».
Мила уже вполне смирилась с обычаями этой страны, и потому не стала отказывать никому из желающих, которых набралось пять человек. Она по очереди отдалась им на простыне у своей палатки. Что касается Наташи, то её пожелали трахнуть только трое, потому что многим она давала ещё предыдущей ночью.
А немного поодаль от них другая группа трахала Адель, которая, хотя и раньше бывала в этом лагере вместе с папой Клодом, всё же для недавно прибывших оказалась новенькой. Среди них был и Витя, сын Милы и брат Наташи, который припомнил, что с этой девушкой он вроде бы прошёл пешком часть маршрута от Вилльлернена до Вилльшвиммена, но потом его прямо с дороги увёз Макс в пункт проката велосипедов. А вот Адель некоторое время приходила в себя, после чего вызвала Грига – и на глазах у всех исчезла в туманном облачке.
Утомлённые сексом Мила, Наташа и Витя спали почти до обеда следующего дня. А уже под утро Мила обнаружила, что ночью к их компании присоединилась и Лана, прихода которой тогда никто не заметил. А после пробуждения все удивлялись, как это они смогли вчетвером уместиться в двухместной палатке.
Мила сказала, что они слишком надолго задержались в лагере нудистов, и что им теперь пора собираться в дальнейший путь. Тут как раз приехал торговец Ганс на своём грузовичке. Нювалкеры закупили у него продуктов на несколько дней, попрощались с обителями лагеря и тронулись в путь на своих велосипедах. Перед этим Мила сказала, что им было бы хорошо доехать до Вилльлернена хотя бы за неделю.
До бревенчатой избушки вся четвёрка добралась всего за час. Её осмотрели и убедились, что она пуста. Но за последнюю неделю здесь явно кто-то останавливался, потому что почти все дрова оказались сожжены, а напилить новых прежние посетители не удосужились. Хотя солнце было ещё высоко, нювалкеры решили остаться и переночевать в таком красивом месте. Витя и Лана распилили двуручной пилой два сухих бревна, а потом Витя, как мужчина, расколол топором несколько получившихся чурбачков. Дров вполне хватило на костёр, у которого нювалкеры просидели весь вечер, а потом улеглись спать в избушке.
Мила проснулась вскоре после рассвета и больше не смогла уснуть. Тогда он сходила за водой к роднику, прогулялась немного вокруг и в найденных в избушке котелках вскипятила чай и сварила кашу. К тому времени проснулись и молодые люди. Все вместе они быстро съели кашу, нарезав к ней колбасы, и выпили чаю. А потом Мила и Наташа распилили ещё два длинных бревна для следующих путешественников, а Лана тщательно вымыла оба котелка. Тот, кто будет ночевать в избушке после них, должен быть обеспечен всем необходимым.
Близился полдень, когда нювалкеры снова тронулись в путь на своих велосипедах, рассчитывая к вечеру добраться до кордона егеря. Лана, которая уже не раз ездила по этому маршруту, предупредила всех остальных, что примерно через километр им представит перебираться через овраг с текущим по его дну ручьём. Ручей оказался заметно обмелевшим: видно было, что питавшие его горные ледники к лету уже ощутимо подтаяли. Однако между камней, по которым путешественники переносили свои велосипеды, всё же продолжал струиться водный поток.
Толкать вверх по склону своих двухколёсных коней нювалкерам пришлось больше километра. Когда они в конце концов выехали на ровную тропу, то почувствовали, что изрядно выбились из сил. Достав из рюкзаков свои одеяла, все четверо растянулись на них в блаженной истоме. Видимо, они лежали достаточно тихо, лишь изредка негромко переговариваясь, потому что через некоторое время они услышали сначала шорох ветвей, а потом явственные шаги. Наташа первой подняла голову - и увидела всего в нескольких шагах от себя… маленького оленёнка. А поодаль, за ближайшим кустом, на неё смотрела мама-олениха.
Видимо, малыш никогда ещё не видел в своём лесу подобных существ, потому что довольно спокойно таращил глаза на Наташу и нюхал воздух. А девушка медленно запустила руку в свой рюкзачок, достала из него горбушку хлеба и протянула его оленёнку. Тот осторожно понюхал хлеб сначала на расстоянии, а потом мелкими шажками стал приближаться к нему всё ближе и ближе. Когда до горбушки оставалось уже совсем немного, очень неудачно на другой бок решил перевернуться Витя. Новый звук и движение спугнули малыша. Он подпрыгнул на месте, как на пружине, метнулся в сторону матери – и оба животных в долю секунды исчезли в зарослях.
Обиженная Наташа принялась выговаривать Вите, что он не дал ей покормить оленёнка. Витя оправдывался, что он вовсе не хотел пугать лесных пришельцев, а у него это получилось нечаянно. Мама Мила только улыбалась и говорила, что эта встреча наверняка не последняя, и у них она будет ещё не одна. Все четверо быстро собрались, сели на велосипеды и покатили дальше по тропе.
Небо уже заметно потемнело, когда нювалкеры наконец увидели строения кордона егеря. Они быстро нашли гостиницу, из которой буквально утром выехали предыдущие нудисты – мужчина, две девушки и юноша. Оставив свои вещи в номере, а велосипеды на стоянке, все четверо отправились в соседнее кафе, чтобы поужинать. А над кафе только несколько часов назад прикрепи вывеску «У голой Анны».
Хозяйка, как это и следовало из вывески, оказалась совершенно голой. Обрадовавшись визиту собратьев по увлечению, она разоткровенничалась, и между подачей им блюд рассказала, что сегодня у неё был только второй день работы, и она уже хотела закрываться, если бы они не пришли. Анна посетовала, что про её кафе ещё мало кто знает, и что вчера, кроме группы нудистов из гостиницы, здесь были только одетые посетители. «А сегодня с утра голых не было совсем, вы за этот день первые голые», - вздыхала Анна.
Уже вскоре из разговоров посетителей Анна услышала, что они нювалкеры, приехавшие в их посёлок ненадолго, и поведала им, что совсем недавно она и сама была нювалкершей. «Я с Клодом и Аделью пришла сюда пешком из Вилльбадена», - сообщила девушка. «Уже здесь я встретила своего жениха и вышла за него замуж. И вот теперь открыла здесь кафе».
Услышав имена Клода и Адели, нювалкеры обрадовались. «Вы их знаете? Нам они тоже встречались на пути в Вилльшвиммен», - разом воскликнули Наташа и Мила. - «Они сейчас продолжают своё голое путешествие по стране. Наверное, уже дошли до Вилльзингена».
Может быть, оживлённая беседа между голой владелицей кафе и её гостями продолжалась бы ещё долго, если бы в заведение не вошёл новый посетитель. Это был одетый мужчина, при взгляде на которого Мила застыла в изумлении: перед ней стоял… её муж Сергей.

Когда прошли первые секунды удивления, у Милы возник вполне естественный вопрос: «А как ты нас нашёл?» Сергей лишь коротко ответил, что ему позвонили и рассказали, где искать, после чего обнял жену, сына и дочку, чмокнув их по очереди в щёки. При этом он воспринял как сам собой разумеющийся тот факт, что Мила, Наташа и Витя предстали перед ним совершенно голыми.
