Рассказы по тематике Nude in Public. Том № 3

Некоторым людям непонятно: почему женщине настолько нравится писать о женщинах, оставшихся голыми на публике, униженных, плачущих…
Ну, всё очень просто: в подростковом возрасте у меня не было пышных форм, я была очень худой. Но потом я начала полнеть, что уже не могла контролировать, и у меня появился избыточный вес. Всю жизнь я была непривлекательна и завидовала другим. Но меня не только зависть и ревность сподвигли на эти рассказы, но и просто моё безумие. Есть в моей жизни одна история, которая особенно на меня повлияла и вдохновила на большинство рассказов.
В 16 лет я была свидетелем одной сцены, которая до сих пор меня заводит, стоит только вспомнить. Я была запоздалая – худая, спортивная, но без форм, которые в моём возрасте уже должны были быть. Дженни – сестре моей лучшей подруги – было 18 лет, у неё было пышное тело, чем она пользовалась и прилюдно издевалась над тем, что я была «доской». На первый день летних каникул у нас была вечеринка в бассейне. Около 15-20 ребят, среди которых были как мальчики, так и девочки – и все из нашей школы. Так как это был понедельник, родителей дома не было, и бассейн остался в нашем распоряжении.
Некоторые из девочек спорили о том, кто лучше загорел, и одна из них приспустила трусики купальника на пару сантиметров, чтобы показать, какая у неё там белая кожа. Затем так же сделали ещё пару девчонок, и это превратилось в конкурс. Ребятам очень понравилось, хоть ничего особенного они и не видели, но тогда мальчик по имени Джейк, имевший на Дженни большое внимание, осмелился предложить ей это. Она отказалась, что показалось странным, потому что она носила самый открытый купальник. Я думала, что ей наоборот захочется показать своё тело.
Джейк долго её упрашивал, но она по-прежнему отказывалась и в конце концов ушла купаться. Через несколько минут она начала подниматься по лестнице, чтобы выйти из бассейна, а Джейк подплыл к ней сзади. Когда она была уже на середине лестницы, Джейк схватил её трусики и резко стащил их прямо до лодыжек. Дженни вскрикнула, но в её положении прикрыться никак возможно не было, не упав вообще без трусов. Она даже присесть не могла, чтобы надеть их обратно. Так она и простояла секунд пять с крикам и привлекая внимание всех к своей голой заднице. Некоторым девочкам стало её жаль, но ребята только смеялись и хлопали, а я вдруг обнаружила, что адски волнуюсь.
Так как Джейк был позади, она не могла прыгнуть обратно. Она наконец поднялась и пробежала несколько метров в женскую душевую, оставив трусы в бассейне. Поскольку в бассейне не было никого, кроме нас, подростков, мальчики проигнорировали, что это женская душевая, и побежали за Дженни. Я и несколько других девочек тоже побежали. Дженни стояла спиной к стене и обеими руками закрывала свой лобок. Ребята начали тыкать её и щекотать, заставляя оторвать руки, но она продолжала держать их между ног. Затем вошёл Джейк с трусиками Дженни, держа их высоко над головой. Она оторвала одну руку от лобка и попыталась вырвать их у него, но он увернулся. Он повторил это раза три или четыре, но Дженни так и не смогла их выхватить.
Джейк, наконец, повесил трусики на светильник над раковиной и сказал Дженни, что она может сама их взять, если захочет. Но Дженни была низкой девушкой и они висели слишком высоко для неё, даже если она подпрыгивала. Она продолжала стоять у стены, прикрывая интимную зону, пытаясь понять, как же ей достать их, но наконец она подбежала к раковине, закинула одну коленку на край и достала трусики. Это значила, что пока она забиралась, мы снова увидели её задницу, а когда надевала трусики, то даже успели увидеть её киску.
Я уверена, что для всех мальчиков это было ярчайшее воспоминание за всё лето. Но увидеть неловкость и смущение девчонки, которая меня высмеивала, было для меня лучшим воспоминанием в жизни.

В начале летних каникул Кимми с матерью переехали в маленький городок. Её мать получила здесь новую работу. Их финансовых накоплений хватило, чтобы снять дешёвый дом за городом, когда-то служивший для приёма гостей при большом фермерском хозяйстве. Сама хозяйка была ещё жива, но достаточно стара, чтобы быть для Кимми бабушкой.
Она и в самом деле приходилась ей дальней родственницей, так, седьмая вода на киселе. Во всяком случае для Кимми это было слишком сложно, чтобы запоминать. Да и для её матери их родственные отношения тоже были не настолько близки, чтобы надеяться на бесплатную аренду. Кимми была мало знакома с пожилой женщиной, и предпочитала называть её просто «Хозяйка».
В свои шестнадцать Кимми, в соответствии с местными законами, уже имела право водить автомобиль, но была недостаточно состоятельна, чтобы позволить его себе. Они с матерью надеялись исправить эту ситуацию к концу лета, чтобы было проще добираться до школы.
Для оформления семейной медицинской страховки, право на которую получила её мать вместе с работой, Кимми нужно было пройти предварительное обследование. Хозяйка вызвалась подвезти её. Она была рада им помочь, и в ходе короткого разговора Кимми узнала, что она сдала дом не только для того, чтобы получить дополнительный доход, но и чтобы немного оживить ферму.
Лето и каникулы только начались. Кимми ещё не выработала спальных привычек, сообразных новой обстановке. По утрам она завтракала вместе с матерью, после чего та уходила на работу. Кимми спускалась к столу в длинной футболке, заменявшей ей пижаму, сколько она себя помнила. Свои тапочки в виде забавных зверьков она тоже не надевала, предпочитая ходить по дому босиком. Она чувствовала, что уже переросла их, да и тёплый климат, в котором они теперь жили, способствовал этому.
Мать приучила Кимми надевать чистые трусики утром, после приёма душа, а вечером снимать их и ложить в корзину для стирки. Надевать свежие трусики на ночь означало увеличение объёмов стирки и вероятность того, что чистое бельё быстрее закончится. Таким образом эта футболка, которую Кимми носила уже пару лет и которая теперь едва прикрывала ей задницу, было единственное, что она носила по утрам.
– Не забудь вовремя приготовиться. – Напомнила ей мать перед тем, как отправиться на работу. – И будь вежлива с хозяйкой, когда она тебя повезёт.
Кимми, однако, не чувствовала необходимости торопиться. У неё нашлась куча дел, которые бывают у юных девушек во время летних каникул, пока она не спохватилась, что уже почти пора ехать. Бросив футболку на кровать она направилась в ванную, где и обнаружила, что душ не работает.
Кимми недовольно поморщилась и снова начала вертеть ручку душа, но в конце концов ей пришлось сдаться. Её лицо просветлело, когда она вспомнила, что видела душ, устроенный на заднем дворе. Она вышла через заднюю дверь, ведущую в своего рода патио, и действительно, тут находилось душевое устройство, а рядом – бак для сбора дождевой воды. Она забралась по скобам и заглянула в бак. Тот был полон.
Обрадованная Кимми сбегала в ванную, чтобы взять шампунь и гель для душа, и вскоре вернулась. Полотенце взять она забыла, привыкнув, что оно всегда под рукой, и вспомнила о нём только тогда, когда уже приняла душ. Капая на пол и проклиная свою недальновидность, Кимми снова бросилась в ванную в доме. Едва она вбежала в дом, как в эту же комнату с противоположной стороны вошла хозяйка. Кимми потребовалась секунда, чтобы справиться с остолбенением, но сама хозяйка, похоже, не придала особого значения тому, что увидела.
– Я сама любила принимать душ на улице, когда была девчонкой. – Сказала она, улыбнувшись. – Конечно, у себя, в основном доме.
Сейчас, глядя на Кимми, можно было легко заметить, что у женщин в её семье были небольшие груди, и созревали они довольно поздно. Словно в соответствии с этим Кимми чисто выбривала лобковые волосы. Спасибо нынешней моде, она позволяла Кимми скрыть, насколько редко они у неё растут. Но даже с учётом этих факторов Кимми уже нельзя было принять за маленькую девочку. Впрочем, старая леди смотрела на неё с высоты своих прожитых лет, откуда разница в два-три года не казалась существенной.
– Здравствуйте. – Выдавила из себя Кимми спустя несколько секунд, которые ей самой показались часами. – Э-э-э, мне нужно взять полотенце.
– Я тоже постоянно забывала брать с собой полотенце. – Голос хозяйки звучал успокаивающе, хотя в этих обстоятельствах эффект мог оказаться и противоположным. Впрочем, Кимми было не до того, и она стрелой метнулась в ванную.
Когда она уже заканчивала вытираться, в ванную заглянула хозяйка, держа в руках футболку Кимми, брошенную ей ранее.
– Твоё платье. – Сказала она. – Оно лежало у тебя на кровати. Надевай его и обувайся. Времени мало, а я не хочу устраивать гонки через город.
При слове «обувайся» она указала на резиновые тапочки, которые обычно надевают, выходя из душа.
– Но это неподходящая обувь… – Начала было Кимми, но прежде чем она смогла закончить, и вдобавок объяснить, что это не платье, а футболка, её резко прервали.
– Для визита к доктору обувь вполне подходящая. – Заявила хозяйка дружелюбно, но непререкаемым тоном. – Легко сбросить, когда понадобится. А теперь поживее, моя дорогая.
Кимми замолчала. Она надела через голову футболку, превратившуюся для неё в платье, одновременно всовывая ноги в резиновые тапочки. Когда она уже подходила вслед за хозяйкой к автомобилю, то подумала, что «легко сбросить», сказанное хозяйкой, относилось и к тому, что она не дала ей возможности надеть трусики.
Ехала хозяйка весьма неторопливо, что объясняло, почему она зашла за Кимми так рано. Та сперва глазела в окно, но вскоре ей стало скучно. Сбросив с себя тапочки, она устроилась поудобнее на заднем сиденье и задремала.
– Можешь вообще не надевать их, если тебе нравится. – Неожиданно раздавшийся голос пожилой женщины мгновенно выдернул её из дремоты. Кимми, чувствующая себя пойманной врасплох, ничего не ответила. Но тапочки она надевать она не стала, стараясь вести себя даже тише, чем прежде.
– Зови меня бабушка Джонсон, или просто бабушка, если хочешь. – Сказала старая леди, пытаясь сломать лёд. Кимми кивнула в знак согласия.
Бабушка продолжала вести машину, видимо списывая молчаливость Кимми на предстоящий ей осмотр. Вскоре она остановила автомобиль перед местной больницей. Внутрь она вошла вместе с Кимми, всё равно было нужно ждать конца осмотра, чтобы отвезти её обратно.
После регистрации у секретарши их направили в смотровую комнату. Бабушка и туда вошла вместе с Кимми, словно это само собой разумелось.
– Мне кажется, вы не должны… – Начала Кимми.
– Не волнуйся, я выйду. Снимай обувь и платье.
– Разве я должна…
– Ерунда. Не разводи сложностей на пустом месте.
– Но…
– Давай, глупышка. – Сказала бабушка добродушно, а затем резким движением сдёрнула «платье», старую футболку Кимми, через её голову.
Кимми механически подняла руки, позволяя случиться неизбежному. Бабушка была мила с ней всё это время, и было очевидно, что она не собирается делать с ней что-то плохое. Да и видела она уже её голой.
– Наверно, вы правы. – Сказала Кимми, сбросив с себя и тапочки. – Вы ведь знаете этого доктора.
– Они будут со мной, пока ты проходишь свой осмотр. – Сказала бабушка, складывая футболку и держа тапочки в руке. – Чтобы не потерялись.
В этот момент в комнату вошёл доктор, и пожилая женщина вышла. Доктор оказался мужчиной предпенсионного возраста. Кимми покраснела от смущения. И что ещё хуже, врач должен знать её настоящий возраст.
– Немного необычно, раздеться с самого начала. – Сказал доктор. Впрочем, держался он профессионально.
– Бабушка сказала, что так будет быстрее… – Выдавила из себя Кимми через секунду, показавшуюся ей вечностью.
– О да, правда. Вы ведь пришли сюда с Аннабель Джонсон. Помню, она была такой и со своими детьми. Да и прежде, когда она сама была ребёнком. До сих пор помню, как мы играли, когда были детьми, купались в озере…
Врач провёл с обнажённой Кимми, сидящей за противоположным краем стола, медицинский опрос. Закончив его, он предложил ей пройти за специальную шторку.
– Обычно в этот момент и раздеваются. – Сказал он, заставив Кимми заполыхать новыми оттенками красного. После очередного напоминания о её наготе, она обострённо воспринимала воздействия на её тело во время тестов и проверок, сделанных доктором.
По окончании этого этапа Кимми перевели в соседнюю комнату, где ассистентка доктора измерила и взвесила её. Помощница доктора оказалась женщиной средних лет. Закончив своё дело, она сказала, что очень хорошо, что Кимми не постеснялась раздеться, благодаря чему все замеры удалось сделать максимально точно. Затем она похвалила Кимми за то, что та не стесняется своего тела, приняв вновь появившийся румянец на лице пациентки за гордость от похвалы.
В самом конце ассистентка взяла у Кимми анализ крови и дала ей пластиковый стаканчик для образца мочи. Его следовало заполнить в ванной комнате и поставить на стойку перед входом в лабораторию. Кимми сглотнула, услышав, что ванная комната и лаборатория находятся в другом конце коридора. Она уже была у двери, когда ассистентка сказала ей, что она может одеться. Конечно, подумала Кимми. Чтобы одеться, ей всё равно придётся пройти по коридору голой и босиком.
Осторожно подойдя к комнате ожидания, Кимми заглянула туда. Кроме бабушки там находился ещё один человек, женщина, судя по всему, бабушкиного возраста. Они о чём-то разговаривали. Это «ещё один человек» для Кимми было слишком, и она пошла по коридору дальше.
– О, вот ты где, дорогая. – Услышала она голос бабушки, почти пройдя мимо широко открытой двери. – Зайди сюда на секунду.
Кимми остановилась на мгновение, а затем хотела было продолжить свой путь, когда бабушка повторила свою просьбу. У неё не осталось выбора кроме как подчиниться и войти.
– Мы как раз говорили о тебе. Подойди поближе, пусть Долорес на тебя посмотрит.
Кимми опешила, но потом сообразила, что в слово «посмотрит» не вкладывается никакого особого смысла. Она подошла к Долорес и обменялась с ней рукопожатием. За сегодняшний день это уже был четвёртый человек, после доктора, его ассистентки и самой бабушки, который увидел её голой. Причём все они увидели её голой при первой же с ней встрече. Так сказать, составили первое впечатление.
– Ассистент доктора сказала, что я могу одеться. – Сказала Кимми.
– Тебе будет неудобно. – Ответила бабушка, указывая на пластиковый стаканчик. – Лучше закончить то, что ещё осталось.
Потерпев неудачу, Кимми повернулась и поспешила в ванную комнату. Наполнив стаканчик и поставив его на стойку, она поспешила обратно в комнату ожидания, где её ждала роскошь надеть, наконец, футболку. Однако на обратном пути её перехватила ассистентка доктора.
– Ну да, следовало ожидать, что девчонка Джонсон не станет терять время на одевание, не закончив дела. – Заявила она. Кимми эти слова показались странными. Здесь, в больнице, должны были знать, что её фамилия вовсе не Джонсон. – Тебе ещё осталось проверить зрение, и на этом всё.
Сидя на стуле и читая цифры и буквы, Кимми подумала про себя, что интересно было бы знать, как часто люди проверяют зрение голышом. Вернувшись, наконец, в комнату ожидания, она почувствовала блаженство, натягивая на себя футболку. Теперь она одета и выглядит достаточно прилично.
Обратный путь характеризовался всё тем же фирменным стилем бабушкиного вождения, медленным и безопасным. Так же как и на пути к доктору Кимми задремала, поудобнее устроившись на сиденье и сбросив тапочки. Впрочем, эти тапочки изрядно надоели ей, и чтобы вернуться домой они ей не нужны.
– Ты хорошо держалась сегодня. – Сказала вдруг бабушка. – Я рада, что ты не суетилась по поводу глупых халатов.
Кимми побледнела, только сейчас поняв странность практического отсутствия разговоров, и даже упоминаний, о халатах в течение событий этого дня. Она была совершенно голой во время всего медосмотра, и никто не предложил ей надеть халат.
***
По возвращении бабушка пригласила Кимми к себе, на кофе и пирожные. Кимми оставила неудобные резиновые тапочки в автомобиле и вошла в большой старомодный дом босиком. За кофе и разговорами время летело незаметно, и Кимми узнала достаточно о том, почему в больнице никто не предложил халат девчонке Джонсон, явившейся на осмотр в чём мать родила.
Позднее, за ужином, Кимми рассказала матери о том, что произошло с ней в этот день. Мать была удивлена, но, как ни странно, согласилась с большинством взглядов бабушки, по крайней мере, сочла их вполне подходящими для жизни в таком маленьком городке. И к ней стоит прислушиваться, когда она говорит, что для Кимми будет нормально ходить в минимуме одежды, а иногда и совсем без неё, как в данной ситуации.
Мама и бабушка хорошие люди, решила Кимми. Они не будут заставлять её делать то, что навредило бы ей. Но Кимми было непросто противостоять сложившимся у неё к этому времени понятиям о морали.

После разговора с мамой о событиях дня Кимми решила приять вечерний душ. Как и утром, она сняла футболку, бросив её на кровать, и голышом отправилась в душ. Душ не работал, также как и утром. Чёрт, как она могла забыть!
Ругая себя за рассеянность, она крикнула «Мама, душ не работает» в примерном направлении, где та должна была находиться, и пошла за ведром, чтобы наполнить с его помощью душевое устройство в патио. Её мать с приятным удивлением смотрела, как совершенно голая Кимми идёт с ведром к выходу во внутренний двор, даже не глядя на неё, сидящую на диване.
– Что ты там делала, Кимми? – Спросила она, когда дочь вернулась.
– Подготовила душ во дворике. Собираюсь взять шампунь и полотенце.
Это было понятно, тем более, Кимми про всё это рассказывала во время их беседы. Но мать хотела попросить её о другом.
– Не торопись пока принимать душ. Сперва сбегай к бабушке и скажи, что душевая кабинка в доме не работает.
Кимми кивнула и была уже у входной двери, когда вспомнила, что надо бы одеться. Она вернулась в свою спальню, натянула футболку и выбежала наружу. После стука в дверь изнутри послышался голос бабушки.
– Что привело тебя обратно так скоро? – Дверь открылась, и бабушка с явным удовольствием посмотрела на её раскрасневшееся от бега лицо, короткую футболку и босые ноги.
– Я собиралась принять душ во дворике, а мама попросила меня сбегать и сказать, что душевая кабинка в доме сломана. – Кимми старалась отдышаться, собираясь с мыслями.
– Ясно. Что-нибудь ещё?
– Только это.
– Тогда ещё вопрос, просто из любопытства. – Сказала бабушка. – Когда ты собиралась принять душ, ты была ещё одета, или уже успела сбросить своё платье?
– Я разделась, когда наполняла бак. – Честно ответила Кимми. – А что?
– Тебе не нужно беспокоиться об одежде, чтобы добежать от вашего дома до моего. Не стесняйся и приходи без одежды в любое время.
– Э-э… – Начала было Кимми, но затем её посетила отличная идея. Мама ведь сама предложила ей прислушиваться к бабушке в этих вопросах. И теперь, если что, она просто может сослаться на бабушку. А для местного жаркого лета это отличный вариант.
– Будет нормально, если я прямо сейчас сниму с себя футбол… в смысле, платье, и обратно пойду голой?
– Ну конечно. – Ответила бабушка, мило улыбнувшись. Она, казалось, была очень довольна таким ответом.
Пользуясь моментом нахлынувшей на неё смелости, Кимми стянула через голову футболку, оставшись нагишом перед просторным входом в бабушкин дом. Та протянула руку, и вручить ей футболку показалось самым естественным, что можно было сделать.
Ну, вот и готово. Обнажённая Кимми вбежала обратно в свой дом, объяснив удивлённой маме, что раздеться ей посоветовала бабушка. Затем она вышла во дворик, чтобы принять, наконец, душ, и тут сообразила, что опять забыла взять полотенце.
Мать запретила ей заходить в дом мокрой, и Кимми пришлось ждать, пока ей не принесут полотенце. Было уже довольно поздно, к тому же она устала от насыщенного событиями дня, так что Кимми сразу направилась в свою комнату. Она не могла устоять перед соблазном броситься в постель, что тут же и сделала, мгновенно провалившись в сон.
***
Проснувшись на следующее утро, Кимми откинула в сторону тонкую простыню, которой укрывалась, открыв своё обнаженное тело. На мгновение она застыла, вспоминая события вчерашнего дня. Ну да, она не надела в постель одну из своих футболок, заменявших ей пижаму. И ладно, мысленно пожала она плечами. Спать голышом оказалось здорово.
– Кроме того. – Сказала она вслух, весело улыбаясь. – Было бы странно надевать на себя для сна больше, чем на мне надето днём.
Тем не менее она решила, что после завтрака и душа оденется нормально. Иначе ей снова придётся бегать весь день в одной футболке. Однако войдя на кухню Кимми застыла. За столом сидела бабушка. Вот чёрт, её снова застали голой! Но в следующий миг замешательство уступило место рациональному мышлению. И мать и бабушка уже видели её голышом, так что тут не о чем беспокоиться. Даже если бы бабушки не было, мать в любом случае увидела бы её голой, пока она не закончила бы принимать душ.
– Бабушка пришла посмотреть, что с душевой кабинкой. – Сказала мама. – Похоже, без сантехника не обойтись, а он сможет прийти лишь на следующей неделе.
Кимми кивнула, поняв намёк и, взяв ведро, пошла в патио, готовить душ во дворике. В этот раз она не забыла про полотенце и, вытершись после душа, бросила его в корзину для грязного белья в ванной. А когда она возвращалась в свою комнату, её перехватили мать и бабушка.
Все вместе они вошли в спальню Кимми, сказав, что хотят ей помочь. Они открыли шкаф с одеждой и перебрали всё, что там находилось. Бюстгальтеры, трусики, джинсы, топы, обувь ну и, конечно, ее коллекция футболок для сна были извлечены, оценены и сложены в стопки. Когда всё было просмотрено, бабушка вынесла вердикт.
– Всё это разумные предметы одежды для школы. – Сказала она, указывая на стопку с большей частью гардероба Кимми.
– Но вот настоящей летней одежды маловато. – Добавила она, указывая на стопку с футболками для сна, которые бабушка называла платьями. – Я лично считаю, что летом молодой девушке вообще нет нужды что-либо на себя напяливать, но не хотела бы быть слишком экстремальной. Тебе нужно купить более симпатичные летние платья, чем эти, а так же шорты и сандалии, покрасивее тех, резиновых, что остались у меня в машине.
– За всё заплачу я. – Сказала она, видимо почувствовав возможные возражения. – А Кимми отработает это в течение лета. Работа будет несложная, возможно даже, она что-то заработает и на карманные расходы.
Нефинансовые вопросы тоже быстро урегулировались. Бабушка решила не откладывать поездку в магазин. Мама не могла поехать с ними, поскольку ей было пора на работу, но она выразила к решениям бабушки полное доверие. Бабушка направилась заводить машину, а Кимми последовала за ней, прихватив одну из своих футболок. Уже сидя в автомобиле Кимми, наконец, получила шанс надеть её через голову. А на полпути к городу она заметила, что кое-что исчезло.
– Бабушка, а где мои тапочки?
– О, я не люблю беспорядка в автомобиле. Я унесла их в дом, они лежат там вместе с твоим вчерашним платьем.
– Но теперь мне придётся ходить босиком.
– Не волнуйся. Я давно знаю этот универмаг. Никто не выгонит девочку твоего возраста за то, что она босиком.
– Тогда, может быть, мы сперва зайдём в отдел обуви!
– Конечно, почему нет.
Они продолжали ехать в сторону города. Почти повторение вчерашней поездки, только на Кимми было надето ещё меньше, чем вчера. Теперь она была ещё и босиком.

Поездка с невысокой бабушкиной скоростью должна была занять достаточно долгое время, чтобы занять его разговором, чем Кимми и воспользовалась.
– Я тут вспомнила. Вчера, ассистентка доктора сказала фразу «Девчонка Джонсон» и добавила кое-что насчет того, что они не любят одеваться. Что это значит?
– Видишь ли, когда я сама была девчонкой, примерно как ты, для детей было нормально проводить лето, особенно жаркие дни, для девочек в одних лишь коротких платьях, а для мальчишек только в шортах. Это если мы не купались и не играли в подвижные игры, потому что это мы делали голышом. Мне нравилось так ходить, и я ходила голой практически всё лето. Когда у меня появились свои дочери, я разрешила им дома быть голыми в любое время, а на улице – когда позволяла погода. Им, как и мне, это тоже нравилось. Когда же было необходимо, я одевала их максимально практично, очень часто только в короткое платье.
Кимми кивнула. Её собственная короткая футболка, для бабушки превратившаяся в платье, в сочетании с отсутствием обуви и нижнего белья, прекрасно демонстрировала подход бабушки к практичной одежде.
– Им действительно нравилось проводить время голышом, хотя они ни разу не ослушались, если я велела им одеться. Но одевались они неохотно, им явно это не нравилось. Если не говорить им прямо, что именно надеть, они склонялись к тому, чтобы надевать как можно меньше, а затем и к полной наготе. Так что обнаженная девчонка Джонсон это своего рода фирменный знак. Те, кто с ними часто имел дело, видели, как они не любят одеваться. В конце концов, им разрешили быть обнаженными во многих местах в нашем городе. Ты даже не представить не можешь, насколько во многих.
На лице Кимми отразилось понимание, но её волновал ещё один вопрос.
– Вы сказали фразу «когда я сама была девчонкой». А где тут граница?
– Ну, это когда ты начинаешь выглядеть женственно.
Кимми хотелось уточнить этот момент, учитывая, что ей было уже шестнадцать.
– А вот если бы мне было бы за двадцать, а я всё ещё выглядела бы как девочка?
– Ты и в самом деле как мои девчонки. – Засмеялась бабушка. – Но нет, это не сработает. Ты всё равно будешь развиваться физически. Даже если ты поздно созреешь, как я, например, тебе придётся вести себя как твои сверстницы. Наступит возраст, когда ты больше не сможешь быть голой среди других людей. А много позже ты захочешь одеваться потеплее, как бабушка. – Она снова рассмеялась, своей последней шутке.
– Так ты поздно созрела?
– Да. Честно говоря, если бы люди не знали мой настоящий возраст, я легко могла бы дурачить всяких старых пердунов. – Она подмигнула мне, а затем приложила палец к губам, в знак тайны. – Несколько раз я так и делала.
– Да?
– Да. В возрасте от 16 до 18 я брала машину, в дни, когда она не была нужна родителям, и ехала в соседний город. Ты должна понимать, что никто из того города не бывал здесь. Я приезжала туда, где меня никто не знал. Я парковалась в укромном месте, затем снимала всю одежду, украшения, запирала автомобиль, прятала ключ, а затем развлекалась голышом, в городе и окрестностях, как я привыкла. И меня так никто и не разоблачил.
Кимми задумалась. Значит ли это, что бабушка знает правду о её настоящем возрасте? Приглашает признаться? Возможно, она поддержит её?
– Ты лучше не мечтай об этом. – Сказала бабушка, заметив её задумчивость. – В нынешние дни люди куда подозрительнее.
Кимми подумала, что пока признаваться не стоит. Слава богу, сама бабушка не относится к этим подозрительным людям. Тем не менее, она сможет развлечься этим летом, а когда пойдёт в школу, использует «достаточно выросла чтобы быть одетой» в качестве извинения. Провести лето в доме и рядом с ним голышом было бы неплохо.
Заметив устремлённый на неё взгляд бабушки, Кимми выпалила: – Я об этом и не думаю!
Между тем они приехали. Универмаг выглядел весьма старомодно. Кимми вышла из машины и развлекалась, сравнивая ощущения от ходьбы босиком по различным материалам, внутри и снаружи, пока они шли к обувному отделу.
– Нам нужна обувь для моей внучки. – Сказала бабушка, намеренно преувеличив свои родственные отношения к Кимми, отчасти из своего хорошего отношения к ней, а отчасти для того, чтобы не вдаваться в длительные объяснения. – Она не слишком любит носить обувь, так что покажите нам лёгкие сандалии различных размеров.
– Хорошо, но не позволяйте моему коллеге заметить вас. – Голос молоденькой продавщицы упал до шепота. – Официальная политика универмага…
– Ничего страшного. – Прервал её шепот этот самый коллега, мужчина гораздо старше её. – Сделаем исключение для девчонки Джонсон. Проходите.
– Я не знала, что вы можете делать исключения…
– Правила, это оружие против хулиганов. Но незачем применять его против безобидных и хорошо себя ведущих девочек.
Продавщица больше не возражала. Она достала набор сандалий и помогла Кимми примерить их. Наконец они остановились на трёх моделях. Кимми была ошарашена, когда все три выбранные пары упаковали и положили в пакет после оплаты. Сама Кимми осталась босиком.
– Я не надену одну из этих пар? – Спросила она. – Мне позволят и дальше ходить в универмаге босиком.
– Не волнуйся. Нам не потребуется особых разрешений. Здесь меня знают. Кроме того, купленные вещи не положено надевать в самом магазине.
Следующая остановка была в отделе одежды, где две пожилых продавщицы сразу узнали бабушку. Бабушка подошла к ним поздороваться, а Кимми сразу направилась посмотреть на одежду. Впрочем, увиденное её не впечатлило.
Вскоре бабушка подошла к ней, и они начали вместе ходить между рядами. Кимми заметила летние платья для девочек явно младше её. Для неё они были бы слишком коротки. Она так же обратила внимание на укороченные шорты, но к ним не прилагалось соответствующих топов, да и нижнего белья тоже.
– Кстати, а шорты…
– Я говорила тебе, что в наше время девочки ходили в платьях а мальчишки в шортах. Но это уже в прошлом. Эти шорты, кстати, отличаются от тех, которые мальчики носили в моё время. Они вполне практичны, и дадут больше свободы, чем платья. Ну что же, давай примерим.
– К лёгкому удивлению Кимми, бабушка отвела её не в кабинку для переодевания, а в какую-то комнатку, что-то вроде комнаты для персонала.
– Ну вот, здесь тихо и спокойно, и отсюда не надо выходить после примерки каждого предмета одежды.
Кимми весело улыбнулась. Она не исключала, что ей придётся примерять всё прямо там, среди рядов, или даже на открытом пространстве. Но бабушка, похоже, помнила свои дни молодости и оценивала, как далеко можно зайти. Что-то можно выставить напоказ, а что-то не стоит.
Тем не менее, ей придётся раздеться перед двумя продавщицами. Ну, бабушка! Сама бабушка, конечно, не в счет, она уже много раз видела её голой. А продавщицы профессионалы, раздевание перед ними мало отличается от вчерашнего раздевания перед врачами.
Кимми обдумала всё это за то короткое время, пока продавщицы освободили пятачок в центре комнаты и положили в стопку выбранную одежду. Выйдя на свободное место, Кимми сняла через голову футболку и осталась стоять совершенно голой. Ей подавали очередной предмет одежды, она надевала его и поворачивалась кругом на триста шестьдесят градусов, а бабушка и продавщицы обменивались мнениями. Затем бабушка решала, покупается эта вещь или нет.
Дважды в комнату входили другие работники, оба были представлены ей, и с обеими она, стоя голышом, обменялась рукопожатиями.
Наконец они перебрали всё. Кимми сбросила последние примеренные шорты и вышла из круга. Бабушка собрала отобранную одежду, а Кимми едва не забыла надеть обратно свою футболку. Та была брошена на одну из куч одежды, и чуть там не осталась.
Всё купленное погрузили в автомобиль, а Кимми с бабушкой сели на передние сиденья. Солнце успело изрядно нагреть машину, и Кимми устроила небольшое шоу, изобразив, что ей очень жарко.
– Не волнуйся. – Сказала бабушка. – Как вернёмся, искупаешься в озере.
– Рядом с фермой есть озеро? Ты не говорила!
– Рядом есть маленький лесок, в нём оно и находится. Этот лес виден из вашего дома.
Это обрадовало Кимми. Всю обратную дорогу она приподнимала и опускала край футболки, используя её как вентилятор. Наконец они приехали.
– Я быстро! – Крикнула Кимми. – Только захвачу купальник.
– Глупая девчонка. Ты можешь купаться нагишом. Мы уже вернулись из города, а ты до сих пор не разделась.
Предвкушая прохладу озера, Кимми не заставила себя упрашивать. Она мгновенно скинула футболку и, отдав её бабушке, голышом бросилась в лес. Озеро оказалось близко, и Кимми тут же нырнула в холодную воду, подняв кучу брызг. Вынырнув, она охотно согласилась с бабушкой. Купаться голой было куда лучше, чем в купальнике.
***
Вечером Кимми примеряла свой новый гардероб, демонстрируя результат перед матерью. Было весело. Мать даже поощряла Кимми играть с причёской и надевать украшения, для усиления эффекта, и оба смеялись над тем, что получается. Но их общее мнение состояло в том, что новая одежда была лучше, чем прежние футболки.
Затем Кимми приняла душ во дворе, небрежно бросила мокрое полотенце, которым вытиралась, в ванной по пути в спальню. Стоя перед кроватью и глядя на своё нагое тело она задумалась. Спать обнаженной здорово, но в этом случае ей придётся опять нагишом спускаться к завтраку, либо надевать чистую футболку на краткий период времени между пробуждением и душем. С другой стороны, мама вовсе не против наготы дочери, и даже напротив, поощряет её. А раз так, то почему нет?
***
На следующее утро за завтраком перед матерью снова предстала её полностью обнаженная дочь. Кимми оставалась голой и какое-то время после того, как мать ушла на работу, а затем решила заняться гардеробом. Она обнаружила, что привыкает к наготе, и это становится для неё слишком легко и просто. И пока мать на работе, а бабушка занята на своей ферме, Кимми приступила к тому, что назвала «контрмерами».
Сразу после душа она оделась полностью. Джинсы, футболка и кроссовки, с полным набором нижнего белья. Так она обычно одевалась до того, как они переехали к бабушке. Весь её прежний гардероб был таким, за исключением разве что того, что сейчас она надела чуть больше, чем она носила бы, например, в школе.
В этом наряде она собиралась выполнить первую работу, заданную ей бабушкой накануне, покрасить забор вокруг главного здания фермы.
– Я представила, что в самом деле крашу забор. – Звучал её внутренний монолог. – И тут я вспомнила, что такое уже было в книгах. И мне захотелось, чтобы у меня была куча глупых детей, которые заплатили бы мне, чтобы покрасить забор вместо меня.
Но кучи глупых детей у неё не было, а сама работа продвигалась медленно, из-за жары. Кимми потела, одежда липла к телу и причиняла дискомфорт, и она, наконец, сдалась. Сперва она сняла кроссовки с носками, затем джинсы. Потом пришла очередь футболки, и она осталась в трусиках и лифчике. Тем не менее и они доставляли неудобства. Было жарко, их края впивались в кожу. В итоге Кимми разделась полностью, закончив покраску забора голой. В таком виде она и доложила бабушке о выполнении задания.

После того, как голая Кимми сообщила бабушке об окончании покраски забора, та обрадовала девочку, сообщив, что нашла для неё хорошо оплачиваемую работу. Ей нужно прополоть большой сад, и это должно было занять не один день. У самой владелицы не хватало времени, чтобы сделать это, мешала и работа, и множество дел по дому, вот сорняки и вышли из-под контроля. Старшая дочь владелицы сада должна вскоре приехать за Кимми.
Кимми слушала и кивала, довольная, что так быстро подвернулась хорошо оплачиваемая работа, но не настолько довольная, чтобы потерять голову. Она не знала, сумеет ли она сделать всё как надо, ведь раньше она не занималась прополкой.
– На твоём месте я надела бы твои новые шорты. – Бабушка добродушно подмигнула ей. – В городе ты не должна быть полностью голой, а шорты почти так же практичны для работы, как полная нагота.
Кимми покраснела и бросилась к дому, чтобы успеть переодеться. Оказавшись в спальне, она достала свои футболки, ранее используемые для сна, а так же недавно купленные вещи. Она выбрала короткие шорты, выглядевшие вполне удобными для работы в саду. Затем она начала было выбирать сандалии, но решила, что они испачкаются в грязи и отказалась от этой мысли. Покончив с этим, Кимми приняла душ в патио, чтобы смыть пот и грязь после покраски забора. Ей хотелось произвести хорошее первое впечатление.
Прохладный душ освежил тело и внёс ясность в мысли. Ощущая приятный ветерок, обвевающий только что вымытое тело, Кимми направилась обратно в спальню. Она взяла выбранные шорты в руки, собираясь их надеть, когда её взгляд упал на корзину с одеждой, в которой она начинала красить забор. Может, для первого впечатления надеть именно её? А уже потом, поскольку эта одежда неудобна для работы, переодеться в шорты? Нет, это будет выглядеть странно. Да и непрактично тоже.
Наконец Кимми приняла твердое решение остановиться на своём первом варианте, то есть шорты, и больше ничего. Она натянула их и вышла наружу. Спустя короткое время к дому подъехал автомобиль, и к удивлению Кимми за рулём сидела та самая молодая продавщица, которую она встретила при покупке обуви.
– Я поспрашивала сотрудников в магазине и свою маму о девчонках Джонсон. – Девушке на вид было лет шестнадцать, как и Кимми, но в отличие от неё она выглядела на этот возраст. – И я услышала о настоящих дикарках.
Затем она оглядела Кимми и улыбнулась.
– Ты прямо так и поедешь?
Подошедшая бабушка хотела что-то сказать, но Кимми оказалась быстрее.
– Конечно. – Заявила она с уверенностью, которую, к своему удивлению, и в самом деле чувствовала. – Это вполне практичный наряд для работы в саду.
Бабушка улыбнулась, испытывая за Кимми чувство гордости. Она сама хотела сказать именно это.
– Ты уверена? Не то чтобы я была против, но мы ведь поедем через центр города, на другой его край.
– Просто проехать через город, что тут такого. – Ответила Кимми. Пусть ехать и не близко, но она полагала, что через город они проскочат достаточно быстро.
Кимми и молодая продавщица сели в автомобиль, помахали бабушке и отбыли.
– Меня зовут Лиза. – Сказала девушка. – Мне жаль, если я вчера доставила тебе неприятности. Но я хотела уберечь тебя от возможных проблем.
– Я Кимми. И не волнуйся, по-моему ты была очень милой.
– А ты всё время ходишь в коротких платьях или вообще в одних шортах?
– Ну, на ферме я обычно полностью голая. – Не удержалась Кимми.
– Супер! – Воскликнула Лиза, засмеявшись. – То есть ты и в самом деле оделась для работы, а не наоборот.
– Ну да. – Отозвалась Кимми, тоже засмеявшись. Мысль о том, что надеть короткие шорты и ничего больше называется «одеться» рассмешила её.
– Ты знаешь. – Добавила Лиза. – Если сейчас кто посмотрит на тебя со стороны, то он не сможет сказать, надето на тебе хоть что-нибудь, или нет.
– Да, полагаю, я вполне могу снять их. – Снова рассмеялась Кимми. – Разницы не будет.
– И ты в самом деле это сделаешь? – Изумилась Лиза, тоже засмеявшись.
Кимми засмеялась ещё громче, но поскольку вопрос оставался без ответа, она начала думать над ним.
– Ну, я действительно могу это сделать. – Сказала она наконец. – Вот только для чего?
– Не знаю. – Ответила Лиза, снова становясь серьёзной. – Я просто подумала, что девчонка Джонсон пользуется любым шансом раздеться, потому что ей это нравится.
–Разве я не достаточно раздета? – Спросила Кимми, хихикнув. – Вообще, я не одержима этой идеей.
Тем не менее, сказанное Лизой заставило её задуматься. Она сейчас почти полностью обнажена, и это даёт прекрасные ощущения в жаркий летний день, особенно когда налетает лёгкий ветерок. Шорты не то чтобы некомфортны, но без них было бы лучше. Их главное достоинство в том, как мало тела они прикрывают. Работать нагишом в жару лучше и удобнее, чем в одежде. Чёрт, вот теперь, когда Лиза подняла эту тему, Кимми ощутила страстное желание избавиться от шорт.
Продолжая думать об этом, Кимми набрела на ещё одну неожиданную мысль. С тех пор как они переехали к бабушке, почти все окружающие постоянно подталкивают её к тому, чтобы она разделась. Словно сговорились.
Зазвонил мобильник Лизы. В нарушение мер безопасности та ответила, не прекращая вести машину.
– Это мама. – Сказала она, закончив разговор. – Она задержится на работе, поэтому попросила меня сделать кое-какие покупки. Так что сперва мы заедем в библиотеку, она в центре, забрать книгу для моей сестры, а затем в бакалею.
В этот момент они уже были недалеко от центра, и уже через несколько минут Лиза остановила автомобиль рядом с городской библиотекой.
– Можешь подождать в машине, я ненадолго.
Кимми осталась ждать. Лиза не возвращалась, и вскоре ей стало скучно, и кроме того, автомобиль быстро нагревался, стоя на одном месте без движения. Она вышла из машины, но нагретый солнцем асфальт неприятно ощущался босыми ногами. Тогда Кимми перешла на газон, окружавший фонтан перед входом в библиотеку. Но жаркие волны, идущие от нагретого асфальта, преследовали её и здесь, так что она устроилась рядом с водой. Здесь явно ощущался освежающий эффект от прохладной воды, и Кимми, которой по-прежнему было скучно, решила зайти в сам окружающий фонтан бассейн.
Лизы всё ещё не было видно. Она уже закончила свои дела и подошла к выходу, когда заметила Кимми, залезающую в фонтан. Тогда она спряталась за колонной и начала наблюдать. Ей было интересно, что случится дальше.
Кимми не заметила Лизу. Ей хотелось немного повеселиться, и освежиться заодно. Она осторожно сняла шорты, так, чтобы не замочить, и бросила их на траву, а затем начала плескаться в фонтане, забежав в самую середину и подставив обнаженное тело под бьющие из фонтана струи.
Веселье продолжалось недолго. Откуда-то появился немолодой лысеющий мужчина и начал махать руками и ругаться, выгоняя её из воды. Кимми вылезла и стояла, мокрая и голая, на краю бассейна, окружающего фонтан, а он продолжал распекать её. Лиза вышла из своего укрытия. У Кимми могли быть проблемы, и её следовало выручить. А та по-прежнему не замечала её.
– Мне очень жаль. – Сказала она. – Просто было так жарко.
Сработали ли искренние извинения, или её молодость и невинный вид, но разгневанный мужчина перестал кричать. Перейдя на гораздо более дружелюбный тон, он попросил Кимми не делать так больше и повернулся, чтобы уйти. Лиза, увидев, что опасность больше не угрожает Кимми, снова спряталась. Она видела, как та поднимает свои шорты и идёт к автомобилю, видимо, собираясь надеть их.
Когда работник библиотеки скрылся, Лиза вышла из укрытия и тоже направилась к машине. Кимми уже сидела внутри, на пассажирском сиденье, а так и не одетые шорты лежали рядом на полу.
По дороге в продуктовый магазин девушки продолжали разговаривать, стараясь узнать побольше друг о друге. Кимми узнала, что у Лизы была тринадцатилетняя сестра, два брата немного младше, и что она устроилась в обувной отдел универмага, чтобы подработать летом.
Припарковавшись, Лиза напомнила Кимми, что ей нужно не забыть надеть шорты, а заодно заверила, что для детей (а Кимми выглядела заметно младше своих шестнадцати) зайти в этот магазин в одних шортах и босиком вполне допустимо, по крайней мере, в этом магазине.
Внутри работал кондиционер и было прохладно. Практически обнажённой Кимми стало даже немного холодно после уличной жары. Зато ступать босыми ногами по полу из ПВХ было приятно. Лиза взяла тележку для покупок и направляла Кимми, сверяясь со списком и говоря, что именно нужно взять с полок.
Кимми быстро поняла, что слова Лизы о том, что появление в этом магазине в одних шортах вполне допустимо вовсе не означали, что тут будет много детей и подростков, одетых таким образом. Магазин был большой, покупателей немало, но Кимми удалось заметить только одну босую девочку в лёгком летнем платье, и одного голого по пояс мальчишку в шортах и кроссовках. Кимми стало интересно, есть ли на девочке трусики под её платьем. Надо полагать, что да.
Тем не менее, на её собственный стиль одежды реакции почти не было, кроме, разве что, пары хмурых взглядов. Большинство реагировало на неё вполне нормально, или же было слишком занято покупками, чтобы обращать внимание на девчонку в одних шортах, выглядящую вполне по детски. Только одна женщина подошла к ним и сказала Лизе, что ей нужно больше внимания уделять тому, что носит её сестра, когда они появляются в публичном месте.
– Извини. – Сказала Кимми после разговора с этой женщиной. – У тебя из-за меня неприятности.
– По крайней мере, она не приняла меня за твою мать. – Ответила Лиза и Кимми засмеялась.
Вскоре они собрали всё, что нужно купить. Женщина за кассой даже улыбнулась, когда Лиза дала деньги Кимми, чтобы за покупки заплатила именно она. Затем они сели в автомобиль. Дела были сделаны, и им осталось лишь доехать до дома Лизы.
– Ты ведь снимешь шорты, здесь, в автомобиле?
– Э-э, а зачем? – Удивилась Кимми.
– Тогда мои сестра и братья смогут увидеть настоящую девчонку Джонсон.
– А я недостаточно настоящая? – Спросила Кимми, указав на свои коротенькие шорты. – Рабочая одежда стопроцентной девчонки Джонсон.
– Я в роли твоей старшей сестры беру на себя всю ответственность за твою одежду. – Ответила Лиза, подмигнув и по-дружески толкнув Кимми локтём. – Раздевайся.
– У себя дома и командуй своими братьями и сёстрами! – Ответила Кимми, показав ей язык. Ни дать ни взять, настоящий мальчишка сорванец, босой, в одних шортах.
Когда они приехали, Лиза показала Кимми, где и как ей нужно работать, и ушла. Кимми принялась за дело, но спустя пять минут Лиза снова появилась, ведя с собой сестру и братьев, тоже одетых в одни лишь шорты.
– Она говорят, что не разденутся догола, пока ты этого не сделаешь. – Сказала Лиза, улыбаясь.
– Отлично. – Сказала Кимми, не сумев удержаться от смеха и вспомнив про бабушкины советы практичных решений. А она не раз говорила, что голышом работать практичнее всего. – Вот только у меня руки уже грязные. Так что помогите мне, снимите с меня шорты.
Лиза аккуратно спустила с неё шорты, слегка растянув их руками.
– Осторожно вынь из них ноги, они у тебя тоже грязные. – Сказала она.
Кимми снова ощутила что-то вроде смущения, словно она ребёнок, который испачкался, и его раздели в наказание. Конечно же, все присутствовавшие, включая и саму Кимми, прекрасно знали, что это не так. Чувство было мимолётным, и существовало только у неё в воображении. Тем не менее, это был второй раз, когда решила работать одетой, но в итоге продолжает работу голышом. Первый раз относился к покраске забора, а второй был сейчас. И отныне она дала себе зарок, что впредь будет раздеваться везде, где это будет можно.

Лиза унесла шорты Кимми в дом, чтобы не потерялись, а когда вернулась, её глазам предстала удивительная картина. Её сестра и братья, раздевшись догола, помогали Кимми пропалывать сад.
– Ух ты! Как тебе удалось?
– Удалось что?
– Раздеть их. И заставить тебе помогать. Мне никогда не удавалось раздеть их больше некоторого минимума.
– Я ничего не делала. – Сказала Кимми, посмеиваясь. – Они сами ко мне присоединились. Наверно им показалось весело поступать так же, как я.
– Но тебе удалось. – Сказала Лиза с широкой улыбкой. – Особенно после того, как ты сняла шорты.
Кимми добродушно пихнула её, и снова вернулась к работе. Братья и сестра Лизы работали вместе с ней. Все четверо словно соревновались, у кого быстрее и лучше получится. В результате работа, которая должна была занять у одного человека день с лишним, была закончена до обеда.
Работа не просто была сделана, её делали с удовольствием. В конце все чуть ли не воевали за возможность расправиться с последними сорняками, и все четверо были ужасно грязные. Лиза отказалась впускать их в дом в таком виде, вместо этого она привела их к садовому шлангу и вымыла всю четвёрку, используя старый способ зажима кончика шланга, чтобы создать струю с большим давлением.
В этот раз Кимми мыли, как и в самом деле часто моют маленьких детей, но ей это нравилось. Она получала массу удовольствия от обливания прохладной водой тела, разгорячённого работой под жарким солнцем. Когда все четверо сделались чистыми, они отобрали шланг у Лизы и начали плескаться и обливать друг друга.
Именно поэтому они все были голыми и мокрыми, когда мама Лизы вернулась домой. Чувствуя себя немного не в своей тарелке стоя голышом перед хозяйкой дома, Кимми тем не менее протянула руку и представилась. А затем заговорили все сразу, пытаясь объяснить ситуацию. Строгое выражение лица женщины смягчила улыбка, когда из сбивчивых объяснений она поняла, что вся работа уже сделана. Для Кимми тут был один минус, оплата предполагалась почасовая. Но мама Лизы выделила дополнительную премию за то, что ей удалось приобщить её детей к работе по дому.
Затем все сидели за одним столом и вели дружескую беседу, причём большинство из присутствующих были голыми, включая и Кимми, рассказывающую, как она научилась наслаждаться наготой всего за несколько дней жизни на ферме бабушки Джонсон. Сама же она узнала, что несмотря на то, что мама Лизы спокойно относилась к обнажённому телу и никогда не возражала против того, чтобы дети проводили время в доме и во дворе голышом, сами дети до этого момента никогда не стремились полностью раздеться. Теперь же братья и сестра Лизы удивили всех, прося разрешить им быть голыми в любое время, когда они захотят. Их мать сразу воспользовалась этим, потребовав взамен, чтобы они принимали больше участия в работе по дому.
Лиза заметила, что формулировки, используемые её матерью, не только не ограничивают наготы в саду и помещении, но и не устанавливают ограничений по возрасту, так что она решила, что немного позже посмотрит, как далеко сможет зайти и она сама, и её мама.
Когда пришло время везти Кимми обратно, та уже совсем забыла, что приехала сюда в шортах. Лиза захватила их с собой, но намеренно не напоминала о них во время поездки.
– Ты, наверно, так и не наденешь их, выпрыгнув из автомобиля голой и размахивая ими в знак приветствия. – Сказала Лиза, когда она всё же напомнила о них. Кимми в ответ только рассмеялась, даже не сделав попытки натянуть шорты на себя, и они продолжили поездку.
– Я хотела ещё кое-что спросить. – Продолжила Лиза немного спустя. Кимми с любопытством посмотрела в её сторону. – Сколько тебе лет на самом деле?
– Э-э...
– Ой, да ладно, скажи мне! Я видела тебя рядом со своей сестрой, обе голые. Разница заметна, хотя без такого сравнения я вряд ли обратила бы внимание.
– Шестнадцать.
– Вот это да! И тебе сходят с рук все эти появления на публике голой! Как это, должно быть, здорово!
– У меня просто созревание задержалось…
– Выкинь к чертям это смирение! Ты разве не понимаешь, как тебе повезло, что ты выглядишь так невинно? И живешь с бабушкой, которая поддерживает твоё обнажение? Я тебе завидую, Кимми Джонсон, завидую по-настоящему!
– Моя фамилия вовсе не Джонсон…
– Да неважно. Дай-ка подумать… ну да, я знаю. – Лиза остановила машину и предложила Кимми выйти и сделать несколько физических упражнений, и как следует, чтобы вспотела.
– Ха! – Воскликнула Кимми. – Зачем?
– Можешь мне довериться? – Лиза вздохнула, а затем решила, что будет проще всё объяснить заранее. – Я хочу выдать тебя за свою кузину с севера, которая страдает от жары, когда мы зайдём в кафе-мороженое.
– Мороженое! – Радостно откликнулась Кимми. – Звучит отлично.
Она вышла из машины и начала делать упражнения, пока не устала и не вспотела. Однако когда они уже были рядом с кафе, её посетила новая мысль.
– Я не уверена, нужно ли нам лгать. Если для чего-то нужна ложь, это не может быть хорошим делом. По-моему, это плохо.
– У тебя не было проблем, когда ты заходила в магазин в одних шортах.
– Тут есть разница. Всё было по-честному. Я зашла, и это оказалось нормально.
– Раз так, то почему бы нам так же честно не зайти в это кафе?
– Совершенно голой? Думаешь, это позволят?
– Вряд ли. – Вздохнула Лиза. – Твои шорты у меня в бардачке. Надевай их и идём за мороженым.
Кимми кивнула, достала шорты и, как только Лиза остановила автомобиль, натянула их на себя. Теперь, одетая чуть поприличнее, она с радостью вошла в кафе-мороженое. К сожалению, внутри оказалась длинная очередь из детей, желавших мороженого в этот жаркий день, и Кимми с Лизой пришлось ждать. Очередь двигалась медленно, и вскоре Кимми надоело глупо смотреть по сторонам.
Очередь постепенно продвигалась, и спустя какое-то время Кимми оказалась в поле зрения продавщицы, женщины средних лет. Та посмотрела на Кимми и вдруг быстро заговорила, слишком быстро и взволнованно, чтобы Кимми могла её понять. Она выбежала из-за прилавка и повела удивлённую Кимми в какую-то из задних комнат, продолжая говорить. В конце концов Кимми разобралась, что её апатичный вид и то, что она была вся в поту, убедил женщину, что у неё тепловой удар.
Её усадили на диван, стащили шорты, положили на лоб мокрое полотенце, а в руку сунули большой конус мороженого. Кимми подумала о Лизе, где она, а затем заметила, что её подруга подменила продавщицу за прилавком, пока та занималась ей самой. Когда первоначальное замешательство прошло, Кимми попыталась встать и потянулась за шортами, но женщина пресекла её попытку и убрала шорты за пределы досягаемости.
– Лучше оставаться полностью раздетой, пока тебе не станет лучше.
Кимми лишь улыбнулась стечению обстоятельств, снова оставившему её нагишом. Вскоре продавщица решила, что Кимми уже пришла в себя, и попросила у неё номер мобильного телефона её матери. Кимми, не знала нового телефона мамы, поэтому ей просто пришлось сказать, что она живёт на ферме бабушки Джонсон. Мороженщица позвонила бабушке, изложив ей свою версию событий, а затем передала трубку Кимми и вернулась за прилавок.
Кимми рассказала, как всё было на самом деле, постаравшись убедить бабушку, что женщина-продавец сильно преувеличила опасность. Тем не менее бабушка взяла с неё обещание, что она съест как минимум ещё одну порцию мороженого, а так же и дальше останется обнажённой, на всякий случай.
Было уже довольно поздно, и приближалось время закрытия кафе. Кимми дождалась, пока последние посетители не покинули помещение, и тогда вышла сама. Она не надевала шорты, когда покинула дом Лизы, и заплаченные за работу деньги держала в руке. Входя в кафе-мороженое, она положила деньги в боковой карман, и сейчас достала их, однако, верная данному бабушке обещанию, не стала снова надевать шорты.
Впрочем, деньги она доставала напрасно, продавщица отказалась их взять. Она лишь позволила Лизе помочь с уборкой помещения, но Кимми запретила даже пальцем шевельнуть. Так и получилась, что она устроилась на барном сиденье, поедая мороженое и болтая голыми ногами, в то время как остальные работали.
Затем Лиза отвезла Кимми домой. Летом дни длинные, и было ещё достаточно светло. Лиза отдала Кимми шорты, о которых та опять забыла. Надевать их она не стала, и когда они приехали, Кимми сделала так, как ей посоветовала Лиза, помахала ими маме и бабушке в знак приветствия и что у неё всё в порядке.
После объятий она зашла в дом, помня о принятом решении, быть голой везде, где только можно, и раздеваться сразу, как только позволят. В своей комнате она вытащила несколько пустых коробок, которые использовались для переезда, достала всю свою одежду, кроме футболок, ранее используемых для сна, и вещей, купленных бабушкой, и сложила её туда. Затем она заклеила коробки скотчем, и приклеила поверх надпись «До школы не открывать!».

Мы остановились на некоторое время в этом великолепном, небольшом отеле с видом на Сену. Как это типично для Франции, в номере имелась очень большая кровать. В остальном же он был обставлен очень просто, но в очаровательном в стиле модерн. Матерчатый половик, кресло с изогнутыми подлокотниками, шкаф для одежды в форме экзотической пальмы. Все выдержано в меланхоличных светло-серых и землисто-коричневых тонах.
Всему этому соответствовал небольшой балкон, смотрящий вниз на Сену. В нем было достаточно места для завтрака и двух уютных кресел. Кованые перила имели форму листьев и ветвей деревьев, а внизу выпирали наружу.
Мой любимая находила удовольствие в течение довольно долгого времени в поедании плотных завтраков на этом балконе каждое утро, откуда открывался очень красивый вид. Балкон выходил на юго-восток, и утреннее весеннее солнце разогревало холодный воздух всё быстрее. Каждый день во время нашего пребывания время нашего завтрака становилось больше, а её гардероб напротив, сокращался. Сначала она одевалась так, как будто планировала выход в свет. Она надевала одно из своих новых платьев или даже маленькую куртку, так что не подставляла прохладному ветру почти никакой открытой кожи. Вскоре она сняла куртку, чтобы греть плечи на солнце во время завтрака. Балкон выходил на узкую улицу, на которой росли стройные каштаны. На них уже появилась первая свежая зелень весны. Движения на улице было немного, хотя некоторое число пешеходов двигалось по набережной в одну или другую сторону. Там был, вроде как, небольшой парк дальше по реке, поэтому многие люди использовали набережную реки для уютной утренней прогулки.
Со временем другие балконы все больше заполнялись людьми, так что вскоре на более чем трети из них сидели люди, завтракавшие, как и мы. Наш номер располагался на правой стороне фасада, и я мог видеть другие балконы со своего места, хотя большинство из них находилось выше нас. Мое любимая предпочитала место, с которого открывался вид на Сену, а солнце светило в спину, чтобы она могла наслаждаться его теплыми лучами на своей коже.
Как это распространено во Франции, завтрак подавали прямо в номер. Каждое утро посыльный Пьер заходил в нашу комнату с подносом, который ставил на стол с большим размахом и мастерством. Все шоу длилось меньше минуты, включая широкий жест рукой и дружелюбное:
– Вуаля! Бонжур, мадам и месье.
Моя любовь обычно проводила время до прибытия посыльного в ванной, чтобы позаботиться о своём лице и теле. Как только она слышала, что завтрак доставлен, то выходила из ванной в своем халате, чтобы затем поменять его на более подходящее платье, носки и обувь, как только мы опять оставались одни. После этого она выходила вслед за мной на балкон, где уже дымился свежий кофе.
Как я уже говорил, становилось всё теплее, и я с радостью заметил, что платья, которые она выбирала, становились с каждым днем всё более лёгкими. Сначала она надевала фиолетовое платье с небольшим вырезом, которое полностью закрывало плечи. Но к концу первой недели стало так тепло, что она предпочла сменить его на красное платье длиной до колен. Он было тонкое, но приятное, спереди намекая на полную форму её грудей и лишь незначительно прикрывая её спину. Платье держалось на маленьких бретельках на плечах. Как только мы вышли на балкон, оказалось, что солнце уже разогрело его, так что она вышла завтракать босиком.
Как-то утром было необычайно тепло. Солнце освещало кровать, и когда я проснулся, она уже стояла у двери балкона и смотрела на улицу. Она все еще была одета, в свою короткую светло-голубую шелковистую ночную рубашку. На самом деле это просто такая рубашка. Она никогда не надевает ночнушек, ложась спать, потому что это заставляет ее чувствовать себя стесненной. Так она говорит. У рубашки имеется широкий разрез, но она ещё и очень короткая, и когда моя любимая стоит, та едва покрывает верхнюю часть её ног. В общем, она отдёрнула занавески и теперь открывала дверь. Приятный, живой, свежий весенний воздух вошел внутрь, и занавески вздулись от его движения, медленно набухая. Казалось, было немного ветрено, но все равно приятно тепло. Я лежал под простыней и наблюдал за ней.
Она вышла на балкон и подошла к перилам. Ухватившись за них обеими руками, она откинула голову назад и позволила солнцу светить ей в лицо. Ветер пронесся вокруг ее голых ног. Она на мгновение осталась неподвижной, затем сонно посмотрела в сторону реки и начала осматривать окрестности. Она положила нижние руки на перила и глянула вниз на улицу. Казалось, там что-то происходит, был слышен шум прогуливающихся людей, и она старалась наблюдать за происходящим как можно ближе. Утренний ветерок играл с ее шелковистой рубашкой. Казалось, ее нисколько не беспокоило, что ветер поднимал край рубашки и показывал, иногда больше, иногда меньше, её обнаженный зад.
Её нравились ощущения ласки, особенно от теплого ветерка на обнаженной коже. Если бы кто-нибудь посмотрел на неё с улицы, рубашка наверняка не прикрыла бы её интимные места.
Затем она посмотрела вверх, туда, где наши соседи из номера этажом выше вышли на балкон. Она улыбнулась им и пожелала доброго утра. Осмотрев фасад отеля, она снова сосредоточила свое внимание на людях на улице.
В этот момент, похоже, произошло что-то интересное рядом со входом в отель, находившийся по диагонали вниз от нашего балкона. Она наклонилась вперед, её непричесанные каштановые кудри упали ей на лицо, так что ей пришлось отбрасывать их назад. Склонившись над перилами за этим занятием, она вытянула тело, заставив рубашку сзади задраться наверх, практически полностью обнажив её зад. Я мог видеть её ягодицы и щель между ними, спускавшуюся к её мягким половым губкам. Уверен, что у соседей на их балконе был не менее потрясающий вид на голую задницу моей любимой.
Но она вовсе не беспокоилась об этом, напротив, я уверен, что ей это нравилось.
Она почувствовала теплый весенний воздух на обнаженной коже своей задницы и на мгновение закрыла глаза. Сцена на улице давно закончилась, но она оставалась в своем растянутом положении еще некоторое время, вытянув спину, продолжая демонстрировать свой зад и низ спины. Она осознавала, что сейчас выставлена на всеобщее обозрение, и ей это нравилось. Она не стыдилась того, кем она была, для этого не было никаких причин. Более того, она с удовольствием демонстрировала своё обнаженное тело, наслаждаясь ощущениями свободы и беззаботности, которые пришли вместе с ним.
Ветер снова начал играть с передом её рубашки, а зад по-прежнему светился под утренним солнцем. Она покачивала бедрами из стороны в сторону, перенося вес с одной ноги на другую, иногда привстав на носочки левой или правой ноги, после чего снова становись на полную подошву и двигаясь чуть дальше в сторону согревающего солнца. Она хотела чувствовать его. Настолько, что, когда рубашка норовила сползти вниз, она придерживала её на месте руками и продолжала покачивать бедрами в приятном тепле. Её тело жаждало утреннего солнца и свежего, восхитительного весеннего воздуха. Она на мгновение даже подняла рубашку выше, почти до груди, так что большая часть её спины и живот сделались открытыми удовольствиям от весеннего солнца. Затем она повернулась так, что я мог легко увидеть её плоский живот с симпатичным пупком и чисто выбритую интимную область. Теперь её задница оказалась повернута в сторону улицы. На какое-то мгновение она задумалась, не снять ли рубашку совсем, чтобы тело полностью согрелось под успокаивающими теплыми лучами. Но день только начинался. Ее руки скользнули по атласной ткани, в результате чего рубашка снова соскользнула по её телу, прикрыв самые важные части манящих изгибов. Правой рукой она любовно погладила перила балкона и повернулась, чтобы вернуться в комнату, и всё это время её глаза впитывали окружающий вид.
– Это чудесно. – Сказала она, входя с ослепительной улыбкой на губах.
Затем она вошла в ванную и оставила дверь широко открытой, то, что она обычно не делала из-за посыльного. Она сняла одежду и начала свой утренний ритуал. Некоторое время я наблюдал, как она умывалась, намыливала свое тело лосьоном и делала прическу.
Я тоже встал и поменял пижаму на халат. Затем я вышел на балкон и огляделся. Конечно, имело место активное движение вдоль по улице и по набережной вдоль реки. Люди всех возрастов наслаждались воскресеньем. Мамаши медленно толкали коляски, тоскливо прогуливались пожилые пары, а дальше по улице велосипедист ехал в сторону нашего отеля, чей белый фасад поблескивал в утреннем свете.
Некоторые из постояльцев уже вышли на свои балконы, включая и наших соседей из комнаты этажом выше, которым моя любовь пожелала доброго утра немного раньше. Это была пара, обоим около тридцати лет. Они позавтракали и теперь читали газету. Женщина спустила с плеч маленькие бретельки и купалась в лучах солнца. Чтобы гарантировать, что её грудь получит хороший загар, она позволила своему платью сползти вниз, впрочем, оставив его прикрывать достаточно тела, чтобы не слишком выходить за пределы приличий. Меня они не заметили.
Другие балконы на нашем этаже оставались пустыми. Чуть дальше, на некотором расстоянии, пожилой джентльмен курил трубку и читал газету. Этажом ниже горничная уже убирала посуду после завтрака.
В дверь постучали. Это должен был быть посыльный, разносящий завтраки.
– Entre. – Сказал я, и дверь сразу открылась. Коридорный вошел с подносом и, не колеблясь, пересек комнату, услышав мягкий мелодичный напев из ванной.
– Bon jour, мсье. – Сказал он, подойдя ко мне. – Voila...
Он поставил поднос на балконе и вернулся обратно в номер. В этот момент моя возлюбленная вышла из ванной, как всегда, но сегодня она все ещё не была одета. Она плавно двинулась по ковру в сторону посыльного.
– Здравствуйте, Пьер. – Она широко улыбнулась и прошла мимо него к тумбочке. Её пышные длинные каштановые волосы были закинуты назад, и груди радостно качались в такт её движениям.
Она наклонилась и выдвинула ящик из тумбочки. Посыльный, наконец, вышел и прикрыл за собой дверь, перед этим надолго задержав свой взгляд на её голой заднице. Он с явным трудом заставил себя уйти. Я сел за столик и начал готовиться к завтраку. Через некоторое время появилась и она. Ее ноги были обнажены, правую лодыжку она украсила тонкой цепочкой. Тело было покрыто чрезвычайно тонким пеньюаром, который доходил до лодыжек, и больше ничего.
Пеньюар не был застегнут спереди, так что когда она села, платье небрежно распахнулось, показав её бедра. Начиная с великолепной шеи, далее вниз по рельефным грудям, затем по плоскому животу и вплоть до чисто выбритых половых губок на ней не было ничего, кроме обнаженной кожи. Во время еды она не следила за своей одеждой. Нежная ткань скользила вбок при каждом движении, так что груди, наполовину покрытые вначале, теперь оказались в основном раскрыты. Её полные красновато-коричневые соски превратились в острые пики от щекотки насыщения. Они становились все тверже и больше, и ей, казалось, нравилась её полная открытость. Несколько раз она бросала мне соблазнительную улыбку, не оставлявшую никаких сомнений в её понимании всей соблазнительности воздействия такого гардероба.
Обычно мы оставались на балконе некоторое время после окончания еды. Мы слегка отодвинули стулья назад от стола, удобно откинулись и принялись наслаждаться утром, каждый по-своему. Она закрыла глаза, а её непокрытая грудь поблескивала на солнце.
– Ты позволишь мне повернуться к тебе задом, дорогой? – С игривой покорностью спросила она. Я небрежно усмехнулся.
– Солнце этим утром такое чудесное. – Сказала она, затем встала и повернулась к солнцу. Ее спина была хорошо видна сквозь вязаную ткань, а босые ноги гладили каменный пол балкона. Она грациозно села и потянулась, как кошка. Затем она сдвинула пеньюар с плеч, и он полностью соскользнул с неё вниз. Она откинулась назад и положила ноги на перила. Ей хотелось чувствовать, как приятный воздух касается самых интимных участков кожи, и она развела бедра пошире. Затем ещё шире.
Все это время она играла пальцами ног в овевающем их потоке воздуха. С улицы её подошвы цвета кожи, должно быть, привлекали взгляды, словно предупреждающие знаки. И тот, кто последовал бы этим указателям, сразу же получил бы свою награду: благодаря изящным крошечным перилам не многие детали ее тела остались закрытыми.
Я выглянул через перила, проверить, не смотрит ли кто-нибудь на неё с улицы. Похоже, до сих пор никто из прохожих ничего не заметил, все они продолжали идти своим маршрутом. Я решил начать готовиться к выходу из дома, встал из-за стола и пошел обратно в комнату.
Через некоторое время она тоже вошла через балконную дверь. Пеньюар остался лежать на кресле, и всю её одежду составляла маленькая цепочка на лодыжке.
– Пойдем, тебе нужно это увидеть. – Сказала она и потянула меня за руку. Я последовал за ней наружу, где теплое солнце стало еще сильнее.
Теперь на улице было значительно больше людей, а балконы отелей заполнились зрителями. Все смотрели на зрелище, продвигавшееся вверх по реке. Можно было легко разглядеть множество больших и маленьких парусников, украшенных фонарями и знаменами. На некоторых были разноцветные паруса или прикрепленные к мачте воздушные шары. Это походило на какой-то парад. На каждой лодке виднелись красочно одетые люди, и откуда-то издалека звучала музыка. Люди на лодках махали толпе на берегу, и вся эта атмосфера была просто замечательной.
Некоторое время мы молча стояли и смотрели. Иногда моя милая махала людям на лодках, и не только не беспокоилась о своей наготе, но напротив, хотела наслаждаться ею до последнего. Когда я оглянулся кругом, то понял, что она привлекла заинтересованные взгляды и от других гостей отеля.
– Разве это не прекрасно? – Моя любимая повернула ко мне голову и улыбнулась. – Все эти лодки и такие дружелюбные люди!
Она была возбуждена. Ее глаза сияли, щеки разрумянились. Она снова повернулась к реке, чтобы ничего не пропустить. Тем временем я присел на одно из кресел. Её голый зад тоже выглядел захватывающе. Музыка значительно приблизилась, и я заметил марширующий оркестр, идущий внизу на улице прямо возле нашего отеля. Небольшая группа традиционно одетых людей, размахивающих флагами, шла позади музыкантов, следом за ними шли и некоторые из зрителей.
Моя возлюбленная была в восторге. Она подошла к самому краю балкона, чтобы лучше видеть марширующий оркестр. Я тоже поднялся, но встал позади неё, наблюдая действо отсюда. Её полная грудь, маленькие плечи, круглая попка и идеальные ноги, все сияло на утреннем солнце, окрашиваясь в манящий оттенок коричневого. Она стояла там, слегка прислонившись к перилам, и смотрела на шоу. От волнения она подняла правую ногу и гладила ей левую.
Большую часть времени она стояла неподвижно и с интересом смотрела на толпу. Когда марширующая группа приблизилась, некоторые музыканты и другие шедшие рядом люди посмотрели на нее. Она улыбнулась и помахала им. Ее зад и груди покачивались, но нагота не удержала её от установления контакта с людьми. Марширующий оркестр начал играть французскую пьесу, медленный танец, рассказывавший историю о меланхолии и глубокой удовлетворенности.
Моя любимая начала медленно двигаться в ритме музыки. Её кожа была теплой от солнца, мягкий ветерок играл с её светлыми волосами. Бёдра двигались в такт музыке. Она качалась с одной ноги на другую, танцевала, но очень медленно, легко вращая бедрами. Она полностью сосредоточилась на своем теле, музыке и свежем воздухе, окружавшем ее, а также на согревавшем её солнце. Она чувствовала теплый камень под ногами и взгляды других людей на своем обнаженном теле. Музыка уже раздавалась прямо под балконом.
Толпа следовала за музыкантами, моя дорогая покачивалась, словно была в трансе. Затем марширующий оркестр медленно удалился, и она прекратила танцевать.
Я подошел к ней сзади и пощекотал пальцами верхнюю часть её рук, постепенно сползая к ее бритым подмышкам и далее вниз, по бокам, пока не достиг бёдер. Она застонала и на мгновение застыла, как статуя. Затем сжала ягодичные мышцы и подарила мне улыбку, благодаря за приятное напоминание о её обнаженности.
Оркестр прошел мимо отеля и толпа поредела. Другие гости тоже частично вернулись в свои комнаты. На реке, однако, красочные лодки продолжали плыть мимо, и интерес толпы теперь нацелился на них.
Мы все еще стояли на балконе. Я приблизился к ней и мягко погладил указательным пальцем её волосы, затем скользнул им дальше вниз, по позвоночнику. Моя любимая наслаждалась. Её голова осторожно опустилась вперед, и она глубоко вздохнула. Мои пальцы скользнули по ее спине к чреслам и коснулись копчика. Она выгнула спину и слегка раздвинула ноги.
Под ногами ощущался известняк. Она прикусила губы и держала глаза закрытыми, потому что знала, так её ощущения будут более интенсивными. Мои пальцы скользнули по склону её копчика и между ягодицами. Она, насколько могла откинула назад бедра и раздвинула ноги. Щель задницы открылась, и я легко мог увидеть мягкую коричневую кожу. На виду у людей она стояла голая, раздвигая ноги и бесстыдно предоставляя мне свои самые интимные местечки.
Я огляделся. Казалось, ни один из людей вокруг не замечает нас. Все видели обнаженную красавицу, но они усердно трудились, чтобы не поддаться желанию смотреть на неё более пристально. Большинство из них были заняты друг другом или лодками на реке.
Мой палец соскользнул дальше. Её кожа была мягкой, атласной, и я почувствовал округлый изгиб её ануса. Я немного надавил на него, и она расслабила мышцы. Мой палец проскользнул внутрь, заставив её застонать. Я мягко пошевелил пальцем внутри, двигаясь ещё глубже. Внутри было сыро и тепло, её сфинктер плотно обвился вокруг моего пальца.
Чувство того, что она полностью открыта, затопило её в этот же самый момент. Она не ожидала такого. Она стояла совершенно голая на краю балкона, и ничто не скрывало её наготу от людей на улице и на других балконах. И теперь, на глазах у всех, её мужчина проник в неё сзади. Она наслаждалась своим диким вожделением. Её живот коснулся прохладных железных перил балкона, и она осознала свое открытое для всех взглядов состояние. Ничто не скрывало этот момент наслаждения на её лице, ни её полные, красные губы, открывшиеся в безмолвном стоне, ни твердые соски и безволосый лобок, ни влажная щель, бёдра, голые ноги, ни возбужденно раздвинутые пальцы на ступнях.
Она чувствовала себя открытой и в то же время глубоко женственной. В этот момент она показывала всю свою страсть, всю свою эротичную женственность для каждого человека в мире. Это был и конец, и начало, словно прозрение, отвергающее любые запреты. Если то, что происходило сейчас на балконе, видном для множества людей, было возможно, то любые запреты становились просто глупыми.
Это действительно происходило, и это было прекрасно. В этот момент ей захотелось обнять весь мир, наполненный чувством нескончаемой любви, страстно поцеловать каждого человека и почувствовать, как весь мир касается её обнаженного тела. Это был самый прекрасный подарок из всех, что могла предложить жизнь. Она, вся она, превратилась в живое существо без запретов, без покрывал, без смущения; она просто состояла из жизни и возбуждения. Она была олицетворением послания любви. Она хотела, чтобы этот момент никогда не кончался.
Наконец ей хватило смелости открыть глаза и взглянуть на лица людей и на окружающий мир. Палец уткнулся в поворот её ануса, расширяя прямую кишку.
Теперь она хотела всего. Перед их глазами. Они должны были видеть всё, её наготу, её вожделение, и то, как сильно она наслаждалась пальцем в своей заднице.
От ее наготы исходила сила, которую она никогда не чувствовала так интенсивно. Она поддалась своему возбуждению и начала двигать бедрами взад и вперед, по кругу, чтобы анус скользил по пальцу вверх и вниз.
Ее возбуждение становилось тем более интенсивным, чем глубже палец оказывался в ней. Она всё сильнее и больше желала этого чувства. Она чувствовала теплый огонь возбуждения в своих органах и в намокшем влагалище. Клитор был опухшим и жаждал прикосновений. Ей хотелось поддаться искушению, ухватить себя между ног и сильно сжать область между половыми губками. Но она сопротивлялась, по крайней мере, в данный момент, потому что теперь возбуждение будет только усиливаться, и тем сильнее окажется удовлетворение, когда она капитулирует перед ним. Проникновения в её попку сейчас было вполне достаточно для наслаждений.
– О, простите. – Позади меня внезапно раздался голос удивленной горничной. Я повернулся. Горничная стояла в дверях, смущенно отводя взгляд. Затем она начала извиняться по-французски, что-то о том, что на двери не было вывески, и что она вернется позже.
Моя дорогая повернулась к ней, улыбнулась и заговорила мягкими ласковыми словами. Но она так и не перестала скользить взад и вперед, вверх и вниз по пальцу в своей заднице. Она предложила девушке не волноваться и спокойно убирать комнату. Она не против того, что она смотрит. Все в порядке. Девушка казалась не уверенной, но она все же осталась в комнате и начала стелить постель.
Моя дорогая повернулась обратно и усилила свои сексуальные движения. Она двигала бедрами взад и вперед и касалась кончиками пальцев сосков. Затем она толкнула свой анус вниз на палец ещё раз, насколько могла, так, чтобы палец полностью исчез внутри ее тела.
Она чувствовала себя наполненной, спокойно глядя с балкона на реку с лодками, а затем на ярко-синее весеннее небо.
Затем она закрыла глаза и приготовилась к неизбежной капитуляции. Ей придется вернуться из страны без стыда и запретов обратно, в мир озабоченных, пристыженных людей. Но кое-чему она определенно научилась. Она обрела что-то внутри себя, и была готова вернуться сюда сразу же, как только могла.
Затем она нежно коснулась моей руки. Мой палец мягко выскользнул из её отверстия, которое тут же рефлекторно закрылось. Когда она повернулась, чтобы вернуться в номер, то расслабленно улыбнулась и поцеловала меня в щеку. Внутри, горничная заправляла кровать. Моя дорогая улыбнулась ей, вошла в ванную и закрыла за собой дверь.
Через некоторое время она вернулась. Теперь она выглядела гораздо менее возбужденной, волосы были красиво уложены, а кожа мягко мерцала. Она всё ещё была голая и совсем не стремилась одеться. Подойдя к тумбочке, она достала коробочку с украшениями и положила её на туалетный столик перед зеркалом.
Горничная взбила подушки и не скрывала того, что наблюдает, как моя обнаженная любовь выбирает украшения. Она смотрела на себя в зеркало, надевая серьги и укладывая волосы расческой из слоновой кости. Потом она снова исчезла в ванной.

Рынок
Чуть позже мы уже шли по широкой набережной Сены в сторону центра города, где находились как маленькие магазинчики, так и большие торговые центры архитектуры стиля модерн начала века.
Моя любимая для похода по магазинам выбрала светло-голубое атласное платье. У него имелись тонкие бретельки, и оно было подогнано по фигуре. Платье прикрывало лишь половину её бедер и развевалось на ветру. Спереди у него был большой вырез, и вы вполне могли представить фигуру под ним. В пару к нему она надела белые сандалии с открытыми носочками. Её цепочка вокруг лодыжки по-прежнему оставалась на месте, она лишь добавила к ней маленькие золотые серьги.
Мы шли не торопясь. Светило солнце и небо было поразительно голубым. Спустя некоторое время мы пересекли реку и добрались до небольшого парка. Одна тропинка шла через парк как раз в том направлении, которое нам и было нужно. Парк был весьма угловат по своей планировке, вдоль дорожек аккуратно подстрижены деревья, небольшие участки свежей, густой весенней травы были разбросаны цветами.
– Давай вернемся сюда вечером. – Сказала она.
Здесь действительно было красиво. Молодые листья поблескивали ярко-зеленым, и пышные травянистые пространства, казалось, приглашали нас расслабиться.
За парком находился еженедельный рынок. Мощеная площадь окаймлялась красивыми старыми домами, в которых расположились крошечные бистро. Посреди площади находился большой фонтан, вокруг которого стояли ларьки и палатки, относившиеся к рынку. Здесь можно было купить всё что угодно. Одежду и обувь, игрушки, изделия из кожи, украшения. Мы решили убить здесь немного времени. Моей возлюбленной нравилось рыться в поисках сокровищ на таких рынках, торговаться с продавцами и, возможно, купить красивую вещь за хорошую цену.
Вокруг было не слишком много людей, и те, кто был, исчезли в крошечных бистро около полудня, чтобы перекусить и выпить чашечку кофе.
Мы ходили вдоль рядов, не останавливаясь где-либо надолго, и рассматривали предлагаемые товары. Вскоре мы добрались до палатки, где предлагались ювелирные изделия. Это была палатка из темно-синего полотна. Передний тент наполовину поднят, а рядом с входом стоял покрытый бархатом стол, на который выложили наиболее красивые вещицы. Бесчисленное множество сережек, ожерелий, брошей и колец. Моя любимая осмотрела их, но, видимо, не нашла то, что искала. Она брала в руки каждый предмет, внимательно изучала его, проверяла его на руке или тыльной стороне ладони, чтобы увидеть, соответствует ли он ей по цвету.
Моё внимание привлекла тонкая золотая цепочка. Тонкая, словно ожерелье, но гораздо длиннее. Я спросил у владельца лавки, коренастого француза с беретом на голове, что это за вещица, и он, прикрывая рот рукой, объяснил, что это цепочка для живота, которую носят вокруг голого живота такие красивые леди, как моя. Я показал её своей любимой, и та воспарила на седьмое небо. Взяв цепочку своим небольшими руками, она постаралась почувствовать её. Это был легко, творение, рассказывающее историю впечатляющего мастерства.
– Может, мне стоит надеть это? – Она буквально излучала этот вопрос. Я согласился.
Она подняла свое платье высоко над грудью и попросила меня надеть на неё цепь. На ней не было ни трусиков, ни лифчика. Я обхватил руками ее обнаженный живот и осторожно замкнул цепочку. Она свободно свисала по её животу, а конец болтался над обнаженной промежностью.
Она ловко повернула бедра, и маленькая цепочка взлетела. Ее грудь покачивалась вместе с округлой спиной. Она осмотрела свое тело и внимательно изучила эту вещь. Ей захотелось внимательнее присмотреться к тому, как цепочка украшает её тело, поэтому она совсем стянула платье через голову и аккуратно положила его на стол, оставшись стоять перед палаткой совершенно голой.
Затем она подняла обе руки к голове и согнула их в локтях, заложив ладони за затылок. Она посмотрела на себя, потом на меня и спросила.
– Что ты об этом думаешь? – Она сделала медленный круг передо мной. Цепь качалась у неё на животе, и она улыбнулась, как маленький ребенок.
– «Ce bien». – Сказал продавец деловым и очень убедительным тоном. Затем он поднял указательный палец, словно раздумывая, и вскоре исчез в глубинах своей палатке.
Между тем на сцене появились многие продавцы из близлежащих киосков. Они наблюдали за обнаженной красотой в притворной небрежности. Было очевидно, что они восхищались моей любимой, не сводя с неё глаз, наслаждаясь ее пребыванием здесь и оценивая цепочку на всей её обнаженной красе. Некоторые из них довольно далеко отошли от своих киосков, а другие просто стояли и наслаждались сменой обстановки под теплым полуденным солнцем.
– Мы берём её. – Сказал я. – Она очень мила.
В этот момент наш продавец вернулся, держа в руке странный предмет. Он слегка напоминал жезл размером с большой палец, украшенный овальным венцом, покрытым бархатом. У него была пышная округлая форма, уменьшавшаяся к кончику.
Продавец рассказал нам кое-что об этой штучке из Аравии, сделанной только для красивых женщин, наслаждавшихся любовью и удовольствиями тела. Если носить этот предмет, вожделение будет только возрастать, и каждая женщина из гарема султана Хассана, человека, которого он знал лично, носила такой аксессуар. Кроме него эти женщины не носили ничего, за исключением вуали, закрывавшей их лица. Он утверждал, что видел это своими глазами, и заявлял, что это так же верно, как и то, что он сейчас стоит перед нами.
Я не поверил ни единому его слову, но это начало меня интересовать. Моя дорогая также взволнованно слушала, посмеиваясь, когда смотрела на меня. Я спросил его, как можно достичь этого таинственного усиления удовольствия, но он не ответил и попросил нас следовать за ним в его палатку.
Мы последовали за ним. Моя любимая взяла свое платье, прижав его к телу, и склонила голову, чтобы войти внутрь. Её зад исчез в темноте входа. Внутри пахло старым деревом и пылью. Едва мои глаза приспособились к темноте, я разглядел всевозможные экзотические товары, которые, по-видимому, были доступны только для избранных клиентов. Маленькие статуэтки из слоновой кости, деревянные маски из Африки, шарфы и вуали с востока. Старый сундук стоял на земле, крышка была открыта, представляя доступ ко множеству бронзовых артефактов различных форм и размеров.
Моя возлюбленная радостно улыбнулась, неподвижно стоя посреди палатки и с вожделением ожидая того, что должно было произойти. Она была готова ко всему, что может случиться. Она всё еще прижимала к себе платье, но хватка была настолько свободна, что соски и интимная зона были едва прикрыты. Продавец поднял с деревянной скамейки маленькую коробочку и жестом предложил моей любимой сесть на эту скамейку. Когда она подошла, чтобы сесть на неё голой задницей, он жестом предложил ей лечь на живот. Моя любовь бросила на меня растерянный взгляд, но все же решила следовать его указаниям. Передав мне свое платье и туфли, которые она сняла, она легла на скамейку, совершенно голая, со сведенными вместе ногами. Ее лицо смотрело на меня со смешанными чувствами, покоясь на её ладонях. Она положила подбородок на руки и посмотрела прямо вперед, на выход из палатки, где люди проходили мимо или же разглядывали товары, предлагаемые на рынке. Похоже, на рынке снова стало более многолюдно.
Продавец еще раз подчеркнул, что этот предмет чрезвычайно усилит телесное вожделение, произнеся это как предупреждение, а затем приблизился к моей девушке. Он мягко коснулся внутренней стороны её бедер, явный знак для нее, чтобы открыть их. Она опустила колени и ноги по обе стороны от маленькой скамейки, опустив ноги на пол. Теперь она как бы сидела на корточках, её ягодицы слегка раздвинулись. Она чувствовала, что её обнаженная грудь лежит на дереве, а соски твердеют. Затем она почувствовала дуновение воздуха между ягодицами и поймала взгляд продавца на ее задницу, анус и половые губки. Он сел рядом с ней, и ещё раз показал мне упомянутый объект, подняв его высоко в воздух.
Когда холодный предмет погладил её задницу, она на мгновение сжала ягодицы. Продавец просунул между ними большой и указательный пальцы левой руки, чтобы еще немного раскрыть мягкую плоть кончиками пальцев. Прикосновение чужой руки к щели между ягодицами смущало и возбуждало одновременно. Но когда она поняла, для чего был предназначен объект, то закрыла глаза в ожидании и расслабилась. Она почувствовала холодный металл на своей коже и округлый кончик около её ануса.
Отвергнуть пенетратор было практически невозможно, настолько мягко он начал скользить внутрь неё. Она ощутила холод металла, который начал быстро исчезать, по мере того, как предмет приобретал температуру её тела, а затем очень быстро возникло ощущение чувственного проникновения. Объект проскользнул в нее ещё глубже, а она толкнула своё тело ему навстречу, но теплая рука на ее заднице удержала её от того, чтобы толкать себя навстречу металлическому жезлу быстро и страстно.
Казалось, это никогда не кончится, настолько медленно и грациозно предмет входил в неё. Наконец она почувствовала, что предмет снова входит в её анус, совершенно безопасно для его нежного края.
Она оставалась лежать без движения, настолько приятным было это чувство. Но потом она начала медленно двигать бедрами, на губах появилась возбужденная улыбка, и она после каждого движения чувствовала, как предмет массирует её плоть от ануса до влагалища. Незнакомец, который поднес этот металлический жезл к её обнаженной заднице, был почти забыт в этот миг удовольствия. Точно так же, как и место, где она находилась, голая, на деревянной скамейке, широко раздвинув ягодицы, всего в нескольких шагах от прогуливающихся покупателей, которым было достаточно лишь заглянуть в открытую палатку, чтобы увидеть её в этом чувственном возбуждении. Она ощущала свою эротичность и женственность, и не видела причин стыдиться этого.
– Holla! – Раздался голос откуда-то из-за пределов палатки. Она открыла глаза и увидела мужчину, почти напротив себя, наклонившегося у входа в палатку. Он не мог видеть ничего, кроме темноты и продавца, который бросился к нему. Тем не менее, она подумала, что это возможное обнаружение её лишь ещё больше усилило удовольствие.
– Ты хочешь эту штучку? – Спросил я со смешком.
– Посмотри сюда. – Сказала она и выгнула спину, чтобы я мог легко рассмотреть её расщелину.
Ей казалось, будто небо спустилось на землю. Она даже почти перестала двигать бедрами вверх и вниз. Бархатный кончик предмета был хорошо виден между её гладкими ягодицами, идеально вписываясь в щель, и казалось, что всё это совершенно естественно. Я коснулся бархата и мягкой коричневой кожи вокруг него.
Затем она встала, и эти движения, казалось, доставили ей дополнительное удовольствие. Она издала глухой писк, хихикнула и закрыла на секунду глаза. Потом она рассмеялась, взяла свое платье и надела его и туфли. Потом она страстно поцеловала меня. Мы вышли из палатки, заплатили за обе покупки и ещё немного погуляли.
Завершив прогулку по рынку мы отправились в обратный путь. Мы снова пересекли парк, который лежал теперь под теплым вечерним солнцем, все еще очень привлекательным, и решили немного посидеть на траве и понаблюдать за проходящими мимо людьми. Мы выбрали место в нескольких шагах от главной дорожки, откуда имелся хороший вид на деревья и фонтан. Вдалеке играли дети, а на скамейках сидели две женщины, рядом с ними стояли коляски.
Мы сели на траву. Трава была мягкой и ухоженной, а земля прогревалась лучами солнца. Моя любимая сняла туфли, легла на спину, позволив солнцу светить ей на живот. Было тепло, и она закрыла глаза. Чуть позже ей стало слишком жарко. Она взялась руками за края платья и приподняла его немного, чтобы свежий воздух скользнул ей по животу. Но этого было недостаточно. Вскоре она подняла платье до пупка, обнажив бедра и интимное местечко, и погладила свой живот. Солнце ласкало его, и она почувствовала себя счастливой и свободной. В конце концов, она села и подняла платье ещё выше, правой рукой продолжая гладить свой голый живот. Затем она повернулась на бок и мечтательно попутешествовала по тропинке между бёдрами и ягодицами.
Спустя какое-то время она огляделась. Было тихо, другие люди находились на значительном расстоянии от нас. Даже играющих детей больше не было заметно или слышно. Она скрестила ноги и полностью сняла платье, положив его на траву рядом с собой и сидя так ещё мгновение. Ее зад прижал траву к земле, бедра выглядели очень округло и женственно. Цепь на животе небрежно покоилась на бедрах.
Она подняла глаза к небу и снова легла на спину. Её обнаженное тело мирно покоилось на траве, а густые волосы обвились вокруг ее головы. Одна нога была согнута, подошва стопы лежала на колене другой ноги, что любезно открыло её вульву на всеобщее обозрение. Через некоторое время, она, казалось, задремала. Дышала она спокойно и размеренно. Её грудь то опускалась, то поднималась, лицо полностью расслабилось. Губы были слегка приоткрыты. Я тоже решил немного отдохнуть.
Что-то щекотало меня. Когда я вернулся к реальности, моя дорогая лежала рядом, щекоча мне нос травинкой. Её лицо лежало на траве рядом с моим, и она сияла от счастья. Затем она перевернулась на живот. Её голая задница трепетала от счастливого возбуждения, бедра раздвинулись, и она согнула ноги так сильно, что я мог видеть подошвы её ног. Она играла с ними в воздухе.
– Доброе утро. – Взволнованно сказала она. Как мне повезло, что рядом со мной была такая замечательная женщина!
– Я проголодалась. – Продолжала она. – Давай вернемся.
Я провел быструю битву со своим полусонным состоянием и повернулся к ней. Солнце прогревало меня насквозь, и я расстегнул воротник рубашки.
– Тебе жарко, любимый? – Спросила она, подобравшись ко мне поближе, и начала расстегивать остальные пуговицы. Расстегнув мою рубашку она толкнула своё тело на моё. Я чувствовал её обнаженную грудь на своей, а её живот на моем собственном. Её кожа была теплой и мягкой. Я погладил ее по бокам, спине и голой попке, все время страстно целуя ее. Затем я крепко ухватил её за ягодицы и размял их.
– Вставай, пойдем. Мне жарко. – Сказала она, улыбнулась, и встала передо мной на ноги.
Солнце уже садилось, и на дорожке парка уже почти не было людей. Я встал и приготовился уходить. Она встала рядом со мной, вытянулась на цыпочках и глубоко вдохнула. Потом она посмотрела на меня.
– Можешь взять мое платье и туфли? – Спросила она. – Я хочу побыть голой ещё немного.
Мы вместе пересекли покрытый травой участок парка и направились к южному выходу из него. Моя любимая не стала идти по асфальтированной дорожке, она сделала несколько шагов в сторону и шла босиком по траве. Я нёс в руке её платье и туфли. Вечернее солнце было теплым, а воздух чистым, мягким и полным пыльцы.
Встречающиеся нам люди старались не пялиться, что не у всех убедительно получалось. Впрочем, моя любимая не возражала. Вместо этого она предлагала всем свою открытую, невинную улыбку, счастливо прогуливаясь по траве нагишом.
Парк закончился, и мы вышли на набережную. Там, на травянистом склоне, который слегка понижался по направлению к реке, некоторые люди всё еще загорали под заходящим солнцем, в основном молодые женщины и парочки. Они проводили вечер, наслаждаясь солнцем. Большинство из них загорали, как мы говорим, топлесс, но некоторые были полностью обнаженными. Кто-то из них дремал, кто-то оперся на локти и сонно смотрел в сторону реки, не замечая нас.
Моя любимая была счастлива. Она медленно шла рядом со мной, изучая людей без каких-либо запретов и комплексов. Иногда она даже останавливалась, чтобы поближе рассмотреть женщину, которая казалась ей стройной и привлекательной. Потом она подошла ближе к реке и посмотрела на водную гладь. Некоторые из загорающих заметили её и проводили её глазами. Молодая женщина, которая лежала там и наблюдала за прохожими, обратила на нас внимание, когда моя любовь повернула назад. Она откровенно уставилась на мою обнаженную красавицу, которая ответила ей очаровательным взглядом. Женщина эта также была полностью обнажена, её кожа имела красивый темно-коричневый цвет. Когда мы почти прошли мимо неё, она заговорила с нами.
Она сказала что-то о прекрасном дне и затем, когда уже привлекла наше внимание, добавила, что это очень приятно, быть в такой прекрасный день обнаженной.
– Да, это правда. – Моя любимая радостно отреагировала на эти слова. – Мне это ужасно нравится.
Она подошла к женщине и опустилась на колени рядом с ней. Она действительно забыла все свои запреты и застенчивость, двигаясь с невероятной грацией и спокойствием. Она понимала, что всё больше людей замечают её, и ей доставляло удовольствие хвастаться своим телом.
– Вы не хотели бы попробовать кое-что особенно красивое? – Наконец спросила эта женщина.