Пока длилась эта сцена семейной встречи, быстро всё понявшая Анна уже принесла Сергею порцию картофельного пюре с сосисками и стакан томатного сока. Тот поблагодарил хозяйку и принялся за еду. Мила пыталась его расспрашивать о том, кто же именно ему позвонил и как он узнал номер телефона, но Сергей между ложкой картошки и глотком сока только улыбался и махал рукой – мол, потом, потом. Тут Мила познакомила Сергея с Ланой, сказав ему, что эта девушка согласилась стать их гидом при поездке п лесу. Сергей сказал, что ему очень приятно, и продолжал поглощать пюре и сок. Когда все насытились, Мила расплатилась с Анной картой, и все отправились в гостиницу.
Здесь они увидели автомобиль Сергея, на котором тот приехал в кордонный посёлок. А в номере Мила первым делом стала теребить супруга, чтобы тот наконец всё рассказал. И вот что поведал Сергей.
После командировки по провинции он вернулся в столичную гостиницу, где они все жили, и здесь обнаружил, что его жена и молодые люди куда-то подевались. «Хоть бы записку оставили, где их теперь искать», с досадой подумал Сергей. А дальше, осматривая номер, он вдруг обнаружил здесь всю одежду молодых людей, и, самое главное – всю одежду своей жены, в которой она обычно ходила, включая трусики и бюстгалтер. «Неужели они решили стать нудистами?» - с удивлением подумал Сергей, «И это после разговоров о том, что нудизм не соответствует моральному облику нашего народа?»
Его размышления неожиданно прервал звонок мобильника. Электронная надпись на экране прибора показывала, что номер вызывавшего его абонента не определяется. Недоумевающий Сергей нажал кнопку ответа – и с удивлением услышал в трубке звонкий голос его дочери Наташи.
- Привет, папа, - сказала девушка, - Ты, наверное, нас потерял? Не бойся, все мы живы и здоровы. Мы с мамой сейчас путешествуем голыми по стране… Почему голыми? Ну мы с Витей этого давно хотели, а мама к нам уже потом присоединилась. Она сейчас тоже совершенно голая. Просто в этой стране так разрешается ходить везде…
Сергею с трудом удалось остановить словесный поток Наташи и задать ей главный вопрос: где их теперь искать? Девушка сказала, что они путешествуют на велосипедах, а к вечеру должны приехать на кордонный посёлок в лесу. Кажется, он находится около городка Вилльлернен. Точнее Наташа сказать не смогла.
- Я к вам скоро приеду! – бросил Сергей в трубку, но услышал в ней только сигнал отключения связи. Он терялся в догадках: откуда же звонила Наташа – ведь у неё ещё не было мобильника… А как она узнала номер его телефона? И почему высветилась надпись, что номер вызывавшего его абонента не определяется? Но разбираться с этим было некогда. Сергей достал из шкафа подробную карту страны и нашёл на ней городок Вилльлернен, а неподалеку от него в лесу – и кордон егеря. В пояснении к карте говорилось, что он находится на территории национального парка. После этого через три часа и состоялась встреча Сергея с женой и детьми.
А когда супруги стали расспрашивать Наташу, откуда же она звонила папе, то пришли в недоумение. Девушка сказала, что она звонила… через свою руку. Более подробно она объяснить не смогла, сказала лишь, что перед этим она связалась со своим знакомым по имени Григ. Тот внимательно её выслушал, и спросил, знает ли она номер телефона своего папы, и когда услышал, что не знает, на некоторое время отключился. А чуть позже в руке у Наташи вдруг раздался звонок, словно бы туда был вживлён телефон. И хотя она точно знала, что никакого телефона там нет, всё равно нажала на запястье, и тут же услышала, как папа сказал: «Алло!» Наташа этому нисколько не удивилась, и рассказала папе всё описанное выше.
Когда она закончила своё откровение, все некоторое время молча сидели и только смотрели друг на друга – настолько необычным был рассказ девушки. Молчание нарушил Сергей, который несмело спросил у Наташи, кто же такой этот Григ. То, что поведала ему девушка, и вовсе повергло всех слушателей в транс. Наташа заявила, что Григ – хранитель этих мест, который живет в лесу, в доме за туманной стеной, и может сам мгновенно перемещаться в пространстве, и точно так же перемещать всех, кого он хочет. А на вопрос о том, как же она смогла войти в контакт с этим хранителем, Наташа только молча развела руками.
Некоторое время все опять молчали. Потом Мила сказала: «У русских есть пословица, что утро вечера мудренее. Поэтому все давайте спать». Всего в их комнате было четыре кровати, так что Сергей ушёл спать в отдельный номер. Когда все нювалкеры улеглись и погасили свет, Наташа мысленно вызвала Грига. Тот ответил, что через неё он слышал весь их разговор. Девушка спросила: «Что мне делать дальше? Может быть, ты познакомишься с моим папой? Он ведь всё-таки журналист». Григ некоторое время молчал, а потом ответил, что над её предложением он подумает до утра, а пока посоветовал Наташе заснуть. И уже через несколько минут девушка спокойно спала.
Ей снились разные картины, в основном из переживаний прошедшего дня. То она купалась голышом в речке, а с берега на неё смотрели мама, папа и брат Витя, тоже все голые. То она бродила между палаток в лагере нудистов, где некоторые из них просто лежали на песке, другие обедали у костра, а третьи трахались у всех на виду. А потом Наташа бегала голышом по лесу, а вместе с ней бежали олени с ветвистыми рогами, и среди них - мама-олениха и маленький оленёнок. Когда Наташа остановилась, малыш доверчиво подошёл к ней и стал тыкаться мордочкой её руку, прося тот кусочек хлеба, до которого он так и не дотянулся наяву…
Она проснулась и обнаружила, что её рука тычется в уголок подушки, словно в нос олёнёнка. В комнате было уже совсем светло. Витя и Лана ещё спали, а кровать Милы уже была пустой. Девушка поднялась, и в этот момент в её голове неожиданно зазвучал голос Грига: «Доброе утро, Наташа. Я обдумал твоё предложение, и я согласен встретиться с твоим папой. Когда он даст своё согласие, вызови меня, и я перемещу вас к себе».
Наташа вбежала в номер Сергея – и увидела здесь голых маму и папу. Папа заметно смутился от того, что он предстал перед дочерью голым, но быстро взял себя в руки и сказал: «Наташа, мы тут с мамой посоветовались и решили, что и мне тоже стоит обходиться без одежды. А то что же это получается: жена, сын и дочь голые, а муж одетый! Какое-то неравноправие. И со стороны всё это смотрится довольно странно. Так что, пока мы путешествуем, я буду голым. Ну, а дальше посмотрим».
Наташа бросилась папе на шею и принялась его обнимать и целовать. У Милы на глаза набежали слёзы, и она вытирала их платком. Тут к ним присоединился и Витя, который тоже обнял Сергея и поцеловал в щеки Милу и Наташу. А пробудившаяся вместе с ними Лана стояла в дверях и улыбалась, глядя на эту семейную сцену.
Тут наконец Наташа вспомнила, что ей нужно сказать папе. Она изложила Сергею содержание своего мысленного разговора с Григом, надеясь на быстрое согласие. Однако Сергей не спешил с ответом. Он некоторое время молчал, потом медленно произнёс:
- Спасибо, конечно, но всё это несколько неожиданно… Я ведь даже не подготовился… А он хочет со мной встретиться как с твоим папой, или как с журналистом?
- И так, и так, - отозвалась Наташа. – Что же тут думать? Ты познакомишься с необычным человеком, а он ответит на все твои вопросы! Соглашайся!