Вечером мы спустились по лестнице в фойе. Лестница была большая и мраморная, покрытая красной ковровой дорожкой. Сверкающие люстры украшали потолок. К этому времени уже стемнело, и повсюду в отеле включился свет.
Мы готовились к ужину, проведя некоторое время в нашем номере. Я надел свой смокинг, а моя дорогая была особенно красива. На ней был обтягивающий красный топ без бретелек в паре с темно-серыми и очень узкими леггинсами, доходившими только до колен. Она не стала надевать обувь и прошла по мягкому ковру лестницы в фойе босиком.
Мы подошли ко входу в обеденный зал, где официант уже ждал, чтобы провести нас к нашему столу.
– Добрый вечер, сударыня. – Сказал он с сильным акцентом. – Пожалуйста, сюда.
Он указал рукой наш стол. Моя дорогая улыбнулась и прошла мимо него в указанном направлении. Она спиной чувствовала пристальный взгляд официанта. Зал был приятно освещен, а столы, за которыми в этот момент сидели гости, освещались отдельными люстрами, свисающими с высокого потолка. Зал оказался приятно заполненным. Люди наслаждались изысканным ужином и многие из них разговаривали друг с другом.
И тут официант это заметил. Моя дорогая двигалась между столами, и движение каждого мускула её тела было видно через тонкую ткань ее одежды. Было едва заметно, где заканчивалась тонкая ткань, покрывавшая плечи, и начиналась обнаженная кожа шеи. Ее спина двигалась совершенно естественно и небрежно, элегантно покачиваясь так, как это было характерно для человеческого тела. Её обнаженные ноги ступали по ковру, и люди, сидевшие за столами, поворачивались, чтобы посмотреть, как она проходит мимо. Когда они присматривались, то могли заметить, что на ней вообще не было одежды. Это была всего лишь иллюзия. Её зад, плечи, грудь, всё было на самом деле обнажено. Предполагаемые брюки не прикрывали щели между ягодицами, казалось, они исчезали между ними. Те немногие одежды, которые она, казалось, носила, на самом деле были лишь нарисованы на её коже.
Я последовал за ней. Мы сели за стол, на который нам показали. Он был расположен в середине комнаты и окружен многими другими столами с ужинающими гостями. Стол был квадратный, на четыре места. Официант поправил стул моей любимой, подойдя к ней так близко, что мог легко рассмотреть краску, искусно нанесенную на тело. Он посмотрел на её спину и дальше вниз, и смог рассмотреть там её расщелину. Он видел, как она, обнаженная, поудобнее устраивалась на стуле. Затем он зажег свечу, стоявшую посреди стола, и протянул нам меню. За столиками вокруг нас какое-то время было слышно громкий шепот, но он довольно быстро затих.
– Я чувствую себя совершенно голой. – Сказала моя девушка, изучая меню и, казалось, дрожащая от возбуждения и неуверенности одновременно.
– Ты и есть совершенно голая. – Лаконично ответил я.
– Да, и я не чувствую на себе краски. И я очень хорошо чувствую всё вокруг. Всё мое тело открыто.
Это было возбуждающе. Она ощущала узор обивки кресла под своей обнаженной задницей и искусно выполненное в стиле барокко дерево стула своей спиной. Она могла коснуться грудью столешницы и чувствовала взгляды других гостей на своем разрисованном теле. В отличие от неё все остальные гости были одеты с головы до пят. Мужчины носили костюмы или смокинги, а женщины длинные пышные вечерние платья или костюмы. Только на моей любимой не было никакого платья.
Девушка на берегу реки не обещала слишком многого. Было приятно и увлекательно гулять по улицам в таком обнаженно состоянии. Но находиться в тесной близости с большим количеством одетых людей, казалось, открывало совершенно новый уровень.
Моя любимая чувствовала себя одинокой, и в то же время сильной и эротичной. Это пробудило проказливую, соблазнительную её сторону. Она чувствовала, как мужчины за соседними столиками с трудом отводят взгляд от её раскрашенных грудей. Чтобы не скрывать ни одной детали своего тела, она уложила свои длинные каштановые волосы в прическу наверху головы. Она чувствовала ковер подошвами ног и деревянную столешницу голыми бедрами.
Технически, она могла удовлетворить себя прямо здесь, среди всех этих людей, под столом. Ее ноги были достаточно скрыты от посторонних глаз, но если бы она лишь немного их приоткрыла, одного движения руки между половыми губками было бы достаточно, чтобы погладить себя. И она хотела это сделать. Ей захотелось закинуть голые ноги на стол, откинуться на спину, раздвинуть ноги и дико мастурбировать, кричать и стонать от возбуждения. Все тарелки, котлеты, салфетки и цветы были бы сброшены со стола. Она сможет встать на нём на колени, раздвинет ноги, и иметь каждого мужчину, который хотел бы её трахнуть. Она даже не смотрела на них, но чувствовала, как они входят в неё.
– Добрый вечер, что я могу принести вам на этот вечер? – Спросил официант. Она в замешательстве выглянула из-за меню, чувствуя, что запуталась в своих грезах. Мы что-то заказали, официант забрал меню и исчез. Теперь, когда меню исчезло, я мог ясно видеть ее возбужденные ареолы. Она сидела там и оглядывалась.
– Может, мне принести для нас салат со шведского стола? – Сказала она, улыбаясь, когда поняла, что я наблюдаю за ней.
Я не возражал. Она встала. Купаясь в сиянии люстры над столом, краска на её теле казалась странно реальной. Игра света и цвета была бы менее убедительной с большим количеством света. Она повернулась, и её силуэт сделал хорошо заметным тот факт, что она голая. Шведский стол находился на краю обеденного зала и был отделен от нашего столика таким количеством людей, что мои глаза потеряли её в толпе.

Вечерняя прогулка
Закончив ужин, мы начали раздумывать, как провести оставшееся время этим вечером. Моя дорогая предложила подольше погулять по улицам и насладиться приятным вечерним теплом. Она всё же посчитала, что ей может понадобиться защита от холода, поэтому мы покинули обеденный зал и пошли по коридору к нашему номеру. Моя любовь выбрала простой темно-синий жилет, который едва доходил до её задницы. В дополнение к нему она надела с синие туфельки, вполне сочетавшиеся с жилетом. Затем мы покинули отель. На улицах всё ещё было приятно тепло, и огни на берегу реки призывно блестели.
Мы свернули направо, в старую часть города, в южном конце которой и был расположен наш отель. Крошечные переулки и маленькие кафе казались реликтами из другой, менее урбанистичной эпохи. Вымощенные булыжником улицы, узкие дома, а крыши уходили так далеко вниз, что окна и двери под ними, казалось, униженно пригибаются к земле. На этой улице нам встретилась всего пара человек, желтый свет фонарей рисовал длинные тени на земле.
Мы уже шли некоторое время, когда увидели открытую дверь, за которой виднелись красные занавеси. Тихая музыка слышалась из глубоко посаженных окон, но мы почти ничего не видели.
– Хочу посмотреть, что там происходит. – Сказала моя дорогая. Ей было интересно. Она переступила порог, спустилась на одну ступеньку вниз и слегка отодвинула занавеску.
– Зайдем внутрь. – Прошептала она. Я последовал за ней.
Внутри было темно. Это была маленькая комната со слабо заполненными столами, которые были разбросаны вокруг сцены посередине. Сцена купалась в ярких огнях, а молодая девушка на ней элегантно танцевала медленную балетную сцену. Кто-то играл на пианино, стоявшем сбоку и почти незаметном. Мы на мгновение остановились у входа, давая глазам возможность приспособиться к темноте. Атмосфера внутри была очень спокойной и почти интимной. Одиночные диваны и кресла были размещены вдоль стен, сдвинутые вместе так, чтобы сформировать маленькие углы, так плохо освещенные, что нельзя было с уверенностью сказать, сидит ли кто-нибудь там вообще. За некоторыми столами в середине комнаты можно было видеть парочки, пьющие вино и наблюдающие за шоу.
Танцовщица на сцене была одета в облегающий яркий топ и невинные яркие облегающие трусики. Она была босиком и танцевала, полная страсти. Она двигалась небыстро и следовала за ритмом музыки крошечными жестами.
– Я хочу сесть вон там. – Прошептала мне на ухо моя возлюбленная, и мы прошли через комнату к одному из диванов на другой стороне комнаты. Под каждым кожаным диваном лежал большой белый ковер, а перед ним стоял крошечный столик. Моя дорогая сняла туфли и положила их на ковер. Затем она сняла жилет, и какое-то время можно было увидеть её обнаженный силуэт. Потом она с ногами села на диван и скрылась в тени. Я сел в кресло рядом с ней. Она полулежала в темноте, и даже со своего места я мог лишь различить её тень. Никто из гостей не заметил, как она обнаженная расположилась на диване.
Пока мы смотрели шоу, появился официант, и мы заказали вино.
Было приятно лежать на диване и наблюдать за комнатой. Кожа дивана оказалась прохладной, и в начале у неё на коже появились мурашки. Но кожа быстро прогрелась до температуры тела, и она почувствовала себя вполне комфортно.
В темноте не имело значения то, что её тело было окрашено. В окружающем тепле она была просто обнажена и, из-за своей наготы, находилась полностью во власти того, что могло произойти вокруг нее. В случае если кто-нибудь вдруг включит свет поярче, она будет лежать здесь, видимая всем, голая и томно растянутая на диване и, конечно же, она будет единственной обнаженной гостьей в комнате. На мгновение краска на теле сохранит иллюзию одежды, но довольно скоро её обнаженность сделается очевидной. Но вообще-то она хотела показать себя людям. Она ощущала себя женственной и красивой, и ей очень хотелось заменить танцовщицу на сцене, показать свое тело и увидеть реакцию на лицах окружающих.
Молодая девушка на сцене оживила эту мечту. Она только что повернулась спиной к толпе, сдвинула трусики вниз, двигаясь мягко и округло, и элегантно вышла из одежды. Теперь она была одета только в крошечный топ, закрывавший часть спины, её зад был полностью открыт. Она обладала удивительно молодым телом и двигалась с невероятной грацией. В итоге она страстно рассталась и со своим топом и дальше танцевала полностью обнаженной. У девушки была конусообразная грудь и плоский живот. Она знала, что делает, хорошо разбираясь в своем искусстве, и приковывала к себе взгляды зрителей в темной комнате. Она буквально втянула их в свою страсть и превратила зрителей в тайных сообщников своей обнаженности.
Пьеса приближалась к кульминации. Танец девушки стал более интенсивным, музыка волнующей. Она встряхнулась и поклонилась, сделала шпагат, а затем толкнула свое тело на сцену, напряженно рассматривая аудиторию, словно дикая кошка. Ее груди коснулись деревянного пола сцены, а зад поднялся в воздух над ней, округлый и ярко освещенный. Затем она повернулась и села с ничего не выражающим лицом. Теперь два красных луча начали скользить по сцене, временами освещая даже зрителей, но затем поворачивая назад. Девушка вскочила и приземлилась на четвереньки, низко присела и только теперь раздвинула ноги, очень и очень далеко друг от друга, всего на мгновение. Музыка стихла, и она почти замерла и оглядывалась, а лучи света кружили вокруг неё со всё возрастающей скоростью.
Когда она смотрела на нас, один из красных прожекторов на секунду осветил диван, на котором лежала моя любовь.
Взгляд танцовщицы, казалось, остановился на ней на одно бесконечное мгновение. Потом она снова вскочила на ноги и продолжила танцевать. В конце пьесы она эротично поклонилась, сошла со сцены и прошла между столиками. Топ и трусики остались на сцене, как напоминание о том, что она была здесь.
Она шла элегантно и по-детски одновременно, спина слегка выгнута, плечи гордо расправлены. Очевидно, что она не чувствовала необходимости прикрывать своё обнаженное тело, вместо этого наслаждаясь близостью к другим людям. Проходя через толпу она поблагодарила аудиторию прекрасной улыбкой, выражая перед ними своё счастье. Проходя мимо нас, она улыбнулась мне, а затем посмотрела на диван, где лежала моя любимая. Затем она ушла.
Свет на сцене погас, вместо него зажглись четыре канделябра, разбросанных по сцене в середине комнаты. Моя дорогая бросила взгляд на меня. Её жажду приключений сегодня было трудно утолить. Она сделала глоток из бокала, а потом, обнаженная, устроилась поудобнее на диване. В мягком свете иллюзия была впечатляющей. Можно было видеть женщину, одетую в обтягивающую рубашку, оставившую голым живот, и плотную пару штанов длиной до колен. Она лежала на диване босиком. Другие гости, в темноте было неясно, сколько их там на самом деле, говорили тихими голосами.
Вдруг моего плеча коснулась чья-то рука. Я обернулся. Там, прямо за мной, стояла танцорша. Она улыбнулась и спросила, можно ли ей посидеть с нами. Я выразил своё согласие приглашающим взмахом руки, и она поудобнее устроилась во втором кресле, лучезарно улыбаясь. За сценой она накинула белую рубашку, доходившую ей почти до колен, но по-прежнему оставалась босиком.
– Извините мой простой гардероб. – Сказала она со сладким сахарным акцентом. - Но сударыня, осмелюсь сказать, носит ещё меньше.
Она улыбнулась моей избраннице.
– Расскажи о себе. – Попросила моя возлюбленная.
Девушка сказала, что её зовут Мари, и она не родилась святой. Сейчас она была студенткой Сорбонны, а её отец владел небольшим кафе. Ей нравилось выходить на сцену, и она делала это не ради денег. Сначала она просто танцевала, но вскоре захотела раздеться и представить себя всем. Какое-то время она оставалась на сцене в трусиках, но она жаждала почувствовать своё тело обнаженным, и взгляды зрителей на нём.
– Можно мне коснуться тебя? – Спросила она затем, не слишком мудрствуя.
– Абсолютно. – Ответила моя дорогая.
Мари поднялась с кресла, подошла, и села у ног моей возлюбленной на диване. Она долго смотрела на мою любимую, а затем мягко погладила её ногу. Ее рука прошлась по ноге, выше икр, до начала плотной, окрашенной пары штанов; там она исследовала их край. Затем она прикусила нижнюю губу и хихикнула.
– На самом деле ты полностью голая, не так ли? Это очень возбуждающе. – Мари подвинулась поближе, а её рука скользнула по накрашенному бедру до начала задницы, где она остановилась и вопросительно взглянула на мою любимую. Любезный смешок предложил ей отбросить смущение, и рука Мари скользнула по мягкой округлости окрашенных ягодиц. Мари погладила их очень мягко, обхватив рукой эти выпуклости.
Моя дорогая села, опустилась на колени на диване прямо перед Мари и осторожно коснулась её щеки. Мари обняла мою любимую за талию и погладила её тело сбоку, до подмышек. При этом она слегка коснулась внешней стороны её обнаженной груди. Потом она пододвинулась ближе, села на согнутые ноги и раздвинула бёдра. Мари подняла свою рубашку выше груди и уперлась животом в живот моей любимой.
Под рубашкой на девушке не было ничего кроме обнаженной кожи. И когда она обвивалась вокруг моей любимой, её тело казалось еще более девичьим и хрупким. Моя любовь обняла её, позволив рукам сладко скользнуть по заднице Мари. Взяв её за ягодицы, она притянула Мари к себе.
Мари глубоко вдохнула и закрыла глаза. Ее правая нога соскользнула с дивана, её голые пальцы коснулись мягкого ковра. Зад Мари широко сидел на бедрах моей милой, а губы раздвинулись в глубоком безмолвном дыхании. Её бедра медленно вращались, почти незаметно, в ритме страсти, вверх и вниз, тря вульву о живот моей женщины.
Затем она почувствовала губы моей женщины на своих. Она ответила поцелуем, позволила поцеловать себя, и отдалась волнам вожделения, пульсировавшим через нее.
После этого она откинулась на спину, согнула тело, выгнула его и приподняла бедра, чтобы предложить незнакомке свои обнаженные половые губы. Она была готова к любви. Она всегда была готова. Затем она окончательно стащила с себя рубашку, ощутив полную свободу. Самым красивым из всех ощущений и источником страсти было её собственное обнаженное тело. Она всегда хотела быть обнаженной, никогда не прятать свое прекрасное тело под одеждой. Ей нечего скрывать. Некоторые скрывают различные изъяны, но она не видела их у себя. Она была прекрасна, и еще прекраснее было то, что её тело давало возможность чувственных переживаний, телесного возбуждения и тонких ощущений. Они проснулись внутри нее, и она могла позволить себе идти дальше.
– Ты чудесная, Мари. – Сказала моя женщина.
Мы спросили Мари, не хочет ли она пойти с нами. Мы ещё не планировали заканчивать наш вечер. Мари спросила, что мы хотим делать, но у нас не было ответа. Тогда Мари предложила нам отправиться на Монмартр. Она сказала, что там всегда есть чем заняться поздно вечером. О районе искусств мы, конечно, слышали раньше, так что мы решили и в самом деле поехать туда.
Мари коротко извинилась и, прихватив с собой свою рубашку, скрылась за сценой. Когда она вернулась, на ней была другая рубашка, узкая и черная, из тонкого кружева, едва доходившая ей до пупка. Красивые соски заметно выпирали из черного кружева. Она также надела длинные черные чулки, покрывавшие её ноги до середины бедер. Но между нижней кромкой рубашки и серединой бедер на ней не было ровным счетом ничего. Её прекрасная светлая кожа создавала чудный контраст с изысканным черным кружевом. Лишь треугольник темных лобковых волос прикрывал спереди её самую интимную зону.
– Идем. – Сказала она с дьявольской улыбкой на губах, и прошла мимо меня к двери. Низ спины, задница и верх бёдер озорно блестели между чернотой одежды. Она двигалась элегантно, покачивая голым задом из стороны в сторону, и наслаждалась взглядами гостей кафе, которые она привлекала.
Даже поздним вечером на улицах Монмартра происходило множество событий. Самые разные люди беспорядочно сновали то туда, то сюда, немалое число художников выставляло свои работы на улице. Всё ещё было тепло, и многие люди носили лёгкую одежду. Окна окружающих домов были открыты и ярко освещены. Где-то женский голос пел грустную песню под сопровождение аккордеона.
Прямо перед нами чернокожий парень выбивал дикий ритм на барабане. Мы подошли ближе, чтобы посмотреть. Вокруг него собрались люди, наблюдавшие за несколькими женщинами, танцевавшими под бой барабана. Они совсем не походили на танцевальную группу. Все были одеты по-разному, и каждая из них танцевала, как ей нравилось. Вероятно, они были просто прохожими, соблазнёнными магией барабана.
Там была молодая блондинка в длинной юбке и красивой красной рубашке. Её движения демонстрировали экспрессию и талант. Она махнула руками и сделала пируэт, словно балерина. Брюнетка с длинными ниспадающими волосами танцевала дико и с упоением, топая босыми ступнями по земле, раздвигая ноги и придерживаясь ритма. Её руки взмывали вверх, в воздух, волосы откидывались назад, в то время как вся её верхняя часть тела вибрировала и дрожала. На ней была темно-синяя вихрящаяся юбка и короткая рубашка телесного цвета без рукавов, под которой её большая грудь двигалась вверх и вниз. Ещё одна черноволосая женщина танцевала экзотический танец, её тело крутилось и вращалось, словно было сделано из каучука. Она была одета в крошечные шорты и простую тонкую рубашку на пуговицах. Симпатичная молодая женщина раскачивалась взад и вперед. На ней было прозрачное летнее платье, и её красивое тело просвечивало сквозь ткань.
Мы ненадолго остановились и начали смотреть. Моя любимая и Мари стояли прямо передо мной, голый зад Мари соблазнительно сиял на меня. Моя милая легонько двигалась в ритме барабана, пристально наблюдая за женщинами. Она снова натянула жилет, доходивший до её разрисованной задницы.
Две молодые женщины выбежали из дома напротив нас. У них обоих были темные волосы и очень красивые лица. Обе были едва одеты, почти голые. Та, что повыше, носила лишь крошечные трусики, удерживаемые двумя крошечными веревочками по обе стороны бедер, и больше ничего. На второй девушке была большая струящаяся рубашка, застегнутая только на две пуговицы, из-за чего она сползла по её плечу и обнажила левую грудь. Казалось, что они уже ложились в постель, когда ритм барабана выманил их обратно на улицу. Они весело смеялись и перескочили к нам, протиснувшись через аудиторию на импровизированную сцену, где сразу же начали свободно танцевать.
Я нежно коснулся задницы Мари рукой. Она на секунду повернула ко мне голову, улыбнулась, а затем снова посмотрела на танец. Её кожа была прохладной и мягкой, а плоть твердой. Я легонько погладил её сзади, чем она явно наслаждалась.
Черный парень усилил барабанный бой, женщины вертелись, выгибая свои тела. Брюнетка сорвала с себя юбку и выбросила прочь. На ней не было трусиков, бёдра дико двигались взад и вперед, так что её голые ягодицы столь же дико прыгали вверх и вниз. Потом она закричала, и сорвала с себя рубашку. Ее соски были остры как бритва. Она впала в дикий экстаз и начала яростно тереть своё тело руками. Она разминала груди, щипала соски, скользила руками между ног, а её бедра безостановочно двигались взад и вперед в ритме музыки. Ее волосы безумно летали вокруг, она задыхалась и кричала.
– У неё скоро будет оргазм, я уверена. – Сказала Мари моей любимой.
– От танца? – Спросила моя любовь.
– О, oui! – Откликнулась Мари. – Все женщины здесь так делают. Это просто замечательно. Это как если бы ты трахалась здесь со всеми сразу.
– Ты позволяешь ритму захватить себя. – Продолжала она своё объяснение. – Сбрасываешь одежду, а потом это приходит из глубины тебя.
Тем временем блондинка тоже сняла рубашку и сбросила с ног сандалии. У неё была маленькая, заостренная грудь и очень светлая кожа. Она выгнула свое тело и крутилась туда-сюда. Затем она подняла юбку, стащила трусики и зашвырнула их подальше.
Мари пришлось освободить место для одной из танцовщиц, слегка отступив назад. Тем самым она прижалась ко мне голым задом, и снова сделала шаг вперед.
Ритм опять ускорился.
Женщина в прозрачном платье приподняла его край так высоко, что её живот, обнаженный зад и половые губки стали отчетливо видны. Она гладила грудь под платьем обеими руками, а ноги быстро несли её по земле. Две девушки из соседнего дома были уже полностью обнажены, они запрокинули головы назад и их задницы резко двигались с одной стороны на другую. Их лица снова и снова встречались короткими, но страстными французскими поцелуями.
– Я думаю, что эти двое пара. – Сказала Мари. – Может быть, они даже трахнут здесь друг друга.
К этому времени почти все женщины на танцполе были полностью обнажены, и их тела дрожали в ритме вожделения.
Темноволосая тоже сбросила трусики. Она закатила глаза, её бедра вертелись в диком ритме. Затем она начала поочередно тереть свою грудь и вульву. Она сорвала с себя рубашку, и её грудь освободилась. Наконец, едва не задохнувшись, она несколько раз очень громко закричала и чуть не упала, наткнувшись на молодого человека, который смотрел на танец. Секунду они глядели друг другу в глаза, затем женщина развернулась, притянула парня к себе сзади и начала грубо тереть голым задом по его нижней части тела. Затем она потянула руки, ухватилась за ткань штанов и внезапным, умелым захватом открыла молнию, вытащив его член.
Я наклонился вперед, между моей любимой и Мари, обратив их внимание на эту черноволосую женщину и парня.
– О да, просто смотрите. Он скоро её трахнет, да! – Мари была возбуждена. Моя любимая смотрела на пару, затем её взгляд упал на мою руку, гладившую обнаженную задницу Мари. Она улыбнулась мне, потом оглянулась на танцовщиц и приподняла жилет, чтобы было видно и её раскрашенный зад.
Я оглянулся на черноволосую женщину и парня. Тот был явно смущен, но затем схватил темноволосую девушку за голую задницу и притянул её к себе вплотную. Та откинула голову назад и как можно дальше выгнула спину. Через короткое мгновение парень просунул в неё свой член, и они немедленно начали двигаться. Женщина страстно наслаждалась, пока он входил в неё.
Мари возбужденно облизнула губы.
– Я вся очень горячая и возбужденная. – Прошептала она нам, хихикнув. Её соски были очень твердыми и выпирали из тонкой ткани рубашки.
Моя дорогая тем временем расстегнула жилет, а её правая рука играла с обнаженной вульвой, пока она нетерпеливо смотрела на шоу.
Две девушки из соседнего дома были неразлучны. Они так возбуждали друг друга быстрыми прикосновениями во время танца, что теперь дико терлись обнаженными, потными телами друг о друга. Та что пониже крепко ухватилась за попку подруги и её пальцы глубоко впились в мягкую плоть. Она отклонила верхнюю часть тела назад, сильно раздвинула бедра вверх и вниз и начала шлифовать вульву подруге. Пальцы той пропутешествовали по её телу от живота до сосков, которые она сжимала и тянула, пока они не сделались длинными и заостренными. Затем она размяла подруге груди и провела пальцами вверх, по шее, к её лицу. Невысокая открыла ротик, и пальчики подруги скользнули между губ. Она облизывала пальцы и сосала их губами, в то время как ее подруга вытаскивала их обратно, чтобы затем снова толкнуть их назад.
Я наблюдал за происходящим. Демонстративно покачивающиеся ягодицы Мари напомнили мне, что моё внимание и ласки, которые я расточал её заднице, уменьшились без всякого оправдания с моей стороны. Я задействовал обе руки и начал массировать бёдра Мари так сильно, что через некоторое время она начала тихо стонать. Затем Мари взяла руку моей любимой и сладко толкнула её себе между ног.
И вдруг все закончилось. Барабанщик замолчал, толпа разошлась, и мы тоже пошли своим путем.

Манекенщик для девушек
Чарльз Петерсан
Этот рассказ является одной из историй о колледже Темплтон.

Мисс Биксли преподавала продвинутый курс дизайна одежды в колледже Темплтон (а также вводный курс, романские языки, и некоторые другие курсы по искусству). В течение года ее ученицы изучали различные виды одежды: платья, костюмы, брюки, а также нижнее белье. Белье было одним из самых популярных курсов, поскольку всегда имелся хороший спрос на новые модные предметы женского белья, и к тому же, это задание более всего нравилось студенткам.
На курсе было всего 5 учениц и не одного юноши. Мисс Биксли даже ни разу не удалось привлечь хотя бы одного парня к этому предмету ни на одном из курсов. По этой причине «бельевой проект» не вызывал особого интереса со стороны администрации. Мисс Биксли могла привлекать студенток в качестве моделей, либо девушки сами представляли свои работы.
Темплтон был весьма консервативным заведением, но показ моделей белья ни разу не вызвал вопросов. Впрочем, если бы на курсе были юноши, это было бы совсем другое дело.
Как бы то ни было, девушкам надоедало изучать и создавать предметы только для женщин и девушек, в то время как отрасль предлагала большой выбор мужского белья. Мисс Биксли не могла с этим спорить, да и не хотела. К тому же, ей приходилось слышать от своих бывших выпускниц, что их резюме было недостаточно представительным из-за отсутствия опыта по мужской линейке, особенно по части белья. Выпускники других программ не имели подобных ограничений.
Ее начали раздражать консервативные и чрезмерно осторожные традиции Темплтона. Администрация считала за благо не привлекать девушек, не зависимо от возраста, к вещам подобного рода, особенно касаемо манекенщиков, одетых только в нижнее белье. И не имело значения, что все ученицы были старше 18, а некоторым даже исполнилось 21. Администрация считала необходимым продолжать во всем контролировать личную жизнь студентов, что обеспечит им в последующем высочайшие моральные качества. Подобное отношение раздражало мисс Биксли. Она с трудом выносила сочувственные, но покровительственные усмешки коллег, когда на собраниях она начинала обсуждать ханжескую политику ограничений в Темплтоне. В самом деле, многие студенты колледжа были весьма наивны в вопросах взрослой сексуальности, не исключая юношей. Она знала, что, по крайней мере, некоторые из ее студенток сочтут весьма провоцирующим показ полуодетого манекенщика. Но она чувствовала, что инфантильное поведение, прививаемое студентам, только усугубляет проблему. Если к ним, совершеннолетним, не относятся как к взрослым сейчас, чего можно будет ожидать от них, когда они покинут покровительственные родные пенаты и вступят в реальный мир?

По крайней мере, еще не поздно взять дело в свои руки. Вначале она посоветовалась с мистером Питерсом. Он в целом поддержал ее идею, но посоветовал обсудить ее исполнение с коллегами. Мисс Хардинг, преподаватель биологии, тоже согласилась с предложениями мисс Биксли. Она вообще отличалась экстравагантными методами преподавания, в отличие от мисс Биксли, которая имела репутацию сдержанной, если не сказать, излишне стеснительной особы, когда это касалось сексуальных отношений. Мисс Биксли была не замужней, и никто из коллег не слышал о том, чтобы она с кем-то встречалась в течение 12 лет работы в Темплтоне.
При этом ее вовсе нельзя было назвать непривлекательной. Напротив, клуб Энди Гриффита (эзотеричный и несколько странноватый клуб в Темплтоне) дал ей прозвище Тельма Лу, что было довольно лестным определением. Тельма Лу была одним из персонажей популярного телесериала «Шоу Энди Гриффита», в исполнении Бетти Линн. Мисс Биксли весьма на нее походила. Ее отличало юное лицо, искрящийся взгляд, коротко подстриженные темные волосы с милой челкой, ямочки на щеках, невысокий рост и скромный простой наряд. Многие парни - члены клуба Энди Гриффита были в нее тайно влюблены. Мисс Хардинг даже предложила кандидатуру в модели – Алекса, имевшего опыт публичного обнажения. Но уговорить его не удалось. Он встречался с Мэри Лу, и полагал, что той не понравится, что он оголяется перед другими девчонками.

Тогда мисс Биксли обратилась к мисс Патриции Паркер, преподававшей изящные искусства. Мисс Паркер использовала моделей мужского пола на уроках рисования, конечно же, без полного обнажения. Мисс Паркер полностью разделяла сомнения мисс Биксли. Ее раздражал факт, что юным леди в ее классе дозволялось рисовать полностью обнаженную женскую натуру, но ни в коем случае не мужскую.
В свою очередь, она рекомендовала, и даже настоятельно, обсудить предложение с Дэниелом Адамсом. Юный мистер Адамс успешно выступал за футбольную команду Темплтона в качестве тайт-энда. Он пару раз обращался к мисс Паркер в поисках дополнительных часов в качестве модели, поскольку нуждался в деньгах. Он не был типичным студентом Темплтона. Он не происходил из хорошо обеспеченной семьи, в отличие от большинства студентов колледжа. У него была спортивная стипендия, но ее хватало лишь на оплату обучения. Приходилось подрабатывать, чтобы оплачивать книги и жилье. Дэниел постоянно был в поиске приработка, и работа натурщика оплачивалась лучше, чем работа в закусочной.
К тому же мисс Паркер нравилось его уважительное и вежливое обращение. Пожалуй, Дэниел был довольно стеснительным малым, что не добавляло ему популярности у девушек.
Дэниелу не доставало уверенности в себе. Впрочем, он был довольно приятен лицом, если вас привлекает грубоватая деревенская внешность. Но ему не хватало решимости подкатить к девушке. Он не считал себя особенно привлекательным и, честно говоря, не обладал яркими личными качествами. Это вовсе не значит, что он был глуп. В конце концов, он учился в колледже. Но порой он задумывался, попал бы он в колледж, если бы не его рост и быстрые ноги. Его оценки в школе и экзаменационный балл были не особо высоки, как и оценки в колледже. Он понимал, что, если бы не футбол, он бы здесь не задержался.
Девушки, которые встречались ему в Темплтоне, были явно не его поля ягоды. Они жили в мире, который был ему абсолютно не знаком.
Его отпугивало их непринужденное поведение в обществе и бойкая речевая манера. Их родители посылали их на художественные выставки, концерты и даже в оперу; его родители записали его в клуб “4-H”, где осваивали ремесла. Они свободно болтали о моде и светских событиях, он же стал членом клуба Энди Гриффита.
Однако именно членство в клубе и решило дело. Как он мог отказать Тельме Лу? Кто откажется демонстрировать нижнее белье Тельме Лу? Это же шанс всей жизни! Ему представлялось, что остальные парни будут бешено ему завидовать, хотя он и помнил о предупреждении мисс Биксли, что данная демонстрация должна быть сугубо конфиденциальной. Не совсем было ясно, почему она это потребовала, но его это устраивало.
Он слабо слушал, когда она говорила о графике и инструкциях. Однако он встрепенулся, когда разговор зашел о студентках на занятии. Он так был увлечен идеей о позировании перед мисс Биксли, что на какое-то время забыл о девушках. Он побаивался юных леди из Темплтона, и вот теперь он будет стоять перед ними в одном белье? Теперь его обрадовало условие конфиденциальности. Ему вовсе не хотелось стать общешкольным героем их болтовни. Мисс Биксли, тем временем, перечислила имена. Ни с одной из них он не был знаком, и она уверила его, что девушки будут вести себя профессионально, и не будут обсуждать его с одноклассницами. Напротив, они будут очень благодарны ему за то, что он выполнит эту роль, поучаствовав в их образовании. И, конечно же, он помнил, что Тельма Лу там тоже будет. Ничего неприятного не произойдет.
- Ну что ж, Дэниел, почему бы тебе не снять рубашку, чтобы я смогла рассмотреть, как ты выглядишь?
У Дэниела не было возражений. Он знал, что он в хорошей форме. Честно говоря, он был не против показать свои мускулы мисс Биксли.
Осмотреть Дэниела было необходимо. Мисс Паркер заверила, что он хорошо сложен, но стоило убедиться в этом лично. Ведь это не случайно, что многие манекенщики весьма привлекательны. Некрасивая модель может сделать некрасивыми даже самые изящные изделия. Конечно же, у нее не было намерения продавать или рекламировать изделия, которые на него наденут, но она чувствовала, что будет лучше, если все будет, как надо. Она не хотела, чтобы парень смущался потом при виде вздернутых бровей или гримас неодобрения.
Однако все сомнения быстро рассеялись. Лайнмен может иметь излишек жира и при этом оставаться в хорошей форме. Ему не нужна большая скорость, наоборот, большой вес – это плюс для него. Дэниэл же играл в роли тайт-энда, что требовало большой подвижности. На нем не было заметно никакого лишнего жира, если он вообще был. Грудь его была широкой, обращали на себя внимание налитые бицепсы и кубики на животе.
- Окей, сказала она, слегка затаив дыхание. – Ты можешь спустить брюки, чтобы я могла снять кой-какие мерки.
Это было неожиданно. Глаза Дэниела расширились от удивления. – Прямо сейчас? Здесь?
- Ну конечно. Мне нужно снять размеры, чтобы одежда сидела оптимально. Она улыбнулась его наивности. – Мы же не собираемся использовать тебя для примерки одежды с магазинной стойки!
Дэнни, похоже, не совсем был с нею согласен. Он был далек от дизайна одежды, и ему казалось странным снимать брюки в кабинете мисс Биксли, но, с другой стороны, если он не сделает этого, он не получит работу.
- Хорошо, мисс Биксли, если так надо.
Мисс Биксли одобрительно улыбнулась. - Ну вот, ты хороший мальчик, Дэнни.
Дэниел расстегнул ремень, брюки, молнию. Он взглянул на дверь, с мыслью, заперта ли она.
Мисс Биксли заметила его сомнение, – Ах, да Дэнни.
Она встала и, подойдя к двери, закрыла ее. Пожалуй, было бы не совсем хорошо, если кто-то из преподавателей заглянул в кабинет и увидел ее в компании студента со спущенными штанами.
Когда она повернулась, она увидела, что Дэниел уже готов. Его черные форменные брюки были на его щиколотках.
Мисс Биксли едва сдержала улыбку. На нем были свободные серые боксеры. Ткань сзади истончилась от носки, и даже немного оторвалась от эластичной поясной тесьмы. Трусы выглядели великоватыми по крайней мере на один размер.
И это не потому, что Дэниел был худоват. Она бы сказала, что он весьма мускулистый юноша. Похоже, он предпочитал свободные боксеры, либо его просто не заботил тщательный подбор этого вида одежды.
- Извините, я не надел мою лучшую пару, мисс Биксли, - извинился Дэнни. – Я носил их еще в школе, и с тех пор сбросил вес. Тренер нас гоняет.
Мисс Биксли вновь заняла свое место напротив него. Ее глаза оказались на одном уровне с его пахом. – Дэнни, нет нужды извиняться. Кстати, одним из плюсов твоей работы будет то, что ты получишь комплект новой одежды. Она взяла со стола сантиметровую ленту.
- Правда?
- Ну, конечно, - ответила она, тщательно замеряя талию. Ни одно из этих изделий не будет с магазинной полки. Нашим заданием является то, чтобы они подходили идеально к твоей фигуре. Поэтому, по окончании занятий, они не будут нужны никому, кроме тебя. Так что ты сможешь забрать все с собой.
Об этом он не думал. – Здорово.
Было немного странно, когда обернула ленту вокруг его таза, прямо на уровне промежности. Она определенно собиралась все тщательно обмерить. Затем она перешла к бедрам. «О-па!» - промелькнуло у него в голове, когда он почувствовал касание тыла ее кисти к своим яйцам.
Но и сама мисс Биксли была немного ошеломлена. Ей понадобилось обмерить верхнюю часть его бедер, и ее удивил необычно большой объем его бедренных мышц, непропорциональный к объему талии. Если бы она не учла этого, похоже, все модели боксеров и плавок жали бы ему в бедрах. Ее заинтересовало, также ли пропорционально велики его гениталии.
Уже изрядное время она не трогала и не осматривала мужчину в этой области. Она намеренно провела тылом кисти по свисающим яичкам Дэнни. Ее лицо покраснело при осознании того, о чем она подумала.
Она знала, что не должна допускать таких мыслей. Дэниел был, в конце концов, намного моложе ее и, кроме того, был студентом. Не в ее натуре было использовать студентов подобным образом. Однако не всегда она могла запретить подобным мыслям появляться в ее голове.
Оторопь Дэнни прошла. По правде говоря, в этом было что-то волнующее – ощущать прикосновения симпатичной мисс Биксли в районе своих трусов. Если бы он только мог поделиться с друзьями! Не выходила из головы мысль, что это Тельма Лу гладит его член.
- Гм, Дэниел, - тихо сказала мисс Биксли, с некоторым напряжением в голосе, - мне нужно посмотреть, точнее, обмерить твои, гм, гениталии.
- Вы хотите измерит мой пенис? – С одной стороны, это звучало довольно неплохо. Это было все ближе к тому, о чем он только что подумал. Однако, как и для любого парня, мысль о том, чтобы тебя так измеряли, не только возбуждала, но и несла опасения. Кровь прилила как к его лицу, так и к члену. Что, если она будет разочарована?
- Нет Дэнни, - поправилась она. – Я вовсе не собираюсь измерять твой, гм, пенис. Она покраснела при этих словах, не до конца понимая отчего, от смущения или возбуждения. Она начала замечать некоторые плюсы, которые сможет извлечь из этих занятий. – Мне просто нужно оценить общий размер. «Оценить» звучало несколько сомнительно, но это было именно то, что ей нужно было сделать, по крайней мере, фигурально.
- Нам нужно будет сделать вставки в чашечке твоих плавок. Взгляд ее красивых глаз был так привлекателен, на губах играла милая улыбка. – Ты же не хочешь, чтобы то, что мы пошьем было маловато?
Никто из фанатов не мог устоять перед взглядом Тельмы Лу. – Нет, мэм, конечно, окей. Он чувствовал себя по-детски смешным, от необходимости спустить трусы перед взрослой женщиной, преподавателем, но, с другой стороны, это было именно то, что Тельма Лу просила его сделать. Он взялся за резинку своих трусов и быстро спустил их вниз.
Глаза мисс Биксли были прямо на уровне его паха, и они расширились в удивлении от того, что предстало в нескольких дюймах перед ними. Это был действительно довольно крупный юноша. Его яйца были самыми большими из тех, что ей приходилось видеть. Они тяжело свисали, и могли бы принадлежать какому-нибудь крупному зверю. И его член, он был довольно толст, и свисал поверх яиц, слегка искривляясь, как хорошо набитая сарделька с аппетитной красной головкой. Она прижала правую руку к горлу и неосознанно кашлянула. Она даже облизнула губы, сказав себе мысленно, что это нервное, во рту пересохло. – Боже, Дэниел, а ты большой мальчик!
Дэниел облегченно вздохнул. – Вам правда нравится, мисс Биксли? – Еще бы! – сказала она, тут же осознав, что это не самые подходящие слова в ее ситуации.
Ей действительно нравилось увиденное, но требовалось более профессиональное отношение. – Да, Дэниел, размеры действительно впечатляющие. Одежда для юноши твоих пропорций требует подгонки.
Она не могла удержаться. Она убрала ладонь от горла и протянув руку, взяла в пригоршню его богатство.
Дэнни ахнул. Он помнил, как такое выполняла сестра Беннинг, во время медосмотров команды. Он всегда говорил себе, что она профессиональная медсестра, делает это постоянно, и в этом нет ничего такого.
Но на это раз все было намного необычней, когда мисс Биксли держала все на своей ладони, как бы взвешивая.
- Некоторые изделия имеют довольно облегающий крой в этом месте, поэтому мне надо определиться с размером чашечки, - объяснила она, перекатывая его яички на ладони и слегка касаясь его члена пальцами.
Оба на какое-то время позволили себе побаловать себя, погрузившись в ощущения. Для мисс Биксли это было ощущение увесистых яиц и члена в руке, для Дэниела – ощущение ее ладони, ее пальцев, мягко поглаживающих его.
Однако недолго было ждать естественной реакции. Мисс Биксли увидела и почувствовала, как член стал наливаться под ее касаниями. Толстая змея начала оживать в ее руке.
Часть ее хотела позволить ей расти, смотреть, как она будет удлиняться и наливаться, пока не поднимется. Она знала, что это будет зрелище, впечатляющее и достойное зрелище, и удержаться от того, чтобы досмотреть его до конца, будет невозможно.
Но другая часть ее помнила об ответственности, о профессионализме, поэтому она встала и отошла от него прежде, чем происходящее стало очевидным.
Впрочем, все было и так очевидно, по крайней мере, для любого стороннего наблюдателя. Его член по-прежнему был направлен вниз, но он уже отстоял от тела, выгнувшись, как толстый накачанный резиновый шланг. Она недовольно вздохнула и отвернулась. Она обратилась к стопке бумаг на столе, не поднимая лица, дабы не было заметно, что оно покраснело. – Ну вот, на этом все, Дэниел. Ты можешь одеть брюки.
Как только она отошла, Дэниел открыл глаза и, глянув вниз, увидел, что у него встает. Он быстро наклонился и подхватил свои трусы и брюки. Он искренне надеялся, что она ничего не заметила, и полагал, что так оно и есть. Мисс Биксли делала вид, что занята записями в блокноте.
Она не отрывала глаза от блокнота, записывая результаты сделанных измерений и делая другие пометки, просто, чтобы дать себе время собраться.

Когда подошел день его дебюта в качестве манекенщика, Дэниел был взволнован. Мысли о Тельме Лу будоражили его ночной покой. Порой в его мечтах он становился натурщиком для ее упражнений в рисовании, обнаженной натурой. Иногда при этом она тщательно разглядывала его гениталии, делая зарисовки, и даже просила вызвать эрекцию для этих набросков. Короче, он с нетерпением ждал дня занятий.
Когда день настал, мисс Биксли показала ему, где все это будет происходить. В классе полукругом стояло пять кресел с прикрепленными откидными столиками. Дэнни нервно сглотнул, при мысли о занявших эти местах соученицах. Но, как бы то ни было, здесь было всего пять мест. Продвинутый курс дизайна одежды был весьма немногочислен. Девушек звали Вайолет, Эмма, Элизабет, Эшли и Памела. Мисс Биксли ранее уже познакомила его со списком, чтобы он был уверен, что среди них нет близко знакомых. В этом не было особой необходимости, но это было мило с ее стороны, успокоить его в этом вопросе.
Мисс Биксли показала ему, где он будет переодеваться: за небольшой ширмой в углу комнаты. Она сказала ему, что там же он найдет шлепанцы, и что было бы неплохо, чтобы он был готов еще до того, как студентки придут. Мисс Биксли включила термостат на подогрев, чтобы Дэниелу не было зябко, пусть даже будет несколько жарковато для учениц.
За ширмой находилась стопка небольших коробок, в каждой из которых находился предмет для будущей демонстрации. Все они были пронумерованы, дабы не нарушить порядок. Это походило на день рождения, на который он получил кучу подарков.
Он открыл первую из коробок. Это были новенькие трусы-боксеры, довольно простого покроя. В самом деле, он мог представить себя в них, как в обычных шортах. Мисс Биксли хотела облегчить ему работу. Они ему понравились, и были гораздо лучшего качества, чем те, что он обычно носил. Когда он разделся, чтобы примерить их, он услышал, как девушки входят в класс. Его волнение усилилось от девичьей болтовни, хихиканья, звуков передвигаемых кресел. Мисс Биксли старалась побыстрее угомонить их.
Когда все расселись, мисс Биксли начала урок. – Итак, девушки, как вы знаете, мы будем разбирать различные виды мужского нательного белья. Мистер Дэниел Адамс любезно согласился продемонстрировать их нам, и мы начнем с белых шортов-боксеров C-IN2 из хлопка, с разрезом спереди, с эластичным поясом и застежкой-кнопкой.
Но Дэниел не появлялся. «Дэниел?» Легкая паника возникла в голове мисс Биксли. Он что, не успел? Она укорила себя за то, что не дала ему больше времени на подготовку. Но тут он появился из-за перегородки. Большинство девушек улыбались в ожидании. Они не были знакомы с ним лично, но видели его во время игры футбол. Не верилось, что им повезло видеть пред собой такого красавчика, одетого лишь в нижнее белье.
Одна лишь Вайолет скромно устремила глаза в пол, смущенная мыслью о том, что сейчас будет происходить. Ей не приходилось видеть настоящего мужского члена. Она даже не видела парня в нижнем белье. Она понимала, что ничего сексуального здесь быть не должно, но когда этот день настал, она не могла избавиться от мысли, что ей предстоит рассматривать почти голого парня, с этой его штуковиной, прикрытой лишь тонкой тканью. Это заставляло ее краснеть, а сердце биться быстрее.
Дэнни, выйдя из-за ширмы, с опаской посмотрел на девушек, но выражение их лиц быстро успокоило его. Они улыбались в ожидании, явно довольные тем, что видят. В них не было ничего пугающего, в этой школьной униформе: белых блузах с черными галстуками, клетчатых юбках чуть ниже колена, белых носках и черных туфельках. Тем не менее, его лицо покраснело, а сердце застучало сильнее, когда он подошел к ним. Он старался не споткнуться. Он остановился в центре полукруга. Мисс Биксли встала сбоку.
Глаза девушек расширились, когда они пробежались по его телу, его бицепсам, грудным мышцам, животу и, наконец, предмету обсуждения, боксерам.
- Итак, девушки, как вы можете видеть, Дэниел представляет нам белые хлопковые боксеры снабженные эластичным поясом, разрезом спереди и застежкой-кнопкой. Она опустила руку и провела пальцем под краем ткани на бедре. – Обратите внимание, как прилегают штанины, что в данном случае требовало специальной подгонки, поскольку, как вы видите, у Даниеля довольно мускулистые бедра. Девочки хихикнули, им, конечно же, было видно то, о чем была речь.
Некоторые даже завидовали мисс Биксли, Памела в особенности.
Памела, чирлидер, была определенно наиболее опытной среди этих пяти девушек, не по части дизайна одежды, а по части парней. Она не возражала бы сунуть свою руку меж этих крепких бедер. Она задумалась, не появится ли и у нее возможность пройтись рукой вдоль этих мускулов.
Мисс Биксли продолжала: – Мужское белье появилось только в начале 13 века. Это были довольно мешковатые подштанники, называемые «брэ», изготавливались они обычно из льняного полотна. Во время гражданской войны их шили из шерстяной фланели, длиной обычно до колен. Во времена промышленной революции стали широко доступны хлопковые ткани.
Она запустила два пальца за резинку трусов и оттянула эластик.
- Первоначально брэ удерживались на шнурке вокруг талии. Теперь, конечно же, в большинстве моделей используется эластичный поясок. Это произошло не сразу, хотя после 1930-х годов он быстро вытеснил пуговицы, кнопки и завязки на шнурках. Именно тогда в наши словари вошло слово «трусы». Она щелкнула резинкой. Девушки захихикали, Даниэль продолжал улыбаться.
Однако глаза девушек были обращены скорее к его паху, чем к поясу. Хотя покрой трусов был довольно свободным, все же можно было заметить под ними очертания чего-то довольно внушительного. Пока мисс Биксли продолжала обращаться к различным деталям и особенностям покроя, она трогала ткань, порой натягивая ее вокруг выпуклости, этим давая еще больше представления о том, что скрывается под нею.
Эмма была особенно заинтригована. У нее не было братьев, и даже отца она ни разу не видела в трусах. И вот теперь она сидит в классной комнате со здоровым крепким парнем в паре шагов от нее, на котором из одежды лишь трусы. Она покраснела от одной мысли об этом.
У нее был парень. Хотя, вообще-то, это было неправдой. Был один парень, с которым она хотела бы встречаться, Бобби. У них было много общего, они много говорили. Ей нравилось притворяться, что он был ее парнем, но он никогда не приглашал ее на свидания.
- Ну что ж, отлично, Дэниел. Пора примерить другую пару.
Дэниел отправился за ширму. Эмма глядела ему вслед. Вообще-то, смотрели все, как хорошо сидят С-IN2 на его мускулистом заду.
Теперь Дэниел начал думать, что все действительно не так уж плохо. Он даже узнал что-то новое для себя. Он раньше и не слышал о тех вещах, которые обсуждала мисс Биксли.
Следующая пара снова была достаточно традиционной, хотя и более открытой. Однако этот тип трусов он носил довольно редко. Он сделал глубокий выдох и отправился назад.
- Вот, девушки, эта пара также довольно традиционная. На Даниеле белые хлопковые брифы.
Глаза девушек расширились, несмотря на то, что этот вид трусов им приходилось видеть на своих младших братьях. Однако, будучи надеты на Дэниела, они выглядели провоцирующее, поскольку его бугор стал весьма и весьма очевиден. Можно было даже рассмотреть очертания его довольно большого члена, длиной в 7-8 дюймов, заправленного влево, и заметные контуры двух яиц, оттягивающих ткань.
Вайолет быстро отвела глаза, лицо ее вновь покраснело. Эмма же напротив, смотрела внимательно. Она подумала: «Он такой большой. То есть, очень большой!» Она полагала, что у парня, наверное, эрекция, или что-то в этом роде.
Памела, будучи более опытной, видела, что член вовсе не напряжен, поскольку не оттягивает ткань. Однако она подумала: «Если у него такой размер, когда он вялый, представляю, что будет, если он встанет! Она охотно поглядела на эту штуку в напряженном состоянии. Улыбнувшись при этой мысли, она даже слегка облизала губы.
Эшли нервно улыбалась. Она отвела глаза, и даже подняла ладонь, чтобы отгородиться от зрелища, но все же посматривала краем глаза. Ведь это, в конце концов, занятие. Она должна смотреть. Но боже, эта штуковина так очевидно просматривается!
Мисс Биксли даже пришлось прочистить горло при виде его бугра. – Ну что ж, хорошо, хм. Она обратилась к своим записям. О чем она собиралась говорить? Ах, да.
- Хм, девушки, обратите внимание на косую прорезь клапана, хм, справа. Она скользнул пальцем в клапан, стараясь не просовывать его слишком глубоко. – В эпоху Возрождения брэ обычно имели прорезь спереди, снабженную завязками, либо пуговицами. И только в 1930-х годах фирма Куперс начала выпускать брифы, революционизировав покрой внедрением Y-образного клапана. Вскоре после этого был разработан клапан диагональной формы. Его можно было увидеть на изделиях чикагской компании Маршалл Филд. Компания Куперс называла эту форму трусов жокейскими брифами из-за формы поддерживающей чашечки, напоминающей ракушку спортсменов.
Мисс Биксли легко провела кончиками пальцев под яйцами, чтобы продемонстрировать то, о чем она рассказывала. Она даже слегка приподняла и опустила мошонку, дабы подчеркнуть мысль. Ощутив ее тяжесть кончиками пальцев, она вспомнила, как держала это на ладони в своем кабинете.
Памела усмехнулась. Даниель нервно кашлянул. Мисс Биксли не удержалась от шутки: «Вот также тебя просит покашлять медсестра во время медосмотра, Дэниел?»
Дэниел покраснел, а девушки залились смехом, ослабив нервное напряжение, заполнившее аудиторию. Спросив себя, не слишком ли скользкую шутку она допустила, но решила, что немного юмора облегчит проведение занятие для всех, включая Дэниела. Она похлопала Дэниела по спине и улыбнулась, давая понять, что она просто шутит.
- Клапан, как вы понимаете, используется мужчинами для извлечения пениса без необходимости спускать брюки и трусы, в тех случаях, когда, хм, им это нужно.
Памела тут же спросила: «Что нужно?» Девушки рассмеялись. Это был невинно игривый вопрос. Даже Дэниел улыбнулся. Шутливая атмосфера помогла ему расслабиться. Мисс Биксли ответила спокойно, демонстрируя, что она допускает некоторую долю юмора.
- Я полагаю, что это не требует подробного объяснения, не так ли, Памела? Однако ты коснулась важной детали.
Она потянула за край клапана.
- Обратите внимание, что клапан открывается в правую сторону. Как вы полагаете, почему. Отчего не слева?
Элизабет подняла руку. Она была самой заметной девушкой в классе, даже несмотря на ее очки и косы.
- Мисс Биксли, - не ожидая позволения, заговорила она, - это оттого что пенисы обычно повернуты в одну и ту же сторону?
- Да, возможно, но не совсем так, Лиззи. Да, как вы видите, пенис Дэниела лежит слева. Действительно, пенисы в естественном состоянии чаще свисают налево, чем направо, но лишь не намного чаще, а в подавляющем большинстве обычно находятся посередине. Многие действительно, отклоняются влево, но если честно, я не могу сказать почему. Я полагаю, что покрой связан с естественными привычками, и прорезь находится справа, потому, что большинство людей является правшами.
Она скользнула рукой в прорезь, как будто хотела схватить член.
Некоторые из девушек охнули. – Боже, - воскликнула Эшли. Девушки изумленно наблюдали, как пальцы мисс Биксли исчезали в прорези брифов Дэниела.
Да и сам Дэниел замер, почувствовав мягкие женские пальцы, касающиеся, и даже обхватывающие его ствол.
Однако мисс Биксли быстро вынула ладонь и похлопала ею по его спине.
- Не волнуйся Дэниел, я не собираюсь это доставать.
- Да нет, ничего, мисс Биксли, - ответил Дэниел.
Мисс Биксли не совсем поняла, что он имел в виду своим «нет, ничего». То что все в порядке, он не против прикосновений и даже вытаскивания, или просто то, что он не волновался.
Мисс Биксли продолжила лекцию о брифах, но Дэниел уже не слушал. Его не отпускала мысль, что мисс Биксли только что касалась пальцами его члена, и даже слегка сжала его. Он снова начал грезить о Тельме Лу, вспоминая эпизоды из сериала.
- Дэниел, Дэниел, - толкнула она его, - Дэнни!
Девушки рассмеялись, когда он стал оправдываться, что отвлекся.
- Ну что ж, отправляйся за следующей парой. Она повернулась к аудитории, начиная рассказ о следующем предмете, в то время как Дэниел отправился за ширму.
- В 20-х годах Якоб Голомб, основатель фирмы «Эверласт», разработал трусы с эластичным пояском на замену боксерских трусов с кожаным поясом. Эти трусы, ныне называемые просто боксеры, быстро обрели популярность, потеснив, хотя и не сильно, более популярные брифы. Популярность боксеров поднялась в 40-х годах, и еще более заметно в 80-х, вероятно благодаря Нику Кеймену, который появлялся в них во время рекламной кампании Levis.
Дэниел появился из-за ширмы в боксерах особого покроя от Levis.
Девушки были немного разочарованы, оттого, что его бугор стал не так заметен с возвращением к боксерам. Мисс Биксли продолжила объяснение, пока он приближался.
- Производители боксеров по разному подходили к способу закрытия имеющейся на них ширинки. Некоторые устанавливали пуговицы или кнопки, но многие модели на рынке не имеют никакого механизма застегивания.
Она коснулась ширинки, чтобы обратить внимание девушек на эту деталь.
- Две менее распространенные формы боксеров это гриппер-боксеры и йоке-боксеры. На Дэниеле надеты гриппер-боксеры, снабженные таким же эластичным пояском, как и обычные боксеры, то имеются также кнопки, обычно три, на ширинке и на поясе, что позволяет расстегнуть их полностью.
Она расстегнула две из трех кнопок, на ширинке.
- Если расстегнуть еще одну, ширинка раскроется полностью.
- О, пожалуйста, можно нам увидеть это, мисс Биксли? – с энтузиазмом воскликнула Эмма. Остальные девушки рассмеялись, и Эмма ответила недовольной гримасой.
- Я не это имела в виду, сказала она, хотя, пожалуй, не совсем честно, - Я просто хотела посмотреть, как это работает.
Мисс Биксли понимала, что любой показ одежды включает в себя демонстрацию ее функциональных деталей.
- Девушки, тихо, Эмма, по сути, права. Что ж, я покажу. Мисс Биксли расстегнула последнюю из кнопок, при этом старательно придерживая край клапана во избежание случайного обнажения. Дэниел инстинктивно схватился руками за пояс, чтобы трусы не упали. Впрочем, в этом не было нужды, резинка удерживала их.
Теперь вы видите, что теперь, при расстегивании всех кнопок ширинка легко раскрывается. Дабы подчеркнуть свою мысль, она быстро распахнула края, открыв вид на участок выпуклой плоти, но не более того. Этого было достаточно, чтобы глаза девушек вновь расширились.
Дэниел подумал, что дело зашло несколько дальше, чем он рассчитывал, но помогала мысль, что он не против, чтобы мисс Биксли могла глянуть на него.
Тем временем она продолжала: - Йоке-боксеры схожи с гриппер-боксерами, они также имеют застежки-кнопки, либо пуговицы на ширинке и на поясе, однако, они не имеют резинки на поясе. Представьте, что здесь нет эластичного пояска.
Дэниел крепче схватился за пояс. – Йоке-боксеры были широко распространены во время Второй мировой войны, когда резина была нужна для военных целей.
Затем мисс Биксли начала на нем застегивать кнопки. Дэниел почувствовал себя от этого немного по-детски, особенно перед глазами девушек, улыбавшихся при виде этой сцены. Это выглядело, как будто она одевала своего маленького мальчика. Однако, при этом Дэниел испытывал приятные ощущения от женских рук, орудующих над его трусами. На какой-то момент он даже почувствовал легкий прилив крови, когда ее пальцы случайно коснулись его члена.
Когда она покончила с этим, она обернулась к девушкам с вопросом, - Итак девушки, многие мужчины, и некоторые из девушек, предпочитают боксеры. Каковы могут быть причины этого?
Элизабет снова быстро подняла руку и замахала ей, дабы привлечь внимание. – Я, я знаю, воскликнула она.
- Хорошо, Лиззи, излагай.
Та с гордостью начала отвечать.
- Этому много причин. Первая – ими проще пользоваться.
- Так, Лиззи, правильно.
Памела округлила глаза. Это было слишком просто.
- А в чем проще?
Элизабет слегка смутилась перед ответом. – Ну, знаете, хм, вынимать пенис, - и она заспешила продолжить, - И могу поспорить, что они намного удобнее, ну, потому что они свободнее.
- Очень хорошо Элизабет.
Элизабет просияла, выдав подряд два правильных ответа.
- Есть и другие причины. Эшли, мы еще не слышали тебя. Каково твое мнение?
- Э-э, - начала студентка, - в боксерах эта штука не так видна.
Эмма и Вайолет покраснели при таком ответе. Им не хотелось признавать, что их внимание привлекает эта деталь.
Ты права Эшли, прекрасно. Как вы можете видеть, в них гораздо меньше просматриваются мужские гениталии, и для крупных молодых людей, хм, - она не была уверена, должна ли она комментировать формы Дэниела, хотя они очевидно были видны в брифах, - пожалуй, временами это желательно. Кто-нибудь еще?
Памела решила высказаться.
- Брифы могут быть настолько тесными, что сжимают яички и семенные протоки.
Эмма закрыла лицо руками, Элизабет нахмурилась, Эшли шепнула: «О боже, Сэм!» Это было прозвище Памелы. Памела, напротив, была довольна, проявив свою большую осведомленность во взрослых вопросах.
- Да, действительно, - ответила мисс Биксли, - есть такая городская легенда. Однако, в действительности, никаких доказательств этому нет.
- Элизабет торжествующе улыбнулась. Памела отвалилась на спинку кресла.
- Пожалуй, есть пара медицинских аспектов, которые могут быть связаны с выбором формы трусов. Боксеры могут предотвратить паховый зуд, известный также как «зуд от ракушки», поскольку не так тесно прилегают, давая больше возможности для циркуляции воздуха, чем брифы.
Девушки слегка пискнули. В этом было больше информации, чем им бы хотелось.
Дэниел также отвел глаза в сторону. Он надеялся, что мисс Биксли не будет спрашивать его об этом. Как футболист, он был знаком с этой проблемой, особенно во время летних тренировок.
- Как бы то ни было, у боксеров есть и некоторые недостатки. Какие догадки?
Рука Элизабет немедленно взметнулась вверх, но один недостаток стал очевиден для всех и ни одна рука больше не поднялась. По правде, и рука Элизабет тут же опустилась.
Мисс Биксли была удивлена. Девушки выглядели немного глупо и взволнованно. Она вызвала Вайолет, которая до сих пор не принимала активного участия в занятии.
- Вайолет, каково твое мнение? Какие могут быть проблемы у боксеров?
Вайолет залилась краской от смущения. Она действительно не хотела отвечать.
Тут подскочила Памела: - Я думаю, Вайолет потеряла дар речи от этого зрелища!
Мисс Биксли повернулась к Дэниелу, чтобы посмотреть, что она упустила. Эмма опустила глаза и, тем не менее, высказала то, что мисс Биксли отметила про себя: - Его штуковина торчит из-под боксеров!
И действительно, головка его члена целиком выглядывала из-под края левой штанины. «О, боже», - воскликнула мисс Биксли. Она рефлекторно протянула руку. Дэниел предпочел бы исправить проблему сам, но мисс Биксли уже решила ее, когда он взглянул вниз. Она схватила головку правой рукой, заправила ее назад, и приподнимая штанину левой рукой, старалась заправить ее на место.
- Мисс Биксли! – охнул Дэнеиел. Попытка заправить предмет в шорты таким способом была недостаточно эффективной. Проще было сунуть руку внутрь, но такой способ не показался ей подходящим в данной ситуации. Она быстро поняла свою ошибку и отпустила руку. Дэниел запустил руку в шорты и поправил положение предательского органа.
Девушки залились истеричным смехом, за исключением, разве что, Вайолет. Она смотрела на свой столик, пока Дэниел поправлял член в трусах. Эшли смотрела, широко раскрыв глаза. «Надо же, штуковина Дэнни вывалилась наружу!»
Мисс Биксли разволновалась, но быстро пришла к мысли, что события такого рода случаются при демонстрации одежды такого рода. По сути, важно, чтобы и она, и эти юные леди вели себя более зрело при виде пениса. Раз уж шило выпало из мешка, то надо говорить об этом. Она хлопнула в ладоши, чтобы утихомирить девушек и привлечь их внимание.
- Девушки, вы все здесь уже достаточно взрослые. Если вы собираетесь разрабатывать предметы мужского белья, вы определенно должны себе спокойно представлять, и даже видеть, мужские гениталии. Вы уже достаточно посмотрели подробности женской анатомии, когда проектировали женское белье, почему же вы сейчас так себя ведете?
- Извините, мисс Биксли, - высказалась Элизабет.
- Конечно, мисс Биксли, простите за смех, - добавила Эмма.
- Э, может, я пойду и надену другую модель, - предложил Дэниел.
- Нет, нет Дэниел, - возразила мисс Биксли. – Я несколько разочарована в девушках. Они вели себя очень непрофессионально. У них была прекрасная возможность оценить как достоинства, а точнее и недостатки этого предмета одежды.
Руки Дэниела прижимались к передней части шортов. Мисс Биксли убрала их. Головка члена вновь выглянула вниз.
- Довольно часто производители не проводят широкое тестирование своей продукции и, как мы можем видеть, это довольно неудобная вещь для мистера Адамса.
Большинство девушек в этот момент онемели, увидев, что мисс Биксли просто позволила штуковине Дэнни болтаться подобным образом. Но Памела подключилась к обсуждению.
Она спросила: - А это действительно ошибка дизайнера, мисс Биксли?
Мисс Биксли понравилось спокойное отношение Памелы к виду пениса.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я имею в виду, может, просто размеры Дэниела великоваты?
- Очень наблюдательно с твоей стороны. Да, природа явно одарила Дэниела довольно внушительным пенисом.
Никто из девушек не хотел с эти спорить.
Дэниел чувствовал себя весьма не в своей тарелке, с членом, торчащим из-под трусов. Он никак не ожидал, что ему придется так обнажаться перед девушками. Но тревога сменилась приливом гордости после комплимента мисс Биксли. Какой парень не улыбнулся бы радостно, когда Тельма Лу назвала его член впечатляющим?
- Но причиной недостатков одежды в обеспечении удобства, красоты или прикрытия тела никогда не являются природные особенности человека. Именно по этой причине вы должны быть знакомы со строением и размерами того, на что вы шьете одежду.
Закончив мысль, она тут же подумала, что сказала что-то лишнее.
- О, да, пожалуйста, давайте! – воскликнула Эмма.
- Да, так нам можно? – спросила Элизабет.
И все девушки, за исключением явно онемевшей Вайолет, начали умолять мисс Биксли продемонстрировать им хозяйство Дэниела.
Мисс Биксли была согласна, что у девушек хороший довод, довод, который она сама им только что предоставила. Однако она пребывала в сомнении. Она не была уверена, как поступить. Мисс Биксли решила сохранить осторожность.
- Я поняла вас, девушки, но все же считаю это не совсем подходящим. Она быстро отослала Дэнни за следующим предметом одежды.
Девушки недовольно застонали, высказав ей, что она относится к ним, как к маленьким девочкам.
- Как мы будем проектировать то, о чем имеем мало представления? - Если вы не уважаете нас, то чего вы ожидаете от других? - Мы не будем смеяться, и ничего в этом роде, обещаем, - Мы никому не расскажем.
Все это были довольно веские аргументы.
Они продолжали кунючить, пока Дэниел вновь не показался из-за ширмы.

Они продолжали канючить, пока Дэниел вновь не показался из-за ширмы.
- Прекрасно Дэниел, давайте посмотрим. На Дэниеле теперь другая пара брифов. Девушки, вы видите между ними разницу?
Ответила Вайолет: - Его пенис и эти штуки теперь видны отчетливее. Несмотря на обещание, девушки взорвались хохотом. Вайолет покраснела, не зная, что она сделала не так.
- Девушки, пожалуйста, нам придется закончить это занятие, если вы будете себя так вести. Прошу успокоиться. – Верно Вайолет, его пенис и яички просматриваются более явно. Мисс Биксли решила, что надо спокойнее относиться к виду гениталий. – Здесь вы можете отчетливо проследить весь контур его пениса, - она провела пальцем вдоль члена, - а также округлости его яичек, - она вновь пробежалась пальцем по его яйцам. Дэниел нервно переступил ногами.
- Однако, я имела в виду сами брифы.
- Ой, извините, - залилась румянцем Элизабет.
- Обратите внимание на расположение клапана. На этот раз он горизонтальный. Впервые такая форма была применена в 1936 году компанией Мансингвер. Они назвали ее «сумкой кенгуру», из-за горизонтального входа. Действительно, мужчине гораздо удобнее использовать такой вход, по сравнению с косым. Так гораздо проще извлекается пенис, и даже яички.
Чтобы проиллюстрировать свое высказывание, она скользнула пальцами правой руки в клапан. Девушки замерли в волнении и ожидании. Мисс Биксли запустила руки прямо в трусы Дэнни. Она же трогает его!
Дэниел, конечно, полностью это осознавал. Он чувствовал, как пальцы мисс Биксли ощупывали его член, даже слегка заскользили вдоль венечной борозды. Вдруг ее пальцы скользнули глубже, окружили яички, удерживая в горсти как можно большую часть его хозяйства.
Дэниел наклонился вперед, когда ее рука скользнула вглубь. Однако он не сопротивлялся. Фактически, он был просто поражен фактом, что Тельма, ой, мисс Биксли шарит в его трусах и хватает его яйца. Она даже задержалась на мгновение, ощущая текстуру его волосатой, мягкой мошонки.
Девушки могли наблюдать движение ее пальцев внутри брифов Дэниела. Эмма взглянула в глаза Дэнни, ожидая увидеть испуг. Ее удивило, что у него лишь слегка затуманились глаза. Эшли заметила, что ее дыхание участилось и ощутила легкую влажность между ног.
И вот, это произошло! Одним быстрым движением мисс Биксли извлекла член и мошонку Дэниела, которые выпрыгнули наружу, и теперь были выставлены на полное обозрение, свисая из горизонтальной щели его брифов.
- Вот, девушки, как вы можете видеть, они извлекаются легко и без затруднений, даже такие крупные, как у Дэниела. Эшли и Эмма ахнули. Элизабет наклонилась вперед, чтобы рассмотреть все детально. Памела широко улыбалась. Вайолет, краснея, отводила взгляд. Теперь все они могли видеть, насколько он действительно крупный. Вайолет просто остолбенела. Она не думала, что члены у парней могут быть такими большими. Сам Дэниел также был сильно смущен. Это было непросто, стоять в одном исподнем перед всеми этими девушками, которые ощущали свое превосходство над ним. Каково же было давать им разглядывать свои интимные места?
Мисс Биксли немедленно ощутила его смущение. Чтобы помочь ему расслабиться, она решила дать ему заслуженный повод для гордости. Она подхватила правой ладонью его яйца, взяв их в горсть.
- Как я представляю, девушки, мало кто из вас видел пару таких же больших прежде?
Памела покачала головой. Она уже видела нечто подобное. Однако в отношении остальных девушек это было абсолютной правдой.
- Да я никаких не видела, воскликнула Вайолет, не будучи уверенной, что хочет рассматривать и эти.
- О боже, - простонала мисс Биксли. Она не могла подумать, что девушки могут быть настолько неопытны. – Это правда, Вайолет?
Памела рассмеялась. Вайолет похолодела. Эмма не захотела оставить подругу одну с этим грузом. – Я тоже, мисс Биксли.
Эшли призналась: - Я видела несколько, но они не были такими большими.
Памела решила похвастаться: - я повидала немало, и некоторые были даже больше.
- Сэм! – Эшли вновь шикнула на нее.
Элизабет промолчала. Она не любила признаваться в том, что чего-то не знает, или не имеет опыта, не важно, о чем бы ни шла речь.
Мисс Биксли шумно вздохнула от разочаровании не в девушках, а в своем колледже, и возможно, в их родителях. Девушки этого возраста не должны быть столь уж неопытными. В то же время, она должна была отметить, что у нее было не намного больше опыта в их возрасте, и она теперь сожалела о своей сдержанности.
Наконец подала голос Элизабет: - А можно рассмотреть поближе. Ее научное любопытство не было сюрпризом.
- О, да, - поддержала ее Эшли. Вайолет же вжалась в спинку кресла.
Мисс Биксли повернулась к Дэниелу.
- Это будет нормально для тебя, Дэниел?
Она осознала, что должна это спросить, раз уж не предупредила его раньше, прежде чем вытащить на свет его хозяйство. Вероятно, она несколько увлеклась. Ее сердце забилось сильней при мысли, что выяснится, что Дэниел сильно огорчен происходящим.
Однако Дэниел не высказал никаких возражений, по крайней мере, в данной ситуации. Возможно, если бы его спросили заранее, он и сказал бы нет, найдя в этом унизительный момент. Теперь же, наблюдая их реакцию, он почувствовал некое моральное поощрение. Вот эти богатые, симпатичные девушки из высшего класса хотят рассмотреть его причиндалы. Он и представить себе не мог, что так случится.
- Конечно, мисс Биксли, если вы находите это полезным.
Мисс Биксли расслабилась. – Отлично, Дэнни, это так мило с твоей стороны.
И она подвела Дэниела к столику Элизабет.
- Прекрасно, Элизабет, можешь приступать.
Элизабет почувствовала стук своего сердца и прилив крови к голове. Когда здоровенный член приблизился к ее столику, стало ясно, что это не просто академическое занятие. Во рту ее пересохло и, пожалуй, впервые за время учебы, она не могла ничего сказать. Она нерешительно протянула руку и довольно легко подхватила его член двумя пальцами. Она приподнимала его, поворачивала в разных направлениях, тщательно его осматривая, не отдавая себе отчета, что и зачем она собственно ищет. Все что она знала, это то, что это довольно странно и в то же время возбуждающе, держать в руке обнаженный пенис.
- Стоп, дай-ка я покажу, как это делать, - предложила Памела.
Мисс Биксли не была уверена, что она может допустить подобное. Интерес Памелы, похоже, был скорее шаловливым, чем академическим. Она решила прекратить это исследование, прежде, чем она потеряет контроль над ситуацией.
- Лучше давайте перейдем к следующей паре.
Мисс Биксли отвернулась от класса в ожидании, когда Дэниел переоденется. Она дела вид, что снимает соринки с юбки, но на самом деле, пыталась собраться. Она чувствовала себя взволнованной.
Дэниел не знал, как он выйдет в следующей паре. Он и не представлял, что бывает такое нижнее белье. Если бы друзья по команде увидели его в этом, он бы, наверное, умер со стыда. Но он не хотел огорчать мисс Биксли. Дэниел приготовился к смешкам и издевкам, когда выходил из-за перегородки.
- Вот, хорошо, Дэниел. На Дэниеле сейчас бразильские стринги от Юнико.
Памела широко улыбалась. Ей нравился вид мужчин в стрингах. По сути, это был небольшой лоскуток ткани, поддерживающий его член и яйца. Он был похож на часть девичьего мини-купальника, облегающего и поддерживающего каждую ее грудь. Он подчеркивал присутствие члена и яиц настолько же, насколько прикрывал их.
- Представители древних культур носили подобие стрингов для удобства. Стринги стали популярны в Латинской Америке с 80-х годов, особенно в Бразилии. Их часто одевают на пляже, в качестве купального костюма.
- Не может быть, - воскликнула Вайолет. Парни одевают это на пляж?
Эмма и Эшли хихикнули при этой мысли.
- Ну да, - вмешалась Памела. Я видела нескольких парней в этом.
Девушки не хотели это обсуждать, но их заинтересовало, имела ли она в виду именно купальные костюмы. Мисс Биксли почувствовала, что должна поддержать высказывание Памелы.
- Да, Памела, очень хорошо. А я и не знала, что ты была в Южной Америке.
Памела кивнула, хотя на самом деле там не бывала.
Они не были сразу разрешены на пляжах Соединенных Штатов. В основном их надевали исполнители мужских эротических танцев. Но понемногу индустрия моды приняла этот стиль, и стринги стали популярны в качестве нижнего белья, благодаря своему эротичному виду.
Памела бы не согласилась, но Эмма и Эшли сочли, что стринги выглядят грубовато.
Эмма высказалась: - а разве это не обычная защитная ракушка? «И что в ней тогда эротичного?», - подумала она.
- В действительности, это не совсем так, - она взяла Дэниела за бедра и развернула его.
Девушки вновь не смогли удержаться от смеха. Прямо передними была абсолютно голый мужской зад. Памела была впечатлена. Это бы очень мускулистая, крепкая задница. Ей нравилось сжимать в руках мужской зад во время секса, и за этот было бы очень приятно подержаться.
- Его зад совсем голый! - воскликнула Вайолет.
- Ну вот, снова, - упрекнула ее мисс Биксли.
- Простите, мисс Биксли.
- Как вы видите, стринги имеют ремешок, крепящийся позади кармашка. Она скользнула рукой сзади, и подцепила ремешок пальцем. Дэниел ощутил интимное касание позади своих яичек. Ее палец заскользил вдоль ремешка, в то время как она продолжала.
- Он тянется вдоль складки меж его ягодиц до пояса. Ягодицы Дэниела напряглись, когда ее палец скользил по его складке. Когда она достигла верхней точки, она поддернула поясок так, что ремешок вновь погрузился в складку.
- Как вы видите, скрытие ремешка в межъягодичной складке имеет функциональное значение, подчеркивая округлость и гладкость формы ягодицы, особенно когда на мужчине облегающие брюки. Я уверена, что вы, девушки знакомы с применением стрингов в сочетании со слаксами или вечерним платьем, когда не желательно, чтоб был виден контур ваших трусиков.
Дэниел начал чувствовать легкие признаки возбуждения, в то время как палец мисс Биксли скользил вниз и вверх по его складке.
Девушки согласились с последним высказыванием, хотя Вайолет не очень разбиралась в этих вещах. Она никогда не одевала трусики подобного фасона и хотела задать вопрос, но передумала, не желая вновь показаться смешной.
- В любом случае, у защитной ракушки, в отличие от стрингов, ремешки проходят под ягодицами, а к поясу крепятся по бокам. Она провела пальцем у основания его мускулистых ягодиц. Ее восхищало, какими налитыми и крепкими они выглядели.
- Ремешки такого изделия явно будут видны сквозь ткань обтягивающих спортивных штанов. Впрочем, в этом случае, - она несколько раз слегка шлепнула его по заду, - и колыхание ягодиц также будет явно видно.
Девушки сдержали в себе попытку вновь засмеяться, или хотя бы хихикнуть. Им показалось забавным увидеть, как мисс Биксли слегка шлепает Дэниела, а его упругий зад колышется при этом.
Дэниел подумал, что он охотно бы отправился примерить следующую пару. Он ощущал себя практически голым в этих стрингах, и ему вовсе не помогало то, что мисс Биксли нежно его шлепала. Его член продолжал набухать.
- Окей, Дэниел, можешь повернуться.
Нехотя он подчинился.
Глаза Памелы округлились. Она заметила, что у Дэниела начал вставать. Кармашек впереди заметно оттопырился.
Мисс Биксли продолжала лекцию.
- Существуют и безремешковые стринги, хотя передняя часть у них, конечно, есть. Этот кармашек может быть достаточно большим, чтобы удерживать это. Она провела всеми четырьмя пальцами вдоль его наливающегося члена, и даже сжала его немного, подчеркивая высказывание.
Когда она сделала это, она поняла, что Дэниел начал возбуждаться. Ее лицо покраснело, а сердце забилось быстрей.
- Хорошо, Дэниел, ты можешь идти за следующим предметом. Можешь не спешить, у тебя есть время, мне нужно сделать некоторые пометки.
В действительности, ей вовсе не это было нужно. Просто она хотела дать ему время, чтобы расслабиться.
Памела понимающе ей улыбнулась, но мисс Биксли не ответила ей взглядом. Остальные девушки провожали глазами голый мужской зад, до тех пор, пока он не исчез за перегородкой.
Дэниел задержался за перегородкой несколько дольше обычного. Частично это было связано с тем, что у него возникли трудности с надеванием следующей пары.
Когда Дэниел вышел из-за ширмы, Вайолет пискнула: - Ой, что это такое?
Никто не мог удержаться от хихиканья. Даже Памела впечатлилась, хотя ее внимание сильнее привлекли еще более отчетливые очертания его члена и яиц под тканью. На Дэниеле были итальянские боксеры из спандекса.
Блестящая эластичная ткань обтекала его член, как расплавленный и застывший пластик. Каждый дюйм его члена был виден в деталях. Было видно головку, борозду под ней, толстый длинный ствол, равно как и два увесистых яйца. Просматривалась даже небогатая поросль лобковых волос. Может девушкам и не совсем нравился их вид, но лоснящийся, обтянутый спандексом член привлекал их внимание все больше. Он выглядел как большая, толстая колбаска в его шортах, и явно стал крупнее, по сравнению с тем, когда он свисал свободно из его брифов.
Мисс Биксли тоже улыбнулась.
- Итак, хорошо, хм, Пеппино Гедуцци из Италии осознал важность эластичности ткани для обеспечения удобства и поддержки. Он обратился с идеей к фирме Дюпон, и впоследствии была разработана Лайкра. Вы видите, как плотно она прилегает к коже. Она подавила смешок, когда махнула ладонью вдоль члена.
- Хм, если вы хотите, чтобы окружающие могли иметь представление, как выглядит ваше тело, не обнажая его, эта ткань для вас.
- Боже, мисс Биксли, - высказалась Эмма, - этот материал выглядит, как тонкий пластик.
- Верно Эмма. Спандекс был создан в конце 50-х годов и в настоящее время его производством и усовершенствованием занимается компания Дюпон.
- О, мисс Биксли, - спросила Элизабет, - а можно проверить его на ощупь?
- Да, конечно. – Она обернулась к Дэниелу: - Дэниел, пожалуйста, дай девушкам возможность потрогать ткань.
У Дэниела было несколько нервное выражение на лице, но естественно, манекенщик должен был ожидать, что ему придется дать возможность аудитории проверить ткань на ощупь.
- Да, конечно, мисс Биксли.
Он подошел вначале к Эмме, которая покраснела при виде туго обтянутого члена, который приближался к ее столику, как будто желая расположиться на нем, подобно увесистому хот-догу. Она сдержала очевидное желание, и только слегка провела пальцем сбоку по ткани.
- О, да, действительно гладкая.
Дэниел пошел дальше вдоль полукруга. Следующей была Вайолет.
- О боже, нет, спасибо, - сказала она, поежившись даже от самой мысли.
Тогда он перешел к Элизабет, которой действительно было интересно, как материал прилегает к телу. Когда ее пальцы проскользили вдоль члена, она заметила: - Это хорошо, мисс Биксли, что вы заполучили модель с таким большим членом, чтобы было явно видно, как эта ткань может облегать его.
Эмма хихикнула при этом, но мисс Биксли одобрительно улыбнулась.
- Ну да, Лиззи, это было одной из моих целей. Я рада, что ты оценила его пенис по достоинству.
- О, да, - ответила Элизабет, и ее глаза заблестели, пока она рассматривала очертания головки его члена.
Дэниел прикрыл глаза. Его ладони увлажнились.
Памела улыбалась, ожидая своей очереди.
Мисс Биксли, однако, стоило бы вмешаться, если бы она пригляделась к тому, что изучала Элизабет. Она по-прежнему стояла позади Дэниела и не могла видеть, что Элизабет водит пальцами вверх и вниз по его члену.
Дэниелу было не совсем понятно, как реагировать, но он счел это частью обязанностей манекенщика, раз мисс Биксли не вмешивается.
Следующей была Эшли. Она сконцентрировала свое внимание на головке его члена, вздувшейся под спандексом. Ее больше интересовал орган, чем материал. Ее лицо залилось румянцем, и она смущенно хихикнула, когда она ощупала край и округлость головки.
- Только не мни это сейчас, Эшли, - процедила Памела.
Мисс Биксли приподняла бровь, не будучи полностью уверенной в смысле сказанного.
Когда Дэниел подошел к ней, Памела не проявила и капли сдержанности. Она стала открыто ласкать и теребить его член.
Лицо Дэниела покраснело, кровь хлынула к голове и к члену.
- Мисс Биксли, - вмешалась Эмма, - его штуковина становится все больше!
Мисс Биксли обошла Дэниела сбоку и глянула вниз.
- Боже, - воскликнула она. Член Дэниела пока еще не оттянул материал слишком далеко, но его длина и толщина увеличились до истинно впечатляющих размеров.
Мисс Биксли не хотела усиливать смущение Дэниела своим шокированным и растерянным видом. Последнее, что ей было нужно, чтобы администрации стало известно о потрясающем скандале, если Дэниел или девушки почувствуют себя оскорбленными. Ей надо было успокоить всех, самой сохранив спокойствие.
- Ну, да, девушки, сказала она спокойным голосом, как будто говоря о чем-то повседневном, - Дэниел понемногу стал проявлять эрекцию.
- Мисс Биксли,- возразила Вайолет, - это вы называете немного?
Мисс Биксли повернулась к девушкам: - Давайте не забывать, кто вы, юные леди: профессиональные дизайнеры. Честно говоря, Дэниел фактически помог нам. С позволения Дэниела мы теперь имеем возможность видеть, как мужская эрекция выглядит под этой одеждой. Некоторые изделия изготавливаются специально с учетом этой возможности.
Она взглянула в глаза Дэниела, поощряя его улыбкой.
- Не волнуйся по этому поводу, Дэниел, все было прекрасно.
Фантазии Дэниела сбывались наяву. Тельма Лу, хм, мисс Биксли, сейчас ждет, что он покажет ей свое мужское достоинство, во всей стоящей красе. Нет, правда, это не совсем то, что было в его фантазиях. Он вовсе не представлял, что это будет происходить в присутствии группы девушек из высшего класса, которые обычно смотрели на него свысока. Он бы предпочел сделать это в тишине ее кабинета. Однако ожидаемое явно перевешивало цену, которую придется заплатить, во всяком случае, на данный момент.
- Да, конечно, мисс Биксли.
Видя, что он принимает ситуацию, мисс Биксли облегченно вздохнула. Пожалуй, ей удастся разрешить все без затруднений.
- Отлично, Дэниел, пожалуй пора примерить следующую пару. И, хм, у тебя есть немного больше времени на переодевание на этот раз, если желаешь. Я поговорю с девушками о развитии спандекса.
Дэниел удалился за ширму.
Мисс Биксли надеялась, что он воспользуется дополнительным временем, чтобы успокоить эрекцию. Однако Дэниел понял ее совершенно превратно. Он подумал, что она дает ему время, чтобы продемонстрировать по настоящему хорошую эрекцию. Как только он снял трусы, он заработал кулаком вдоль ствола, пока он окончательно не налился и затвердел. Затем он натянул следующую пару.
- Я готов, мисс Биксли.

-Хорошо, Дэниел. Девушки, Дэниел сейчас продемонстрирует нам более консервативную пару трикотажных брифов от Жокей Эланс. Они имеют настолько простой крой, что их можно было бы носить, как обычные шорты.
Как бы то ни было, это не касалось того, как они сидели на Дэниеле. Когда он появился из-за ширмы, стал видна его явная эрекция. Хлопковые шорты действительно выглядели бы достаточно консервативно, если бы большой торчащий шест, оттопыривающий их спереди.
- Вау! - воскликнула Эшли.
–Мисс Биксли! – добавила Вайолет.
Мисс Биксли обернулась на приближающегося Дэниела. Вначале она впала в замешательство, но быстро собралась.
- Вот девушки, теперь вы можете видеть, насколько иначе смотрится эрегированный пенис внутри свободных боксеров. Элизабет быстро подняла руку и замахала ею.
- Мисс Биксли, мисс Биксли, пожалуйста, а можно мне пощупать и эту пару?
Другие девушки почувствовали сожаление, что не высказались раньше. Даже Вайолет наконец справилась с беспокойством и почувствовала легкое любопытство. Ладно, хорошо, изрядное любопытство.
Мисс Биксли не знала, что ответить.
Дэниел заметил ее неуверенность. Ему очень хотелось показать ей, что он может быть хорошим манекенщиком. Он готов пробежать еще один круг. Прежде чем она успела что-либо сказать, он подошел к Элизабет, так, чтобы она могла прикоснуться к его стояку сквозь ткань.
Элизабет улыбнулась до ушей, протянув руку и коснувшись его головки.
- Итак, - наконец заговорила мисс Биксли, - Дэниел, хм, надел, как я уже сказала трикотажные боксеры от Жокей Эланс. Вы виде эластичный поясок, свободного покроя штанины и ширинку на пуговицах. «Слава богу за это», - подумала она.
Элизабет обхватила пальцами округлость головки.
- А эту штуку легче обхватить в этих боксерах, мисс Биксли, - сообщила Элизабет, по-прежнему желая выглядеть студенткой проводящей тщательное исследование. Другие девушки начали терять терпение. Эшли, упершись ногами в пол, пододвинула свой столик ближе к Элизабет, чтобы тоже иметь возможность потрогать. Как только Эшли проделала это справа от Элизабет, Эмма повторила это слева, хотя и загородив поле зрения Вайолет. Вайолет, в свою очередь, сдвинулась назад, чтобы иметь обзор. Через мгновение уже три девичьи руки ощупывали, ласкали и теребили напрягшийся член Дэниела.
И прикосновения их пальцев были приятны. Честно говоря, до этого у него было мало опыта в ощущении девичьих рук, ласкающих и исследующих его. И вот теперь здесь были руки трех симпатичных, богатых девушек, которые, хихикая, ощупывали, трогали и сжимали его член. Это было больше, чем неплохо; это было действительно, действительно хорошо.
- Хм, девушки, - вмешалась мисс Биксли. – Думаю. что этого вполне достаточно.
Было ясно, что девушки утратили профессиональную объективность.
- Ты можешь вновь переодеться, Дэниел.
- Ой, а моя очередь? – вмешалась Памела. Мисс Биксли одарила ее осуждающим взглядом. Памела поняла.
- Мисс Биксли замерла в тревоге, заглянув в свои записи. Со следующей парой может быть еще больше проблем.
- Я готов, - подал голос Дэниел.
- Мисс Биксли глубоко вдохнула и начала зачитывать свой консект.
- Купальные костюмы бикини были изобретены в 1946 году двумя французами, Жаком Эймом и Луи Реаром. Они были названы в честь атолла на Маршалловых островах, где, как вам известно по урокам американской истории, производились испытания атомной бомбы.
Французские плавки, которые надел Дэниел, были не такими как спандекс, но все же более тесными, чем брифы, и намного, намного меньше. Вследствие этого, чтобы прикрыть член, он заправил его влево. Но даже теперь поясок, если его можно было так назвать, едва прикрывал головку. Фактически, Дэниелу приходилось придерживать резинку рукой, чтобы помешать члену выскочить наружу.
Даже мисс Биксли слегка смутилась.
- Хм, он был назван в честь атолла из-за своего малого размера. Плавки прикрывают минимум голого тела, по крайней мере, сейчас.
- Мисс Биксли, - забеспокоилась Эшли, - я не думаю, что эта штука сможет долго оставаться внутри.
Памела очень надеялась, что нет.
Мисс Биксли пыталась продвигаться вперед, надеясь, что как-нибудь справится с этим.
- Хм, эти плавки не такие маленькие, как стринги, но имеют гораздо более низкую посадку, заметно ниже талии, и взгляните, хм, - она решила добавить немного легкомыслия, чтобы снизить напряжение, - малыш Дэниела, даже переживая трудные времена, остается дома.
- Не такой уж и малыш, мисс Биксли, - решила поправить Памела.
Мисс Биксли не могла не согласиться: - Нет, конечно, ты права, Памела.
Памела выступила с предложением: - Может, было бы целесообразно выпустить его, мисс Биксли?
- Что? – вскрикнула Вайолет. Ей не верилось, что Памела предложит такое.
- А как же можем оценить достоинства модели, если не видим, насколько она действительно хорошо сидит?
Честно говоря, мисс Биксли было и самой любопытно взглянуть на предмет, хоть и не по этой причине.
Дэниел принял решение за нее. Он отпустил резинку, и сила напряжения его члена тут же стала выталкивать его наружу. Его член заскользил вверх, стремясь занять вертикальное положение, не желая оставаться заправленным в бок. Он словно ожил в стремлении покинуть тесную темницу, и вскоре голова этого зверя высунулась вверх, представ у всех перед глазами. Глаза зрительниц округлились. Она была такой налитой, такой красной, такой огромной. Даже Памела была впечатлена, как и мисс Биксли. Сердце ее стучало.
Тут же из-за края резинки заскользил и сам ствол, смело вздымаясь, и оттягивая вниз поясок.
- Вау, - тихо произнесла Эшли за всех, когда его обнаженный твердый член заколыхался теперь перед его животом.
Это была действительно очень впечатляющее демонстрация мощи стоящего члена. Мисс Биксли решила взять ситуацию в свои руки. Она подошла и крепко обхватила пальцами член. С деланной улыбкой она произнесла: - Как вы видите, французские бикини не совсем эффективны в скрытии мужской эрекции. Она сжимала член чуть ниже головки и думала, какой замечательный предмет ей довелось держать. Слегка поглаживая вокруг головки большим пальцем, она смотрела в лицо Дэниела сияющими глазами, продолжая говорить с классом. Ей трудно было собраться с мыслями, она ощутила легкую влажность между ног. Осознав, что если продолжит так держать Дэниела, то вскоре начнет открыто дрочить его ствол. Она отпустила руку и тихо произнесла: - Хорошо Дэниел, тебе нужно примерить следующую пару.
С легкой дрожью в голосе Дэниел ответил: - Хорошо, мэм. Он даже не попытался упрятать свой стояк назад в плавки. Сейчас в этом уже не было особой нужды. Девушки наблюдали, как он покачивался в воздухе в такт движениям, подобно стреле подъемного крана, которая была значительно перегружена, и не могла принять стабильное положение.
Дэниел недолго пробыл за ширмой, хотя и был удивлен, даже огорошен видом следующей пары.
Когда он появился из-за ширмы, мисс Биксли была также поражена. Это была вовсе не та модель. Он должен был появится в итальянских спортивных шортах, но вместо этого на нем были кружевные трусики с открытой промежностью, которые, к тому же, были ему явно малы. «Откуда они взялись?» - удивилась она. Она дважды проверила коробки прошлым вечером. «Как это могло случиться?» Она взглянула на девушек, удивленная этой странной и очень досадной ошибкой.
Напротив, девушки явно были довольны, поскольку стояк Дэниела вновь был на виду, хоть и спал немного, в смущении от присутствия этого настолько немужского типа одежды. Внимание мисс Биксли привлекло выражение лица Памелы. На нем блуждала самодовольная усмешка и мисс Биксли поняла, в чем дело. Вот кто подложил собственные трусики в коробку!
Мисс Биксли решила, что если она разоблачит проделку, это еще больше смутит Дэниела. Он такой неуверенный в себе мальчик, как он сможет пережить то, что он демонстрировал себя в женском белье перед кучей девчонок? Она заметила, что его стояк стал клониться вниз, будучи облечен в непристойные и явно девчачьи трусики. Она решила попытаться максимально сгладить ситуацию.
Ну вот, Дэниел надел на себя, хм, копию предмета древнеегипетской одежды. Ее придумала Клеопатра, чтобы надевать на наиболее любимых из своих рабов, - повернувшись к ученицам, она улыбнулась, - По определенным причинам. Только наиболее крепкие, мужественные из мужчин могли надевать такой предмет, особенно в присутствии царицы.
Дэниел теперь стоял рядом с ней, с наполовину стоящим членом. Он немного приободрился после объяснений мисс Биксли, но ему все еще было не по себе. Кружевная ткань была подчеркнуто женственной. Имелась даже ярко-розовые оторочки, окружающие с боков отверстие, сквозь которое вываливались, свисая, его член и яйца.
У мисс Биксли, впрочем, нашлось объяснение и для этой детали.
- В египетской версии таких оторочек не было, но они, как правило, украшались оборками и украшениями, чтобы иметь подчеркнуто женский характер. Смысл был в том, чтобы еще более подчеркнуть мужественность контрастом внушительных гениталий с женскими украшениями.
С этими словами она обхватила его член правой рукой и несколько раз передернула вверх и вниз вдоль ствола.
- Я бы хотела полностью продемонстрировать данный эффект.
Элизабет подняла руку: - А можно мне помочь, мисс Биксли?
Памела ругнулась про себя. Элизабет вечно стремилась принять участие в любом эксперименте в классе, вот и сейчас обскакала ее.
- Что ж, конечно, Лиззи, если хочешь. – Мисс Биксли не сомневалась, что Дэниелу это понравится. Какому парню не понравится, когда симпатичная девушка играет с его членом. Это будет эффективным способом отвлечь парня от мысли, что на нем надеты девчачьи трусики. Мисс Биксли, потягивая за член, подвела Дэниела к столику Элизабет.
У Элизабет было серьезное выражение лица. Ее несколько напугал вид члена Дэнни, когда она трогала его в первый раз, и она решила не казаться такой неуверенной теперь. Мисс Биксли доверила ей ответственность вернуть эрекцию Дэниела, и она не подведет. Она еще ни разу не проваливала задание в классе, и не намеревалась допустить этого сейчас.
Она крепко обхватила полунапряженный член Дэниела, и начала быстро двигать своим кулачком вдоль ствола. Отсутствие опыта было очевидным, но девушка взялась за дело с энтузиазмом.
Она ощутила, что сарделька начала набухать. Взглянув ему в лицо сквозь очки, она спросила: - А тебе нравится если девушка трогает твои яички? Я это сделаю, если хочешь.
Правду говоря, Дэнни не знал, что ему нравится или не нравится, не имея значительного опыта в отношении девушек, но звучало это действительно неплохо. Он слегка кивнул. На самом деле он хотел, чтобы мисс Биксли занялась им, но в действиях миниатюрной и невинной руки Лиззи был особенный вызов.
- Хорошо, ответила Элизабет. Она даже высунула язык, сосредоточенно лаская его яйца левой рукой, при этом продолжая подрачивать ствол правой. Она взглянула на мисс Биксли, ища одобрения, и та ответила ей улыбкой. Элизабет гордо улыбалась, демонстрируя свою способность одинаково ловко работать обеими руками.
- Это похоже на то, как ты гладишь живот и почесываешь голову. – Она всегда готова была поделиться наблюдениями. Она взглянула на Дэниела: - Но дрочить пенис намного интереснее.
Вайолет и Эшли покраснели от грубости этого замечания. Эмма и Памела в равной степени были удивлены. Лиз была предельно точна в своем высказывании, но им казалось, что воспитанная девушка не должна произносить подобное. Во всяком случае, не на публике. Впрочем, Элизабет всегда делилась своими наблюдениями и мыслями, даже если они казались чрезмерно радикальными для класса.
Другим девушкам стало завидно. Эшли спросила: - А можно я тоже попробую, мисс Биксли?
Мисс Биксли чувствовала, что будет полезно, если все они получат возможность изучить и осмотреть более досконально эрегированный мужской член. Было удручающим открытием, насколько они были непросвещенны в этом вопросе, а что может быть лучшим местом для изучения, чем классная комната?
- Хорошо, Эшли. В самом деле, почему бы тебе не встать справа от Дэниела. Эмма, а ты можешь подойти слева.
- Эмма ответила: - Да нет, мисс Биксли, я предпочту понаблюдать.
- Ты уверена, дорогая? - Мисс Биксли желала, чтобы ни одна из девушек не испытывала страха перед такой возможностью. Впрочем, Памела лучше знала, в чем причина.
- У Эммы есть парень, - поддразнила ее она.
Эшли повернулась к Памеле: - Памела!
- Нет у меня парня, - запротестовала она. И это была правдой. Но ей хотелось по крайней мере делать вид, что Бобби ее парень, и Памела была права в том, что будет неправильно заниматься пенисом другого парня, даже если Бобби об этом не узнает.
Мисс Биксли не стала ее принуждать. Она вовсе не собиралась заставлять девушек возиться с мужским членом, если они к этому не готовы. Тогда она повернулась к Вайолет.
- Вайолет, не хочешь ли ты встать на место Эммы?
- Я? – Вайолет была удивлена, что мисс Биксли выбрала ее. Памела была явно более подходящей кандидатурой, но мисс Биксли понимала, что та в действительности не нуждается в опыте, а также, скорее всего, не заслуживает такой возможности, из-за ее проделки с трусиками.
- Ну, конечно, Вайолет. Полагаю, ты прекрасно справишься с заданием. Как видишь, Дэниел сейчас уже почти достиг эрекции, и здесь вполне хватит места для трех девушек. Подходи, я буду стоять позади Дэниела, и следовательно, рядом с тобой все время.
Маленькое сердце Вайолет сильно стучало, когда она встала из-за столика и подошла, встав слева от Дэниела. Эшли уже заняла позицию справа. Мисс Биксли стала за ее спиной и положил левую ладонь ей на спину, чтобы успокоить девушку.
- Пробуй, Вайолет, - Элизабет повернула напряженный член Дэниела влево, чтобы помочь ей обхватить его. Вайолет сделала глубокий вдох и обхватила своими маленькими пальчиками толстый ствол.
- Ну вот, умница, - промолвила мисс Биксли, похлопав ее по спине.
- И как ощущение? – спросила Эшли.
Однако Вайолет сама задала вопрос: А это верно, что у большинства парней это не такое большое?
- Пожалуй так, Вайолет. Но вообще-то я бы не сказала, что я видела это у многих. Девушек рассмешило это признакние. Мисс Биксли похлопала Дэниела по плечу и продолжила: - но я могу сказать со всей уверенностью, что предмет Дэниела действительно довольно внушительный. Ты обратила внимание на толщину ствола?
- О, да, - ответила Вайолет, - я едва могу обхватить его рукой.
Дэниел почувствовал легкую слабость в ногах. Происходящее льстило его самолюбию, но мешало его устойчивости.
Эшли присоединилась: - Мне нравится эта большая красная головка.
Она осторожно взяла ее в правую ладонь. Кончик ее плотно упирался в ладонь, пока она ощупывала пальцами мягкую округлость и борозду вдоль ее основания.
- Она выглядит такой красной и раздраженной, но она такая нежная на ощупь.
Дэниел с удовлетворением вздохнул от ее невинных, но таких чувствительных прикосновений. Вайолет по-прежнему просто держалась за ствол. Теперь пришла очередь Эшли, чтобы подбодрить ее.
- Вайолет, ты можешь подвигать рукой вперед-назад, пока я занимаюсь верхней частью.
- Хорошо, - тихо согласилась Вайолет. – А он такой твердый, мисс Биксли, заметила она, когда ее рука робко заскользила вперед и назад по стволу, в то время как пальцы и ладонь Эшли бегали вокруг головки. Дэниел почувствовал, что его яйца напряглись и сжимаются, что также не ускользнуло от глаз Элизабет.
- Мисс Биксли, - воскликнула она, - яички Дэниела стали меньше, а пенис увеличивается.
- О, да, - согласилась мисс Биксли, довольная наблюдательностью Элизабет, - это случается, когда молодой человек очень возбужден.
- Я займусь ими, - вызвалась Элизабет. Сейчас они плотнее подтянулись к телу, но было еще достаточно места, чтоб Элизабет могла их обхватить.
- Будь осторожна, Лиззи, не дави на них, - предупредила мисс Биксли.
- Я знаю, мисс Биксли, - согласилась Элизабет. Ей не нравилось, когда кто-то указывал, что она может не знать, как правильно с чем-либо обращаться. Она считала себя экспертом почти во всем, включая вещи, в которых конкретно сейчас ей не хватало опыта. Она, однако, воспользовалась советом мисс Биксли, и только нежно обхватывала и ласкала яички Дэниела.
Теперь целых три девушки обследовали, ласкали и подрачивали его торчащий член. Он почувствовал нарастающее напряжение в яйцах. Он уже думал, что долго не сможет сдерживаться, но определенно не хотел опозориться, и опозорить мисс Биксли, кончив прямо на глазах у всех. Ему представлялось, что мисс Биксли вовсе не хочет, чтоб это произошло.
Мисс Биксли придвинулась ближе к Дэниелу. Она чувствовала желание, и очень сильное желание схватиться самой за потрясающий член этого молодого человека. Он казался таким желанным, таким мощным, таким большим. Теперь она завидовала девушкам. Переместившись немного вправо, она ощущала влажность у себя между ног. Пальцы чесались от желания схватить этот упругий, напряженный член. Но лучшим, и правильным действием для нее, как преподавателя, было направить интерес студенток к их собственным желаниям. Время занятия – это время студентов, и правильнее всего было сейчас поддержать их естественное любопытство относительно члена натурщика.
Возможно, у нее появится для этого время в будущем. Она еще больше приблизилась к Дэниелу и, просунув ладонь под его рукой, стала поглаживать его широкую мускулистую грудь. Это могло заменить поглаживание члена, поскольку у нее никогда не было такого хорошо сложенного парня. Она даже слегка прижалась к его спине, лаская ее прикосновениями мягкой груди и напрягшихся сосков. Она не могла делать более грубым и очевидным образом, опасаясь, что это заметят студентки, но она надеялась, что Дэниел это почувствует.
И он, конечно, заметил.
Было непередаваемое удовольствие в ощущении мягких девичьи пальчиков, ощупывающих, ласкающих, скользящих вверх и вниз вдоль его члена и мошонки. Но факт, что мисс Биксли также намеренно прижимается грудью к его спине, ласкает мышцы его груди, щекочет его соски, в то время как ее собственные напрягшиеся соски касаются его спины, приятно контрастируя с мягкостью ее грудей, стал серьезным дополнительным стимулом.
Элизабет почувствовала, что яйца Дэниела приподнялись и напряглись еще сильнее. Она должна была спросить.
- О, боже, Дэниел, ты что, собираешься совершить … эякуляцию?
Мисс Биксли прошептала ему на ухо: - Вперед, Дэниел. Это будет неплохо для девушек.
Она сделала паузу и добавила: - И для меня. Сделаешь это для меня тоже?
От этих слов у Дэниела соскользнуло с языка: - О, да, Тельма Лу, - прошептал он.
Мисс Биксли хихикнула, как и девушки. Она все поняла. Она знала о клубе Энди Гриффита, и о том, что многие парни считают ее похожей на Тельму Лу. Дэниел покраснел, и мисс Биксли почувствовала его смущение по движению его плеч, которые до этого были гордо развернуты. Она дала ему знать, что смущаться незачем. На самом деле, все наоборот. Она вновь прошептала: - Если ты зайдешь завтра, я буду твоей Тельмой Лу.
Она плотнее прижалась к его спине, сжала его сосок и добавила: - Тельма Лу сделает все, что ты захочешь.
В этот момент его член яростно взорвался.
- Мисс Биксли! – воскликнул он, когда мощный поток спермы излился из члена на ладонь Эшли.
- Боже! – вскрикнула Эшли, почувствовав теплую жидкость на руке. Она быстро отдернула руку, не желая больше принимать на себя это липкое мужское вещество.
- Продолжай работать, Вайолет! – воскликнула Памела. Она поняла, что первым импульсом Вайолет будет остановиться, но следует продолжать дрочить, если хочешь добиться наилучшего извержения.
Замечание было полезным. Вайолет продолжила, не желая вызвать неодобрение девушек, и теперь с удовольствием ощущала в руке пульсацию и рывки члена, в такт извержениям, изливавшимся из него.
Элизабет же, наоборот, оставила свое занятие, и отклонилась к спинке кресла, что было разумно, поскольку после отступления Эшли член Дэниела был направлен прямо на нее, все еще сидящую за своим столиком. Спрятаться было трудно.
Впрочем, следующий выстрел Дэниела, едва не достал до нее, упав на ее тетрадь.
Однако, для Элизабет это было столь же плохо, пожалуй, даже хуже.
- О, нет, - простонала она, испугавшись, что все ее любимые заметки и драгоценные конспекты будут промочены, измазаны, а возможно и уничтожены, пропитавшись вязкими плевками спермы. Она быстро наклонилась вперед, закрывая руками тетрадь и учебники, получая при этом очередные струи на рукава своей белоснежной блузки, и даже частично на волосы и лицо. Однако она не отклонилась, полагая, что намного легче будет отмыть себя, чем ее драгоценные учебники и конспекты.
Между тем, ей стало крайне любопытно, каково это - испытать, как парень изливает на тебя струи спермы, включая лицо. И в этом, вероятно был второй повод, в котором она, вероятно, не захотела бы признаться. Попытка защитить конспекты и учебники была более достойным предлогом.
Однако, Эмма и Эшли были просто в шоке.
- Лиззи! - воскликнули они, - Осторожно! Пригнись!
Памела же напротив, приободрила: - Вперед, подруга!
Ее очень впечатляло зрелище. Она должна была признать, что ее впечатляет то, что Вайолет продолжает орудовать над членом, наяривая вдоль ствола рукой, в то время как Дэниел выстреливает зарядами семени, и то, что Лиззи даже не пытается уклониться от этих зарядов, падающих на ее блузку, лицо и волосы.
Вайолет и Дэниел не замечали, куда попадают эти выстрелы. Глаза Вайолет были прикованы исключительно к члену, концентрируясь лишь на старательном передергивании руки вдоль пульсирующего ствола. Глаза Дэниела были полуприкрыты, его накрывало приятное чувство содрогающегося члена, волны удовольствия прокатывались по нему, когда он прижимался спиной к мягкой теплой груди Тельмы Лу; одна ее рука продолжала поглаживать его грудь, другая же тискала упругую ягодицу. Эти две руки, наряду с мягким прикосновением ее груди, доставляли ему такое же наслаждение, как и руки девушек. Это был определенно лучший оргазм в его жизни, и сейчас ему хотелось только продлить это наслаждение.
Закончив, он наконец открыл глаза, и увидел, что он натворил.
- Боже, Элизабет, прости пожалуйста, - впервые за день он напрямую обратился к одной из девушек.
Элизабет чувствовала себя довольно глупо. Ее лицо и блузка были заляпаны спермой. Было даже несколько капель на очках. Однако, она всегда была бравым воякой, если дело касалось курсовых работ или опытов в классе. Поэтому, она не собиралась причитать.
- Все в порядке, Дэнни, я могла уклониться.
Это было правдой, и всем девушкам, за исключением Памелы, было любопытно, почему она этого не сделала.
Мисс Биксли выступила ей в поддержку: - Что ж, я полагаю, что Элизабет заслужила дополнительную положительную оценку.
Это всегда звучало как музыка для ушей Элизабет.
- Ой, спасибо, мисс Биксли, - сказала она, в то время как сперма продолжала стекать по ее щеке, капая на блузку, - давайте пригласим Дэнни в качестве манекенщика на следующей неделе, и я сделаю это снова!
- Эй, это нечестно, - вмешалась Эшли, - в следующий раз дополнительную оценку получу я.
Мисс Биксли, впрочем, понимала, что все в значительной мере зависело от Дэниела. Она обошла его сбоку, подхватила рукой его начинающую обмякать, но все еще упругую, а теперь и влажную колбасу и с мольбой взглянула ему в лицо.
- Ты не против примерить еще несколько моделей нижнего белья для наших девушек?
- Конечно, мисс Биксли, если вы просите.
- Ну, тогда почему бы тебе не зайти завтра в мой кабинет?
Она озорно улыбнулась.
- Тельме Лу необходимо сделать еще кое-какие обмеры, для того, чтобы все сидело, как надо.