Прежде чем согласиться, Сергей спросил разрешения у Милы, которая ответила: «Решай сам». Сергей сказал: «Хорошо, я согласен», и уже через несколько мгновений он и Наташа стояли в зелёном дворике около дома, из двери которого в своём белоснежном хитоне вышел Григ.
Все прошли в дом. Здесь хозяин изложил Сергею свою историю, которую он раньше уже рассказывал Наташе, и сказал, что сейчас он беседует с ним как с отцом девушки, а не как с журналистом. Это я делаю для того, добавил Григ, чтобы вы не беспокоились за её судьбу и за её здоровье. Но если у вас ко мне есть ещё вопросы, то я на них по возможности отвечу.
Сергей прежде всего поинтересовался, как стало возможным, чтобы Наташа говорила с ним через свою руку, и причём безо всякого телефона. Григ помедлил и сказал:
- Я не могу вам сейчас описать все тонкости этих технологий, а лишь скажу, что с их помощью можно так изменить живую ткань руки, что она ненадолго становится подобной телефонному аппарату. Подчёркиваю – ненадолго! Но этого времени вполне достаточно, чтобы Наташа смогла с вами переговорить. Потом её рука вернулась в прежнее состояние безо всякого ущерба здоровью. А ваш номер я легко узнал через справочную телефонной компании…
- Какие у вас интересные технологии! – удивился Сергей. Потом его лицо посерьёзнело, глаза прищурились, и он приглушённым голосом произнёс:
- Я так понимаю, что эти технологии – не земные… А вы сам – посланец другой планеты… Или я ошибаюсь?
- Не совсем так, - отпарировал Григ. – Сам я вполне земной человек, я состою из плоти и крови, и меня родила земная мать. Но однажды я попал в необычные обстоятельства… Тогда я оказался на грани жизни и смерти, и в этот момент, - он слегка замялся, но тут же продолжил, - в меня вошла некая сущность, как я понимаю, из другого мира. И с этого мгновения и я сам, и всё, что меня окружает – это, по сути, порождение того самого другого мира. Если хотите, я – его агент. И от этого свойства мне уже больше не избавиться до самого конца моих дней…
- И чем же вы занимаетесь в этом мире, который, как я понимаю, теперь для вас стал земным лишь наполовину, а вот на вторую половину он уже не земной?
- У того мира нет никаких плохих намерений по отношению к Земле, - развёл руками Григ. – Я здесь лишь собираю информацию об этой планете. Вернее сказать – информацию о людях, жителях Земли, об их внутреннем мире, их желаниях, переживаниях, воззрениях, любви, эмоциях, увлечениях и прочем, что находится в их сознании. Вся прочая стабильная информация человечества, записанная на материальных носителях, тем миром давно уже скопирована и обработана. Так что их сейчас интересуют только люди…
- И как вы контактируете с людьми?
- Я легко могу подключиться к любому человеку и слушать как его разговоры, так и его мысли…
- А с кем вы поддерживаете личные контакты – такие, как сейчас?
- Для таких личных контактов я пока что взял трёх девочек – Джулию, Адель и вашу Наташу…
- А почему для этого вы выбрали только молоденьких девушек?
- Я вам признаюсь, - печально вздохнул Григ. – Молодые люди – наиболее непредвзятые, нейтральные во всех отношениях жители планеты. Они – идеальные агенты по сбору личной информации людей. А ещё, как я уже говорил, я ведь не только агент иной цивилизации, но до сих пор остаюсь земным человеком, а именно – мужчиной, которому нужны сексуальные отношения… Секс питает мои сверхъестественные способности. А из всех земных государств только здесь официально разрешается половая связь с молоденькими девушками-голышками, которые мне больше всего нравятся…

Сергей некоторое время молчал, а потом спросил:
- И с моей дочерью у вас тоже был половой контакт?
- Да, - был ответ. – Уже три раза.
- Но ведь она же из другой страны, а именно - из России!
- Я знаю, - признался Григ. – Но простите: ведь именно здесь она лишилась девственности! Причём произошло это не искусственно, а самым естественным образом – путём дефлорации…
Сергей посмотрел на Наташу, и она подтвердила:
- Да, папа, так оно и было…
И добавила тихим голосом:
- Это было с Максом… Я сама его об этом попросила…
- Почему же ты это сделала? – растеряно спросил Сергей.
- Да потому что я хотела быть такой же, как другие! – с каким-то вызовом заявила Наташа. - Здесь все девушки уже давно не целки, и они вовсю трахаются! Одна только я до этого была не такая, как все… А чем я хуже?
И Наташа заплакала.
Сергей обнял рыдающую дочку и стал гладить её по голове. Григ смотрел на него с укоризной. Дальнейший разговор явно не клеился. Сергей уже хотел было потребовать от хозяина, чтобы и его, и дочь он тут же вернул обратно, но Григ взял его за руку и жестом попросил успокоиться.
- Вот что я вам скажу, - с расстановкой произнёс он. – Я знаю, что Россия – страна с консервативной моралью, особенно в области наготы и секса. Но сейчас вы приехали в страну, где совсем другое понимание этих вещей. И прошу вас, как гостя, соблюдать здешние обычаи и нравы, даже если они не согласуются с вашими убеждениями. Впрочем, я вижу, что вы уже следуете нашим обычаям! Вы же тоже разделись догола, чтобы ничем не отличаться от других членов своей семьи, которые решили путешествовать голыми!
Сергей смущённо улыбался и ничего не говорил. А Наташа перестала плакать и с интересом слушала речь хозяина дома.
- В России считается недопустимой половая жизнь девушек до брака, - продолжал Григ. – А здесь она допускается в соответствии с королевским указом.
- У меня было совсем не так, - прервала его Наташа. – Я сама растянула киску резиновым членом всего за день! И потом меня трахали многие, и юноши, и взрослые…
Григ для эмоциональной разрядки налил гостям чаю в красивые чашки. Чай пили молча, прикусывая его шоколадными конфетами. Сергей постепенно успокоился и объявил, что им пора прощаться. Перед расставанием он спросил Грига, можно ли ему будет написать статью о сегодняшней встрече.
- Я её отдам в местную газету, а потом выложу в интернете, - сказал журналист. – Заголовок у неё я сделаю такой: «Тайна хранителя леса». Вы не возражаете?
- Не возражаю, потому что вам всё равно никто не поверит, - с сарказмом произнёс Григ. – В лучшем случае вашу статью сочтут очередной фантазией на мистическую тему… Так что пишите.
- А мы ещё увидимся? – с надеждой спросил Сергей.
- Нет, - отрезал Григ. – Я вообще никого не пускаю в свои владения. А для вас я сделал исключение лишь потому, - тут он помедлил и через паузу закончил, - потому что вы папа прелестной девушки-голышки Наташи, моей связной с окружающим миром планеты Земля…
Раздался щелчок, гостей окутало облачко тумана – и уже через секунду они оказались в номере гостиницы кордонного посёлка. Увидевшая их появление Мила поднялась с кровати и вопросительно посмотрела на Сергея. Тот улыбнулся и сказал: «Всё в порядке». А Наташа вся просто сияла. Она подскочила к маме, обняла её и звучно поцеловала в щеку.
А когда Сергей вернулся в свой номер, он застал здесь непривычную для него картину: на свободной кровати его сын Витя трахал Лану. Девушка лежала на спине, закинув ноги на плечи юноши, вся содрогалась и вскрикивала. Сергей от такого зрелища попятился к выходу и выскочил из номера. А юная парочка, казалось, его вообще не заметила: они увлечённо продолжили своё занятие.