Часть 1: Голая в школе.

Учитель сказала: "Эми, теперь твоя очередь обратится к классу и прочитать твой доклад".
Я неохотно взяла доклад со своего стола и медленно направилась к доске. Я нервно подняла свой доклад, но, когда я увидела на себе все глаза моих одноклассников, я не смогла говорить. Восемнадцатилетняя в старшей школе не должен быть такой смертельно застенчивой, но серьезное отсутствие уверенности в себе в значительной степени разрушило все мои социальные навыки.
Несмотря на то, что мне говорили, что у меня действительно милое лицо, я никогда не была на свидании и не целовала мальчика. У меня есть пара близких друзей, но большинство ребят в школе даже не знают о моём существовании. Однако популярные девушки знают меня очень хорошо, потому что любят издеваться надо мной. Одна из тех девочек - Тиффани, капитан группы поддержки, и она была в классе, уставившись прямо на меня.
Учитель сказала: "Эми, либо читай свой доклад, либо ты провалишь это задание".
Я ответила: "Я пытаюсь миссис Эшфорд, но мне трудно говорить перед людьми".
Миссис Эшфорд сказала: "Если бы я знала, как вылечить вашу застенчивость, я бы поделилась этим с вами, но, к сожалению, не знаю".
Затем Тиффани выкрикнула: "Я слышала, что, если вы прочитаете доклад в нижнем белье, вы не будете нервничать".
Миссис Эшфорд сказала: "Нет, Тиффани. Я полагаю, пословица такова: если вы представите свою аудиторию в нижнем белье, вы не будете нервничать".
Тиффани возразила: "Это не поговорка. В интернете есть статья, подтверждающая, что обращение к толпе в нижнем белье помогает вам преодолеть стеснительность".
Некоторые из моих одноклассников быстро вмешались и сказали, что тоже прочитают. Мэдисон, которая является одним из последователей Тиффани, добавила, что лучшие учителя в стране использовали этот метод с большим успехом, хотя она знала, что идея была полностью сфабрикована Тиффани. К сожалению для меня, мои одноклассники были очень убедительны, и миссис Эшфорд приняла глупое предложение Тиффани.
Мое сердце забилось, когда миссис Эшфорд сказала: "Ну, если это в интернете, это должно быть правда".
Я умоляла: "Нет, миссис Эшфорд. Пожалуйста, не слушайте Тиффани. Она придумывает!".
Тиффани уверенно сказала: "Если вы мне не верите, миссис Эшфорд, вы можете сами это проверить".
Миссис Эшфорд обратилась к Тиффани и сказала: "Урок всего час. У нас нет времени на это. Вы хороший студент и капитан черлидеров, так что если вы говорите, что это правда, то я вам верю ", а потом миссис Эшфорд посмотрела на меня и сказала:" Эми, пожалуйста, снимай одежду ".
Я крикнула: "Снять мою одежду? Здесь? В классе? Перед мальчиками... и всеми? "
Миссис Эшфорд ответила: "Да Эми, снимай одежду. Тиффани была достаточно убедительна в поиске решения вашей проблемы, так что меньшее, что вы можете сделать, это дать другое решение. А теперь поторопись и снимай одежду. У нас нет всего дня. "
Я прошептала: "Но ... но миссис Эшфорд, я не могу снять свою одежду перед классом. Пожалуйста, не заставляйте меня снимать мою одежду".
Миссис Эшфорд строго потребовала: "Перестань ныть и раздевайся! Класс ждет Эми ".
Когда я отказалась сдвинуться с места, Тиффани предложила: "Эми выглядит так, будто ей нужна помощь. Должны ли мы ей помочь? "
Миссис Эшфорд одобрительно кивнула Тиффани, поэтому Тиффани вместе с двумя крупными футболистами по имени Чип и Дуг подошли к доске.
Я умоляла: "Пожалуйста, миссис Эшфорд, не позволяйте им снимать мою одежду перед всеми", но миссис Эшфорд сказала: "Извините, Эми. Вы потратили достаточно нашего времени. Теперь мы должны взять дело в свои руки ".
Чип обнял меня за бедра, а Даг схватил меня за запястья и поднял руки над головой. Как только я был обездвижена, Тиффани посмотрела на меня с озорной улыбкой и подняла мою футболку. Даг отпускал мои запястья по одному, чтобы Тиффани смогла снять мою футболку, но затем он снова схватил меня за запястья и продолжил держать мои руки в воздухе.
Тиффани отошла в сторону, чтобы все в классе могли видеть мой лифчик. Мои песочно-каштановые волосы длиннай только до плеча, но Тиффани откинула их назад, чтобы убедиться, что у всех был беспрепятственный вид на мой маленький белый лифчик. К счастью, на мне был лифчик, поэтому мои соски были спрятаны. Однако потерять футболку перед всеми одноклассниками все равно было унизительно.
Моя грудь была среднего размера, но бюстгальтер как бы сбивал сиськи. Это создало иллюзию, которая мальчикам действительно нравилась. Я также маленькая девочка, всего пять футов ростом, поэтому я не знаю, почему мне понадобились два футболиста. Несмотря на это, Даг продолжал держать меня за руки, пока Чип висел на моей талии.
Тиффани с высокомерным тоном сказала: "Сейчас пора стянуть штаны вниз!"
Тиффани начала с того, что подняла каждую ногу и сняла сандалии. Затем она подняла одну из моих ног за лодыжку и провела своими длинными красные ногти вверх и вниз по подошве моей босой ноги. Мое тело дергалось в агонии, когда Тиффани безжалостно мучила меня, щекоча мою ногу.
Тиффани хихикнула и сказала: "Я думаю, это так мило, когда беспомощную девчонку пощекотали!".
Миссис Эшфорд сурово сказала: "Эми не игрушка для вашего развлечения, Тиффани. У вас есть задача, так что делайте! ".
Тиффани покорно ответила: "Да, миссис Эшфорд" и выпустила мою ногу.
Сняв мои сандалии, Тиффани опустилась передо мной на колени, потянулась и расстегнула мои штаны. Потом она распахнула мои джинсы так, чтобы они висели перед мной. Прежде чем продолжить, Тиффани отошла в сторону, чтобы убедиться, что она не блокирует чью-либо точку обзора. Она хотела, чтобы все в классе смотрели, как я теряю штаны.
Потом парень крикнул: "Смотри, я вижу ее киску!"
Тиффани добавила: "Ну, ты точно можешь", и затем Тиффани начала пропускать свои длинные красные ногти через маленький кусочек волос, который был выставлен над эластичным поясом моих маленьких белых хлопковых трусиков.
Я была порализована, когда футболисты держали меня на месте, в то время как остальная часть класса наблюдала за игрой Тиффани с маленькими волосками киски, которые вырвались из моих скудных трусиков. Затем миссис Эшфорд призвала Тиффани продолжить выполнение этой задачи, поэтому Тиффани подвинула мои руки в стороны и положила большие пальцы глубоко в пояс моих узких джинсов. Когда Тиффани так медленно опускала мои штаны, я почувствовала, что-то ужасно не так. К сожалению, до тех пор, пока мои штаны не достигли середины бедра, я не понял, что Тиффани делает со мной, прямо перед всеми моими одноклассниками.
Я начал кричать: "Стоп Тиффани, стоп! Ты тоже тянешь мои трусы вниз ", но Тиффани не удосужилась остановиться, пока мои штаны не были полностью сняты с ног.
Потом Тиффани увидела мои маленькие трусики, запутавшиеся в моих джинсах, и саркастически сказала: "О, дорогая, Эми. Ты была права. Я случайно сняла твои трусы", а затем она хихикнула, отступив назад, чтобы все в классе могли видеть мои светло-коричневые волосы киски.
Я была в ужасе. Все, что у меня было, - это мой маленький лифчик, и меня держали перед классом, а мой аккуратно подстриженный волосатый треугольничек был открыт для всеобщего обозрения.
К счастью, миссис Эшфорд пришла ко мне на помощь и сказала: "Тиффани, пожалуйста, немедленно верните трусики Эми."
Тиффани ответила: "Но миссис Эшфорд, если презентация в нижнем белье является эффективным лекарством от стеснения, разве это не будет вдвое эффективнее, если она сделает презентацию в обнаженном виде? ".
Миссис Эшфорд сидела там некоторое время, размышляя над вопросом, глядя на мое почти обнаженное тело. К сожалению, весь класс тоже смотрел на мое почти голое тело. В то время как миссис Эшфорд не торопилась принимать решение, мои гладкие ноги, мягкие волосы киски и плоский животик оставались открытыми для всех моих одноклассников, чтобы тщательно изучить. Я была полностью унижена, и я думала, что хуже не будет, но они сделали это.
Спустя довольно долгий промежуток времени, миссис Эшфорд наконец ответила: "Ну, я полагаю, ты права, Тиффани. Давай и убери лифчик Эми ".
Чип и Даг все еще держали меня крепко, когда умоляла: "Нет, Тиффани. Пожалуйста, не бери мой лифчик. Я буду полностью голой, но все остальные в классе начали кричать: "Да! Иди за этим ", - но Тиффани усмехнулась мне и расстегнула мой бюстгальтер.
Она стянула с меня мой лифчик, и теперь я была полностью обнажена перед всем классом. Я чувствовала, как глаза моих одноклассников сканируют каждый дюйм моей мягкой загорелой кожи, когда меня удерживают на месте и заставляют изучать мое голое тело. Это был действительно самый неприятный момент в моей жизни!
Тиффани протянула руку, сжала мою твердую грудь и сказала: "Вау, они даже больше, чем я думала."
Затем Тиффани тронула мои соски и сказала: "У тебя тоже есть несколько хороших розовых пуговок! ".
Тиффани начала делать круговые движения кончиками пальцев вокруг моих нежных розовых сосков, что очень смущало меня, потом она хихикнула и сказала: "Посмотри все. Эми, должно быть, нравится, когда я прикасаюсь к ее грудям, потому что ее соски потвердели и начали предательски торчать", а затем Тиффани отошла в сторону, указала на мои соски и подчеркнула: "Видите? ".
Все сидели молча какое-то время, глядя на мои обнаженные груди и твердые соски, а затем один из парней в классе закричал: "Прикоснись к ее киске! ".
Тиффани посмотрела мне в глаза, улыбнулась, а затем начала скользить рукой по передней части моего обнаженного тела. Ее пальцы нежно ласкали мой плоский живот, а затем на мгновение остановились, чтобы нежно пощекотать мой пупок. Наконец пальцы Тиффани достигли светло-коричневых вьющихся волос между моих ног.
В классе стояла тишина, когда Тиффани медленно пробивала свои длинные красные ногти сквозь мои волосы на лобке. Я предположила, что цель Тиффани состояла в том, чтобы игриво унизить меня, но я начала сильно нервничать, потому что каждый раз, когда рука Тиффани совершала движение вниз, ее пальцы доходили дальше между моими ногами. Мое тело вздрогнуло, когда ее кончик пальца наконец соприкоснулся с моим местом удовольствия. Тиффани удалось поднять мое унижение до еще более высокого уровня, раздвинув мои розовые губки пальцем и потирая взад и вперед. Она даже массировала мой маленький клитор, который вызвал озноб восторга по всему телу.
Потом Тиффани посмотрела на меня и громко заявила: "Тебе должно быть это очень нравится, потому что ты мокрая здесь, Эми!"
Мое лицо покраснело, потому что теперь весь класс знал, что Тиффани действительно возбуждает меня. В следующий раз, когда Тиффани потянулась между моих ног, я глубоко вздохнула, потому что мне казалось, что она намерена засунуть палец в мою влажную киску.
Однако миссис Эшфорд остановила ее, приказав: "Этого достаточно, Тиффани. Все садятся и позволяют Эми встать на стол, чтобы она смогла прочитать свой доклад".
Я взвизгнула: "На столе! Зачем мне вставать на стол? "
Миссис Эшфорд ответила: "Потому что ты коротышка, и я хочу убедиться, что все увидят тебя. Тебе нужны Чип и Даг, чтобы помочь тебе подняться туда? "
Не желая, чтобы эти ребята снова касались моего обнаженного тела, я быстро сказала: "Нет, я могу сделать это самостоятельно".
Я отвернулась от класса и поставив одно колено на стол, в то время как другая нога оставалась на полу. Это поставило меня в неловкое положение, потому что я была наклонена с торчащим задом и раздвинутыми ногами. Я посмотрел через плечо и увидела мальчика в первом ряду, уставившегося на меня. Волна унижения текла по моему телу, потому что я знала, что мальчик мог видеть все, что я могла скрывать.
Поднявшись на стол, я стала на четвереньки с голой задницей, направленной прямо на моих одноклассников. В моем уязвимом положении они могли даже видеть мои розовые губки сзади. В конце концов, когда я поднялась на ноги и повернулась к классу, в классе поднялся смех и свист как от ребят, так и от девочек.
Я положила одну руку на свой волосатый треугольник и поднесла доклад к своей груди, но миссис Эшфорд сказала: "Подними доклад выше, а свободную руку держи с боку".
По выражению лица миссис Эшфорд выглядела так, словно она наслаждалась видом моего обнаженного тела так же, как мои одноклассники. Моя грудь среднего размера, пухлые розовые соски и песчано-коричневый кустарник теперь были полностью выставлены всем в классе, но я до сих пор не могла говорить. Я продолжал думать о мальчике в первом ряду, который смотрел прямо между моих ног и смотрел на мою обнаженную киску.
Миссис Эшфорд сказала мне: "Занятия заканчиваются через минуту. Если вы не закончите доклад, нам придется сделать это снова завтра".
Затем я посмотрела налево и заметил, что дверь, ведущая в коридор, была широко открыта. Я так нервничала, что моя бумага начала дрожать, и мне стало еще труднее читать. К сожалению, мне удалось пробормотать только два предложения, прежде чем прозвенел звонок. Вскоре коридор, заполнился учениками, а мои одноклассники быстро собрались вокруг стола, и я не смогла спуститься.
Вокруг меня были парни. Когда я стояла на столе прямо перед ними, моя голая задница и светло-коричневые волосы киски были прямо на уровне их глаз. Это позволило мальчикам тщательно осмотреть самые уединенные и интимные места на моем молодом стройном теле.
Все больше студентов начали заходить в класс для следующего урока, коридоре собралась толпа, чтобы посмотреть, как я стою голая на столе перед аудиторией. Мальчики начали трогать мою голую плоть, щекотать мою задницу и бегать пальцами по мягким кудрявым волосам между ног, и я была не в силах их остановить.. Я обратилась к миссис Эшфорд за помощью, но она просто сидела и улыбалась, будто ее забавляет вся эта ситуация. Тиффани стояла рядом с миссис Эшфорд и у нее был вид превосходства на лице, когда она наблюдала, как я страдаю от унижения, будучи голой в школе.
Я запаниковала и начала кричать: "Мама! Мама! Помоги мне, мама! Пожалуйста, помоги мне, мама! "
В моей спальне загорелся свет, и моя мама ворвалась в мою комнату. Я скинула одеяло, и увидела, что моя тонкая футболка была залита холодным потом. Моя мама села на мою кровать и обняла меня.
Она спросила: "Еще один из этих снов, да?"
Я ответила, что: "Это был не сон. Это был кошмар! "
В ответ она сказала: "Ты уверенна? Похоже, ты мечтала о мальчиках. Твои соски торчат, а на трусах мокрое пятно".
Я покраснела и сказала: "Перестань, мама. Ты меня смущаешь!".
Моя мама залезла ко мне под одеяло и обняла меня. Мы обнимались, пока я не уснула в безопасных объятиях своей матери.
Перед тем, как уехать в школу на следующий день, моя мама предложила мне поговорить с кем-то о своих кошмарах. Я была против этой идеи, но моя мама настояла. Моя мама всегда была очень добра ко мне, поэтому я решила послушать её и поговорить с терапевтом.
На следующий вечер моя мама нашла врача в социальной сети интернета. На фото бал мужчина в лабораторном халате перед больницей, и этого было достаточно, чтобы убедить мою наивную маму в том, что этот человек был настоящим врачом.
Я спросила: "Действительно, мама ... ты ожидаешь, что я поговорю с доктором, которого ты нашла в социальной сети?"
Моя мама ответила: "Я не могу игнорировать тот факт, что тебе все еще снятся сны о том, что твои одноклассники раздевают тебя, делая тебя голой и беспомощной в школе. К тому же доктор очень хорошо выглядит! "
Вопреки здравому смыслу, я согласилась поговорить с психологом. К сожалению, я понятия не имела, что доктор собирается воплотить мои мечты в реальность!

Это сообщение начинает цикл о поездке с девчонками на шашлыки, которая закончилась для меня совершенно не так, как должны заканчиваться такие поездки. А речь здесь пойдет временах, когда мы уже сдали последние экзамены в школе. Трое бывших одноклассниц из числа немногочисленной группы, с которой я поддерживала нейтральные отношения (не в пример обычным враждебным), уговорили меня присоединиться к ним в поездке в деревню, чтобы отметить там окончание школы. До последнего момента я пыталась отказаться, но каким-то образом им все же удалось меня убедить.

Дача находилась где-то на юге от Москвы, и добираться туда было решено на электричке. Собрались ехать мы ранним утром в субботу, но, как водится, все так или иначе проспали или прокопались, поэтому на вокзале мы собрались лишь днем. Дождавшись очередного поезда, мы расположились на скамейках в вагоне и несколько часов провели в обсуждении «старой доброй» школьной поры и перспектив дальнейшей жизни. Ну, по правде сказать, я больше слушала, чем говорила — не самый интересный из меня собеседник. Да и школьная жизнь у меня была не самая добрая и интересная. Впрочем, аттестат с кучей пятерок я получила и была довольна собой. Наконец показалась наша станция, и мы сошли с поезда. Затем последовал получасовой переход вдоль разбитой асфальтовой дороги, по которой изредка проезжали случайные машины, и мы добрались до глухой деревеньки, в которой находился искомый дом. Чуть отдохнув с дороги, мы принялись к подготовке шашлыков.

День уже клонился к вечеру, когда на машине подъехали еще двое — старшая сестра одной из одноклассниц со своей подругой. Костер уже весело потрескивал, мясо было разложено и готово к нанизыванию на шампуры, а вновь прибывжие привезли несколько бутылок разных вин и еще чего-то покрепче. Здесь стоит сделать остановку и сказать, что с алкоголем у меня сложились довольно натянутые отношения. Однажды попробовав какую-то бурду, я сказала себе «ну что еще за гадость?» и больше долгое время фактически не притрагивалась к нему. Переубеждать меня никто не пытался, поскольку ни на какие вечеринки и прочие компании я просто не ходила — не любила я шумных сборищ, вместо этого мне куда больше нравилось тихо сидеть где-то за монитором, ну либо с книгой в руках. Так что пить тогда я просто не умела.

Слово за слово, шашлыки были готовы, мы уселись за стол. Кто-то нацедил мне вина, после чего меня упросили его попробовать. Оно явно было недешевым, с очень непривычным, но приятным послевкусием, и вовсе не походило на то, что я пробовала когда-то раньше. И, похоже, я увлеклась. Дальше моя память дает осечку, а расспрашивать окружающих о всех подробностях того, что было позже, я никогда так и не решилась. Знаю только одно — сначала мы расправились с шашлыками, затем перебрались к костру и какое-то время сидели там, глядя на огонь и обсуждая какую-то бессмыслицу. Кажется, я была разговорчива как никогда. Когда костер прогорел — мы вновь перебрались на веранду, а кто-то принес колоду карт и стопку фишек…

Все эти воспоминания тонули в какой-то дымке, которая была разрушена в одно мгновение, когда я вдруг проснулась. Сквозь окно пробивались пробивались солнечные лучи. Я лежала на каком-то старом диване и никак не могла понять, где нахожусь. Память нехотя возвращалась — подруги, деревня, шашлыки. Голова тихо гудела. Я осторожно пошевелилась и только тогда поняла, что на мне нет ни нитки — я была абсолютно голой.

Стараясь не совершать резких движений, я медленно поднялась с дивана и осмотрелась. Это был второй этаж, рядом стояла разворошенная кровать побольше, на которой явно кто-то недавно спал. Моих вещей — ни сумки, ни одежды — нигде не было видно. В задумчивости я подошла к древнему деревянному шкафу, вытянувшемуся вдоль одной из стен, и заглянула внутрь. Лишь какой-то старый мусор и уйма книг на полках. Опустившись на колени, посмотрела под кроватью — только пыль и пара убегающих пауков. Туфель с гольфами также нигде не было. Босыми ступнями я ощущала все неровности досок деревянного пола. Присев обратно на диван, я обхватила голову руками. «Ну и что могло случиться?» — бился у меня в голове вопрос, — «Почему всё это вечно со мной?!»

Поборов страх, я осторожно выглянула из комнаты. Вниз уходила узенькая лестница, а с первого этажа долетали обрывки каких-то фраз и смех. Девчонки явно давно проснулись и сидели там. Слева была дверь в другую комнату. Прижав ладошку одной руки между ног, а другую руку держа поперек груди, я затаила дыхание и толкнула дверь ногой. С легким скрипом она поддалась, открыв взгляду еще одну пустую комнату. Я выдохнула и опустила руки. «Господи, как это глупо,» — думала я, глядя на еще одну кровать и окидывая взглядом притулившиеся вдоль стены комод с парой тумбочек. Стараясь перемещаться тихо, что в отсутствие обуви было несложно, я проверила содержимое комода — он просто оказался пуст. И ни души. Как и никаких следов моих вещей.

Еще одно спальное место находилось прямо в холле рядом с лестницей. Оно было аккуратно застелено, но рядом с ним стояла чья-то кожаная сумочка и лежал пустой на вид полиэтиленовый пакет. Вплотную к дивану приткнулся журнальный столик с лампой, а под столиком стояла пара незнакомых кроссовок, в которые были засунуты цветастые носки. Я вздохнула и непроизвольно потерла одну босую ногу о другую. Сумку я трогать не рискнула, но в пакет все же заглянула: там одиноко лежал чей-то купальник.

Переборов желание немедленно попытаться одеться хоть во что-то, я положила пакет на место и вернулась обратно в комнату, где проснулась. Надо было решить, что делать дальше. Конечно, можно было дождаться, пока кто-нибудь решит подняться наверх, однако — если меня раньше не разбудили, то вряд ли сюда кто-то придет в ближайшее время. Оставалось только спуститься вниз самой, но… Так почему я совершенно голая? И что они подумают? А может, мы вчера решили как эти безумцы-натуристы с дискавери просто провести денек без одежды, и они тоже там внизу сидят без ничего и посмеиваются, обсуждая друг друга? Тогда мне надо просто расслабиться, спуститься по лестнице, и… Нет, это просто глупо.

Я рванула простыню с кровати и постаралась максимально аккуратно в нее завернуться. Она оказалась довольно длинной, от плеч до колен скрывая всё, что требовали того приличия. Вот так-то уже было лучше. Единственное неудобство мне доставляли босые ноги, но на фоне перспективы щеголяния перед малознакомыми мне людьми голой, это было несущественно. «А сейчас,» — думала я, спускаясь по лестнице, — «сейчас я просто войду на кухню и спрошу, где лежит моя одежда, и мы забудем это глупое недоразумение.»

Часть 2

Вся радостная компания сидела за столом за чашками кофе. И, как я заметила, одеты все были почти так же, как и вчера.
— О, а вот и наш главный игрок проснулся! — воскликнула Лиза, завидев меня. — Смотрите-ка как приоделась.
— Это у тебя прям римская тога, — подтвердила Аня с улыбкой. — Находчивое решение… хотя не думаю, что у тебя был выбор.
— Скорее уж это хитон, — смутившись, пробормотала я, но прикусила язык, сообразив, что сейчас явно не время блистать знаниями. — Девчонки, где мои вещи-то?

Тут двое из них рассмеялись и ударили друг друга по рукам. Прозвучало несколько возгласов вроде «я же говорила!» и «с тебя десятка», а самая старшая — Оля — повернулась ко мне и спросила:

— Дашут, ты правда совсем-совсем ничего не помнишь?

Затем меня усадили за стол, дали в руки чашку крепкого кофе, после чего быстро поведали мне о завершении прошедшего дня.

Под воздействием вина, говорили они, я действительно болтала без умолку, и никто поверить не мог, что я — это действительно та Даша-затворница, которую они знали. А уж когда дошло до игры в карты… Поначалу безобидно играли на какие-то фишки, которых у всех было поровну, но позже, когда алкоголь стал подходить к конку, а у некоторых и их запас фишек тоже — кто-то предложил приколоться и забавы ради принимать ставки и одеждой. Курс «обмена», понятное дело, был возрастающим: обувь была дешевле всего, носочки — чуть побольше, а если вдруг кто решался остаться без лифа — могли использовать эквивалент пары горстей начальных фишек.

— Постойте-ка, — перебила я, — так что же, получается, если вы одеты — то безумно не фартило мне одной, что ли?
— А к этому мы уже почти подошли, — Аня улыбнулась.

Фортуна точно была не на моей стороне, но выиграть кон хоть разок мне очень хотелось. Ну, неудивительно, наверное — если им удалось меня споить. Так что к какому-то моменту я осталась в одном только нижнем белье, и все равно не желала выходить из игры. Как, например, это сделала Маша, как только у нее закончились наличные фишки и она «проиграла» свои босоножки.

— Какая прелесть, — криво усмехнулась я. — А у других тогда как дела шли, если не секрет? Или как Маша сдалась, так раздевали только меня?
— Да нет. Там кто как: кто обувь, кто кофту, — радостно ответила Лиза.
— Уж было б чему так радоваться, — Аня глянула на неё. — Лизок, не ты ль тогда сидела в одной футболке?
— Так уж прям в одной, — она усмехнулась. — Белья я не снимала!

Так что мы продолжили. И мне в тот момент было как-то безразлично, что я никого из присутствующих и близко не знаю, а остальные были просто знакомыми знакомых. Интересно, что я на несколько раундов вышла в ноль — ничего не вернула, но ничего и не потеряла. Видимо, мне это придало какой-то уверенности.

Время шло заполночь, вино было выпито, все устали — разворачивался последний раунд, и многие ставили ва-банк — а отчего бы и нет, если игра не на деньги? Потому ставки были подняты до потолка. В руках у меня был неплохой, в общем-то, набор карт, вот только фишек у меня уже не было совсем — как и никакой верхней одежды. За нижнее белье, безусловно, можно было выручить много, но…

— А мы тебе говорили! — не унималась Лиза, — что даже если ты готова поставить на кон не только лифак, но и свои труселя, то даже так тебе не хватит фишек, чтобы покрыть ту ставку.
— Да. Мало того, что мы там битый час смотрели на твои торчащие ребра, так еще и здесь униматься не захотела, — недовольно проговорила Аня. — Кстати, большое спасибо, что за всю учебу ты их нам раньше ни разу не показывала. Правда.
— М-да. И что я сделала? — с убитым видом поинтересовалась я.
— Могла б не отключаться — сейчас бы не спрашивала, — ядовидо заметила Маша.
— То и сделала. Хотела, чтоб мы приняли твою ставку, — устало произнесла Аня. — Тогда при выигрыше ты бы вернула себе все и ушла не с наихудшим результатом.
— Но Лиза-то правильно говорит, — проговорила Маша, — тебе даже если всё снять — все равно не хватало.
— Вот ты и потребовала принять на любых условиях. Мы приняли.

Я склонилась над чашкой кофе, глядя в пустоту.

— Нет, ну карты у тебя и правда были неплохие, — ободряюще сказала Лиза.
— Но у меня были лучше, — хмыкнула Аня.

И закончила рассказ: меня попросили отдать свою ставку и я подчинилась, полностью раздевшись перед толпой слабознакомых девчонок. Все миролюбиво посмеялись и стали одеваться. А Аня начала складывать проигранные мной вещи в пакет.

Я подняла голову и обвела всех взглядом.

— Послушайте, — наконец произнесла я, — это все, наверное, было забавно, все посмеялись. Но может хватит? Верните мне мою одежду, а? Я же не требовала, чтобы в случае проигрыша вы забрали ее навсегда?
Аня молча покачала головой.
— Я требовала?!
— Ну, ты сказала, что тебя устроят любые условия, — фыркнула Маша. — Мы выбрали такие условия, чтобы ты от них отказалась.
— А я, значит, не отказалась… Ну, допустим, но вы ведь это не серьезно? Вы же не хотите, чтобы я в таком виде домой ехала?!
— Как же, хотим! Вчера ты так всё убедительно говорила! — подмигнула Лиза.
— А мы у тебя еще несколько раз переспрашивали, — рассмеялась Аня.
— Ну, на самом деле — нет, — рассудительно заверила Оля, — впрочем, для тебя это было бы поучительно.
— Хорошо, я понимаю, извините меня, — медленно проговорила я, уставившись в пол.
— Тебе бы вчера твою понятливость, — ехидно вставила Маша.
— Это все алкоголь… Я же не пью, — попыталась оправдаться я. — Ну пожалуйста, дайте мне одеться хоть во что-нибудь!
— Эй-эй! Не так быстро, — Аня замахала руками. — До отъезда у нас еще целый день, а тебе стоило бы все же отвечать за свои слова. Тем более, тогу тебе удалось сделать, вот в ней пока и побудешь. И никаких возражений!

Чуть было еще раз не напомнив, что это все-таки хитон, но вовремя заткувшись, я приступила к завтраку, стараясь хоть на мгновение перестать думать о своем внешнем виде.


Часть 3.

Позавтракав, я незаметно от других попыталась потихоньку обойти и осмотреть весь дом, но ни следов своих вещей нигде не нашла. По-видимому действительно бесполезно было пытаться их искать — слишком много укромных уголков, куда можно пристроить маленький пакет с одеждой и обувью. Впрочем, простыня была надежно завязана и прочно держалась у меня на плечах, я ощущала себя почти одетой. Разве что босые ноги…

Я попыталась упросить Аню вернуть мне хотя бы туфли, но та резонно заметила, что они тоже были по моей просьбе обменяны на фишки, и никто меня за язык не тянул. Поэтому об этом не может идти и речи. Лиза, впрочем, добавила, что она бы не прочь была поделиться со мной чем-нибудь, но у нее ничего кроме кедов нет.

— Там на втором этаже стоят чьи-то кроссы, — как можно более невинно произнесла я. — Может?..
— Это мои! — с другого конца дома донесся крик Маши. — Если потрогаешь их, убью!

Так выяснилось, что больше никто с собой не брал по второй паре обуви, ну или не стал мне об этом говорить.

Затем Оля с сестрой собрали всех на веранде и объявили, что сегодня отличный солнечный денек, так что почему бы не пойти на речку искупаться. Все восприняли это с редким воодушевлением — помимо, разумеется, меня. Напомнив, что в таком виде я никак никуда идти не могу, я попыталась предложить остаться в доме, лелея надежду перерыть здесь все вверх дном в их отсутствие. Но они лишь рассмеялись и вытолкали меня взашей на улицу.

Минут десять мне пришлось провести на улице в ожидании, пока остальные соберутся и переоденутся. По крайней мере, им-то было что собирать и во что переодеваться. Я поправила узел на простыне. Затем от нечего делать я обошла вокруг дом, рассмотрела машинку старших девушек, потом сходила в полузаброшенный огород, собрала горстку одичавшей малины. Было невероятно непривычно ступать босыми ногами по земле — то и дело в ступни впивались то острые иссушенные травинки, то камушки. Наступив ненароком на сухую шипастую ветку малины, я от боли закусила губу и решила поскорее вернуться обратно к дому. Вышедшие девчонки застали меня в странной изогнутой позе, когда я сидя на ступеньках крыльца пыталась рассмотреть полученные от шипов повреждения на пятке.

Оля с состраданием посмотрела на меня, затем повернулась к остальным:
— Девчат, может все-таки дадим ей обувку? — спросила она. — Не пройдет же Дашка пяти километров так.
— Сколько?!.. — выдохнула я.
— Оля, нет. Уже обсудили и закрыли этот вопрос, — категорично произнесла Аня.
— До нашего секретного пляжа километров пять, — объяснила Лиза, — Сначала вдоль деревни, потом километра три по асфальту мимо станции, затем тропинками вдоль поля.
— И пусть это тебе, Даша, будет наукой, что меру надо знать, — бросила Аня в мою сторону. — Все, выдвигаемся!

Если бы кто-то смотрел на это со стороны — любопытную бы увидел процессию. Впереди шла Оля с подругой, одетые в шорты с майками. За ними втроем пристроились мои одногодки, которым лень было переодеваться и хотелось позагорать, и которые потому сразу в доме намазались кремами и одели купальники. А последней ковыляла я, завернутая в простыню и напряженно всматривающаяся в дорогу перед собой, чтобы не наступить босыми ногами на что-нибудь острое.

Деревню мы миновали относительно спокойно — проблема возникла у меня при выходе на асфальт. Время было заполдень, и солнце светило нещадно. Асфальт был раскален до температур, неприемлемых для моих ступней, до сего дня не знавших толком ничего кроме мягких стелек внутри обуви.
— Анька, — окликнула я нашего негласного предводителя, и поинтересовалась: — А когда я получу ожоги ног, вы меня на руках понесете, или здесь бросите?
Завязавшуюся было перепалку пресекла Оля, посоветовав оторвать кусок ткани от простыни и обмотать им ступни. Аня было вскинулась протестовать против порчи вещи, но Оля быстро ее осадила, сказав, что простыней в доме еще вагон, а эта и так старая.

Пока я в нерешительности размышляла, как лучше сделать предложенное, Лиза решила прийти на помощь и резко дернула мое импровизированное одеяние за край «подола», отхватив при этом существенный кусок ткани. Я аж вскрикнула от неожиданности:
— Спасибо, Лиз, но ты смотри поосторожнее, — укоризненно сказала я, поправляя простыню, край которой теперь находился на высоте сильно выше коленей.
— А что такого-то? — удивилась та. — Давай еще один отрез оторву, на вторую ногу.
— Спасибо, но я лучше сама. Просто… — начала было я.
— Да просто наша Даша боится засветить лишнее, — встряла молчавшая по сей момент Маша, и дернула скреплявший мое одеяние узел.
Ткань, соскользнув, упала на землю, и я осталась стоять голая посреди улицы. Взвизгнув, я рефлекторно попыталась прикрыться руками. Оля неодобрительно покачала головой, подняла простыню с земли, оторвала от нее еще одну полоску, а затем помогла мне замотаться в ее остатки. Оборванный «подол» теперь угрожающе колыхался на уровне середины бедер.
— Спасибо за напоминание, — сказала она Маше, — но больше так не делай.

Я обмотала тряпками ступни, и мы двинулись дальше. Хотя идти с практически полностью открытыми ногами было еще более стыдно, но по крайней мере теперь мне не так жгло ступни. Наконец мы свернули с дороги, и, поплутав какое-то время по полям, добрались до маленького уютного пляжа, скрытого в зарослях прибрежных кустов. Небольшая полоска чистого песка плавно уходила под переливающуюся на солнце воду. Оля с подругой достали из сумок полотенца и сели переодеваться, а девчонки, кто был уже в купальниках, сбросили обувь и с разбегу побежали в воду, подняв столб брызг.


Часть 4.

Девчонки плавали и плескались в речке. Я сидела на берегу и бездумно рассматривала подошвы своих ног, считая свежие царапины и кровоподтеки. Тряпки, в которые я заматывала ноги, валялись поблизости. Я уже заходила по колено в воду, чтобы смыть дорожную пыль, после чего вновь вернулась на берег. Когда на тебе вместо одежды лишь небольшой кусок ткани — даже наличие песчаного берега и теплой воды не очень располагают к плаванию.

К сожалению, девчонки так не считали. Выбравшись на берег, они столпились вокруг меня.
— Дашка, а ты чего не купаешься — там классно! — заявила Лиза.
— Спасибо, мне и тут хорошо, — пробормотала я, про себя отметив, что это невероятная ложь.
— Если ты сейчас не окунешься, у тебя тепловой удар будет, — вступила с нравоучениями Аня.
— Да мне хотелось бы, наверное, но… — я запнулась и посмотрела на них.
— Стыдно быть без одежды? — участливо осведомилась Маша.
Я кивнула.
— Да перестань, — рассмеялась Лиза, — мы все тебя уже вчера видели, и хорошенько рассмотрели! Нечего нас стесняться!
Я отвернулась и промолчала.
— А знаешь, давай мы тебе поможем, — вдруг предложила Маша.
Ожидая подлости, я было дернулась придержать свой импровизированный хитон, но не успела — Маша ловким движением руки сдернула его с меня и бросилась в воду. А я уже второй раз за полчаса осталась совершенно голая перед не самыми близкими мне людьми. Я прижала колени к груди и обхватила их руками. Аня подобрала оставшиеся тряпки, и побежала вслед за Машей.
— Лизка, плыви сюда — побросаемся Дашкиной простынкой, — раздался с середины реки Машин голос. — Даша, а ты если хочешь ее обратно — тоже давай чеши сюда!