Сергей шёпотом спросил Милу, знает ли она, чем сейчас занимается Витя, и услышал спокойный ответ: «Да, знаю. Твой сын уже давно не мальчик, во всяком случае, с самого начала пребывания в этой стране». Сергей подумал: «Если уж Наташа здесь лишилась девственности, то чего же мне следовало ожидать от Вити? Он старше Наташи, и к тому же он сейчас уже молодой мужчина… Я ведь это только что сам видел».
Когда Витя и Лана наконец закончили своё дело и направились спать, Сергей вернулся в свою комнату и тоже стал готовиться ко сну. Однако тут к нему пришла Мила и совершенно недвусмысленно стала его целовать, а потом повалила на постель. Супруги трахались жарко, со стонами и частым дыханием, со сменой позиций. Когда Сергей спустил в Милу сперму, она ещё не отошла от возбуждения, и почти сразу после этого вновь принялась сосать у него член. Она успокоилась только после второго спуска спермы, и без сил откинулась на кровати, одной рукой обняв мужа.
Они некоторое время лежали без движения, а потом Сергей спросил, сколько раз Мила ему изменяла в его отсутствие. Жена не сочла нужным отпираться и честно рассказала супругу, кто и сколько раз её трахал в лагере нудистов. Сергей молча слушал её исповедь, не высказывая никаких эмоций. По словам Милы, у неё за два дня было больше двадцати с от самых разных членов. В своё оправдание Мила жалостным голосом сообщила, что в этой обстановке она просто не могла вести себя иначе. Она была вынуждена подчиниться обычаям страны, в которой они сейчас находятся.
Когда Мила закончила, Сергей констатировал:
- Одним словом, ты, моя жена, стала шлюхой?
- Да, - покорно подтвердила Мила, - Я – шлюха. И от этого теперь уже никуда не уйдешь.
Сергей неожиданно рассмеялся. Мила смотрела на него с недоумением, а он, отсмеявшись, признался:
- Спасибо за откровенность. Я был более чем уверен, что ты мне изменяла, только не подозревал, что у тебя было столько мужчин. А смеялся я вот почему: за время моей поездки по стране я тебе тоже изменял. У меня было три женщины. Ну, так получилось. Так что мы квиты, и я прошу тебя не слишком переживать о том, что ты мне изменяла. Таковы уж обычаи этой страны.
У Милы до этого разговора была некоторая внутренняя тревога по поводу своих измен, но после признания Сергея она более-менее успокоилась. В продолжение их разговора Мила рассказала Сергею и о сексе Наташи.
- Ты только не расстраивайся, но наша дочь уже потеряла невинность, - сообщила Мила. – Я сама видела, как она по крайней мере два раза трахалась с парнями.
- Я это знаю, - спокойно ответил Сергей. – Вчера она сама рассказала мне, что её лишил целки юноша по имени Макс – тот самый, который подвозил вас до пункта проката велосипедов.
Супруги ещё немного побеседовали на эту тему и в итоге пришли к мнению, что им не стоит делать трагедии из того, что молодые люди, вопреки российским традициям, приобщились к сексуальным отношениям до брака. А к собственным изменам супружескому долгу Сергей и Мила Кузнецовы после этого разговора и вовсе отнеслись с иронией.
- Ты меня прости, - сказал Сергей Миле, - но я тебя вовсе не буду меньше любить даже после того, как мой член побывает у местных шлюх… Надеюсь, ты на меня не обижаешься за эти слова?
- Ну что ты, Серёжа, - в тон ему ответила Мила. – Я не обижаюсь. Но и ты, надеюсь, в дальнейшем простишь мне все мои маленькие шалости с местными юношами…
Супруги слились в долгом поцелуе. А когда они наконец собрались лечь спать и, обнявшись, вошли в четырёхместную комнату, они застали здесь своих детей в недвусмысленной позе, а Лана, сидя на своей кровати, с интересом наблюдала за этой сценой. Супруги неслышно вышли из номера и сели на кровать во второй комнате, где продолжили разговор.
Пока они вот так беседовали, в их комнату заглянул Витя. Мила вслед за сыном пошла спать на свою кровать, а Сергей остался сидеть у себя. Однако его одиночество оказалось очень коротким. В его номер неожиданно вошла голая Лана, которая, чуть помедлив, бесцеремонно уселась на колени к Сергею и прильнула к нему жарким поцелуем. Сергей настолько опешил от этих знаков внимания, что даже и не думал отстраняться. Только через полминуты он поднял Лану на руки, положил рядом с собой на кровать, и увидел, что она улыбается.
- Девушка, ты что? – полушёпотом спросил Сергей. Его голос заметно дрожал.
- Я хочу, чтобы ты меня трахнул, - милым голоском произнесла соблазнительница.
- А почему ты этого вдруг захотела? – тем же полушёпотом поинтересовался Сергей.
- Совсем не вдруг, - призналась девушка. – Просто у меня сейчас не хватает одного полового акта до двухсот. Я с самого своего первого траха веду счёт членам, которые у меня были. И сейчас, надеюсь, ты будешь двухсотым по счёту.
- Это что же, у вас соревнование такое? – удивился Сергей.
- Вроде того, - пояснила Лана. – У нас все девушки трахаются, и почти все ведут счёт членам, которые в них побывали. Некоторые уже набрали двести тридцать, а у меня пока даже меньше двухсот…
И она потянулась к члену Сергея, быстро обхватив его горячими губами. Тот не возражал, гладя девушку по волосам.
Лана сидела на нём в позе наездницы, громко постанывая и раскачиваясь взад-вперёд. Из-за этих звуков в номер через некоторое время заглянула Мила, которая ехидно улыбнулась, несколько секунд наблюдала за происходящим, а потом всё же исчезла за дверью. Следом за ней в дверном проёме возникло любопытное личико Наташи, которая даже не пряталась, а стояла во весь рост и смотрела во все глаза, как её папа трахает Лану. Ещё через минуту к ней присоединился Витя, который, увидев эту сцену, только нахмурился. Возможно, он хотел что-то сказать, но как раз в это мгновение Сергей спустил сперму в Лану, издав при этом приглушённый вскрик. Девушка без сил свалилась на него ничком, и, не вынимая из себя члена, принялась страстно целовать его лицо и шею.

Утром велонювалкеры продолжили свой путь до Вилльлернена и затем до Вилльшвиммена. Ехать ли им дальше, они ещё не знали, а собрались на сей счёт подумать уже после приезда в эти городки.
Но Лана с ними не поехала. Он призналась Миле, что разрешение на голую поездку в одиночку она выписала себе сама, и потому боится, что её задержит полиция по выполнению королевского указа «О свободе тела».
- Если задержит, то инспектор будет спрашивать моего папу, выписывал ли он мне на самом деле такую справку, - сокрушалась девушка. – А он такую справку мне не выписывал и не выпишет. Просто после того, как у меня умерла мама, я живу только с папой. А он против того, чтобы я ходила голой по улицам. Он разрешает это только дома, хотя и ворчит. Я его еле-еле уговорила, чтобы он мне разрешил кататься голой на велосипеде хотя бы в лесу, где нет полиции.
Лана покатила обратной дорогой через лес, а Сергей оделся и направился на своей машине в столичный город, где он отдал в редакцию газеты статью о таинственном отшельнике, живущем в лесу, за туманной стеной, и обладающим сверхъестественными способностями. Редактор газеты, прочитав статью, сказал, что она подходит под рубрику «Аномалия», хотя и посетовал, что автор слишком увлёкся фантастическими подробностями. Поэтому он попросил Сергея для усиления достоверности вставить в статью как можно более точную привязку этого феномена к местности. Вот так в ней и появилось указание, что туманная стена находится в лесу недалеко от кордона егеря, что в двадцати километрах от городка Вилльлернен.
Сергей выехал из столицы уже голым, и перед этим позвонил Миле. Оказалось, что велонювалкеры уже добрались до Вилльшвиммена, но здесь они остановились в гостинице, а не в отделении клуба «Нагота – наше здоровье», что было бы гораздо удобнее. Этого сделать они не могли, так как пока не стали членами клуба. Сергей в ответ сказал, что он сейчас к ним приедет, и они все вместе решат этот вопрос.
Вопрос решили быстро. В местном отделении клуба «Нагота – наше здоровье» Кузнецовы всей семьёй записались в его члены. Оказалось, что иностранцам вступить в клуб было так же легко, как и жителям страны. Кроме того, по их просьбе им всем вживили в руки микрочипы с данными о членстве в клубе, а также с кредитной картой и телефоном.
В отделении клуба «Нагота – наше здоровье» Кузнецовы, к обшей радости, встретились с Клодом и Аделью. Они тут же поделились планами на дальнейшее путешествие. Клод рассказал, что в ближайшие полтора-два месяца они намерены пройти свою страну до конца, и завершить маршрут в Вилльгренцене – городке, стоящем на самой границе.
- Мы тоже хотим ходить голыми по вашей стране! – в один голос заявили Витя и Наташа. Мила на это им возразила, что, хотя она и художница, человек свободной профессии, но у неё всё равно есть кое-какие планы работы, и потому она не сможет их дальше сопровождать. Супругу поддержал Сергей, который сказал, что он тоже обязан выполнять порученную ему работу по освещению событий в стране.
Впрочем, потом Мила решила, что она будет регулярно приезжать к сыну и дочке вместе с Сергеем на его машине, и во время поездок продолжит фотосессию о своих голых путешествиях по стране, которую она начала ещё в лесном лагере нудистов. Кроме того, она выразила надежду, что будет далее писать и свою художественную серию этюдов по общим названием «Голые», которую задумала и даже частично смогла выполнить ещё до поездки в эту страну.
Вечером Клод трахал Наташу, а Сергей – Адель. Они совершенно не стеснялись друг друга и потому трахались в одной комнате на соседних кроватях. После траха девушки так и уснули в объятиях мужчин, а Витя с Милой разошлись на разные кровати.
Утром родители на машине Сергея отправились в столицу. Все три велосипеда они сдали в дочерний пункт проката, после чего четверо нювалкеров продолжили своё голое путешествие по стране, направляясь в соседний городок Вилльзинген.
А тем временем в кордонный посёлок один за другим неожиданно стали прибывать любопытствующие, прочитавшие в газете и в интернете статью Сергея Кузнецова «Тайна хранителя леса». Сначала они осаждали егеря Вильгельма Кригера, выспрашивая у него, где же в его лесу находится та самая туманная стена. Поначалу Вилли стойко держал оборону, говоря туристам, что здесь нигде нет ни стены, ни тем более какого-то хранителя. Но в итоге однажды он уступил притязаниям двух смазливых голых туристок, которые его напоили и в этом состоянии дали себя трахнуть. И после этого Вилли рассказал им, где живёт хранитель и даже набросал на бумаге схему лесных троп, по которым можно было добраться до заколдованного места. Потом он клялся и божился, что совершенно не помнит, как и почему это сделал, а девиц-соблазнительниц в упор не узнавал даже при личной встрече.
Однако дело было сделано. Схему егеря быстро размножили, и в итоге некогда девственный лес в течение всего лишь какой-то недели превратился в истоптанное десятками ног подобие городского парка. И хотя туманная стена держалась стойко, и сквозь неё никто не смог пробраться, участившиеся визиты любопытных стали доставлять Григу заметное беспокойство. Он по-прежнему мог регулярно слушать разговоры и мысли визитёров, из которых узнал, что у них постепенно сложилась инициативная группа «исследователей туманной стены». Рано или поздно к ей примкнули студенты, которые попытались использовать для исследований какие-то физические приборы. После этого Григ всерьёз задумался о смене места размещения своей резиденции.
Он перебрал разные регионы мира, и внезапно вспомнил рассказ Наташи о голом клубе в российском городе Самаре, а точнее, о том, что летом все члены этого клуба выезжают на природу, чтобы жить там голыми. На фоне сообщений, что в России усиливаются гонения на нудистов, такая информация для Грига стала настоящим откровением.
В интернете он нашёл сведения о городе Самаре и о природе Самарской области. Оказалось, что этот город стоит на излучине реки Волги, а север этой излучины занимают Жигулёвские горы, до сих пор ещё таинственные и малоизученные. Вместе с речкой Усой Волга в этом месте образует почти замкнутую территорию, именуемую Самарской Лукой, на которой с недавнего времени был организован национальный парк. Ещё тот же источник сообщал, что Самарская Лука испокон веков представляла собой место сосредоточения различных аномальных явлений, но Григу уже вполне было достаточно предыдущей информации.
Национальный парк – вот что его заинтересовало в первую очередь. Это означало, что указанные места были совсем немноголюдными. Здесь насчитывалось относительно немного населённых пунктов, а также дорог, доступных для автомобильного и прочего транспорта. В итоге Григ решил, что Самарская Лука – вполне подходящее место для размещения его новой резиденции. Нужно было только подыскать на этой территории уединённый уголок, в котором ему можно было бы поставить свой домик и огородить его непроницаемой стеной.
Перед тем, как начать поиски такого места, Григ решил посоветоваться с самарскими нудистами, и лучше всего – с девушкой Леной, о которой ему рассказывала Наташа. Перед этим он зашел в интернет и обнаружил там множество фотографий Лены, на которых она представала перед зрителями полностью обнажённой.
Для российской девушки это было очень необычно. Она не прятала ни единого уголка своего великолепного спортивного тела, и более того – на некоторых фотографиях она открыто трахалась в разных позах, а на других делала мужчинам минет. Но в основном на этих фото Лена просто позировала голышом на природе, откровенно и радостно улыбалась, купалась в Волге и бегала по мелководью, разбрызгивая воду во все стороны. Григ решил, что с этой девушкой ему нужно будет обязательно познакомиться лично. Но на первых порах, чтобы не пугать Лену своим призрачным видом в хитоне, он решил послать на разведку Наташу, рассудив, что двум нудисткам будет гораздо легче договориться друг с другом, чем даже двум одетым девушкам.
Наташу предложение Грига застало в кафе близ городка Вилльзингена, где нювалкеры как раз отдыхали. Его слова привели девочку в восторг. Она и до этого мечтала, что однажды сможет совершенно голой ходить в России точно так же свободно, как она это сейчас делает пусть в гостеприимной и открытой, но всё неродной для неё стране. Однажды Наташа даже поделилась своими мыслями на этот счёт с мамой Милой, однако взрослая женщина отнеслась к мечтам девушки весьма скептически. Она не стала полностью излагать дочери своё мнение, а лишь сказала, что при нынешней власти нудизм такого уровня в России невозможен.