Посидев несколько минут на берегу в одиночестве, я поняла, что теперь терять-то уже нечего — и бегом бросилась в воду. Плыть в сторону девчонок и слушать их хихиканье мне не хотелось, и я направилась куда-то в противоположном направлении. Речка была мелкая, с практически никаким течением, а вода и вправду оказалась очень теплой. Вдруг мне подумалось, что я впервые в жизни плаваю без купальника, но я постаралась погнать эту мысль прочь. Вообще, плаваю я плохо и медленно, поэтому даже на преодоление небольших расстояние у меня уходит очень много времени. Задумавшись, я решила, что это как раз то, что нужно: единственное, чего мне мне действительно хотелось — это дождаться, пока они наплаваются и соберутся идти обратно. Однако, казалось, девчонки могли оставаться в воде вечно.

Наконец я попросту выбилась из сил и решила выбираться обратно на берег. Мое прикрытие возвращать мне никто и не думал, поэтому, не видя альтернатив, и я приняла ту позу, которую посчитала наименее позорной в данном положении — легла на живот и попыталась закопаться в песок. Пролежав так несколько минут, мне показалось, что я задремала. Очнулась я с полчаса спустя — надо мной склонилась встревоженная Лиза.
— Дашка, ты нас прости, мы… — начала было та.
— Мы потеряли твою тряпку, — закончила за нее Аня.
— Случайно, — подтвердила Маша.
— Откровенно говоря, все тряпки. Включая те, что ты использовала под обувь.
— Там, просто, ветер поднялся…
Я перевернулась и села, молча глядя на них. Наверное, в моих глазах читалось отчаяние.
— Да не переживай, — протянула Аня, потрепав меня по плечу, — обмотаешь вокруг пояса олькино полотенце, а солнце сейчас за облаками, по дороге нормально пройдешься босиком.
— А.. грудь? — спросила я.
— Да у тебя ее все равно нет, — хихикнула Маша, ткнув пальцем на мой сосок.
И тогда до меня дошло, как я перед ними сижу. Я дернулась и прижала ладошки между ног.
— Да и не нервничай ты так, — Маша похлопала меня по плечу, — у нас у всех анатомия одинаковая.
Они рассмеялись и снова побежали к воде.

Затем Оля объявила, что они тоже пойдут еще минут десять поплавают, после чего все отправляемся обратно домой. Все ушли, я осталась сидеть на берегу одна — совершенно голая. И тут мне в голову пришла шальная мысль: рядом со мной лежала сумка старших девушек, чуть поотдаль — сандали моих бывших одноклассниц. Я посмотрела на реку — все они успели отплыть довольно далеко. И тогда я приняла, возможно, самое тупое решение того дня: я схватила эту сумку, подобрала и сунула в нее чью-то обувь, и бросилась бежать к дороге, по которой мы шли к пляжу.

Часть 5.

Остановилась я лишь добежав до асфальтовой дороги. Обернулась — никакой погони за мной не было и в помине. Босые ноги саднило от бега по грубой каменистой тропинке. В отдалении раздался шум приближающейся машины, и тут я осознала, что хотя и сжимаю в руках сумку, набитую чужой одеждой, я по-прежнему остаюсь, черт возьми, голой, и стою посреди дороги у всех на виду. Я юркнула обратно на тропинку и укрылась в кустах. Машина, оказавшаяся грузовиком, прогрохотала мимо.

Понимая, что времени у меня не очень много, я вывернула сумку и изучила ее содержимое. Очевидно, чтобы добраться до дома мне придется так или иначе одеться в чужие вещи, поскольку идти голой мимо станции было бы чистым безумством. Набросив на себя чью-то футболку и надев шорты, я изучила обувь. Похоже, что я стащила босоножки Маши и сандалии Ани. Примерила босоножки — нет, слишком малы, в них я далеко не уйду. Сандалии подошли чуть лучше — хоть они и были на размер больше, но идти в них я уже могла. Я вернулась на дорогу и чуть ли не бегом, стараясь при этом не потерять обувь, побежала в сторону станции.

Силы, впрочем, закончились уже через десяток минут, и я перешла на шаг. К сожалению, у меня есть еще одно волшебное свойство — как ярая фанатка Джеймса Мэя, я переняла у него не только занудство, но и топографический кретинизм. Поэтому, пройдя мимо станции, я свернула куда-то не туда, и с час бродила по округе, силясь отыскать все-таки путь именно к той потерянной в веках деревеньке, где мы остановились. В конечном счете, при помощи нескольких случайных прохожих, я все же смогла наконец выйти к искомому селению, на искомую улицу, к искомому дому.

И тут же нос к носу столкнулась со всей своей компанией, которая, судя по их виду, уже довольно долго сидела на крыльце и не могла попасть в дом, поскольку ключи были в сумке, которую я утащила. Аня, потирая босые ноги, внимательно рассматривала надетые на меня сандали, а Света, в шортах и топике, разглядывала свою футболку, в которую я куталась. Маша же, тоже босиком, просто со злым выражением на лице разминала кулаки. Впрочем, увидев, что я обута не в её босоножки — немного поостыла. Так или иначе, словом, все были очень рады меня видеть.

Потому без лишних слов меня по-дружески повалили на землю перед домом, отобрали сумку, полностью раздели и разули, после чего молча ушли в дом. Какое-то время я пролежала, боясь пошевелиться. По дороге мимо прошла пара — парень с молоденькой девушкой. Заметив меня, расплавтавшуюся голой на земле, парень было остановился, но девушка быстро потащила его дальше. Я наконец рискнула сесть и попробовала посчитать полученные синяки и ушибы. Затем, потирая свежие ссадины, я с трудом поднялась на ноги и поплелась к дому. Дверь была заперта.

В общей сложности я просидела на крыльце около получаса. По дороге в обратную сторону прошел тот же парень, вопросительно окинул взглядом мою голую фигурку, но останавливаться не стал. Я помахала ему вслед рукой. Затем, по-видимому, девчонки все же пришли к какому-то решению, и меня пустили в дом. Мне было объявлено, что ни о какой одежде теперь я могу даже не заикаться, ни к каким тряпкам мне прикасаться нельзя, и в качестве наказания я должна все оставшееся на даче время быть как была тогда — без какой-либо одежды и обуви. Стоять совершенно голой перед пятью одетыми девушками было невероятно стыдно, и я продолжала непроизвольно прижимать ладони между ног. Уйти на второй этаж и просидеть там остаток дня в одиночестве мне не дали, наказав оставаться со всеми на кухне. Тогда я попыталась было забиться в дальний угол за стол, чтобы открытым оставался лишь торс, но и это никого не устроило — поэтому было решено во-первых вытащить меня из-за стола, а во-вторых — занять мне руки.

Сначала меня заставили помогать готовить обед, поставив у раковины чистить картошку. Меня это почти устраивало — по крайней мере, я могла стоять ко всем спиной. И потому я пропустила момент, когда Света принесла фотоаппарат и начала делать мою фотосессию. Когда с чисткой картошки было покончено — посыпались и другие поручения. Мне они запомнились именно в форме отдельных кадров… Вот Даша режет хлеб, вот достает из холодильника мясную нарезку, а здесь идет в огород за зеленью. Тут она возвращается, и, остановившись, потирает босую ступню. Вот Даша мажет салат, раскладывает картошку по тарелкам, разливает напитки. И на каждом снимке Даша остается совершенно голой, но при этом, не понимая тщетности своих попыток, то и дело инстинктивно пытается прикрыть наготу руками.


Часть 6.

На газовой плите вскипал чайник, и я как раз домывала посуду, когда на кухню вдруг вбежала Оля, крикнула мне срочно все бросать и потащила меня за стол, в дальний угол, куда я безуспешно пыталась забиться часа полтора назад. «Хотя бы попытайся вести себя естественно,» — сказала она, усаживаясь рядом со мной, а с веранды послышались приближающиеся голоса. И среди них были мужские.

Я попыталась перебросить вперед волосы с плеч и чуть сгорбиться, чтобы они прикрывали грудь — и хоть их длины немного не хватало, я все равно искренне порадовалась своей густой шевелюре. Впрочем, в памяти почему-то всплывала машкина фраза, что груди у меня все равно нет, так что и беспокоиться не о чем. Да, размером они у меня не задались, но… Вдруг я осознала, что соски у меня затвердели, а к щекам прилила кровь, да и не только к ним. «Черт, Дашка,» — мысленно простонала я, — «Ты ведь на взводе! Успокойся!»

А мгновение спустя на кухню вошла Аня в сопровождении двоих парней примерно нашего возраста. Нас представили друг другу — мальчики оказались давними Анькиными знакомыми с соседней улицы, хотя жили они тоже в Москве, а сюда приехали на выходные. Про мой внешний вид ни слова не было сказано, хотя я почти физически ощущала на себе их взгляды. Парни принесли торт, и все расселись за стол пить чай. Аня с явным неудовольствием сама разливала кипяток по чашкам, но Оля, так и сидевшая рядом со мной, недвусмысленно дала ей понять, что меня ни на какие «общественные работы» в присутствии этих двоих она отправлять не позволит.

Спустя какое-то время я нашла приемлемую позу, максимально скрывающую наготу, и перестала затравленно дергаться. Вскоре все разговорились — мальчики оказались довольно забавными и приятными в общении, и, в общем-то, симпатичными с виду. Словом, я успокоилась и потеряла бдительность. И поэтому эпический провал чуть было не произошел, когда Маша с другого конца стола безобидно попросила меня передать ей вазочку с печеньем, что стояла рядом со мной. Безо всякой задней мысли я взяла ее и начала было вставать, чтобы протянуть ее Маше, как вдруг получила сильнейший пинок от Оли. Учитывая, что Оля оставалась в своих «бронированных» кроссовках — удар получился настолько болезненный, что я выронила вазочку из рук и как подкошенная упала обратно на диван.

Печенье рассыпалось по всему столу, а несколько штук укатились на пол. «Прошу меня простить, кажется, я случайно наступила Даше на ногу,» — возвестила Оля, и вполголоса добавила, наклонившись ко мне: — «Ты чего — рехнулась, лобок свой хочешь всем показать?». Я ничего не ответила. Тем временем Лиза и мальчики искали под столом закатившиеся печенья. Я тоже наклонилась вниз, и меня попросили достать один из кругляшей, валявшихся чуть ли не у меня под пяткой. Я опять мысленно чертыхнулась: теперь они еще и рассмотрели мои израненные от бега босиком ступни и голые ноги — я поплотнее сжала колени.

Когда с чаем было покончено — все высыпали на улицу, лишь я одна не сдвинулась с места и осталась сидеть за столом, сделав вид, что неторопливо доедаю последнее пирожное. Оля, уходя, демонстративно попросила меня домыть посуду и прибрать со стола. Однако, уже в дверях один из парней остановился, и, пропустив всех остальных, вдруг обратился ко мне.
— Дарья, а ты хорошо держишься, — сказал он.
— Э.. Ты о чем? — я попыталась изобразить непонимание и почувствовала, как опять во мне поднимается волна возбуждения.
— А то ты сама не понимаешь. Сидеть перед нами полностью голой и делать вид, что все в порядке — ну, не думаю, что это так уж просто, — он улыбнулся, но, как мне показалось, без издевки.
— Так вы всё знали?.. — протянула я, откидываясь на спинку дивана и закрыв лицо руками.
— Да, нам Аня рассказала, — признался он, и, помедлив, добавил: — Ты не волнуйся, мы скоро уходим. И знай, ты очень красивая.
И он резко развернулся и вышел на улицу. А я медленно выползла из-за стола, и, прихрамывая, собрала со стола чашки и вернулась к раковине, силясь прогнать глупые мысли из головы.


Часть 8.

Ближе к вечеру мы распланировали наш обратный путь. Оля с подругой собрались уезжать ближе к полуночи, чтобы не собрать все вечерние пробки на дорогах, но и не настолько поздно, чтобы проспать на следующий день на работу. А мы, поскольку все вместе поместиться в маленькую олину машину никак не могли, решили переночевать здесь и отправиться в Москву на утренней электричке.

Решив напоследок еще разок распалить костер и уютно за ним провести вечер, меня отправили на заготовку дров. Аня выдала мне пилу и небольшой топорик, и указала на заднюю часть участка за огородом и садом, где в дальнем углу громодился снятый деревянный забор, теперь лишь на одни дрова и годный. Я поплелась в указанном направлении, стараясь по возможности не наступать на пробивающиеся повсюду ростки крапивы. Добравшись до места, я вскоре поняла, что топор в моих руках годится лишь на то, чтобы себя покалечить, и я попыталась орудовать пилой. Отдельное неудобство доставлял тот факт, что в выпиливании чего-либо большую роль играет то, что материал должен быть по возможности зафиксирован — шатающуюся при каждом движении доску пилить почти невозможно. Я пыталась прижимать доски, ставя на них ногу, и без особых усилий получила несколько заноз в босую подошву. Тем не менее, доски все же неохотно поддавались, но груда их росла очень и очень медленно.

Я уже почти выбилась из сил, когда вдруг ко мне подошла Оля и сообщила, что к ним снова заглянули анины знакомые мальчики. Она посоветовала мне оставаться в дальней части сада, поскольку сад не просматривается и я буду здесь в безопасности, а она попытается их побыстрее спровадить. Я поблагодарила ее и вновь повернулась к доскам. Но тут словно что-то щелкнуло у меня в голове. «Даша, ты об этом еще пожалеешь,» — сказала я сама себе, но понимала, что уже приняла это решение, и не захочу его менять. Я кое-как расправила волосы, взяла в одну руку пилу, в другую — топорик, и, неверным шагом направилась к дому.

Девчонки сидели за летним столиком во дворе и о чем-то весело щебетали. Парни стояли рядом и по всей видимости уже собирались уходить. Однако, завидев меня, все вдруг замолкли и впились взглядом в мою худую голую фигурку. Руки у меня были заняты, и все мои интимные места были открыты. Я опустила голову и пару секунд смотрела прямо перед собой, на свои босые ноги. Сердце бешено билось в груди. Наконец, я нашла в себе силы произнести: «П-привет вам, ребят», — голос предательски дрожал, и я даже немного заикалась. — «А я тут с-столярничеством занимаюсь, н-но что-то п-плохо у меня это получается. Не поможете дров н-нарубить по-быстрому? Я п-покажу».

Они согласились. Вряд ли они могли отказаться. Я дрожащими руками передала им инструменты и попросила идти за мной. Девчонки остались сидеть с открытыми ртами. Я довела мальчиков до угла сада, в котором пряталась, и показала на обломки деревянного забора. Сложнее всего было держать руки за спиной, когда все инстинкты кричали мне о том, что нужно если не бежать со всех ног, так хотя бы как-то прикрыться. Я почувствовала, что ноги у меня подкашиваются, и я обессиленно опустилась на землю и прислонилась голой спиной к растущей рядом яблоне — в саду было с десяток деревьев. Поняв, что молчать я не в силах, я начала, то и дело сбиваясь, рассказывать, как оказалась в таком идиотском положении. А мальчики споро рубили в щепки забор и, почти не перебивая, слушали.

Когда я наконец выговорилась, забор был порублен чуть ли не весь. Мне помогли подняться с земли, и с немалым удивлением я обнаружила, что перестала дрожать. Кажется, я почему-то даже перестала их бояться. Мы набрали нарубленных досок и потащили их к кострищу у дома. Лиза сходила за бумагой и спичками, и вскоре уже костер радостно потрескивал. Мы расселись вокруг него, Света принесла несколько шампуров и нарезанный хлеб, а Аня сходила за вином. Я, впрочем, последовала примеру Ольги и, хоть мне и не предстояло быть за рулем, тоже отказалась от бокала. Вокруг вился какой-то легкий разговор, все травили разные истории, а я сидела, вытянув босые ноги к теплу костра, и задумчиво смотрела на огонь. Один из парней сидел рядом со мной и держал меня за руку. И хоть я и по-прежнему оставалась голой — я уже не чувствовала себя окруженной враждебными чужими людьми.

Зря ли?

Часть 8

Стемнело, время клонилось к ночи — все сплетни уже были обсуждены, вино выпито, а прогоревший костер едва мерцал тлеющими угольками. Когда наши гости с соседней улицы поблагодарили за приятную компанию и откланялись, Ольга со Светой тоже направились собирать вещи и готовиться к отъезду. Вскоре мы уже вышли проводить их на дорогу и еще некоторое время стояли, глядя на удаляющиеся красные огоньки фар.

Когда машина скрылась за поворотом, Маша вдруг легонько ткнула меня в бок и заговорщически проговорила:
— Вот мы и остались вчетвером! Ты боишься нас, Дашка?
— Разве вы такие страшные? — лениво поинтересовалась я.
— Ну, теперь-то тебя Олечка защищать не сможет, — возразила Маша, потягиваясь.
— Да перестань, что вы еще мне сделаете? — отозвалась я, — Что могли — уже сделали.
— И то верно… — отозвалась Аня, открывая дверь.
Мы прошли в дом. По какой-то неявной рассеянности и добродушию девчонок я догадалась, что выпитое вино не прошло для них даром.

Время все еще было довольно раннее, спать никому не хотелось. Мы расселись на веранде на расстеленном на полу ковре, а Лиза сходила за колодой карт.
— Играем как вчера? — поинтересовалась она.
— Как вчера не получится, — рассмеялась Аня, — у Даши не осталось ничего, что она могла бы проиграть.
— Зато много чего осталось у вас, — отозвалась я, с улыбкой потрогав Лизу за юбку. — Давайте без фишек!
— Сразу на раздевание? — подала голос Маша. — Умная ты, Дашка, тебе-то что терять?
— Ну… — протянула я, подбирая слова, — а давайте, если я проиграю — то потом разденусь перед вами, когда вы мне одежду вернете, а?
— Это в рассрочку, что ли? — недовольно спросила Маша.
— Даша, правильно говорить не «если», а «когда»! — попыталась поправить Аня менторским тоном.
— Да без разницы, я раздаю! — Лиза начала размеренно отсчитывать карты.

На этот раз для меня игра определенно шла лучше. То ли причиной тому послужило осознание, что сейчас я уже точно ничего не могу проиграть, то ли моя убийственная трезвость. Впрочем, уверенно побеждала все равно Аня — по-видимому, мастерство пропить было невозможно. Для меня же завели отдельный листик, на котором было записано, что я должна буду снять, когда окажусь одетой. Под конец игры Аня рассталась лишь с одной только верхней кофтой, а вот у Маши с Лизой дела шли хуже. Проиграв последнюю партию, Маша решила снять лифчик, оставаясь при этом, впрочем, в довольно длинной футболке, а Лиза уже пару конов сидела в одних только трусах, не сильно этого смущаясь.
— Ну что, время позднее, может закончим на этом? — поинтересовалась Аня.
— Да вы что! — вскинулась я, и иронично продолжила: — А как же дораздеть кого-нибудь? Куда подевались все ваши наклонности и идеалы?
— Так одна голенькая у нас уже есть, — хихикнула Маша, — и это ты. А нам других и не надо.
— А я бы еще сыграла! — возразила Лиза. — Анька, ты все еще слишком одета, мы обязаны это исправить.
Я, конечно, поддержала ее, и Аня, поворчав, снова раздала карты.

И, признаться, мы были порядком удивлены, когда лизины слова подтвердились, и проигравшей на этот раз мы оставили Аню. Та неохотно принялась расшнуровывать кроссовки, на что Лиза с воодушевлением сказала, что еще пяток таких партий, и может быть мы даже узнаем такую неведомую тайну мироздания, как какого цвета у Ани трусы. Но та решительно заявила, что играть больше не хочет. Мы, конечно, подразнили ее, что ей-то теперь конечно самое время отказываться продолжать, но Аня предложила новую идею:
— Девчонки, раз вы сегодня неугомонные такие, — начала она, — как насчет немного пошалить на свежем воздухе?
— В каком еще смысле? — уточнила Маша, проигнорировав радостные возгласы Лизы.
— В центре деревни есть колонка с водой… Давайте так: возьмем чашки, и кто первым принесет оттуда больше воды, тот сможет одеться обратно сегодня, а остальные будут ходить в том, что на них есть сейчас, до завтрашнего отъезда, — сказала Аня.
— Значит, надо постараться не расплескать, но и прийти не последней? Я за! — воскликнула Лиза. — Это будет прикольно!
— Лизка, ты ж почти голая, куда тебе идти, — осадила ее Маша, но потом, бросив хитрый взгляд на меня, продолжила: — Хотя если Дарья составит нам компанию, то я, пожалуй, буду согласна поучаствовать в этом безумстве.
— Да ну конечно, — откликнулась я, — а Анька тогда вообще может никуда не идти — она и так уже одета.
— Так я и не собираюсь идти, тем более без кроссовок, — рассмеялась Аня, — я лучше буду в роли жюри, ждать здесь, кто из вас вернется раньше. А у вас будет стимул победить. Ну так что, Дашка, ты идешь?
Я закусила губу и уставилась в окно — за стеклом была беспроглядная темень, а о таком понятии, как работающие фонари, вроде бы, здесь никто и не слыхивал. К тому же — если я вернулась первой, то смогу наконец одеться. Вздохнув, я кивнула и поднялась на ноги, а Аня начала сгребать в кучу проигранные девчонками вещи.
— Вот ведь чертовка! А я-то думала, ты наотрез откажешься, — недовольно пробурчала Маша. — Второй раз за день босиком на улицу выходить, и только из-за тебя одной! Анька, слушай, если ты теперь в роли крупье — позволь мне обувь какую-нибудь обратно надеть, я лучше без трусов пойду, но обутая! Только Лизке не разрешай сделать того же, а то с нее станется.


Часть 9

Через пару минут мы с чашками уже стояли за забором участка. Маша все-таки влезла босыми ногами в свои босоножки и куталась в футболку, которая была достаточно длинной, чтобы почти успешно скрывать отсутствие белья под ней. Лиза же, которая за этот день еще ни разу босиком нигде не ходила, держалась меня за руку и крайне неуверенно ступала по траве, то и дело ойкая.

— Девчонки, — наконец сказала я, — А из вас-то кто-нибудь знает, где вообще эта колонка?
— Кажется, я ее видела, — протянула Маша, — Но я вредная и вам не расскажу!
И все же мы договорились, что в одну сторону идем все вместе, а обратно уже устраиваем забег — или кто там как захочет.

Время действительно стояло позднее, и улица была пустынна. Несмотря на это, сердце дико колотилось у меня в груди — я впервые в жизни шла по ночной деревне совершенно голая. Лиза, державшаяся рядом со мной, тоже заметно дрожала. Наконец я почувствовала, как разбитая грунтовая дорога под ногами сменилась ровным шершавым асфальтом — мы явно вышли к цивилизации. «Уже близко» — сообщила Маша и быстрее зашагала по дороге. Звук ее шагов отчетливо отдавался в ночной тишине, а мы с Лизой шлепали босиком почти бесшумно.

Вдруг Маша свернула с дороги, и мы заметили небольшую тропку, отходившую вбок. Там, частично скрытая в зарослях каких-то кустов, стояла древняя колонка, какие бывают только в самых глухих деревнях. Маша нетерпеливо налегла на чуть подернутый ржавчиной рычаг — давление в ней предполагалось нагнетать вручную. Спустя полминуты физических упражнений, из крана неожиданно брызнула вода, окатив Лизу, которая не подозревая нависшей над ней угрозы мирно стояла рядом. Она взвизгнула от неожиданности и отпрыгнула в сторону, а я бросились наполнять чашки, пока Маша продолжала бороться с рычагом. Причем, как очевидец, простоявший несколько минут в луже этой воды, я могу подтвердить — она действительно была той самой ледяной температуры, от которой сводит не только зубы, но и босые ноги сводит не меньше.

Мы вышли обратно на дорогу и, не сговариваясь, пошли в обратный путь, держась рядом друг с другом. Я прикинула варианты — если я брошусь вперед, то Маша побежит за мной и, вероятно, обгонит — бегаю-то я плохо. Правда, при этом она может разлить всю воду… А Лиза точно босиком никуда не побежит, она и идти-то быстро боится. А еще, как мне показалось, шли мы сюда не самым коротким путем, а скорее даже сделали небольшой крюк, поэтому можно было бы слегка срезать. Но эту мысль я сразу же отбросила, вспомнив, как плутала вокруг деревни днем. И тут где-то сзади из-за поворота вылетела машина, осветив улицу ярким светом фар.

Мы бросились врассыпную. Машу я сразу потеряла из виду, а мы с Лизой припустили бегом вдоль по улице. Машина приближалась. Проблема была в том, что по обе стороны дороги шли пустые газоны, упирающиеся в заборы дачных участков. Небольшая полоса каких-то деревьев и кустов была лишь в паре сотен метров впереди. Я, задыхаясь, изо всех сил продолжала бежать вперед, когда вдруг боковым зрением заметила какую-то тропинку, уходящую в сторону между двумя заборами. Я свернула в найденный проулок и, пробежав еще десяток метров, затаилась там. Машина прогрохотала мимо. В ушах стучала кровь, а ступни горели от неосторожного бега по асфальту и гравию. В руках я по-прежнему сжимала чашку, в которой на дне еще плескалась вода. Ну что за бредовая идея была? Я же тут трезвая, чтоб на такое не соглашаться, а всё туда же… Отдышавшись, я решилась выйти обратно на дорогу. Вокруг вновь все было тихо и темно.

Вот только теперь я не очень представляла, где нахожусь. Я решила продолжить идти в ту же сторону, куда уехала машина и искать любую гравийную дорогу, которая будет уходить направо. Направление, по крайней мере, должно быть таким. Тут я заметила, что несознательно снова ладонью пытаюсь прикрыть треугольник волос между ног. Я приказала себе успокоиться, опустить руку и не заниматься ерундой, хотя в голове упорно крутился вопрос, заметил ли нас водитель той машины, и если заметил — то что именно он успел увидеть.

Дойдя до группы кустов, вдруг я услышала треск ломаемых веток и приглушенные проклятия. Рефлекторно у меня перехватило дыхание, но потом я поняла, что этот голос мне знаком.
— Лиза, ты? — спросила я у куста.
— Дашка? Слава богу, как я рада, — отозвался он. — У меня тут… проблема.
Кое-как пробравшись в заросли, я поняла, о чем та говорит. Пробежав вдоль дороге существенно дальше меня, Лиза так и не нашла, куда можно было свернуть, и в панике бросилась в заросли. Продравшись через шипастые ветки, она не только посадила себе несколько болезненных ссадин. «Кажется… Да, это то, что от них осталось после того, как я зацепилась за ту ветку,» — проговорила Лиза, поднимая кусочек черной материи и передавая его мне. Это было ее ажурное белье, в напрочь разорванном состоянии. Я посмотрела на Лизу, которая сидя на земле растирала расцарапанный бок — мой взгляд непроизвольно остановился на ее гладко выбритом лобке. «Похоже, мне теперь тоже придется записаться в нудистки?» — полу-утвердительно проговорила она, когда я помогала ей подняться на ноги и выбраться на дорогу. Ее пустая чашка валялась на обочине. Мы подобрали ее, и, не сговариваясь, взялись за руки и пошли искать путь к дому.

Без новых приключений добравшись до цели, мы застали Аню и Машу возящимися с кучей батареек и несколькими фонариками — видимо, они уже собирались выходить в поисковую операцию за нами. Обе они были одеты и удивились, увидев нас с Лизой идущими вместе и одинаково голыми. Отпустив пару малоприличных шуток по поводу нашего внешнего вида, они все-таки выслушали рассказ о произошедшем. Аня ушла за йодом, а Маша рассказала, что увидев машину сразу же бросилась в сторону и, пройдя по заросшей тропе между заборами, вышла на дальнюю обходную дорогу, по которой мы днем ходили на реку. Обработав Лизе царапины, мы разошлись по комнатам спать — этот последний забег окончательно вымотал всех. А Лиза так и не стала одеваться.


Часть 10

Мне снился причудливый сон. Под каким-то невероятным предлогом я оказалась выманена на дачу с одноклассницами, где мы жарили на констре шашлыки и пили вино, хотя я никогда ни на какие тусовки не ходила и пить не умела. Потом мы долго играли в карты, и в итоге я, глупая, проиграла всю свою одежду и обувь, даже нижнее белье. А затем…

Затем я проснулась.

Сквозь окно пробивались пробивались солнечные лучи. Я лежала на каком-то старом диване и никак не могла понять, где нахожусь. Заспанная память вежливо подсказала – подруги, деревня, шашлыки. Я осторожно пошевелилась и только тогда поняла, что на мне нет ни нитки – я была абсолютно голой. И это был не сон. Более того, все это казалось до боли знакомым. Но, посмотрев на стоявшую рядом кровать, я облегченно вздохнула.

Классического «дня сурка» не случилось. На постели, где не хватало простыни, тихо посапывая спала Лиза. Одеяло было отброшено в сторону, она лежала ничем не накрытая — и такая же голая, как и я. Несознательно я начала ее рассматривать. Лиза была более плотного телосложения, хотя с моей щуплостью так можно сказать о ком угодно. На боку и руках у нее виднелись свежие царапины после вчерашнего лазания по кустам. Аккуратная грудь соответствовала размеру не меньше второго, не в пример моей. На ее ступнях оставалась уличная пыль и виднелось несколько кровоподтеков — похоже, ей не посчастливилось вчера наступить на действительно что-то острое. И все-таки мой взгляд каждый раз цеплялся за ее выбритый лобок. Я сравнивала его со своим и не понимала, зачем нужно было избавляться там от волос. Так он казался еще более беззащитным, еще больше привлекая внимание к тому, чего видеть никому не полагалось. Я покачала головой и поднялась на ноги.

Выйдя на лестницу, я услышала спорящие голоса. Аня и Маша пререкались на тему того, кто и что должен готовить на завтрак. Незаметно прошмыгнув в ванную, я умылась и почистила зубы. На мгновение задумавшись, я залезла в душ и быстро сполоснулась под прохладной водой. Вытираясь, мне подумалось, что в том, чтобы быть голой, все-таки некоторые плюсы есть — например, ты тратишь куда меньше времени на переодевания. Я повесила полотенце и прошла на кухню. Маша с недовольным видом размешивала что-то в кастрюле у газовой плиты, а Аня как обычно командовала. Они поприветствовали меня и, посмеиваясь, сообщили, что мой сегодняшний наряд мне особенно удался. Немного смутившись, я пробурчала, что у них у самих такой тоже есть и попыталась было прошлепать к дивану, но была перехвачена Машей, всучившей мне управление готовкой завтрака. Заверив, что согласно тайным знаниям майя завтрак, приготовленный именно голыми девушками, будет намного вкуснее приготовленного кем-либо еще, она ушла к телевизору.

Наконец каша была сварена, а для привередливых зажарена яичница. Расставив все на столе, меня отправили на второй этаж будить свою «сестру-натуристку». Поднявшись наверх, я в нерешительности остановилась перед безмятежно спящей Лизой. Решив, что ничего плохого она мне не сделала и шутить над ней будет неуместно, я потрогала ее за плечо. Она, засопев, лишь перевернулась на спину, полностью открыв взгляду свое тело. Вдруг я почувствовала знакомое напряжение и покалывание в груди, и покраснела от внезапно пришедших в голову мыслей. Стараясь никуда не смотреть, я потрясла Лизу за руку. Наконец та открыла глаза.
— Привет, Дашка, — осмотревшись, сказала она. — Так это необычно — просыпаться голой, и видеть перед собой другую голую девушку. Обычно-то я больше по мальчикам… Между нами точно ничего не было?
Я зарделась еще больше.
— Скажешь тоже… — запнулась я. — Там еда готова, сейчас завтракаем и скоро выезжаем.
Лиза спустила с кровати ноги и нерешительно потрогала пальцами ног доски пола.
— И босиком ходить странно, — сообщила она, — Я и у себя дома-то в тапках всегда хожу, ну или по крайней мере в носках.
— А голой оставаться тебе не странно? — поинтересовалась я.
— Ну, это другое… — протянула Лиза, зевая. — Ты, кстати, не спрашивала, когда по замыслу Ани мы сможем одеться?
Я задумалась, что именно об этом даже мысли у меня сегодня еще не возникало.

Мы спустились вниз и прошли на кухню. Маша поприветствовала нас возгласом, что отряд королевских амазонок прибыл. Я, улыбнувшись, заметила, что мой наряд явно набирает популярность и спросила, не хотят ли и они его примерить. Но Аня заверила, уже успела в нем побывать, пока была в ванной, и больше желания у нее нет. Допив кофе, девчонки разошлись собираться, а я по негласному согласию осталась мыть посуду.

Когда я домывала чашки, девчонки вернулись и столпились вокруг меня с редкостно виноватым для них видом. Я отметила, что Лиза уже успела одеться и накраситься, и голой опять оставалась только я одна.
— Даша, — протянула Аня, — мы должны тебе кое-что сказать.
— Ты только не нервничай, — добавила Лиза.
Я облокотилась о стол, сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на них.
— Это насчет твоих вещей. Мы тот пакет сначала оставили в доме, но потом побоялись, что ты его найдешь. Ну, мы тогда еще были на тебя немножко очень сильно злы, — проговорила Аня. — Поэтому мы переложили его в олину машину, решив, что туда ты точно не сунешься.
— И, похоже, вчера мы забыли его оттуда забрать, — закончила Маша.
— Дашка, прости нас, мы это правда нечаянно, — Лиза попыталась меня приобнять.
Пару секунд я переваривала услышанное. А потом у меня подкосились ноги.

Часть 11

Через пару минут я уже сидела в кресле с чашкой чего-то горячего в руках и невидяще смотрела прямо перед собой. Аня с Машей в растерянности сидели рядом. Наконец, кое-как проглотив комок в горле, я рискнула задать вопрос.

— Ну, и что теперь делать? Как я… как мне… — я не знала, что сказать. — Поделитесь со мной купальниками!
— Нет, — покачала головой Маша, — это только через мой труп, мои…
— Даша, подумай, — перебила ее Аня, — Через всю Москву ехать в купальнике?
— А лучше через всю Москву ехать голой? — я саркастически подняла руки.
— Лиза уже сейчас роется в шкафах на втором этаже, — сказала Аня, — может что-то и найдем на тебя. И если тебе стало лучше, пойдем ей поможем.

Я молча поднялась на ноги и побрела к лестнице. Купальники девчонок, в принципе, оставались последним решением. Но я понимала, что даже если я заявлюсь домой в одном только чужом купальнике, то родители меня просто убьют.

За час все содержимое шкафов было перевернуто вверх дном, и мы собрались на кухне.
— Что, и это всё? — недоверчиво воскликнула Лиза, поднимая со стола коротенькую чуть побитую молью юбку.
— Здесь двести мешков с детской одеждой, детским бельем и детскими пеленками, — развела руками Маша. — Жаль, что наша Даша ребенком остается только в душе.
— Машка, не начинай, — прервала ее Аня, — даже футболок никаких?
— Никаких, — подтвердила Лиза. — Есть старая пятикилограммовая шуба, но посреди лета это не очень подойдет.
— А обувь? — нерешительно спросила я, мысленно падая в бездну.
— Кроме детской? Ботинки какие-то я нашла, вон там стоят — показала Аня, проводившая инвентаризацию обувных коробок.
Я попробовала влезть в них ногами, но они оказались катастрофически для меня малы. Я отшвырнула их в сторону.
— А еще?
— Галоши, если хочешь… безразмерные, — откликнулась Аня, — и еще пара валенок.
— А мои кроссовки ты получишь только через тот же труп, что и купальник, — на всякий случай напомнила Маша, обладательница двух пар обуви.

Будто я сомневалась. Я отрешенно потянулась к юбке.

Натянув юбку, я прошла к зеркалу и покрутилась вокруг него. Сидела она, в целом, хорошо — вот только кроме нее у меня ничего не было. Тем временем Аня сверилась с расписанием электричек и сообщила, что если мы через час не окажемся на станции, то мы не уедем отсюда до вечера, а вечером везде будут безумные толпы народа. Я хотела было возразить, что я не прочь тут хоть неделю просидеть, но сдержалась. Вместо этого я еще раз попросила кого-нибудь поделиться купальником. Маша раздраженно махнула рукой, а Лиза сказала, что принесет сейчас верх от своего. В ответ на мой вопросительный взгляд она пояснила, что низ она надела на себя.

И вот тут-то меня подставила моя собственная фигура. Лизкин топик был под стать ее бюсту — а на мне он болтался, как на вешалке. Это никуда не годилось. Я повернулась было к Ане, но, глянув на ее грудь, поняла, что всё это бестолку. А Аня напомнила, что времени уже нет, и девчонки с удвоенной силой засновали по дому, а я отрешенно вышла на крыльцо. Думать уже ни о чем не хотелось.

Вдруг прибежавшие откуда-то Маша с Лизой затолкали меня обратно на веранду. Маша держала ножницы и иголку с ниткой, а у Лизы в руках была какая-то свернутая в моток лента шириной сантиметров в десять-пятнадцать. «Если ты позволишь…» — сказала Лиза, поднимая мне руки и прикладывая ленту мне к груди. «Пойдет,» — кивнула Маша, и они начали споро заматывать ленту вокруг меня, после чего как следует затянули хвосты и пришили их нитками, и выжидающе уставились на меня. Я вернулась к зеркалу.

Одеждой назвать это было нельзя, но грудь у меня теперь была надежно закрыта несколькими слоями этой тканевой ленты, оставляя при этом руки, плечи, живот полностью открытыми. Я было поблагодарила их, но прибежавшая из дома Аня сообщила, что она уже отключила воду, все обесточила, и если мы не выйдем прямо сейчас — то никуда не успеем.
— Так а что с обувью? — напомнила о себе я.
— Дашка, босиком пойдешь, нет здесь обуви для тебя — ответила Аня.
— И в электричку тоже? И в метро?!
— Если хочешь — договаривайся с Машей, если не хочешь — пойдешь босая, — повторила Аня, выталкивая меня на улицу и закрывая дверь. — Ты тут можешь тормозить сколько угодно, но электричка нас ждать не будет.

До станции мы сумели добежать вовремя. Шагая по асфальту, я даже почти не чувствовала его жара — то ли день был прохладнее, то ли мы шли быстрее, то ли я начала уже к этому привыкать. То и дело переходя на легкий бег, я молилась лишь о том, чтобы скрывающая грудь повязка не съехала или, не приведи небеса, не развязалась. Но с узлами Лиза постаралась на славу, и та прочно держалась на мне.

Едва Аня расплатилась за билеты, как подошла наша электричка. Вагоны были полупустые, мы забрались в один из тех, что был ближе к центру состава. Заходя в вагон, мне было очень странно и непривычно ощущать босыми ступнями сначала холодную шершавую металлическую поверхность пола тамбура, а затем идти по более теплому и гладкому пластику (или чем бы то вещество ни являлось) основного салона. Людей в вагоне было довольно мало, но я почти физически ощущала на себе взгляды некоторых из них: сначала интерес приковывал мой голый живот и странная повязка на груди, а затем взгляд опускался ниже, и они замечали мои босые ноги. Я попыталась выкинуть все это из головы.

Электричка тронулась. Мы заняли две скамейки друг напротив друга и расселись — я рядом с Лизой, Маша с Аней напротив. Какое-то время мы ехали молча, посматривая в окно. Затем Маша наклонилась ко мне и шепотом сказала, чтобы я не очень-то расставляла ноги. Я проследила за ее взглядом и покраснела: юбка-то была достаточно короткой, а белья на мне так и не было — я смущенно сжала колени. Затем мы обсудили наши дальнейшие действия.


Часть 12

Чем ближе мы подъезжали к Москве, тем больше вагон наполнялся людьми. Я надеялась, что меня, сидевшую спиной почти ко всем у окна и поджавшую под сиденье ноги, заметят как можно меньше людей — просто хотелось быть невидимкой. Я прислушалась к смешкам, доносившимся у меня из-за спины с соседней скамейки. «Да я вам точно говорю — не верите, наклонитесь и посмотрите под сиденья сами. Сидит босая, а пятки просто черные — похоже, давно без обуви.» Я дернулась и села прямо — убрав ноги из-под скамейки и поставив их перед собой.

Мы вернулись к обсуждению дальнейшего плана. Маша заявила, что по приезду на вокзал она нас сразу же покинет — у нее масса дел и запланирована важная встреча. Лиза поделилась, что вообще она свободна до вечера, но собирается сразу поехать домой — скорее всего ее там уже будет ждать младший брат. А я, вздохнув, сказала, что мне домой хода нет — если там никого нет, то без ключей я в квартиру не попаду, а если и есть — то и того хуже: приди я в таком наряде с улицы, меня просто растерзают на месте. Тогда Аня заверила, что сможет проводить меня туда, где Оля работает. Я искренне ее поблагодарила.

Наконец электричка доползла до вокзала — мы приехали в Москву. Осторожно сходя на заплеванный перрон и стараясь по возможности ни на что босыми ногами не наступить, я испытывала просто непередаваемую гамму чувств. Попробуйте сами представить, что может чувствовать босая девушка, одетая по сути в одну только короткую юбку, вышедшая из поезда в центре многомиллионного мегаполиса. Примерно это я и ощущала.

Маша вскоре попрощалась и куда-то побежала, а мы с Аней и Лизой побрели в сторону ближайшего метро. Признаться, идти сквозь толпу в таком виде мне было очень страшно, но Лиза прочно держала меня под руку, и от этого становилось чуть спокойнее. Очередная проблема возникла, когда мы купили билетики и попытались пройти к эскалаторам — путь нам преградила женщина в форме.
— Девушка, босиком в метро нельзя! — рявкнула она на весь зал. Убедившись, что мы ее услышали, она уже тише продолжила: — И вообще, почему вы в таком виде? С вами все в порядке?
Аня легонько ткнула меня в бок.
— Э.. Все в порядке, спасибо, — нерешительно пролепетала я, но, постаравшись взять себя в руки, я решительно ляпнула первое, что пришло в голову: — Я им проспорила, извините, так что обуви у меня нет.
— Пожалуйста, пропустите нас, — сказала Аня, — мы очень торопимся и никак не должны опоздать.
— И не беспокойтесь, мы за ней присмотрим, — заверила Лиза, сжимая мне руку. Я кивнула.
Женщина произнесла короткую тираду в духе «куда нынче катится молодежь», но, смилостившись, пропустила нас дальше, наказав на эскалаторе не зевать.

К слову, именно тогда я впервые узнала, какое метро на ощупь для босых ног. По большей части оно было холодным и каменным, но обилие различных поверхностей разной фактуры не смогло оставить меня равнодушной. Впрочем, передать все эти ощущения можно лишь тем, кто хоть когда-либо ходил по городу босиком.

И все-таки выбраться из метра я была очень рада. Несмотря на прохладу и красивую архитектуру, вечно все впечатление портили другие люди. Многие просто молча разглядывали меня и перешептывались, некоторые одаренные индивиды из рабочей молодежи даже во весь голос меня обуждали. Я пыталась спрятаться за Лизу и ничего не видеть и не слышать вокруг. И — садиться я просто ни разу не рискнула, хотя мне и предлагали. Вряд ли предлагали просто так.

Вновь оказавшись на пыльной улице, Аня повела нас вдоль дороги, сообщив, что тут до офисов уже рукой подать. Войдя в здание, нас встретил строгого вида администратор и поинтересовался, что мы тут забыли, не забыв окинуть меня фирменным презрительным взглядом. Аня назвала пару каких-то кодовых слов, и нас провели дальше. Мы подошли к стойке, за которой сидела пожилая женщина, тепло поприветствовавшая Аню — видимо, они были знакомы. Аня объяснила, что они хотят подняться к Оле, и женщина подняла трубку и набрала какой-то номер. Видимо, ответила сама Оля, и та сказала ей, что ее хотят видеть ее сестра с Елизаветой Павловной и еще «какой-то босой полуголой девицей». Возмутившись, я попыталась было вставить — «Дарья Андреевна!», но меня не услышали.

Через несколько минут мы уже сидели в олином кабинете, рассказывая нашу историю, а Оля с открытым ртом смотрела на меня. По окончании рассказа она раздала дежурные комментарии по поводу того, что Аня — бестолочь, а Лиза — склерозница, и поинтересовалась у меня, как я себя чувствую. «Чувствую себя босой полуголой девицей» — искренне ответила я с невеселой улыбкой. Не обошлось и без вопросов о том, не стерла ли я ноги и не больно ли мне ходить босиком, — я продемонстрировала всем откровенно черные от въевшейся пыли пятки и заверила, что пока держусь, не так это и страшно.

Извинившись, Оля призналась, что сумку с моими вещами она выложила из машины и она сейчас у нее дома, а отвезти нас к ней прямо сейчас она не может — ей нужно еще пару часов, чтобы закончить с делами. Сообщив, что неподалеку есть небольшой скверик, она попросила нас подождать ее там, и мы вновь вышли на улицу. Добравшись до указанного места, мы обнаружили там не только небольшую рощицу с выложенными плитками дорожками, но и небольшой фонтанчик. Послав подальше все правила и приличия — я забралась туда с ногами. Вскоре и Лиза разулась и присоединилась ко мне, а Аня неодобрительно смотрела на нас со стороны.

Вдоволь наплескавшись, мы вылезли из фонтана и, оставляя на плитке отпечатки мокрых следов, отправились в небольшую кафешку неподалеку, где в тишине и спокойствии дождались появления Оли. Она проводила нас на стоянку, где стояла припаркованной ее машинка, и вскоре мы доехали до ее дома. Пройдя в квартиру, Оля торжественно вручила мне пакет с моей одеждой — и, признаться, я чуть было не расплакалась, когда смогла наконец избавиться от позорно короткой юбки и нормально одеться в свои собственные вещи.

Аня сказала, что останется здесь, и, попрощавшись, мы с Лизой отбыли и направились к метро, понесшему нас к нашим домам.

Именно от этого приключения у меня останутся самые незабываемые воспоминания на всю жизнь — думала я в тот момент. Ох уж эта наивность.

Карен Дженкинс сидела за столом в пустой аудитории. Прошло уже полчаса с момента окончания последних уроков, но она продолжала проверять работы своих студентов. Большинство учителей, как впрочем и учеников, уже ушли домой. Карен очень устала за целый день обучения музыке подростков, которые не хотят учиться. Но судя по внушительной стопке работ перед ней, домой она пойдет ещё не скоро. Занятия окончились в 3:30, а сейчас было уже почти 4 вечера. Карен вздохнула, скинула свои туфельки, и приготовилась устроиться поудобнее, как минимум до 5 часов вечера. Она поставила свои ноющие после тяжёлого дня ступни на коврик под столом и вздохнула от удовольствия. Даже несмотря на то, что на ней были колготки, было очень приятно ощущать текстуру ковра ножками, свободными от обуви.

Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Было так хорошо, что совершенно не хотелось снова сосредотачиваться на бумагах. Но вот у неё появилась одна мысль, хоть она и знала, что то, что она собралась сделать дальше, совершенно не соответствует её статусу учителя, но ей так хотелось ощутить пол босыми ножками, что она просто не могла удержаться. Карен оглянулась вокруг, сама не зная зачем, ведь в такое время в школе почти точно уже никого не было. Слегка приподняв края своей юбки, девушка взялась за пояс своих черных колготок.

Она никогда не делала ничего подобного. За все время её преподавания в школе, с самого её выпуска из педагогического колледжа в прошлом году, у Карен не было ни возможности, ни смелости обнажить свои стройные ноги. Она скатала колготки вниз до щиколоток и дыхание у неё участилось. Она никогда бы не проделала такое, если бы не была уверена, что она совершенно одна. Хотя в том, чтобы находится в школе без колготок, технически ничего противозаконного не было.

Сняв наконец колготки полностью, Карен провела пальцами голых ножек по коврику, и тихонько захихикала от щекотки. Она сама себе удивлялась: девушка и представить не могла, что она на такое способна.

Она смяла свои колготки и положила их в свою сумочку. За ними последовали и туфельки. Карен не знала почему, но тот факт, что она теперь не могла сразу добраться к своим колготкам и туфелькам, заставлял её часто дышать от приятного волнения.

Проведя руками по ногам, Карен достигла края своей юбки, как раз на уровне колен. И тут в её голове появилась безумная идея. Пожалуй, самая безумная за сегодняшний вечер.

Карен встала, сняв свой пиджак, оставшись только в белой блузке и юбке, ну и конечно же ещё под одеждой было нижнее белье. Она повесила пиджак и приготовилась совершить кое-что, что она никогда бы не попыталась до этого сделать в школе.

Девушка завела руку назад, и, расстегнув молнию на юбке, позволила той упасть на пол к её голым ступням. Теперь её трусики были на виду. Карен представила, что аудитория заполнена учениками. Эта мысль была приятно-волнительной. Она стянула блузку через голову, открыв на обозрение лифчик белого цвета. Девушка сложила блузку и юбку в сумочку и огляделась по сторонам.

Стоя у доски, она начала писать на доске ноты, представляя, что проводит урок в одном лишь нижнем белье, а несколько десятков пар глаз рассматривают её стройное, почти голое тело. От этих фантазий она почувствовала ещё один прилив возбуждения, теперь уже сексуального. Карен почувствовала, что хочет пойти ещё дальше, но это стоило хорошенько обдумать.