Григ переместил Наташу в свою резиденцию и предложил ей прямо сейчас посетить лагерь самарских нудистов, что расположился в лесу, близ берега Волги. Перед этим он убедился, что сейчас в лагере находится та самая девушка Лена, председатель клуба, а вместе с ней – девушки из этого клуба, наиболее увлечённые голой жизнью. Самому Григу не нужно было никуда перемещаться, поскольку своё изображение в хитоне он мог транслировать куда угодно, и при этом оставаться невидимым для окружающих.
Со стороны визит Наташи выглядел одновременно и забавным, и пугающим. Неподалеку от лагеря по лесной тропе шла Лена вместе с её лучшей и самой преданной ученицей Ирочкой, обе голые. И тут совершенно неожиданно из-за поворота тропы им навстречу вышла какая-то незнакомая, но тоже совершенно голая и босая девушка. Лена и Ира её раньше здесь никогда не видели. Пришелица улыбнулась обитательницам лагеря и сказала им: «Здравствуйте», после чего подошла ближе и предложила познакомиться. Между ними произошёл такой разговор.
- Вы из лагеря нудистов? – спросила незнакомая девушка.
- Да, мы оттуда, - ответила ей Лена. – Но кто ты? Мы тебя не знаем. Ты тоже приехала из Самары, совсем одна и при этом голая?
- Меня зовут Наташа, - сказала гостья. – А ты Лена? Я видела твои фотки в интернете, и мне они очень понравилась. Поэтому я решила тоже к вам присоединиться. А тебя как зовут, девушка?
Ира назвала своё имя, и все трое направились по тропе в сторону нудистского посёлка.

Наташа по пути предложила Лене и Ирочке присесть на лежащее здесь большое бревно, сказав им, что она намерена сообщить нечто важное. Когда все расположились, Наташа сказала самарским нудисткам, что она появилась здесь не просто так, а с посланием от зарубежных друзей. Лена и Ира отнеслись к этим словам с недоверием. Они посерьёзнели и даже с каким-то опасением отодвинулись на бревне от странной девушки, и явно были намерены вообще от неё уйти. Но Наташа сказала:
- Вы только не пугайтесь. Посмотрите вон туда…
И перед изумлёнными самарскими нудистками прямо в воздухе неожиданно возни белёсый призрак, а в головах у них зазвучал мягкий голос:
- Меня зовут Григ. Не бойтесь меня, я не причиню вам неприятностей…
Когда у девушек прошло первое потрясение, Ира, запинаясь, спросила:
- А ты кто? Призрак? И поэтому ты такой прозрачный?
Призрак невесело усмехнулся и пояснил:
- Вообще-то я человек, но сейчас я нахожусь далеко о вас, и вы смотрите только на моё изображение… Но, если вы хотите, я мгновенно перенесу вас к себе, и вы увидите, каков я настоящий.
Пока Лена и Ира осознавали происходящее, Наташа только улыбалась, а Григ в виде призрака всё так же висел над тропой в нескольких метрах от них. Лена пришла в себя быстрее, чем Ира, и сказала:
- А вы потом вернёте нас обратно?
- Ну конечно, - прозвучал голос Грига, - в любую секунду, как только вы этого пожелаете…
И не успели Лена с Ирой мысленно произнести: «Хорошо, мы согласны», как их окутало туманное облачко, и в следующую секунду они уже увидели себя на полянке перед домом Грига. Здесь же стояла и Наташа, а рядом с ней - сам хозяин в своём белоснежном хитоне. Он широким жестом пригласил своих гостей в дом, сказав при этом, что у него для них есть интересное предложение.
Григ изложил русским девушкам свою историю, а потом сказал:
- В том месте, где мы сейчас находимся, уже много лет располагается моя резиденция. До недавнего времени оно меня устраивало, но после того, как о нём узнали посторонние, я решил сменить район дислокации. Перебрав много вариантов, я выбрал Россию, а конкретно – Самарскую Луку, где сейчас существует национальный парк. Во многом такой выбор я сделал благодаря присутствующей здесь голой Елене, фотографии которой я увидел в интернете…
Лена при этих словах смущённо отмахнулась, а Ирочка обняла свою учительницу и принялась её целовать. Григ между тем продолжил:
- Я выбрал небольшой уголок в самом центре Самарской Луки, в глухой лесной чаще, куда я прямо сейчас, на ваших глазах, перемещу свой дом вместе с окружающей его полянкой. Вы при этом совершенно ничего не почувствуете, для вас окружающая обстановка останется той же самой, что и раньше… Итак – раз, два, три…
Девушкам показалось, что свет за окном как будто бы мигнул. Григ жестом пригласил их выйти из дома. Казалось бы, снаружи ничего не изменилось: та же самая полянка с зелёной травой… Но Ира первой увидела различие: в нескольких десятках метров от дома стоял уже не березовый лесок, как это было раньше, а над поляной нависали высокие сосны. И когда девушки подошли к ним ближе, они неожиданно уткнулись словно бы в невидимую стену, которая не пускала их дальше.
Видя их недоумение, Григ пояснил:
- Эта прозрачная стена представляет собой силовое поле, которое окружает мой дом и прилегающую к нему территорию. На месте моей прежней резиденции оно имело вид туманной стены, сквозь которую не могло проникнуть ни одно материальное тело. Но уже там я убедился, что туманная стена – слишком заметный объект для посторонних, которые случайно оказывались в моём лесу. Поэтому в новом своём варианте стена стала невидимой. Любой человек или зверь, наткнувшись на неё, просто незаметно для себя преодолевает это место и выходит из него по другую сторону огороженной территории, словно перескочив через него, но ничего при этом не замечает. Я думаю, что такая невидимость гораздо удобнее во всех отношениях, нежели раньше…
Все эти магические чудеса так стремительно навалились на Лену и Иру, что они всё время только молчали, осознавая происходящее. Наташа, которая до этого уже была в гостях у хранителя, реагировала более спокойно, но тоже молчала. Видя это, Григ пригласил всех трёх девушек к себе в дом, усадил их за стол и стал угощать чаем с пирожными. Постепенно девушки пришли в себя от потрясения и стали задавать хозяину вопросы. Первой заговорила Лена, которая сказала:
- Значит, мы сейчас находимся на Самарской Луке?
- Да, - подтвердил Григ, - а именно – в сорока двух километрах к северу от вашего нудистского лагеря.
- А почему для контакта вы выбрали именно нас, нудисток?
- Мне всегда нравились голые молодые девушки, - улыбнулся Григ. – А про Лену я уже говорил: меня просто покорили её голые фотографии в интернете…
- А когда вы вернёте нас обратно? – спросила Ира.
- В ту же секунду, как вы этого пожелаете, - был ответ. – Но прежде чем отправить вас обратно, мне нужно будет вам ещё кое-что сказать…
Лица девушек в один момент стали серьёзными. Григ некоторое время молчал, а потом сказал:
- Я прошу вас, Лена и Ира, быть моими связными, или, если хотите, агентами на этой планете… Для этого я установлю с вами постоянную линию связи. Если вы захотите со мной пообщаться, вам нужно будет только мысленно назвать моё имя – и я тут же отвечу, а при необходимости перенесу вас или к себе, или куда вам будет надо. Если же вы мне понадобитесь, я точно так же вас вызову… Согласны?
- Согласны, - в один голос ответили Лена и Ира.
- И в заключение у меня к вам будет одна просьба, - вполголоса проговорил Григ. – Никогда и никому не рассказывайте о нашей встрече, а также о том, что вы стали моими агентами… Просто вас могут неправильно понять…
- Ну какой тут может быть разговор, - рассудительно сказала Лена. – Конечно, мы никому ничего о вас не скажем. Но есть одно исключение. Нужно, чтобы о нашей миссии, а также и о вас знал ещё один человек – мой любовник и лучший друг Валера. Он – такой же, как и я, создатель нашего клуба, его сопредседатель и летописец. Он всем распоряжается в клубе, так же, как и я. И, кроме того, все мои фото, которые я выкладываю в интернете, сделаны им.
Григ подумал с полминуты и ответил:
- Хорошо. Можете ему всё рассказать. Но только ему и никому больше.
Лена сказала:
- Конечно, больше никому. А теперь отправляйте нас обратно…
И уже через секунду Лена и Ирочка снова стояли на той же лесной тропе неподалёку от нудистского лагеря. Что касается Наташи, то её Григ почти сразу же переместил на то же самое место, откуда взял, а именно – в кафе близ городка Вилльзингена, где её с нетерпением ждали друзья.
А самое неожиданное вскоре после описанных событий произошло в лесу близ кордонного поселка, где энтузиасты «группы исследователей туманной стены»» продолжали свои попытки преодоления этой загадочной преграды. Во время одной из таких попыток некий студент в очередной раз устремился сквозь туманный барьер, и тот внезапно ему поддался, чего раньше никогда не случалось, и пропустил парня сквозь себя. Молодой человек увидел за барьером зелёную полянку, после чего, не веря своим глазам, ринулся обратно сквозь туман – и снова прошёл через него как ни в чём не бывало.
Ошеломлённый исследователь стал кричать своим коллегам: «Эй! Идите все сюда! Стена открылась!» Вскоре за барьером оказалось более десятка энтузиастов поиска, которые сначала осторожно, а потом всё смелее и смелее стали обходить загадочную поляну. В течение ближайших суток они буквально обшарили каждый уголок этого магического квадрата, и, к своему разочарованию, не обнаружили здесь никаких признаков чего-либо мистического.
К тому же они вскоре заметили, что сама туманная стена буквально с каждым часом становилась всё тоньше и прозрачнее. А примерно через двое суток окончательно пропали её последние следы, оставив «исследователей» в полном недоумении и разочаровании. Кое-кто из них даже после исчезновения стены всё еще оставался на этом месте, пытаясь хоть что-то узнать с помощью приборов. Но хитроумные устройства упрямо показывали, что все физические, химические и прочие характеристики этой территории соответствуют средней норме. В конце концов даже самые упорные исследователи сдались и покинули это загадочное место.
А тем временем Лена и Ира вернулись в лагерь нудистов. Они были заметно взволнованы чрезвычайным происшествием, но, поговорив между собой, постепенно успокоились. Ира забралась в палатку и вскоре заснула, а Лена присела около неё и задумалась о том, что же делать дальше. И в этот момент её неожиданно вызвал Григ, который сказал:
- Лена, я бы хотел поближе с тобой познакомиться, узнать о твоей жизни. Я могу переместить тебя к себе или прямо сейчас, или позже, когда ты скажешь…
Лена мысленно ответила: «Давай прямо сейчас!» И уже через секунду она снова стояла у знакомого дома, на пороге которого её встречал Григ. Теперь он уже был не в своём хитоне, а совершенно голым. Видя удивление девушки, хранитель пояснил:
- Я надеюсь на откровенный разговор, и потому решил быть наравне с такой прелестной девушкой…
Сначала они говорили о ничего не значащих вещах – о погоде, о зверях и птицах, о грибах, которые водятся в здешнем лесу, и о прочем. Но потом Григ перевёл разговор на саму Лену, и попросил её рассказать, как она стала нудисткой.
- Ведь для русской девушки твоё увлечение выглядит необычно, - сказал он. – Поэтому мне интересно, как ты приобщалась к голой жизни.

Все откровения Лены Григ записал на видео. Она излагала свои мысли, воспоминания и переживания почти до утра, до того времени, когда за окном уже занималась заря. Наверное, Лена рассказала бы ему ещё много интересного о своей голой и блядской жизни, если бы Григ сам её не остановил. Он сказал девушке, что её откровения для него очень интересны, и, возможно, в другой раз он с удовольствием послушает её ещё раз, но сейчас им обоим сейчас надо бы поспать. На прощание Григ спросил Лену, какое у неё есть самое заветное желание, которое он смог бы выполнить. Лена не задумывалась ни секунды и сразу сказала:
- Мне хотелось бы ходить совершенно голой среди людей по городской улице, или в каком-нибудь другом людном месте… Вы сможете мне это устроить?
- Конечно, смогу, - улыбнулся Григ. – Но только не сейчас, а немного позже, когда вы как следует выспитесь. А во время ваших путешествий по городам я незримо буду вас сопровождать, охранять и снимать вас на фото и видео, и потом передам копии этих записей вам…
- Тогда я попрошу вывести вместе со мной на улицу и мою лучшую ученицу Ирочку, - попросила Лена. – Конечно же, как и меня – совершенно голую. Она уже убеждённая голышка, шлюха и соска. Мы в прошлом году проводили конкурс шлюх, и она заняла первое место, выдав за час пятнадцать отличных оргазмов.
- Непременно, - пообещал Григ. - Обязательно возьмите её с собой. Кстати, Иру я потом тоже хотел бы пригласить к себе, послушать и записать и её откровения…
Лена вернулась к своей палатке и быстро заснула. Утром её разбудил голос Валеры, который спрашивал, где они гуляли прошедшей ночью. Лена ответила, что об этом она расскажет немного попозже, а пока им всем надо позавтракать. Но перед завтраком она и Ира исполнили обязательную процедуру, которую они проделывали уже много лет каждое утро – приём спермы в рот перед завтраком. Ирочке обычно спускал сперму в рот Валера, а когда он не мог – какой-нибудь другой трахарь. Лена же употребила сперму одного из молодых юношей – Юры, Толика, Лёни или Андрюши. Спущенную в рот сперму они обе обязательно проглатывали. Этот рецепт Лена в своё время позаимствовала из истории древнеегипетской царицы Клеопатры, которая успешно использовала его для достижения долголетия и для того, чтобы многие годы выглядеть молодой.
Потом все трое позавтракали рисовой кашей, приготовленной на костре, после чего Лена рассказала Валере о своём вчерашнем приключении и о том, что они с Ирой теперь стали доверенными лицами хранителя здешнего леса. Привычный к аномальным чудесам Самарской Луки Валера этому нисколько не удивился, но всё же в доказательство этих событий попросил познакомить его с таинственным Григом.
Лена мысленно вызвала Грига и через минуту объявила, что он согласен себя предъявить, но только в виде белёсого призрака, висящего в воздухе. Все трое отошли от лагеря, где перед Валерой из воздуха материализовался Григ в своём хитоне. Между ними состоялась короткая беседа, во время которой хранитель подтвердил все рассказанное Леной, отказавшись, однако, переносить Валеру для дальнейшей беседы в свою резиденцию. Впрочем, Валера не обиделся и сказал, что видения в качестве доказательства ему было вполне достаточно.
А дальше Лена рассказала Валере и Ире о своём пожелании Григу – сделать так, чтобы они смогли прогуляться совершенно голой по улицам больших городов. Ира захлопала в ладоши и закричала, что она очень хочет погулять голышом по городским улицам. Лена ответила, к огромной радости Иры, что именно это Григ и пообещал сделать. А Валера спросил, кто же будет снимать их голые проходки по городам. «Ведь меня вы с собой не возьмёте» - с сожалением добавил он.