Как-никак, это было место её работы. Она преподавала тут каждый день. Готова ли она раздеться здесь догола? Понадобилось всего пара мгновений, чтоб получить ответ на этот вопрос, когда её пальцы сами лягли на резинку её трусиков. Как ни крути, стоять посреди пустого класса в одном нижнем белье ненамного лучше, чем стоять без трусиков. Всего на несколько минут, пообещала она себе.

Медленно Карен стянула с себя трусики. Сердце выпрыгивало из груди. Сложив трусики в сумочку к остальной одежде, она остановилась перевести дыхание.

Она ещё раз огляделась. Всего через 18 часов класс заполнят ученики, не имеющие ни малейшего понятия, что буквально прошлым вечером их молодая учительница стояла прямо у доски почти полностью голая. Карен почувствовала, что ей надо присесть. Но перед этим она поняла, что что-то ей мешает. Девушка посмотрела вниз на свой лифчик. Она потянулась руками назад к застёжке. Еще мгновение, и она останется полностью голой... И тут же она с ужасом услышала, как ручка входной двери медленно начинает проворачиваться. Карен тут же устремилась в единственное место, где она могла спрятаться — в кладовку, где лежали веники, ведра, и другие приспособления для уборки. Она заскочила внутрь и осторожно прикрыла за собой дверь точно в тот момент, когда дверь в класс открылась. Бедняжка прижалась к двери кладовки с обратной стороны, пытаясь перевести дыхание. Чуть не попалась!

«Эй! Карен! Ты тут?»

Это был голос Дебры Мёрфи, учительницы из класса напротив. Она почти словила Карен на горячем, когда на ней из одежды был лишь лифчик.

«Наверное, уже ушла домой», пробормотала Дебра. Карен с нетерпением ждала, когда та наконец уйдет, чтобы она могла одеться.

«О нет, кажется она забыла тут свою сумку. Ну ничего, сделаю небольшой крюк, принесу ей домой», произнесла Дебра. Сердце Карен чуть не остановилось. Она никак не могла помешать Дебре забрать свою сумку, только не в этом виде. Она слышала, как Дебра покинула классную комнату. Подождав пару минут, Карен тихонько выскользнула из кладовки.

Так и есть. Дебра ушла, забрав с собой и пиджак и сумочку Карен со всей её одеждой внутри...

Карен, остолбенев, стояла посреди класса, в одном лишь лифчике, даже без обуви.

Инстинктивно она сложила руки на груди в попытке прикрыть грудь, через мгновение осознав, что это не то место, которое нужно прикрыть в её положении. Но сейчас ей было все равно. Её телефон тоже остался в сумочке, хотя даже если бы он был тут, все равно позвонить ей было некому.

Она подошла к своему столу, и, отодвинув стул, села. Почувствовав, как кожаный материал стула касается её голой попки, Карен улыбнулась, но, тут же вспомнив, в каких обстоятельствах она оказалась, улыбка тут же погасла. Её взгляд опустился на непроверенные работы, затем она посмотрела на часы: 5 вечера. Если б не эти её безумные желания, она была бы уже почти дома.

Так и не придумав, как ей быть, Карен продолжила проверять работы учеников. Это отвлекло её от того положения, в котором она оказалась, и спустя полчаса она уже закончила. Она подумала о том, что только что проверяла задания без трусиков, и почувствовала, как снова начала возбуждаться.

Но нужно было думать, что делать дальше. Домой она точно не могла пойти, только не в одном лифчике. Она знала, что в классе Дебры был стационарный телефонный аппарат, но кому она могла позвонить? Бесполезно.

И тут у Карен появилась идея. Коробка потерянных вещей! Она хранилась в приёмной, которая была в соседнем коридоре. Возможно, она бы смогла найти хоть какую-то одежду в этой коробке. Было рискованно, но у нее были все шансы пробраться туда незамеченной. Но это также означало, что ей придется идти по школе без одежды и босиком, в одном лифчике. От этой мысли она тут же сильно возбудилась. Взглянув себе между ножек, она с изумлением увидела, что внизу её бритого лобка, между ее половых губ стало влажно. Ого. Неужели она НАСТОЛЬКО возбудилась?! Невзирая на то, что она была одна в пустой школе, а из одежды на ней был только лифчик, она прямо текла от сексуального возбуждения.

Наконец, поднявшись, и кинув один взгляд на влажные следы на поверхности кожаного сидения стула, Карен направилась к двери. Глубоко вздохнув, она вышла в коридор. В этом коридоре на цокольном этаже, где находились кабинеты музыки, всегда было темновато, ведь окна были небольшими и находились почти под самым потолком, что, конечно в этой ситуации было очень кстати для Карен, но она знала, что как только она выйдет в главный холл, она тут же очутится на виду, ведь в тех громадных окнах любой прохожий со двора школы сможет её увидеть.
Ковер, которым был покрыт пол в коридоре, где находились кабинеты музыки, приятно щекотал босые ступни девушки. Бедняжке все время хотелось в защитном движении скрестить руки на груди, но, понимая всю тщетность этого жеста в её теперешнем положении, Карен усилием воли заставляла себя держать свои руки по бокам. Прохладный сквозняк приятно обдувал её голый лобок.

Открыв дверь, ведущую в главное школьное здание, и ступив на холодный мраморный пол, Карен вздрогнула. Она начала подъем по ступенькам, ведущим на первый этаж. Выйдя в главный холл, она не сдержалась и попыталась прикрыться. Окна были огромными! У Карен мелькнула мысль пробраться мимо окон на карачках, но она поборола это желание, и продолжала или быстрым темпом.

Девушка толкнула первую дверь справа и вышла в коридор географии. Идя по нему, она представляла, что он был полон учеников. Почувствовав что-то вроде щекотки на внутренней стороне бедра, Карен взглянула вниз, и увидела тонкую струйку смазки, текущей вниз по её ножке. Карен прикрыла свой лобок руками, глядя на свои босые ноги. Она представляла себе, как, смущаясь, она собирается через толпу студентов. Она даже не ожидала, что может фантазировать о таком...

И вот Карен подошла к главному входу, рядом с которым и находился вход в приемную. Двери главного входа были большими и прозрачными, но благодаря тому, что школа находилась на холме, можно было не бояться, что кто-то увидит её снаружи. Девушка подошла к двери приёмной. Она подёргала ручку, но ничего не произошло. Точно! Приемную же закрывают в конце дня! Что же делать? Карен огляделась по сторонам. Она была прямо на виду для любого человека, который мог выходить со школы.

Она обернулась к двери приёмной, и в голове у неё появилась идея. Дверной замок был явно старой конструкции, и она могла бы попытаться его взломать, если бы под рукой было что-то вроде металлического крючка или проволоки. И было лишь одно место, где она могла взять это — её лифчик! Если достать металлическую проволоку из лифчика, которая помогает ему удерживать форму, то Карен могла бы использовать её, как отмычку. Но это единственный предмет одежды, который у неё оставался. Готова ли она поменять его на иллюзорный шанс найти что-то подходящее в отделе потерянных вещей?

Наконец она решилась, ведь большой разницы между тем, чтоб быть пойманной в одном лифчике и быть пойманной полностью голой, не было. Карен потянулась рукой себе за спину, расстегнула застёжку, и позволила лифчику свободно скользнуть вниз по её рукам. Она стояла полностью голой в холле школы! Девушка хотела бы постоять немного, чтоб в полной мере осознать это возбуждающее обстоятельство, но она понимала, что нужно было торопиться.

Карен достала дугообразную проволоку из лифчика, сделав его бесполезным для ношения, и кинула его в урну рядом с дверью, надеясь, что его никто не увидит и не станет задавать вопросы. Ей пришлось стать на колени, чтобы было удобнее орудовать проволокой в замке двери. Сосредоточиться было трудно, мешали сводящие с ума от возбуждения мысли о том, что она в этот момент полностью голая. Но, взяв себя в руки, Карен довела таки дело до конца, и замок открылся.

Встав с колен, она резко вздохнула от удивления. Пока она стояла на коленях, взламывая замок, смазка, текущая из её вагины, успела стечь по внутренней стороне бедра и начала капать на пол. Карен тихонько захихикала. Она вытерла рукой бедро, но, понимая, что сексуальное возбуждение никуда не делось, она знала, что скоро придётся снова вытирать.

И вот она вошла в приемную и огляделась. Комната была небольшой. Несколько стульев для посетителей, стол для секретаря и дверь в кабинет директора. Карен заглянула под стол секретаря и нашла то, за чем пришла — большую деревянную коробку с надписью «Утерянное и найденное». Она вздохнула с облегчением. Но, попытавшись открыть коробку, она обнаружила что на ней тоже был замок! Черт! Открывая дверь в приемную, Карен сломала проволоку от лифчика. Что же делать?

Осмотрев коробку, девушка обнаружила приклеенную записку сбоку: «Запасной ключ в кабинете мистера Смита». Улыбка вернулась на лицо Карен. Она знала Оливера Смита — он был школьным компьютерным техником. Его кабинет был на третьем этаже, то есть довольно далеко от приёмной. Но выбора у нее не было.

Выйдя из приемной, Карен ещё раз взглянула на себя. Полностью голая, она стояла у выхода из школы. В который раз она представила, что школа полна людей, и что в холле толпа студентов. Она прикрыла груди руками, сжала вместе бедра, и повернула направо, в коридор, где располагались кабинеты английского языка. Девушка шла медленно, стараясь запомнить в малейших деталях ощущение прохладного пола на босых ножках, дуновение сквозняка на коже своего тела, понимая, что, когда это закончится, больше у неё явно не хватит духу такое повторить.

Достигнув конца коридора, Карен подошла к лестнице, ведущей на второй этаж, к коридору математики. Сделав пару шагов по холодному камню ступенек, она вдруг услышала отдаленный смех, а затем и звук шагов. Девушка замерла в ужасе на месте.

«Да что ты врешь, Келли, не могло тут быть голой женщины», произнесла какая-то девушка. Карен узнала этот голос.

«Я правду говорю, Кейт! Брюнетка! Худенькая! Я увидела её из коридора истории!». Этот голос Карен узнала тоже.

Кейт и Келли, две учащиеся старших классов. Она вспомнила, что преподавала им музыку в прошлом году. Они не отличались примерным поведением, и обе оставались в своё время на второй год, поэтому в свои 18 они все ещё учились в школе. Оставаться в школе после 17: 30 — это было серьезным нарушением школьных правил. И, судя по звуку шагов, направлялись они прямо к ней.

Карен не знала, что делать. Она не могла показаться им на глаза в таком виде, но ей совершенно не было, куда деться! Она смогла придумать только одно.

«Эй! Кто здесь?! Ученики не могут находиться в школе после окончания занятий!», прокричала Карен, быстро прячась за лестничными перилами. Ещё секунда-другая, и девочки бы увидели её. Но, кажется, обошлось, поняла Карен, услышав, как одна произнесла «Вот дерьмо!», а вторая громко прошептала «Валим отсюда!», а затем раздался отдаляющийся звук бегущих ног.

Карен улыбнулась в облегчении. Она не могла поверить, что это сработало. Но теперь ей нужно было быть вдвойне осторожной. Келли видела её из окна верхнего этажа, а теперь она обе бегали где-то по школе. Пригнувшись, Карен начала подниматься по лестнице.

Они не знали, что она кричала на них, будучи совершенно голой. Карен улыбнулась от этой мысли. Проходя по коридору математики, она осторожно выглянула в окно, пытаясь увидеть, вышли ли девочки со школы. Не увидев их в школьном дворе, Карен заключила, что скорее всего они перешли в другой корпус.

Достигнув середины ярко освещённого солнцем коридора математики, она подумала, что будь сейчас середина рабочего дня, её голое тело мог увидеть любой человек со школьного двора. Убрав руки с грудей, она быстро прошла дальше, ведь Кейт и Келли все ещё были где-то в школе. Наконец достигнув конца коридора, Карен начала подниматься по лестнице на третий этаж, где и находился кабинет Оливера.

Зайдя внутрь, она, не теряя времени, осмотрелась, и, за горой каких-то кабелей и компьютерных запчастей увидела на крючке вожделенный ключ. Сняв его с доски, Карен задержалась на мгновение, оценивая ситуацию. Уже почти 6 часов, а она все ещё ходит по пустой школе, абсолютно голая. Проведя рукой по своим волосам, Карен застонала от удовольствия, быстро глянув вниз, на свою пульсирующую от возбуждения промежность. Тоненькая ниточка смазки снова протянулась по внутренней стороне её правого бедра, но Карен решила не вытирать её, потому что слишком большой был соблазн заодно потрогать себя и между половых губок. Она понимала, что если начнет мастурбировать, прямо здесь, то оргазм будет достаточно взрывным, чтобы её соки заляпали компьютерное оборудование, в беспорядке наполненное по всей комнате. Плюс ей хотелось посмотреть, сколько она сможет протянуть без оргазма.
Выйдя из кабинета она огляделась, и аккуратно начала спускаться по лестнице, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Очень кстати, подумала она, что она оказалась и без обуви. Ведь босиком идти, не понимая шума, значительно легче, чем в туфельках, которые ещё час назад были на ней.

Войдя, наконец, обратно в приемную, Карен тут же бросилась к ящику с потерянными вещами. Открыв замок и раскрыв коробку, она начала просматривать содержимое. Несколько забытых телефонов, пара школьных галстуков, и вот, наконец то, что она и искала. Черная футболка-топик с широкими рукавами, скорее всего оставленная какой-то студенткой после урока физкультуры. И это была единственная одежда в коробке. Должно было сработать...

Натянув на себя эту футболку через голову, Карен заметила проблему. Футболка была очень короткая на неё. У неё получилось прикрыть ею свои груди, но конец футболки лишь слегка прикрывал пупок. Чтобы прикрыть свою промежность, ей пришлось бы с силой натянуть футболку вниз. Она все ещё не могла идти домой в таком виде.

Оставался ещё один вариант. Коридор изобразительных искусств. Можно было попробовать найти там ткань или хотя бы кусок холста, чтобы прикрыться этим ниже пояса. Но эти кабинеты были в другом корпусе. А это значило, что придется выйти на улицу. Карен попыталась натянуть футболку так, чтобы не был виден её бритый лобок. Но при этом, как оказалось, полностью оголялась её попка, а также нижняя часть спины. Но хотя бы так. Выйдя из приемной, Карен обратила внимание, насколько она снова возбудилась. Она так текла, что за ней даже осталась тоненькая линия её соков, прямо на полу коридора.

Подойдя к двери, она остановилась на миг, чтоб убедиться, что двор был пуст. Глубоко вздохнув, Карен вышла наружу. Подумать только, она находилась во дворе, а из одежды на ней была только коротенькая футболка, с трудом прикрывавшая её киску. Медленно она начала двигаться к соседнему зданию. Но, достигнув середины двора, она приостановилась. Она представила, что вокруг полно студентов, и все смеются, и показывают на неё пальцами, а она в этот время тщетно пытается прикрыть свое полуобнажённое тело. Её колени в этот момент подогнулись, и Карен почувствовала, что чуть не кончила без всякой стимуляции, только лишь от осознания своего положения. Но у нее получилось сдержать оргазм. В этот раз.

Она глянула вниз, и увидела, что на футболке было влажное пятно от её соков. Собрав себя в руки, девушка продолжила путь.

Войдя внутрь, Карен увидела, что справа находился коридор экономики, а лестница на второй этаж была слева. Она начала подниматься на второй этаж ко входу в коридор прикладных наук. Дойдя до второго этажа, она в ужасе остановилась...

Через окошко в двери она увидела, как Кейт и Келли идут по коридору в её сторону. рассказы о сексе Окно в двери было достаточно высоко и позволяло им видеть её только выше груди. Улыбнувшись, Карен отпустила низ футболки, понимая, что они все равно не смогут увидеть то, что ниже пояса она полностью голая.

«Ну да, а в холле на полу потёки какой-то липкой воды или чего-то такого, ты виде...», Кейт остановилась на полу-слове, внезапно замерев. Келли взглянула на свою подругу в недоумении, перед тем, как посмотреть туда, куда смотрела Кейт. Лица девушек побледнели, когда они увидели Карен за дверью. Бегом они бросились бежать обратно. Карен победно улыбнулась.

Дойдя наконец до этажа изобразительных искусств, Карен зашла в первый же класс. Это был кабинет Мисс Кэррон. Она не знала её лично, но знала, что она была главой кафедры. Осмотрев быстро кабинет, она не нашла никакой ткани, лишь краски для рисования. Обдумав бегло вариант с тем, чтобы нарисовать себе на коже хотя бы шортики имеющейся в кабинете краской, чтоб создать видимость одежды, Карен откинула эту идею, ведь рисовала она плохо, и кто знает, сколько времени на это уйдет и сколько будет сохнуть потом краска на коже. Взглянув на часы на стене, она заметила, что уже было больше шести часов.

Вздохнув, Карен села в кресло Мисс Кэррон. Если она не может найти тут ничего из одежды, может она хотя бы воспользуется моментом для того, чтобы сбросить сексуальное напряжение, копившееся внутри нее весь вечер? Взглянув на следы от текущей смазки на внутренней стороне обеих её бёдер, она застонала, слегка разведя ноги. Её половые губы блестели от соков. Поднеся свой пальчик к влагалищу, почти касаясь им буквально пульсирующего клитора, Карен остановилась. Она действительно собиралась это сделать прямо на работе? Она практически весь вечер находилась на грани оргазма и она понимала, что стоит ей просто коснуться клитора или ввести в себя хотя бы палец, как она тут же начнет кончать. Хоть Карен и не была приверженкой отложенных оргазмов, но все же лучше будет, если она кончит уже в у себя в классе. Она встала со стула, планируя перейти в другой класс через дверь между кабинетами, но тут услышала приближающееся к входной двери цоканье каблучков. Это, наверное, Мисс Кэррон! Молниеносно метнувшись к двери, разделявшей кабинеты, Карен забежала внутрь, успев аккуратно прикрыть дверь, прежде, чем в комнату вошли. Приложив ухо к двери, Карен услышала, как Мисс Кэррон, зайдя за сумкой, с удивленным возгласом прокомментировала мокрые следы на своем кожаном стуле, и тут же вышла.

Карен осмотрелась. Этот кабинет почти ничем не отличался от того кабинета, из которого она сюда пришла. Тут также не было ничего, что она могла надеть на себя. Внезапно с нижнего этажа раздались крики, и Карен от неожиданности подпрыгнула. Наверно, Кейт и Келли всё-таки попались. Не зная, что делать дальше, Карен присела за одну из парт. Может, она сможет найти что-либо в спортзале? Стоило хотя бы попробовать.

Она вышла из коридора изобразительных искусств и направилась в коридор науки и техники. Девушка решила, что есть шанс найти там забытый рабочий халат, которым можно было бы прикрыться. Она зашла в мастерскую. Проходя мимо каких-то больших станков, Карен не заметила, как задела бедром какой-то рубильник. И тут же включился один из станков и крутящаяся металлическая головка острым краем зацепила левый рукав футболки Карен, тут же накрутив на себя ткань, и разорвав, стянула с неё единственную её одежду. Инстинктивно Карен тут же попыталась прикрыть груди руками. Черт! Снова она лишилась единственного предмета одежды, который у неё был. Решив, что мастерская — это не лучше место для голой девушки, Карен начала пробираться к выходу.

Подойдя к выходу из здания, она снова остановилась, перед тем как выйти наружу. Она собиралась выйти на улицу, будучи полностью обнаженной. Адреналин кипел в её крови. Карен глубоко вздохнула и вышла на воздух.

Было уже почти пол-седьмого, и небо покраснело, начиная темнеть. Также становилось ощутимо холоднее. Карен заметила, что её соски прямо торчат, как она подумала сначала, что от холода, но потом осознав, что, конечно же, от сексуального возбуждения.

И снова она представила, что вокруг неё оживлённо ходят студенты. Смеются над ней, показывают пальцами. Она инстинктивно прикрылась, ощущая, как краснеет, настолько явственно она себе все представила. Господи, как же она сейчас возбуждена! Карен была уверена, что если она потрогает сейчас себя внизу, она тут же кончит. Хотя какого черта, она сейчас в таком состоянии, что может кончить даже от того, что слишком долго фантазирует. Она продолжила движение, ощущая холодный асфальт голыми ногами.

Обойдя здание спортзала, Карен зашла в раздевалку. Осматриваясь на протяжении нескольких минут, она наконец нашла забытое кем-то полотенце. Не идеально, но хоть что-то. Осмотрев раздевалку ещё раз, она пришла к выводу, что полотенце было её единственным вариантом.

Обмотавшись полотенцем, она наконец ощутила себя хоть немного одетой. Присев на лавочку, Карен обратила внимание на свои грязные от всей этой беготни ступни. Они уже начали побаливать, ведь она не привыкла столько ходить босиком. Она решила помыть ноги в душе. Она с удовольствием подставила ножки под горячую воду, с удовольствием очищая с них грязь и пыль. Закончив и выключив воду, Карен насухо вытерла ноги полотенцем, прежде, чем обмотаться им снова. Затем она задумалась...

Теоретически она могла пойти домой, но в одном лишь полотенце? Это был риск, но какие у неё остались варианты? Провести ночь голой в своем классе и надеяться, что Дебра принесет с утра её вещи? И как потом одеться, чтоб никто это не увидел? Карен почувствовала, как накатывает отчаяние.

Выйдя из здания спортзала, она решила, что не помешает проверить ещё шкафчики учеников. Может, какой-то из них забыли закрыть, и там окажется хоть что-то из одежды? Но это значило, что ей придется снова подойти к школе со стороны главного входа. Девушка посмотрела на часы на главном здании школы. Было уже 6: 30, а она все ещё была в неподобающем виде, с единственной одеждой в виде полотенца на голое тело. Воздух был уже достаточно прохладным, и, пока она шла к пристройке со шкафчиками, полотенце, трущееся о её затвердевшие соски, напомнило о том, что она сейчас голая и крайне сексуально возбуждённая. Настолько, что смазка, текущая по её ногам, начала оставлять следы на асфальте прямо во время ходьбы. И у неё всё ещё не было за весь вечер оргазма! Если она все же попадет сегодня домой, она это исправит, это уж точно.

Подойдя к пристройке, Карен услышала шум проезжающих машин и голоса людей, которые гуляли по главной улице, на которой и располагалась школа. И хоть она все ещё была скрыта от их взгляда школьным воротами и забором, и, конечно же, её прикрывало полотенце, но тем не менее, быть настолько раздетой и так близко к ничего не подозревающим прохожим было очень волнительно. Карен попробовала открыть дверь в здание, но, конечно же, она была заперта. Она застонала, всё ещё одной рукой придерживая полотенце. Девушка решила попробовать ещё двери чёрного хода.

Обойдя здание, она попробовала открыть дверь, и на удивление, у неё это получилось. Проскользнув внутрь, Карен осмотрелась. Было достаточно темно в это время дня, но все же не настолько, чтоб вообще ничего не видеть. Большинство шкафчиков было заперто, но некоторые была раскрыты. И, хоть очевидно, что скорее всего они окажутся пусты, тем не менее оставался шанс найти забытую сумку с вещами или хотя бы что-нибудь, что можно на себя надеть.

Проходя рядами шкафчиков и открывая поочерёдно незапертые дверцы, Карен постепенно убеждалась, что они и на самом деле пусты. Она тяжело вздохнула, а в груди появился тяжёлый ком. И то, что произошло потом, сделало ситуацию ещё ужаснее...

Еле успев обойти первый ряд шкафчиков и завернуть за угол, как раздался звук взламываемой передней двери. Через пару мгновений она открылась с громким ударом, заставив Карен резко вздохнуть от испуга и в панике начать искать укрытие.

«Ну что, Келли? Я же говорила, что я смогу открыть» — услышала она голос Кейт. Блин, неужели этим двоим больше нечем заняться, чем лазить весь вечер по школе?!

«Ты и не открыла её, это я выбила её плечом», ответила Келли, и девочки начали ходить и проверять шкафчики. Они уже были близко, но у Карен не было ни малейшей идеи, что делать дальше. Вот-вот они повернут за угол и увидят её!

Наорать снова она на них не могла, это было слишком рискованно, и они бы наверняка её увидели. Хотя они увидят её и так рано или поздно, если она продолжит стоять истуканом! Но одна идея все же пришла ей в голову, хоть она ей сразу не понравилась.

Быстро сняв с себя полотенце, в который раз за сегодня испытав чувство грусти по поводу потери последнего предмета одежды, Карен с силой бросила полотенце влево через проход. Она молилась, чтоб это сработало.

«Это что за хрень там?» — шепотом произнесла одна из девушек, и обе побежали в левый проход. Теперь они стояли спинами к застывшей Карен. Инстинктивно она хотела тут же прикрыться руками, но смысла в этом не было никакого, ведь в данный момент все их внимание было поглощено полотенцем на полу. Карен была в ужасе. Как она выберется из этого положения? Она в панике огляделась по сторонам. Один из шкафчиков рядом с ней был приоткрыт.

И Карен сделала единственную вещь, которую могла сделать в этой ситуации — она залезла внутрь. Внутри шкафчик был довольно тесен, и, чтоб поместиться, ей пришлось прижать колени к груди и сесть внутрь. Затем свободной рукой она закрыла дверцу и закрыла замок с внутренней стороны.

«Как думаешь, оно здесь откуда?» — спросила в недоумении Келли.

Карен с нетерпением ждала, когда же они уйдут. Сердце выпрыгивало от волнения, а её киска снова начала течь. Она не могла поверить сама себе, но вся эта ситуация очень завела её!

«Может это та женщина, которую ты видела раньше? Может, она где-то тут?» — спросила Кейт, поднимая полотенце с пола.

«Надо найти её. Если она ещё тут, мы можем попугать её» — ответила Келли. Карен сначала не поняла, что она имела в виду, но тут шкафчик задрожал и раздались громкие удары. Девочки громко стучали чем-то по шкафчикам, скорее всего в попытке напугать её. Удары, производимые по шкафчикам, заставляли их вибрировать, и это начало производить интересный эффект на саму Карен.

Руками она крепко закрыла себе рот, в то время как вибрации начали отдаваться в её ступнях, затем подниматься вверх по ногам, и наконец отдаваться в её голой попке. Когда вибрации достигли её киски, она испустила сдавленный писк.

Карен кончила!

Она сидела полностью голая, в школьном шкафчике для одежды и получала оргазм. Все мышцы Карен напряглись, пока она изо всех сил сдерживалась, чтоб не издавать ни звука. Оргазм все длился и длился, даже после того, как Кейт и Келли перестали стучать по шкафчикам.

Наконец сладострастные спазмы стали стихать, и лёгкая дрожь пробежала по телу Карен. Она тяжело дышала, пот струился по спине и груди. Это был однозначно самый сильный оргазм в её жизни!

Снаружи не раздавалось ни звука, и Карен сделала вывод, что девушки ушли, найдя себе другое занятие. Медленно, она открыла дверцу шкафчика, аккуратно повернулась боком и поставила ноги на пол. Встав, ей пришлось тут же схватиться за стену, ведь ноги её дрожали от оргазма и от долго сидения в неудобном положении. Карен осмотрелась и обнаружила, что её полотенце пропало, видимо девочки его забрали с собой. Пытаясь сохранить контроль над все ещё трясущимися ногам, она обдумала сложившуюся ситуацию.

У неё снова не было ничего, чтоб прикрыть наготу, то есть она вернулась к началу. Тем не менее было хоть что-то хорошее — у неё только что был отличный оргазм...
В неотапливаемой пристройке становилось ощутимо холодно, так что Карен решила отправиться обратно к себе в кабинет. Она вышла из основной двери, которую выломали две студентки и выглянула, проверяя главную дорогу. Теоретически, любой человек, находившийся в одной из этих машин, мог увидеть её голый силуэт. Девушка вздохнула, ощущая, как последствия бурного оргазма стекают по ноге. Не потрудившись даже вытереться, она начала путь обратно в свой класс.

Когда Карен была уже возле дверей в основное здание школы, небо стало темно-красным. Проходя по своему коридору к своей аудитории, она даже обрадовалась теплоте помещения и мягкости ковра под босыми ножками. Она медленно зашла в кабинет, желая ещё немного насладиться ощущением наготы. Сев за свой стол, Карен задумалась. И что дальше?

Она побродила немного по аудитории, делая вид, что учит студентов голой. Затем она села за парту, представляя, что она голая студентка, и спрашивает о чем-то учителя. Затем девушка немного проиграла на пианино, представляя, что она в таком виде на ярко освещенной сцене, перед многотысячной толпой. Приостановившись, Карен захихикала над своей фантазией.

И тут ручка на входной двери начала прокручиваться. Карен сделала единственное, что она могла успеть. Она быстренько спряталась за пианино.

Дебра вошла в аудиторию с сумкой Карен в руках. Она держала у уха телефон, разговаривая с кем-то.

«Нет, я ходила к ней домой, там пусто» — поговорила Дебра, остановившись как раз перед пианино, которое теперь одно отделяло голую Карен от своей коллеги. Дебра поставила сумку на пианино, и, продолжая разговор, медленно прошла к середине аудитории.

«Вот мой шанс!» — подумала Карен, пытаясь незаметно дотянуться до своей сумки. Кончиками пальцев она смогла уцепиться за край ручки. Она действовала осторожно, и Дебра её не увидела, стоя к ней спиной, и активно жестикулируя, разговаривая со своим собеседником по телефону. Карен быстро достала юбку, блузку и туфельки из сумки. Это было все, что ей сейчас было нужно.

Слушая, как дела продолжает говорить, Карен надела сначала блузку, затем юбку, и, наконец, натянула туфельки на свои ножки, которые после целого вечера беготни босиком, уже раскалывались. Наконец-то она в достойном виде! Встав из-за пианино, Карен увидела, что Дебра все ещё стоит к ней спиной.

«Деб, а ты почему ещё не дома?» — невинно спросила Карен, разглаживая складки на юбке. Как же хорошо было снова быть одетой!

Кейси Рейн было 18 лет, и она прилежно училась, чтоб получить диплом дизайнера в колледже Бигтауна — её родного города, куда она поступила после окончания старшей школы. Она все ещё жила вместе со своими родителями, Майклом и Сью Рейн, которые платили за её обучение. Город, в котором она жила, находился на океанском побережье, и был сравнительно небольшим, с населением около 150 тысяч человек. Кейси была младшей из двух сестер: её сестра Джолин была на 4 года старше, и жила отдельно от них в своём доме на другом конце города. Она заканчивала получение степени бакалавра бизнеса в университете Бигтауна.

Кейси была скромной и непритязательной девушкой, частично из-за того, что росла в семье обычного рабочего класса, а частично по своей природе. Она была довольно стеснительной, предпочитая находиться в тени, а не привлекать внимание. Девушка была милой и безобидной, а друзей у неё было немного. Парня у неё ещё никогда не было. Шумным тусовкам она всегда предпочитала учебу или чтение книг. Кейси выросла довольно симпатичной девушкой, но предпочитала не привлекать к себе внимания, пряча свою стройную фигуру под мешковатой одеждой. На первый взгляд она была обыкновенной, но определенно симпатичной. Можно сказать, неогранённый алмаз. Многие бы сказали, что когда-нибудь она сделает одного мужчину счастливым, и такое будущее её вполне устраивало. Каждый её день был похож на предыдущий, и это было Кейси по душе. Но однажды все это изменилось...

— — — — — — --- —
Первая неделя. Понедельник

Кейси немного устала, но чувствовала себя отлично после её обычной часовой пробежки перед началом занятий. Вода в душе прекрасно освежала, а в раздевалке, кроме неё никого не было. Девушка любила раннее утро. Казалось, что весь колледж в такие моменты принадлежит ей одной.
Вытираясь, она взглянула в слегка запотевшее зеркало и с удовлетворением отметила, что наконец-то у неё появились намеки на кубики пресса. Она так прилежно тренировалась последнее время, и это начало приносить свои плоды. Она осмотрела всю себя в зеркале, и, в кои-то веки была довольна своей внешностью. Высокая и стройная, с длинными и ровными ногами, её груди были небольшими, но упругими. Попрыгав на месте несколько раз, Кейси понаблюдала, как её соски слегка подпрыгивают в такт движениям. «Кому вообще нужна большая грудь?», часто думала Кейси. Скорее бремя, чем что-то ещё, а особенно для девушек, занимающимся бегом. Хотя она и волновалась, что от её стараний похудеть, грудь станет совсем плоской, но пока все шло отлично, и её груди все так же были подтянутыми, с задорно торчащими сосками.

Кейси была довольно худенькой девушкой, но её бедра были женственно округлыми, а благодаря спорту, её попка тоже стала упругой и подтянутой. Её лобковые волосы были темными и заметно контрастировали с её бледной кожей. Иногда Кейси подбривала волосы, которые летом могли выбиваться из-под её купального костюма, но она никогда не могла понять тренд сбривать всё, оставляя полностью голый лобок, как делали многие другие девушки. Для неё лобковые волосы были признаком женственности, и сбрить их полностью не возникало даже мысли. Голый лобок — это ведь так пошло и похабно, считала Кейси. По её мнению, такое с собой сделать могли лишь девушки без всякого уважения к себе, и желающие превратиться в подобие секс-игрушки для какого-нибудь мужчины. Плюс, волосы помогали скрыть её чрезвычайно, как ей казалось, большие и свисающие малые половые губы, которых она жутко стеснялась. Пока что ни один парень не видел её без одежды, и это её абсолютно устраивало. Но, думала она, если всё же когда нибудь она в кого-нибудь влюбится настолько, чтобы ей захотелось заняться с ним сексом, то ей будет не так неловко, благодаря тому факту, что её «безобразные» половые губы будут скрыты густыми волосами.

Надев белые лифчик и трусики, она причесалась, приведя в порядок свои темные волосы до плеч, и навела макияж с помощью бесцветного блеска для губ. Отлично: скромно, просто и невызывающе.

«Привет, Кейси!»

Она обернулась и увидела, как её подруга Амелия входит в раздевалку. Кейси знала её ещё со школы, и они были довольно близки, но все равно стоять вот так в одном нижнем белье перед другим человеком было немного дико. Поэтому она быстро застегнула рубашку, а затем надела юбку, которую она решила надеть сегодня. Юбка была крайне неудачно сделана — длиной по колено, а застёгивалась она на поясе на одну лишь липучку. Кейси ненавидела эту юбку, но все остальные юбки ещё не высохли с утра после стирки, так что выбора особо не было.

«Как твоя пробежка?»

«Отлично!» — ответила Кейси. «Кажется, мой результат улучшается. Мне даже хватило сил ускориться на финише!»

«Класс!» — похвалила Амелия, складывая в шкафчик своей спортивный инвентарь. «Вот бы и мне хотя бы часть твоей силы воли. Может мне б и удалось избавиться от своей толстенной попы.»

Амелия была несколько более фигуристая, чем Кейси, но назвать её на полном серьезе толстой можно было лишь в шутку.

«Ох, ты не толстая ни в одной из всех альтернативных реальностей, но, если появится желание, добро пожаловать на пробежки со мной» — ответила Кейси, в душе надеясь, чтобы Амелия не приняла её предложение. Ей так нравилось одиночество её утренних пробежек.

«Ага, прямо щас» — засмеялась Амелия. «У того человека, который впервые употребил слова «бег» и «веселье» в одном предложении — явно не все дома!»

Так, хихикая, подруги принялись готовиться к первому занятию.

«Опа! Чё как, сучки?!»

Кейси и Амелия застонали, понимающе посмотрев друг на друга. Это была Кассандра Блоккато, одна из «популярных девушек». Много кто идеализировал её — безупречную, великолепную и богатую. Как говорится, каждый парень хотел её, каждая девушка хотела быть ею. Но она также была ужасно самовлюблённый и унизительно снисходительной по отношению к простым девушкам типа Кейси и Амелии, которых она считала низшей формой жизни.

«Надеюсь, я не помешала вам теребить киски друг друга?» — спросила Кассандра, жуя жвачку.

Кейси вздохнула. Плоские шутки Кассандры про то, что будто бы они с Амелией лесбиянки, начались ещё в начале старшей школы, и уже не на шутку надоели. Амелия же была тоже довольно острой на язычок, поэтому тут же подыграла.

«А что? Ты завидуешь? Твою потрёпанную киску уже давно никто не теребит?» — со смехом ответила она.

Кассандра фыркнула и не успела ответить, как её отвлекли её подружки-прихлебательницы.

Амелия и Кейси, воспользовавшись заминкой, быстро собрали свои вещи, и, улыбаясь друг другу, быстро вышли из раздевалки.

Кейси вздрогнула, когда, не успев выйти за дверь, из её сумки раздался звонок мобильного. Со вздохом она сняла её с плеча и принялась рыться внутри в поисках телефона.

«Кто бы это мог быть в такую рань?» — удивлялась она. Может, это мама звонит, потому что она что-то забыла дома? Но нет, это была её старшая сестра, Джолин.

«А ей-то что от меня понадобилось?» — подумала Кейси.

Учитывая то, что у них было 4 года разницы в возрасте, сестры никогда не были особенно близки, а в последнее время даже общались нечасто, после того, как Джолин начала учиться в университете и жить отдельно.

«Привет, сестра. Как дела?» — спросила Кейси, взяв трубку.

«Кейси! Я надеялась, что смогу перехватить тебя до начала твоих занятий. Мне немного неловко просить тебя о таком, но мне нужно, чтоб ты меня внимательно выслушала.»

Кейси поняла по тону сестры, что она явно очень расстроена, и должна сказать ей что-то важное.

«Это длинная история, но времени у меня немного. Если вкратце, то последнее время я занимаюсь кое-чем не совсем легальным... Я... Достаточно сказать, что я, с помощью моих ново обретенных навыков в бизнесе и довольно неплохих познаний в химии, создала небольшую сеть поставок кое-каких запрещенных препаратов... Чисто для того, чтоб оплачивать мою учебу в универе, понимаешь? Без этого я бы не смогла тут учится»
«В общем, кто-то об этом узнал. О, черт. Я в такой жопе! Я не знаю, кто он, но мне кажется, что он коп, причем из продажных. У него есть неоспоримые доказательства моей причастности, и он показал мне их в сообщении. Я так поняла, что арестовывать меня он пока не собирается, но только при условии, что я буду делать все, что он скажет. И одно из его требований — это твой номер телефона. Я не знаю, зачем он ему, и что он собирается с ним дальше делать, но мне пришлось сказать ему. Мне кажется, он попытается связаться с тобой! Если так и будет, подыграй мне, хорошо?! Сделай что он попросит, умоляю! Я буду твоей должницей. Если он хочет денег, то дай ему, а я потом верну. Только не выводи его из себя, пожалуйста, и, Кейси, не говори об этом папе с мамой, хорошо?»

«Ну... Хорошо, как скажешь... « — только и могла произнести сбитая с толку и озадаченная Кейси. «Что он может вообще от меня хотеть, как ты думаешь?»

«Я без понятия, даже близко. Но он сказал, что свяжется с тобой сегодня. Все произошло так быстро, я не могла позвонить тебе раньше и предупредить. Мне повезло, что я смогла дозвониться тебе до начала занятий, чтоб ты могла морально подготовиться к этому.»

«Ладно, сестра. Думаю, скоро мы выясним, что ему от меня надо. Слушай, не волнуйся. Я со всем справлюсь и помогу тебе.»

«Это так много для меня значит. Спасибо, Кейси. Спасибо!»

«Без проблем. Все будет хорошо. Слушай, мне уже пора бежать на занятия. Есть ещё что-то, что мне нужно знать?»

«Нет, все, что знаю, я тебе рассказала. Кейси, слушай, прости меня, если он чем-то тебя расстроит или будет просить денег. Я все верну, обещаю...»

Кейси почувствовала, как телефон посреди разговора завибрировал, как будто бы пришло сообщение. Странно, обычно ей мало кто писал. А, может, это и есть этот вымогатель?

«Все нормально, сестра. Я серьезно. Просто расслабься. Я все сделаю.»

«Кейси, я твоя должница! Это много для меня значит. Не буду отвлекать больше.»

«Увидимся.»

Кейси закончила вызов и проверила сообщения. И конечно было одно новое, причем от неизвестного контакта. В нем говорилось:

«Мои правила:
Первое: Делаешь всё, что я скажу, без единого спора.
Второе: Ты не обсуждаешь мои приказы и не задаешь вопросы, в том числе о том, кто я такой.
Третье: Ты можешь давать любое оправдание своим поступкам, если тебя застанут врасплох за каким-либо из моих заданий, но ты не можешь ни упоминать меня, ни давать кому-то понять, что тебя к чему-либо принуждают.

Если ты согласна на эти правила, отпишись мне.»

«Ээ... Ну хорошо... « — подумала Кейси. «И что это за хрень? Он что, хочет, чтобы я сделала что-то противозаконное? Что я могу ему дать, чего у него нет? Может на кампусе есть что-то, куда у меня есть доступ, а у него нет?»

Тут она вспомнила, как Джолин умоляла её не выводить его из себя. Кажется, у неё не было выбора, ведь сестра не должна пострадать.

«Я согласна.»

Звук сообщения.

«Молодец. Ну, начнем. Твое первое задание: снять свои трусики, положить их в свою сумку и оставить там на весь день. В подтверждение этого просунь телефон между ног и сделай фото под юбкой. У тебя 5 минут.»

«О, Господи! ЧТО? Этот парень какой-то извращенец? И кто ещё потом увидит это фото?» — в панике думала Кейси. Кажется, в голове её было миллион мыслей, но времени не было вовсе. Этот человек дал ей всего 5 минут, а до начала занятий осталось всего минут десять. Если она собиралась успеть, двигаться надо было быстро. Так же Кейси обратила внимание на то, что он написал «первое задание». Будут ещё? Или это какой-то тест перед тем, как он скажет, чего он хочет от неё на самом деле?

Кейси неохотно последовала инструкциям в сообщении. Она зашла в раздевалку, убедилась, что там никого нет. Сняв трусики, она положила их в сумку. Затем она неловко развела ноги и направила объектив селфи-камеры телефона себе между ног. Первым её инстинктом было сомкнуть колени и ни в коем случае не делать фото. Но фото же пока никуда не отсылается, так что она ничем не рискует. Быстро удостоверившись, что на фото не будет ни её лица, ни чего-нибудь, что могло идентифицировать её на фото, она нажала на кнопку съёмки.

«О, Господи! Что я делаю?» — спросила она себя. Никто не видел этой части её тела с тех пор, как она выросла с грудничкового возраста. Ну, никто, кроме гинеколога на ежегодных осмотрах, конечно.

Перед тем, как послать сообщение с фото, Кейси просидела с пальцем над кнопкой «Отправить» около минуты. Но в итоге она нажала. Дело было сделано. Всё. Какой-то совершенно неизвестный ей человек только что получил фото её голой промежности.

Через несколько секунд пришел ответ.

«Благодарю. Носи сегодня телефон с собой. Будут ещё проверки. Очень сочная киска, кстати.»

«Ещё и комментирует!» — подумала с отвращением Кейси. «Подожди-ка. ещё проверки? В смысле ещё фото?»

Поначалу Кейси думала надеть трусики обратно после этого, но теперь решила, что лучше не стоит.

«Блин, надо идти на занятия. Нет времени сидеть и переживать. « — решила она, взглянув на время. Девушка схватила сумку и вышла из туалета, заново переживая то, что сейчас произошло, и предельно четко ощущая, как непривычно ощущается кожей воздух под юбкой без трусиков. Надо будет избегать сегодня ступенек и не сильно раздвигать ноги, сидя за партой, подумала она.

В коридоре было полно студентов, спешащих в свои учебные кабинеты. Кейси влилась в толпу и заметила в нескольких метрах впереди Амелию, подающую ей знаки, чтоб она поспешила. Насколько могла это сделать в толпе, она ускорила шаг. Во всей этой неразберихе Кейси даже не сразу обратила внимание на то, что кто-то её несильно толкнул, и быстро убежал, пробормотав что-то типа «Простите», с последовавшим за этим хихиканьем и топотом ног. Обернувшись, она увидела убегающую Кассандру с куском какой-то ткани в руке.

«Странно» — подумала Кейси, «чего это она?»

Затем она почувствовала, что что-то определенно не так, и, посмотрев вниз, она увидела что ниже пояса она осталась совершенно голой. Сначала она застыла в ошеломлении, а затем закричала, осознав, что Кассандра воспользовалась ненадежностью липучки на её юбке, сорвала её с её тела одним движением, и оставила её посреди холла полуголой и даже сразу не осознавшей своего бедственного положения.

Её крик привлек внимание всех к ней, и мгновенно звуки взрывов смеха раздались отовсюду. Быстро закрыв рукой промежность, Кейси тут же собиралась броситься обратно в раздевалку, но пусть туда был уже заблокирован ухмыляющимися зеваками.

«Шикарная попка!»

«О, боги, да это же самая волосатая мохнатка, которую я когла-либо видел!»

«Вау, это сексуально.»

«Давай, детка, снимай остальное!»

«А ну повиляй попкой, милашка!»

«Да там хватит шерсти для целого свитера!»

«Вот блин, она уже прикрылась, а я все пропустил!»

Кейси пробилась через толпу обратно в раздевалку и без сил упала на лавочку.

«Как такое могло произойти со мной? Как может Кассандра быть такой подлой? Что я ей сделала?» — вопрошала она несчастно.

«Ты тут, Кейси? Я не успела ничего увидеть, но я все слышала» — быстро поговорила Амелия, ворвавшись в раздевалку. «Давай я дам тебе какое-нибудь полотенце, или, может, у кого-то есть запасная юбка. А может в потерянных и найденных вещах найдется что-то твоего размера?»

«О, Господи, нет!» Внезапно подумала Кейси. Потерянные и найденные вещи хранились в кабинете у декана, и, последнее, что она сейчас хотела — это объяснять этой суке декану, почему на ней нет нижнего белья. Но тут её страх почти оправдался, когда в дверь вошла одна из учительницы. Это была миссис Дейли.

«Мисс Рейн! Что Вы себе позволяете?»

«Извините, миссис Дейли. Но кто-то стянул с меня юбку, прямо в коридоре что так и было. Но почему на Вас нет нижнего белья?»
«Я... Эмм...»

Кейси внезапно вспомнила про правила, которые прислал вымогатель, и ей пришлось быстро придумать какую-нибудь удобоваримую отмазку.

«Все мое нижнее белье было в стирке, так что пришлось идти на занятия в таком виде.»

«Возможно, так и было. Но как насчёт пойти и рассказать это мисс Бернштейн?»

«Ох, пожалуйста, миссис Дейли! Мне и так ужасно неловко и неприятно. Вы не могли бы простить мне это один-единственный раз? Я обещаю, такого больше не повторится.»

В этот момент открылась дверь и в раздевалку вошла Кассандра, дела в руках юбку Кейси.

«Нашла это на полу в холле. Случайно не знаете, чье бы это могло быть?» — произнесла она с глумливой усмешкой.

«Отдайте это ей, мисс Блоккато, и вы все трое быстро марш на занятия!» — строго произнесла мисс Дейли.

Кейси выхватила юбку из рук Кассандры и быстро обернула её вокруг бедер, застегнув на талии эту дурацкую липучку.

Миссис Дейли вышла и все трое поспешили на занятия.

«Что за хрень с тобой, вообще? Ты что, шлюха, или кто?» — спросила Кассандра у Кейси, пока они шли по коридору. «Это должен был быть безобидный пранк. Каким боком я должна была бы знать, что у тебя под юбкой ничего нет?»

«Хмм... То есть это моя вина, что с меня сорвали одежду в людном коридоре?» — подумала Кейси.

«Слушай, давай просто забудем об этом, Кассандра, ок? Мы и так опаздываем на занятие, и кроме того, я не хочу обсуждать это с тобой.»

Кассандра фыркнула, и с презрительным выражением лица прошла в другую сторону, а Амелия и Кейси прошли в свой класс. Чудом они зашли внутрь со звонком, не опоздав.

Занятие прошло без неожиданностей, и Кейси снова начала чувствовать себя более-менее уверенно, хотя она все время держала в уме, что она сидит без трусиков, и единственное препятствие между очередным возможным унижением — это дурацкая юбка, скрепленная хрупкой липучкой.

На перерыве, когда Кейси сидела в кафетерии и с удовольствием завтракала яблоком, на телефон пришло очередное сообщение.

«Время для следующего селфи. В том же формате. У тебя 2 минуты.»

«О, боже! Снова?» — воскликнула она про себя. Девушка быстро добралась до туалета, заняла свободную кабинку и исполнила унизительное задание снова, раздвинув ножки и сфотографировав свою самую интимную область тела. Интересно, сколько раз ей придется проделывать это снова?

«Что это за звук? Ты что, что-то фоткаешь там?» — вдруг раздался голос из соседней кабинки.

Кейси в ужасе замерла. Почему она не догадалась отключить звук?