Лена ответила, что их фото- и видеосъёмку сделает сам Григ, который будет при этом незримо присутствовать. А Ирочка тут же предложила составить список городов и примечательных мест в них, где они будут гулять голыми. В первую очередь она хотела продефилировать в европейских столицах – в Лондоне, Брюсселе, Риме, Вене, Праге, Берлине, и, конечно же, в Париже. Но когда Лена мысленно посоветовалась на этот счёт с Григом, тот сказал, что начинать лучше всё-таки с российских городов, так как русские девушки не знают европейских языков.
- А мы вовсе не собираемся там ни с кем разговаривать! – отпарировала Ирочка. – Мы просто пройдёмся по улицам голышом, и всё. А потом вы нас заберёте обратно.
- Общение с людьми при съёмках заметно оживляет всю сцену, - пояснил Григ. – Если к вам будут обращаться, вы же ничего не поймете. А в России с вами по крайней мере будут разговаривать на родном языке.
В итоге сошлись во мнении, что сначала девушки покажут себя в некоторых городах востока России, причём ранним утром, когда на улицах ещё мало прохожих. Решили, что самарские голышки прибудут сюда между шестью и семью часами утра, когда в Самаре ещё будет глубокая ночь. Тогда Лена и Ира смогут здесь спокойно погулять в течение 15-20 минут, и если здесь в это время и будут прохожие, то ими окажутся разве что собачники, а ещё спортсмены, совершающие утреннюю пробежку, и любители, увлекающиеся здоровым образом жизни.
В седьмом часу утра самарские голышки прибыли в Иркутск, на городскую нижнюю набережную реки Ангары. Обе они поёжились: в это время, хотя на дворе стояло лето, температура воздуха здесь была около 15 градусов. Тем не менее они решили прогуляться по набережной, где прохожих пока что почти не было. Первыми навстречу голышкам выбежала пара физкультурников в спортивных трусах и майках. Они слегка приостановились около нудистов, а парень спросил: «Вам не холодно?» Ира отрицательно помотала головой, и они с Леной прошествовали дальше. Пара некоторое время постояла в недоумении, затем оба они пожали плечами и продолжили свой путь.
Девушки услышали голос Грига: «Отлично получилась сцена общения! Вы здесь уже гуляете двадцать минут. Местное время - половина седьмого часа утра. Ну что, перемещаемся в Новосибирск? Там теперь на час меньше».
В этом сибирском городе в шесть часов утра было ничуть не теплее, чем в Иркутске, несмотря на разгар лета. Михайловская набережная реки Оби оказалась совершенно пустынной, тем более, что с реки дул хотя и не сильный, но всё же пронизывающий ветер. Чтобы согреться, девушки решили пробежаться, и через некоторое время им действительно стало немного комфортнее. Прохожих по-прежнему не было. Лишь в конце пробежки на набережной показался пожилой мужчина в куртке, выгуливающий собаку. Он подозрительно посмотрел на голых девушек, однако ничего не сказал. Ира подбежала к нему поближе и спросила, сколько сейчас времени. Собачник ошалело взглянул на неё, потом бросил взгляд на часы, буркнул: «Полседьмого», а затем быстрым шагом продолжил свой моцион.
Продрогшие девушки попросили Грига снова вернуть их в свой лагерь у Волги, где в это время оказалось гораздо теплее. Над лесом лишь слегка посветлело небо, а стрелки показывали только три часа ночи. Лена попросила Грига сбросить отснятые фото и видео ей на ноутбук, и девушки около часа наблюдали самих себя, как они гуляли голышом по набережным Иркутска и Новосибирска.
Но Ире очень хотелось пройти совершенно голой по главным улицам родной Самары. И когда стрелки показывали шесть часов утра по самарскому времени, на площади Куйбышева в центре Самары неожиданно для окружающих вдруг возникли две совершенно голые девушки. Ира и Лена не спеша пересекли улицу Чапаевскую, где на них из окна обалдело глазела пара рано проснувшихся пенсионеров. Точно также неторопливо они прошли по улице Шостаковича мимо памятника Чапаеву, затем мимо здания драматического театра, где им встретились утренние бегуны, поддерживающие своё здоровье. На голых девушек они не обратили никакого внимания – вероятно, приняли их за таких же физкультурниц, как и они сами. Затем вдоль городского парка нудистки спустились к набережной Волги – и здесь вдруг увидели приближающуюся к ним полицейскую машину.
«Что нам делать? Может, исчезнуть?» - мысленно спросила Лена Грига. «Не паникуйте», - был ответ. – «Пусть подъедут, поговорят с вами. А убрать вас с улицы я всегда успею».
Григ оказался прав. Вышедшие из машины сержанты полиции некоторое время молча и ошеломлённо смотрели на голых и босых девушек, которые, как ни в чем не бывало, продолжали свой путь по направлению к набережной. затем один из них неуверенно произнёс: «А вы это… чего… голые-то?» Лена ответила ему с милой улыбкой: «А мы спортсменки… Спортом занимаемся… Что, разве нельзя?»
Стражам порядка, видимо, ещё ни разу не приходилось видеть совершенно голых спортсменок, потому что один из них, помешкав немного, стал кому-то докладывать о происходящем по рации. Нудистки за это время успели отойти от них довольно далеко и выйти на набережную. Здесь к этому времени уже бегало довольно много физкультурников и физкультурниц, гуляли собачники со своими лохматыми питомцами. Почти никого из них зрелище с голыми девушками не заинтересовало. Только один пожилой мужчина, который вёл на поводке большого дога, остановился и с похотливой улыбкой на лице стал глазеть на Лену и Иру, которые в ответ тоже удостоили его широкими улыбками.
А полицейские, по-видимому, наконец сумели растолковать дежурному, что же именно происходит на набережной, и получить от него нужные инструкции. Они снова сели в машину и поехали следом за нудистками. Скорее всего, дежурный дал им указание не задерживать девушек до тех пор, пока кто-либо из прохожих не начнёт возмущаться из-за их обнажения. Вот так в сопровождении полиции голые Лена и Ира шли по набережной, пока им самим это не надоело. Они вдруг одновременно обернулись лицом к стражам порядка. Ира показала опешившим сержантам язык – и девушки мгновенно и бесследно исчезли с глаз полицейских и других невольных свидетелей этого происшествия.
Оказавшиеся через секунду в своём нудистском лагере Лена и Ира принялись весело хохотать, повергнув в недоумение оказавшихся рядом собратьев по увлечению. Отсмеявшись, девушки жадно набросились на еду, заботливо приготовленную к их возвращению дежурным по лагерю. Потом они завалились спать. Проснувшись ближе к вечеру, Лена мысленно связалась с Григом и попросила перенести их в страну, где публичный нудизм разрешён официально, а именно: туда, где раньше у него была резиденция, чтобы теперь им можно было свободно ходить голыми среди множества людей. Григ ей сообщил, что там как раз сейчас есть русские путешественники, которые вместе с местными гуляют между городами. «Хотите присоединиться к ним?» - спросил Григ.
«Хотим!» - в один голос воскликнули Лена и Ира. И они оказались на дороге близ городка Вилльзинген, к которому как раз в это время подходили голые Клод, Адель, Витя и Наташа.