«Ой, нет конечно! Просто переписывалась с подругой и нажала не ту кнопку» — быстро нашлась Кейси.

К счастью, незнакомка в соседней кабинке удовлетворилась этим объяснением и не задавала больше вопросов, так что Кейси, выключив звук съёмки, наконец отослала вторую свою интимную фотографию неизвестному шантажисту.

«Черт!» — подумала она. «Надеюсь это не окажется в интернете!...»

На следующем занятии мысли о том, что она сидит в классе без трусиков, не выходила у девушки из головы. Она надеялась, что её мучитель больше не будет требовать от неё постыдных фотографий, или хотя бы отстанет от неё до обеда. Но этому не суждено было сбыться.

За полтора часа до обеда пришло ещё одно сообщение с тем же требованием.

«Блин! И как мне это сделать?» — задалась она вопросом. У неё снова было лишь 2 минуты. Можно было попроситься у учителя в туалет, но этот конкретный преподаватель, как она знала, не очень любит отпускать студентов с урока, а тем более так близко к перемене. Да и в любом случае, за 2 минуты она бы и не успела это сделать. Выбора не было. Оставалось одно — сделать фото прямо в классе.

«Хорошо, что звук уже выключен» — с некоторым облегчением подумала Кейси.

Она украдкой огляделась по сторонам, убедилась, что её никто не видит, а затем быстро просунула телефон под парту, раздвинула ноги, и, разместив телефон между ног, быстро сделала фото. Проверив, чтоб на фотографии не было лишних деталей, она отослала её по адресу, не забыв удалить потом её с телефона.

Она была настолько поглощена этим делом, что, только оглянувшись, она с ужасом увидела, как на неё озадаченно смотрит один из студентов. Неужели все это время он следил за ней? Пожав, наконец, плечами, парень вернулся к своей тетради. Кейси надеялась, что он просто был озадачен её поведением, и что ему не удалось толком ничего увидеть.

Остаток дня прошел без происшествий, со всего одним подюбочным селфи, тоже во время занятия, но в этот раз она проделала все без заминок, так что никто не заметил.

Наконец, этот безумный день в школе подошёл к концу, и коридоры заполнились студентами, спешащими домой. После краткого визита в туалет, где она снова надела трусики, Кейси направилась к своему велосипеду. И тут раздался сигнал очередного сообщения. Она вздохнула и вытащила из сумки телефон. Теперь от нее требовалось кое-что новое.

«Едь в парк Вест-Сайд. Там тебя встретит твоя сестра с дальнейшими инструкциями.»

«Господи, а теперь что?» — спросила себя Кейси.

Парк Вест-Сайд был недалеко от её колледжа, но там не было ничего интересного, кроме пешеходной дорожки посреди деревьев. Последнее время этот парк мало кто посещал и постепенно он приходил в запустение. Кейси не могла и представить, чем ей надо будет там заняться. Может что-то расчищать или собирать? Девушка села на велосипед и отправилась в путь.

По прибытии Кейси увидела машину сестры на обочине. Джолин ходила туда-сюда, явно расстроенная.

«Ох, Кейси, слава богу, ты здесь» — произнесла Джолин. «Меня все это дело просто сводит с ума!»

«Привет, сестра, а что мы вообще тут делаем? Он написал, что у тебя вроде бы будут дальнейшие инструкции для меня?»

«Это так, но тебе это не понравится. Мне самой это, черт возьми, не нравится. Это, блин, хрен знает что! Если ты сейчас откажешься, я пойму. Я предстану перед судом или что он там задумал, но я не буду обижаться на тебя.»

«Не глупи, сестрёнка. Насколько плохо это может быть?» — спросила Кейси. «Ты же знаешь, что суд скорее всего приговорит тебя к принудительным публичным работам, а я не позволю, чтоб моя сестра прошла через такое. Я слышала, что иногда приходится переживать людям, заключившим такие соглашения, и что даже после окончания срока их наказания, жизнь таких людей уже никогда не приходит в норму.»

Несколько лет назад в Штатах узаконили легальную форму рабства под названием принудительные публичные работы, как наказание за преступления, не связанные с нападениями на других людей. Это был отличный способ справиться с проблемой переполненных тюрем и тем, какую долю бюджета «съедало» содержание большого количества заключённых. В некоторых случаях люди добровольно заключали соглашение, обязывающее их без всякой оплаты фактически становиться на время собственностью других людей, в основном в целях полюбовного решения каких-либо конфликтов. Таких людей в основном использовали для домашних обязанностей и другой нудной или тяжёлой работы, но на самом деле по закону не было четкого лимита видов деятельности, которыми можно было заставить заниматься людей, приговоренных к принудительным публичным работам. Поэтому иногда молодых парней, а особенно девушек, обладающих красивыми внешними данными, даже держали в своеобразных гаремах или банально заставляли заниматься проституцией.

Принудительные публичные работы как наказание были довольно эффективными. Быть приговоренным к длительному сроку значило отказаться от карьеры, от брака, и даже от от семьи, что в большинстве случаев было уже непоправимо. Нередко такие люди по своему желанию заключали следующий контракт уже по собственному желанию на все более длительные сроки. И хоть это и гарантировало крышу над головой и обед в тарелке, но это также означало полное отсутствие свободы, автономии, а также почти полное отсутствие каких-либо прав. Все эти факторы значительно снижали желание населения преступать закон, делая весь институт принудительных публичных работ довольно неплохой вещью для социума в целом.
«Я скажу тебе, что он хочет» — пообещала Джолин, «Но я хочу чтобы ты знала: если решишь отказаться, я пойму и приму ответственность за свои поступки.»

«Ну же, сестрёнка, говори уже. Чтобы я могла решить, согласна я или нет, мне надо хотя бы знать, о чем вообще разговор.»

Кейси почувствовала, что начинает немного переживать.

«Он... Он хочет, чтоб ты прямо сейчас разделась догола, и положила все свои вещи ко мне в машину. Затем он хочет чтоб ты в таком виде прошлась по пешеходной тропинке через весь парк туда и обратно, и только после этого ты сможешь одеться. Ещё он сказал, чтоб я напомнила тебе о каких-то правилах, которые ты согласилась исполнять.»

«Ох, ну и ну...»

У Кейси замерло сердце. С одной стороны в этом вроде бы не было ничего невыполнимого, но с другой стороны мысль о том, чтобы раздеться донага на улице, да к тому же прямо перед собственной сестрой, не на шутку пугала. Она не оказывалась голой нигде, кроме душа, столько, сколько себя помнила. Никто не видел её без одежды с тех пор, как она была младенцем. Кроме того, нужно было обдумать, что случится, если кто-то увидит её и вызовет полицию. А ведь государство было очень строгим к нарушителям общественной благопристойности.

«И это ещё не всё» — продолжила Джолин. «Он хочет, чтоб на протяжении всей этой прогулки я снимала тебя на видео, и, кроме того, нужно, чтоб ты улыбалась и не пыталась прикрываться, как будто ты совершенно не против того, что ты будешь делать, и после этого я еще должна послать ему это видео...»

«Ох... « — все, что и смогла произнести Кейси.

«Нет, я не могу заставлять тебя делать это!» — воскликнула Джолин с выражением страдания на лице, заметив очевидный страх и дискомфорт своей сестры. «Ни ради меня, ни ради кого-либо! Ты не должна такое делать! Это моя собственная идиотская ошибка. Я сама заварила эту кашу, мне её и расхлёбывать. Я сейчас же пишу ему, чтоб он пошел к черту, и мне все равно, что он после этого сделает!»

Она достала телефон и начала печатать.

«Нет, подожди, сестрёнка!» — быстро произнесла Кейси, взяв Джолин за руку так, чтоб та не могла ничего отослать. «Может, все не так уж и плохо? Посмотри вокруг. Тут абсолютно пусто. Если будем осторожны, нас, может, никто и не увидит.»

Кейси не могла смотреть, как мучилась Джолин. Если после этого этот гад от неё отстанет, то как она могла отказаться помочь в этом её сестре?

«Ты уверена?» — спросила Джолин, вытирая слезы. «Я не могу просить тебя о таком. Если ты это сделаешь, я буду вечно твоей должницей.»

«Да, я уверена. « — заверила её Кейси. «Давай сделаем это и поскорее закончим с этим всем.»

Сестры подошли к машине Джолин, и, убедившись, что их никто не видит, Кейси неохотно начала раздеваться. Хоть она и согласилась на это, но все равно было ужасно страшно. Вскоре она стояла в одном нижнем белье, и удивлялась самой себе, что ей хватило смелости на такое. Девушка решила быть храброй и будь что будет.

«Ну, поехали!» — с этими словами Кейси расстегнула и сняла с себя лифчик, после чего быстро, пока хватает смелости, сняла с себя и трусики, оставшись совершенно голой. Она сложила всю свою одежду на пассажирское сиденье, а затем снова осмотрелась, чтоб убедиться, что её никто не видит. Было трудно сдержать рефлекторный порыв прикрыться руками, но девушка собрала волю в кулак, и стала ровно, выпрямившись, как будто она все ещё была одетой.

«Ээ... А ты разве не должна меня сейчас снимать? — спросила она Джолин.

Та, кажется, была ошарашенной не меньше Кейси тем, что её сестра стоит рядом с ней на публике абсолютно голой. Хорошая спортивная подготовка Кейси не ускользнула от взгляда её сестры, хотя груди были немного маловаты. Да и пышная растительность на её лобке немного портила картину.

«Ох, ну да. « — сказала Джолин, нажав на кнопку записи видео на своем телефоне, и навела объектив на свою сестру трясущейся от волнения рукой.

Отойдя от сравнительной безопасности машины и своей одежды в её салоне, Кейси почувствовала себя очень странно, и она очень остро ощутила тот факт, что она находится на открытом пространстве совершенно без одежды. Она вдруг вспомнила, что должна улыбаться, что она и сделала, глядя прямо в камеру.

«Ну что, пошли!» — сказала Кейси бодрым, как она надеялась, голосом, и они начали идти по пешеходной дорожке вглубь парка. Джолин шла впереди, задом наперед, снимая на камеру телефона свою голую сестру. Кейси приходилось постоянно себе напоминать идти в обычном темпе, не пытаясь прикрываться, и пытаясь не обращать внимание на телефон своей сестры, снимающий каждый её шаг. Девушка изо всех сил пыталась не хмуриться, продолжая улыбаться. Она хотела ясно дать понять неизвестному вымогателю, что нужно что-то посильнее, чем это, чтоб сломать её дух.

Со стороны они производили странное впечатление. Две девушки гуляют по парку, причем одна из них одета, а вторая — совершенно голая, и улыбается так непринужденно, как будто это все — самая обычная и естественная для неё вещь. Хотя это было далеко не так, как бы ни пыталась Кейси показать обратное.

Они пошли уже почти пол-пути, когда сзади них раздался звук, говорящий о том, что кто-то приближается. Это был какой-то мужчина на велосипеде. Он был увлечен ездой и поначалу даже не заметил голую девушку на дороге. Когда же он увидел Кейси, он остановился, протер глаза и застыл с открытым ртом. Похоже, он не верил своим глазам.

Первым побуждением Кейси было прыгнуть в кусты и убежать. Но он уже увидел её и такое поведение было бы ещё более странным, чем сейчас. Поэтому она решила быть храброй и сделать вид, что она модель и Джолин — это её фотограф.

«Можешь сфотографировать. Чтоб было потом, что вспомнить» — произнесла Джолин с сарказмом, тут же пожалев об этом, когда он воспринял её слова буквально, достав из кармана свой телефон.

«Я так и сделаю» — сказал мужчина. «Мои друзья ни за что не поверят, если не будет подтверждения. Могу я сделать с ней селфи?»

Кейси ничего не оставалось, кроме как продолжать играть голую модель, стоя рядом с незнакомцем, и, скрепя сердце, улыбаться в объектив его смартфона.

«Спасибо» — произнес, наконец, мужчина. «Хорошего вам двоим дня.»

Он оперативно запрыгнул на свой байк и поехал дальше.

Кейси было страшно думать о том, в каких руках в итоге могла оказаться эта фотография, но дело было сделано, так или иначе.

Вскоре впереди снова показалась стоянка, с которой и начался этот долгий путь голышом. Девушка ощутила мгновенный прилив сил: ещё немного и это ужасное испытание подойдёт к концу.

Уже подойдя к стоянке, девушки внезапно услышали шум мотора, и на дороге показался автомобиль. Кейси поняла, что машина сейчас проедет прямо рядом с ними, и тот факт, что на ней совершенно нет одежды, никак не сможет остаться незамеченным для людей в салоне. Первым её инстинктом было броситься в укрытие или хотя бы накрыться чем-либо. Но прятаться было совершенно негде, а вся её одежда осталась в запертой машине Джолин. Поэтому Кейси ничего не оставалось, кроме как снова изображать модель в стиле ню и делать вид, что все так и задумано.

Поравнявшись с девушками, машина остановилась, и теперь девушки увидели тех, кто был внутри. Там было четыре молодых парня, слава богу, незнакомых Кейси. Они были явно шокированы открывшимся перед ними зрелищем, но спустя несколько мгновений все четверо вышли из машины.

«Так, так, так. И что у нас здесь?» — спросил тот парень, что вел машину.

«Господи, да она же полностью голая» — произнес другой голос.

«И красивая!»

«Хотя эта растительность у нее внизу... Многовато, на мой вкус.»

«Мальчики, у нас тут фотосъемка. Смотрите, если хотите, но не мешайте, пожалуйста.Нам надо ещё объехать пару мест для съёмок до конца дня» — быстро произнесла Кейси, надеясь, что они удовлетворятся этим объяснением и ей удастся побыстрее накинуть на себя хоть что-нибудь.

«Ну вот, значит мы пропустили все самое интересное? Ну хотя бы сделаешь с нами селфи?»

Кейси замешкалась. Она не могла придумать ни одной убедительной причины отказаться, ведь она сама им сказала, что она фотомодель на съемках, но мысль о том, что фото, где она голая, будет у нескольких совершенно незнакомых людей, её пугала.

«Хорошо, давайте. Только быстро. « — произнесла неохотно Кейси.

Парни тут же столпились вокруг нее, после каждого фото меняясь местами, чтоб каждый из них мог сделать фото на свой телефон. Кейси была в ужасе, но старалась вести себя как ни в чем не бывало, с улыбкой позволяя парням обнимать её за талию во время фотографирования. Если бы они знали, как это было для нее трудно!

Внезапно, повергнув бедняжку в полнейший шок, двое из парней, как по команде, подхватили Кейси под колени и под руки, подняли её в воздух и широко раздвинули ей ноги.

Пребывая в шоке, не постигнув до конца всего ужаса её положения, Кейси изо всех сил пыталась удержаться, чтоб не упасть, вцепившись в плечи парней, которые держали её. Время как будто бы остановилось, когда один из парней навёл телефон на Кейси и раздался звук от нескольких последовательных снимков. Переведя взгляд на Джолин, и увидела, что та ни на секунду не прекращает снимать видео. «Почему же она не вмешается?» — промелькнула у Кейси мысль. Парни держали её так крепко, что не было никакого шанса пытаться вырваться. Девушка вдруг почувствовала себя в таком ужасе от этого надругательства над ней, которого раньше не испытывала. Лицо бедняжки стало пунцовым от унижения.

«Пожалуйста, отпустите меня. Я не давала согласия на это...»

Парни, кажется, почувствовали её ужас и тут же опустили её на землю.

«Прости, мы не хотели испугать тебя. Ты очень милая.»

«Все нормально» — солгала Кейси. «А теперь, нам действительно надо идти.»

«Да, конечно. Спасибо за селфи. Было очень приятно с тобой познакомиться.»

По крайней мере они были вежливыми. Мгновение назад Кейси была уверена, что она сейчас подвергнется групповому изнасилованию, но, похоже, парни оказались довольно милыми. Может ли такое быть, что от вида голой девушки у парней настолько может снести крышу?

Парни сели в машину, и, помахав на прощание, уехали. Джолин открыла дверь машины и жестом поманила Кейси. Та быстро схватила свою одежду и второпях оделась. Наконец всё закончилось...

«Уже темнеет» — заметила Джолин. «Как ты смотришь на, чтоб положить свой велик ко мне в багажнике, и я отвезу тебя домой. После всего, что было — это меньшее, что я могу для тебя сделать.»

«Это было бы замечательно. Спасибо, сестрёнка» — ответила Кейси, все ещё дрожа после пережитых событий.

На протяжении поездки Кейси молчала. Когда они подъехали к дому, где жила Кейси с родителями, Джолин внезапно взяла сестру за руку и крепко сжала, подбадривая, удивив этим Кейси, ведь они с сестрой никогда не были особо близки. Может, из этого ужасного дня выйдет хоть что-то хорошее, если они двое станут ближе друг к другу?

Кейси достала свой велосипед из багажника и, подойдя к водительской двери, спросила у Джолин:

«Может, зайдёшь? Поздороваешься с мамой и папой?»

«Да нет, спасибо, мне ещё готовиться к завтрашнему зачёту. Плюс я же ещё должна послать это видео Сама-знаешь-кому. А я не хочу заставлять его ждать, вдруг он выйдет из себя, если посчитает, что мы не выполнили его задания.»

Кейси моментально вспомнила о видео. И о сегодняшних бесчисленных селфи. Мысль о том, что что-то из этого попадет к кому-то, кто её знает, ужасала её.

Уже находясь в постели, сон все не шёл к Кейси. Она все обдумывала сегодняшние события. От воспоминаний о том, что ей пришлось сегодня сделать, её то начинало тошнить, то она чувствовала, как снова краснеет, несмотря на то, что она уже была в безопасности в своей комнате. Она как будто снова ощущала руки парней на своей коже, когда они поднимали её вверх в этой унизительной позе. Но внезапно от этих мыслей девушка почувствовала приятное тепло внизу живота. Дотронувшись себе между ног, Кейси с удивлением ощутила явную влажность. Она очень редко мастурбировала. Она делала это всего лишь несколько раз, прочитав в женских журналах, что девушкам полезно иногда узнавать свое тело во всех местах.

Но сейчас сексуальное желание просто поглотило её. Этому было невозможно сопротивляться. Её рука между её ножек начала двигаться сама по себе... Всё быстрее и быстрее... Как будто бы кто-то взял её под свой контроль, лишив всяческих сил на сопротивление. Кейси почувствовала, что оргазм начинает формироваться значительно быстрее, чем это было при её прошлых попытках мастурбации, и у неё почти не осталось времени к этому приготовиться. Это было неимоверно сильно! Тело Кейси начала трястись, она почувствовала, как будто каждый атом в её теле начал взрываться в облаке сладострастного оргазма. Из последних сил девушка развернулась лицом вниз и зарылась лицом в подушку, чтоб хоть таким образом приглушить крики экстаза, которые по другому она не могла сдержать физически. Это длилось так долго, что краем сознания Кейси начала задаваться вопросом, утихнет ли вообще этот оргазм? У неё промелькнула мысль, что она была бы не против, если б он продолжался вечно. Настолько это было божественным ощущением. Но наконец оргазм начал утихать, и девушка снова смогла мыслить рационально.

«Что за хрень это вообще была?» — подумала Кейси, ощутив к самой себе отвращение. Затем, к её великому удивлению, при мыслях о том что сейчас произошло, знакомое возбуждение снова прилило к её промежности, и тут же девушка застала себя за повтором произошедшего. В этот раз оргазм был ещё сильнее. Кейси задумалась, а что, если с ней что-то не то. Отвращение к самой себе, кажется разбудило что-то дикое и первобытное внутри неё. Её рационально мыслящий мозг был одновременно напуган и ненавидел её за такое поведение, но она не могла заставить себя прекратить. Цикл самоотвращения с последующим самоудовлетворением повторился ещё два раза, после чего она забылась сном, больше от изнеможения, чем от чего-либо другого...

Продолжение следует :)

К тому времени, как Кейси проснулась, было уже довольно поздно, и времени на то, чтобы перекусить, было совсем немного, тем более, что перед занятиями она планировала ещё пробежать несколько кругов на стадионе. Воспоминания о событиях вчерашнего дня слегка поблекли, но были все ещё довольно живы в памяти.

Когда Кейси спустилась вниз, её мама уже завтракала.

«Вчера вечером я видела у нашего дома машину, очень похожа на машину Джолин» — сказала она.

«Да, мама, это была она. Жаль, у неё не было времени заскочить поздороваться.»

«Ничего страшного, зато вы вчера провели весь вечер вдвоем?»

«Да, мам. Мы вчера гуляли в парке, и встретили несколько друзей Джолин.»

Что ж, в этом действительно было немного правды. Кейси вдруг снова с отвращением почувствовала руки тех парней на свой коже.

«Звучит неплохо, милая. Ты увидела вчера, что я оставила тебе ужин в холодильнике?»

Кейси услышала, как на телефон, лежащий в сумочке, пришло сообщение, но предпочла пока игнорировать его.

«Да, мамочка, спасибо, было очень вкусно. О, боже, мне надо поспешить, чтоб успеть потренироваться перед занятиями!» — воскликнула Кейси, взглянув на часы.

«Давай, Кейси. Удачного дня.»

Девушка быстро завязала свои волосы в хвостик, схватила сумку и поспешила в гараж за велосипедом. Оказавшись там, она проверила сообщения, опасаясь того, что может там увидеть.

«Твое задание на сегодня — это снять видео, где будет видно, как ты пробегаешь круг по стадиону без одежды.»

Кейси раскрыла рот, не веря в то, что она только что прочитала.

«Нет! Я не могу! Откуда он вообще знает, что я бегаю по утрам?» — в панике подумала девушка.

Дрожащей рукой она написала в ответ:

«Меня могут увидеть! Могу ли я сделать что-нибудь другое?»

Сигнал о сообщении.

«Ты хочешь, чтобы все увидели ЭТО?»

К сообщению было прикреплено фото. На нем был запечатлен вчерашний ужасный инцидент в парке, где она была поднята в воздух между двумя парнями. Кейси с ужасом увидела, что благодаря этой унизительной позе с широко разведёнными ногами, её малые половые губы, которых она так стеснялась, оказались прямо на виду в самом центре снимка. Бедняжке стало плохо от этого зрелища, и она задумалась, откуда у него это фото. Неужели её шантажист знаком с этими парнями? Затем до неё дошло, что это скорее всего стоп-кадр с видео, которое снимала Джолин. Но так или иначе, в том, что на фото именно она, усомниться было нельзя. К тому же она ещё и улыбалась на фото и все выглядело так, будто она наслаждается этим. Кейси затошнило от волнения.

Сигнал нового сообщения.

«У меня есть список телефонов твоих одногруппников, а также твоих родителей. Мне потребуется не больше секунды, чтоб отправить это фото им всем. А может, стоит послать сразу всё видео?»

Прочитав это сообщение, Кейси застыла в ужасе. Похоже, выбора у неё действительно не было. Она начала раздумывать, как она провернёт всю эту штуку с бегом на стадионе так, чтобы при этом никто её не увидел. Обычно в такое время стадион был пустой, но никто не мог гарантировать, что никто её не увидит снаружи стадиона. Но если приехать пораньше, то можно успеть до того, как там вообще кто-либо появится.

«Хорошо, я сделаю это.»

Сигнал сообщения.

«Мудрое решение. До конца дня это видео должно быть у меня.»

Со вздохом Кейси положила телефон себе в сумочку. Затем, с трясущимися от страха ногами, девушка села на велосипед, и отправилась в путь. Хоть у неё и не было настроения делать сейчас что-то в быстром темпе, но она понимала, что должна поспешить, пока основная масса людей не появилась в кампусе.

Когда она приехала, стоянка была ещё пустая. Пока все идет неплохо. Кейси припарковала велосипед и остаток пути до стадиона прошла пешком. Она вспомнила, что нужно ещё найти место, где разместить телефон, чтоб можно было снять видео её пробежки. Но везде, куда падал её взгляд, было либо слишком низко, либо слишком близко, и не видно весь трек. Наконец она нашла место на третьем ряду пластиковых кресел, откуда просматривалось все пространство. Кейси поставила телефон, облокотив его на сумку так, чтобы почти весь трек попадал в объектив. С дрожащими от волнения руками на это ушло три попытки, но в итоге все получилось. Убедившись, что телефон стоит ровно, она нажала кнопку записи видео и вернулась на трек.

Быстро осмотревшись по сторонам, Кейси стянула с себя спортивный топик и леггинсы, затем настал черед трусиков, и вот она стояла на поле в одних только кроссовках. Каждую секунду ожидая, что её кто-нибудь увидит, девушка побежала. Она никогда не бегала так быстро! Пробежав пол-круга, ей в голову даже пришла странная мысль, что нужно было засечь время, а вдруг это был её новый рекорд.

Пробежав последний поворот овального трека, Кейси начала чувствовать себя увереннее, осознав, что почти побежала круг, и никто её не заметил. И тут же с дрогнувшим сердцем она увидела, как первая машина заезжает в школьный двор. Всей душой надеясь, что водитель чуть задержится в салоне и не увидит её, она преодолела последние метры до своей одежды и быстро оделась. Аккуратно выглянув из-за сидений, Кейси с облегчением увидела, что водитель вышел из машины и отправился в сторону главного корпуса, не взглянув в её сторону.

Кейси поднялась на третий ряд, где был телефон с её сумкой и в отчаянии увидела, что телефон лежал экраном вниз! Черт! Видимо в определенный момент он соскользнул и упал. Девушка почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она ни за что не пробежит ещё один круг без одежды, а людей, которые все приезжают на стоянку, все больше, а некоторые даже направляются в сторону стадиона. Но может хоть что-то записалось на видео, прежде, чем телефон упал? Она нажала на кнопку воспроизведения.

На видео Кейси увидела себя, как она спускается вниз, раздевается и начинает бежать. Пока все шло неплохо, хотя вид того, как она бежит по стадиону совершенно голая, Кейси совершенно не понравился. На том моменте видео, где она пробегает почти половину круга, на секунду все перевернулось и экран потемнел. Она запечатлела лишь половину своей пробежки! Но, может, этого будет достаточно? Она определенно выполнила свое задание. На видео было четко видно, что она разделась и начала бежать обнаженной, а ведь это ему и нужно было, не так ли? Кейси решила не ждать до вечера, чтоб это выяснить, и послала видео своему вымогателю, дополнив его припиской:

«Дурацкий телефон упал на середине видео. Надеюсь, этого достаточно.»

Через несколько секунд видео загрузилась и сообщение было отправлено. Кейси решила, что нет смысла сидеть и ждать ответа, поэтому поднялась и пошла в душ. Зайдя в раздевалку, Кейси услышала звук входящего сообщения. Со страхом и надеждой Кейси начала читать то, что прислал её вымогатель.

«Получаешь очко за выполнение задания и тут же теряешь очко за то, что не сумела снять видео до конца. С этих пор ты должна будешь просить кого-нибудь снимать на видео твои следующие задания, причем каждый раз это должен быть другой человек.»

Кейси была ошеломлена. Как она в принципе может попросить кого-либо о таком? Какое объяснение должна она привести в свое оправдание? Что о ней подумают? Как она может оставить то, что она делает в секрете, если каждый раз она должна вовлекать в это разных людей? Что о ней подумают её друзья? Блин, если это продлится достаточно долго, то у неё закончатся и друзья и знакомые, и ей придется просить об этом совершенно незнакомого человека!

Звук сообщения.

«Днём у тебя будет новое задание. Жди указаний.»

Девушка была в ужасе. Что ей теперь надо будет сделать? Неужели снова раздеться? Достанет ли у неё храбрости попросить кого-то снимать её на камеру? Осмелится ли она вообще сделать то, что ей прикажут?

Теперь Кейси придется мучаться и томиться в ожидании, что,несомненно, и было в планах у этого безумца.
Она приняла душ и успела высушиться и одеться до того, как в раздевалке показались другие люди. Но вот на пороге появился первый человек, и конечно же, это оказалось Кассандра.

«Опа, привет, шлюшка! Ну как, ты сегодня панталоны не забыла? А твоя буйная растительность все так же на месте?»

«И тебе доброго утра, Кассандра.»

«Я вроде задала вопрос?»

«Если ты имеешь в виду мое нижнее белье, то да, оно на мне, и нет, я не буду показывать его тебе, чтоб доказать это. А что касается моей «буйной растительности», как ты изволила выразиться, то, знаешь ли, моё тело — моё дело.»

«Ага, как скажешь... « — вяло произнесла Кассандра, всем видом показывая, что, в общем то, её это и не особо интересовало. Она хотела получить эмоциональный отклик, и она его получила, а теперь стояла у зеркала и медленно расчёсывала свои волосы. Тут в раздевалку вошли её подруги-миньоны, и внимание Кассандры наконец переключилось с Кейси на них.

Звук сообщения.

«Время для селфи. У тебя 2 минуты. Надеюсь, ты не забыла оставить свои трусики дома?»

Кейси застыла в потрясении. Она разве не выполнила все эти задания ещё вчера? Она была в такой ярости, что написала шантажисту ответное сообщение.

«Ты не говорил, что мне придется снова это делать!»

Звук сообщения.

«Новое правило: только юбки и платья. Никаких трусиков в течение дня.»

Ох, чёрт. А как мне ездить на велике?

«А как мне ездить на велике?»

Звук сообщения.

«Только юбки и платья. Никаких трусиков в течение дня.»

«Понятно, нижнее белье мне носить больше нельзя. И на велосипеде придется ездить тоже без трусиков» — осознала Кейси с отвращением.

Она быстро зашла в туалет, зашла в пустую кабинку, и, сняв трусики, сделала очередное унизительное фото.

Звук сообщения.

«Получил вовремя, но ты нарушила Второе правило, задав мне вопрос.»

Кейси вздохнула, догадавшись, что у её проступка будут вскоре свои последствия.

Следующее сообщение пришло во время второго занятия, но теперь она была готова. В итоге она поставила дело на поток: телефон лежал у неё на бедре так, чтобы его никто не видел. Когда телефон вибрировал, Кейси кидала взгляд на экран, чтоб убедиться, что это он, затем раздвигала ноги, целилась камерой, делала снимок, который сразу же посылала по назначению. Затем она просто клала телефон обратно себе на бедро и продолжала вникать в тему занятия. Кейси так приноровилась к этому, что даже в кафетерии она использовала такую же технику, хоть рядом и был туалет, в котором в относительной безопасности она могла проделать то же самое. В других обстоятельствах Кейси была бы вне себя от волнения, проделав такое посреди забитого кафетерия. Теперь же она просто ощущала себя униженной и подавленной из-за того, что её заставляли фотографировать свою самую интимную область в людном месте и отсылать совершенно незнакомому человеку, но в итоге она пришла к позитивному выводу, что вся эта ситуация всё-таки не сломила её. И, как-никак, её новая техника незаметного фотографирования и заметно возросшее самообладание — это ли не повод гордиться собой?

Остаток дня прошел в штатном режиме, со всего одним дополнительным требованием подюбочного селфи на самом последнем занятии. Когда занятия наконец закончилось и все пошли к выходу, торопясь домой или по своим делам, Кейси шла медленно, переживая в душе, и опасаясь следующего задания, которое, она не сомневалась, скоро придет ей на телефон. Девушка была уверена, что её ждёт ещё одно унизительное испытание, хотя как будто бы то, чем ей пришлось заниматься по воле этого извращенца до этого, было не унизительным...

И вот, новое задание:

«Будь на Центральной улице, 127, в четыре часа вечера. Я обо всем договорился. Помни о наших правилах и выполняй указания, которые тебе дадут.»

Кейси не могла и близко представить, что могло ждать её там. Единственное, что она знала — ничего хорошего. Центральная улица была в самом центре города, и совершенно в стороне от её обычного маршрута, и тем не менее, времени у неё было полно, потому она села на свой велосипед и поехала, куда было указано. Погода была хорошая, и поездка была довольно приятной, не считая того факта, что девушке приходилось все время помнить о том, что она едет на велосипеде в юбке и без трусиков, и стараться не светить всем прохожим свое самое сокровенное место.

Когда Кейси наконец доехала до места назначения, она увидела над входной дверью небольшую, но красиво выполненную табличку: «Студия Марка Россо». Она и близко не могла представить, что от неё могло потребоваться в таком месте. Но стоять и гадать смысла не было, поэтому она открыла дверь и вошла внутрь.

Там она увидела небольшой ресепшн. Спиной к ней стоял незнакомый мужчина и разговаривал с женщиной, сидящей за стойкой. Мужчина обернулся.

«О, привет, ты должно быть Кейси? Мы как раз тебя ждём. Я Марк, а это моя ассистентка Джиллиан. Прошу в мой офис, покончим с бумажной волокитой, и сразу займемся делом.»

«Эмм... Привет. Хорошо. « — озадаченно произнесла Кейси, не имея ни малейшего понятия, о чем шла речь.

Марк жестом показал на дверь за приемной стойкой, и Кейси прошла туда. Девушка с удивлением увидела большую студию с кучей треног, ламп, и различного специализированного оборудования. И тут же Кейси поняла, чем ей придется тут заниматься: её будут фотографировать! Ей оставалось лишь надеяться изо всех сил, что это не будет связано с её обнажением...

«Кейси, скажи пожалуйста, у тебя есть какой-либо модельный опыт?» — спросил Марк.

«Мм нет... это будет впервые.»

«Ничего страшного. Начнем сегодня потихоньку. Ты разберёшься быстро, я уверен.»

Энтузиазм Марка немного пугал, но было что-то успокаивающее в его манере вести себя с ней, и Кейси решила, что, может, все будет не так уж и плохо.

Марк жестом пригласил её в соседнюю комнату и там Кейси увидела офисный стол с парой стульев. Мужчина сел за стол и пригласил Кейси сесть напротив него.

«Окей, смотри, это стандартные формы согласия на участие в съемке и согласия на использовании твоих личных данных. Просто подпиши здесь, здесь и здесь, и вот здесь внизу.»

«Эмм... Я могу их сначала прочесть? Могу я показать их своему адвокату?»

«О, меня уверили, что для тебя не будет проблем в этих формах. Это всё стандартные бумаги.»

Кейси поняла, что обо всем было заранее оговорено, и у нее особо не было в этом свободы выбора, что бы ни было написано в этих бумагах.

«Прошу прощения, все в порядке» — сказала Кейси. «Я просто не ожидала, что надо будет что-то подписывать. Я вам верю.»

Кейси взяла со стола ручку и подписала бумаги в указанных местах.

«Отлично! Теперь тебе нужно поставить подпись здесь и поставить сегодняшнюю дату. Это стандартный контракт.»

«Напомните, какие условия контракта? — спросила Кейси как можно более невинным тоном, изо всех сил стараясь не выказывать недоверие, чтоб Марк потом не рассказал об этом её шантажисту.

«Твой менеджер уверил меня, что ты будешь доступна по вторникам и четвергам с 4 часов вечера на протяжении двух месяцев. Это и прописано в контракте. Что-то изменилось?»

У неё был менеджер. Интересно. Перспектива приходить сюда два раза в неделю на протяжении двух месяцев не очень порадовала Кейси, но она понимала, что выбора у неё не было.

«Хмм... Нет, не изменилось, всё так и есть. Могу я узнать, что мне придется делать? Мой... хм... менеджер не рассказал мне деталей.»

«Да, конечно, ты будешь моей моделью для фотосъёмок. Я — фотограф. Это то, чем я занимаюсь.»

«Ммм... Мне придется раздеваться?»

«Да, я вижу, что ты новичок в этом, Кейси. Ничего. Мы начнем потихоньку. Я профессионал. Все будет хорошо, вот увидишь.»
что краснеет, и надеялась, что это не очень бросается в глаза. Она понимала, что все должно выглядеть, будто прийти сюда — это её собственная идея, хотя в реальности ей хотелось кричать от страха и как можно быстрее покинуть это место. Девушка уже чувствовала себя, как в ловушке. Она уже чувствовала себя униженной, хотя ей ещё даже не пришлось раздеться. Она не представляла, как она будет позировать совершенно голой в этом пугающем месте для этого мужчины, которого она видит в первый раз. Её голова кружилась от нереальности происходящего, но она не видела ни одного варианта избежать подписания контракта так, чтобы в итоге не пострадала Джолин. Поэтому Кейси выдавила из себя улыбку и поставила свою подпись.
«Замечательно! О, ну и последняя формальность. Мне нужно убедиться, что тебе есть 18 лет. У тебя случайно нет с собой паспорта или водительского удостоверения?»

«У меня с собой и то, и то» — сказала Кейси, роясь в своей сумочке. Достав документы, она передала их Марку, который быстро посмотрел их и распечатал на ксероксе, стоявшем в углу кабинета.

«Хорошо, мы можем начинать» — сказал мужчина, отдавая Кейси её документы. «Сейчас Джиллиан поможет тебе с макияжем и прической. Я буду ждать вас в студии.»

Кейси огляделась, и, увидев, что Джиллиан уже ждёт её у двери, прошла за ней. Её привели в комнату, выглядящую, как настоящая профессиональная гримёрная. Даже присутствовали белые лампочки вокруг зеркал. Джиллиан пригласила Кейси занять место перед одним из них.

«Так, давай посмотрим, что у нас тут» — проворковала Джиллиан, возясь с волосами девушки и поворачивая её голову из стороны в сторону.

Джиллиан была очень красивой и стильно одетой женщиной, с большой и детально проработанной татуировкой, покрывавшей большую часть её левой руки. Яркие красные волосы, выразительный макияж и стильные очки в роговой оправе дополняли картину. Кейси стало интересно, участвовала ли она сама в съемках.

«Я делаю это первый раз. Можно спросить, вы сами позировали Марку? Можете дать какие-то советы? — спросила Кейси.

«О, нет-нет. Мне определенно комфортнее по ту сторону камеры.»

Она продолжила внимательно изучать лицо Кейси. Похоже, Джиллиан была так поглощена своей работой, что особо и не слушала вопросов Кейси, так что советов можно было не ждать. Или же она просто перевидала столько девушек на месте Кейси, что ей просто было все равно.

«Хмм... Думаю, ты Осень. Давай попробуем сделать так» — поговорила Джиллиан, накладывая тональную основу на кожу лица Кейси.

«У тебя очень красивая форма лица и очень выразительные и большие глаза. И довольно милая улыбка. Ты будешь выглядеть чудесно. Я все ещё не уверена, что мы будем делать с волосами» — задумчиво произнесла Джиллиан, перебирая волосы Кейси. «Но сейчас это не важно. Увидим.»

Она продолжила накладывать макияж, нанеся тени, подводку и довольно яркую красную губную помаду. Кейси сначала боялась, что с этим цветом на губах она будет похожа на проститутку, но когда Джиллиан развернула её кресло к зеркалу, девушка была просто шокирована открывшимся видом. Она была сногсшибательна!

«Хорошо, теперь волосы... Не уверена, что смогу тут много поменять, но давай попробуем их намочить и сделаем их хоть немного волнистыми. Это твой натуральный цвет? Хмм... Думаю, тебе пойдет перекраситься в блондинку. Могу дать номер салона, в который сама хожу. Они сделают все правильно, и даже могут сделать модельную стрижку, если хочешь.»

«Эмм... Да, конечно, это было бы неплохо» — ответила Кейси.

Сказать по правде, девушка никогда особо не следила за своими волосами. Она всегда уделяла больше внимания занятиям и спорту, чем внешности. Может, настало время начать следить за собой? Кейси решила, что последует совету Джиллиан и посетить тот салон, поэтому приняла у неё визитку и спрятала её себе в сумочку.

Затем Джиллиан смочив волосы Кейси водой, нанесла какой-то мусс, и начала сушить волосы феном, прядь за прядью, каким-то особым способом.

Когда кресло снова повернулось к зеркалу, Кейси была ошеломлена. Она в жизни не смогла бы представить, что она может так хорошо выглядеть! Она горячо поблагодарила Джиллиан.

«Не за что» — ответила та. «Теперь идем в студию. Сейчас посмотрим, какую тему для сегодняшней фотосессии выбрал Марк.»

Она нашли его в студии перед фоном из реквизита, который изображал уютную кухню в загородном доме. Там даже было настоящее окно, занавешенное милыми бело-голубыми клетчатыми шторками. На переднем плане располагался высокий барный стул, на него с двух сторон были направлены два студийных софита, и ещё один был расположен сверху. Было довольно ярко.

«Господи, ты потрясающе выглядишь!» — воскликнул Марк. «Присаживайся, пожалуйста, сюда, и подержи вот это перед собой.»

Марк усадил Кейси на стул и дал ей карточку с разными тонами серого и белого цветов. порно рассказы Сердце девушки выпрыгивало из груди от волнения. Всё казалось каким-то нереальным. Может, все это ей снится? Если да, то это определенно кошмар. Кейси казалось, что её сейчас стошнит, но, снова вспомнив правила, она с трудом улыбнулась. Марк в это время настраивал свет и контролировал процесс через объектив своего фотоаппарата. Наконец он удовлетворился результатом и забрал у Кейси карточку.

«Окей, Кейси, я хочу чтоб ты смотрела прямо на меня. Да, вот так. А теперь сядь прямо, и немного расслабься, чтоб плечи немного опустились. Отлично. Теперь слегка улыбнись... да!»

Клик.

«Теперь легонько проведи рукой сзади по волосам и немного распуши их. Широкая улыбка...»

Клик.

Кейси обратила внимание, что Джиллиан стоит сбоку от Марка, направив на неё камеру. Значит, параллельно её ещё и снимают на видео...

«Прелестно! Теперь откинь немного голову назад и сделай вид, будто смеешься.»

Клик.

«Отлично! А теперь разозлись. Оскалься в камеру.»

Клик. Клик.

«Порычи, как тигр. Теперь помотай головой.»

Клик.

«Окей, теперь поставить руки за голову и сделай сексуальное лицо. Надуй немного губки. Да!»

Клик.

«Теперь ко мне левым боком. Прекрасно.»

Такого рода съемка продолжалась около 15 минут. Кейси заметно расслабилась и даже начала получать удовольствие. Затем Марк решил потихоньку идти дальше.

«Хорошо, ты можешь встать? Прекрасно! Немножко повернись набок. Да! Можешь расстегнуть две верхние пуговицы на своей рубашке?»

У Кейси снова застучало от волнения сердце, но она повиновалась без возражений.

Клик.

«Очень мило! Мы можем расстегнуть остальные? Но рубашку пока не раскрывай, придерживай руками. Вот так. Теперь дерзко улыбнись и взмахни волосами. Шикарно!»

Клик.

«Теперь слегка распахни рубашку, чтоб немного был виден животик и лифчик. Нет, не так сильно. Я хочу просто увидеть намек на то, что у тебя под рубашкой. Вот так! Очень красивый и подтянутый живот, кстати!»

Клик.

«Окей, теперь снова прикрой рубашку и посмотри на меня таким взглядом типа «о, нет, ты не посмеешь». Слегка нахмурься и помотай головой. Вот так!»

Клик.

«Ты хорошо справляешься. Окей, ты не против снять рубашку?»

Кейси кивнула, снова начав волноваться.

«Сделай это потихоньку и медленно, как будто в замедленной съемке.

Клик. Клик. Клик.

Джиллиан сменила позицию и подошла поближе.

«Окей, теперь повернись ко мне спиной и посмотри в объектив через плечо. Дерзкая улыбка. Вот так.»

Клик.

«Так, хорошо, ты не против теперь снять свой лифчик? Снова медленно, и оставайся спиной ко мне. Прекрасно. Вот бы со всеми моделями было так же легко работать, как с тобой. С твоей натуральной красотой и пониманием сути того, что надо делать, ты просто создана для этой работы.»

«Хорошо, теперь медленно поворачивайся, и когда будешь стоять почти боком ко мне, остановись. Вот так.»
Клик.

«Теперь лицом к камере, но груди закрой руками.»

Клик.

«Окей, теперь опусти руки и сделай вид, будто смеешься.»

Кейси была уверена, что от волнения у неё начнут сейчас трястись ноги, но все же она сделала то, о чем просил Марк.

«Ох, ты прекрасна, Кейси. У тебя чудесная фигура.»

Марк сделал шаг вперёд и сделал несколько снимков груди Кейси вблизи.

«Могу я попросить тебя немного выгнуть спину, чтоб груди были больше на виду? Замечательно.»

Клик.

«Окей, теперь сомкни пальцы на затылке. Спину оставь чуть выгнутой. Прекрасно!»

Клик.

«Окей, могу я попросить снять юбку?»

Вот и настал момент, которого Кейси так опасалась.

«На мне... Нет нижнего белья...»

Джиллиан подошла поближе с камерой.

«Хмм... окей. Нет проблем. На этом пока не будем фокусироваться. Сначала снимем юбку. Я хочу, чтоб ты расстегнула молнию и дала юбке упасть на пол. Но пока оставайся на месте. Я хочу сделать пару фото вблизи, как юбка лежит на полу вокруг твоих ног.»

И вот, момент истины настал. Она останется полностью обнаженной перед двумя незнакомыми людьми, и этот миг будет запечатлён на камеру навсегда. Кейси затошнило от волнения, но она сделала, как её просили.

Когда натуральная растительность Кейси оказалась на виду, Марк тут же опустил фотоаппарат, как будто бы не веря своим глазам.

«Ого. Такое нынче нечасто увидишь. Неожиданно.»

У Кейси закружилась голова, и снова задрожали ноги от того факта, что её голое тело не просто на виду, но его ещё и критикуют.

Марк быстро пришел в себя и поднёс фотоаппарат снова к лицу, снимая юбку Кейси на полу вокруг её ножек.

Клик.

«Пока я снимаю с этой позиции, повернись пожалуйста вокруг своей оси и стань ко мне спиной. Отлично. Вау, я вижу, ты часто бегаешь. Как говорится, ты могла бы колоть орехи такой попкой.»

Кейси покраснела ещё больше, в то время как за её спиной раздавались звуки затвора фотоаппарата.

Марк сделал шаг назад.

«Окей, теперь медленно поворачивайся ко мне, но рукой закрой всё внизу. Вот так. Чудесно.»

Клик.

«Окей, теперь я хочу, чтоб ты подняла обе руки вверх, но локти чтобы были прижаты по бокам. Одновременно посмотри вниз на свой живот и сделай удивлённое лицо.»

Джиллиан снова отошла на шаг, продолжая снимать.

Клик.

«Теперь стань ко мне боком, но руки оставь в том же положении. Очень хорошо!»

Клик.

«Окей, теперь лицом к камере. В этот раз ноги на ширине плеч и смотрим на меня. Хм... Сможешь руки сложить за спиной? Вот так. Улыбаемся. Отлично.»

Клик.

«А теперь сомкни пальцы рук за головой, как прошлый раз. Ноги на том же расстоянии. Вот так. Улыбаемся, пожалуйста.»

Кейси выругалась про себя. От волнения и унижения она все время забывала улыбаться.

Клик.

«Окей, та же поза, но отвернись от объектива. Отлично.»

Клик.

«Теперь подними одежду. Прижми её к себе и помаши мне рукой, как будто прощаешься. Вот так.»

Клик. Клик.

Марк посмотрел на часы.

«Окей, уже довольно поздно, думаю на сегодня закончим. Спасибо, Кейси. С тобой очень приятно работать. Можешь одеваться. Приходи послезавтра, в это же время. До встречи.»

Кейси не надо было повторять дважды. Она быстро оделась, пока Марк и Джиллиан расставляли оборудование и выключали освещение в студии. Странным казалось даже одеваться перед двумя посторонними людьми, не говоря уже о том, что эти люди теперь были в курсе, что на ней нет нижнего белья. Кейси снова начало подташнивать.

Кейси подумала о том, что придется возвращаться сюда ещё в четверг, и поняла, что уже начинает переживать о том, что сегодняшние события повторятся. Она попыталась успокоить себя, что все самое страшное так или иначе уже и так произошло. Её обнаженное тело было сфотографировано и снято на видео со всех ракурсов, и повернуть вспять это уже нельзя. И ведь могло быть ещё хуже. Эти двое вели себя очень мило и профессионально с ней. Если б не это, вряд ли она бы даже подумала повторить этот опыт.

Кейси попрощалась с Марком и Джиллиан и пошла к своему велосипеду. На улице было достаточно светло, чтобы успеть вернуться дотемна.

Во время поездки домой девушка обдумывала последние два дня, и сама себе изумлялась. Всего за два дня она прошла путь от скромняшки, которую никто никогда не видел голой, до модели в стиле ню, и всё это против её воли, всё для того, чтобы спасти её старшую сестру от суда. Кейси изо всех сил надеялась, что это того стоило.

Кейси прибыла домой как раз к ужину, и, успев только помыть руки, присоединилась к родителям за обеденным столом. Было что-то ужасно неправильное в том, что она сидела за одним столом с родителями без трусиков под юбкой.

«Кейси, как прошел твой день?» — спросил отец обыденным тоном. «Ты сегодня вернулась вроде позже, чем обычно?»

Кейси не подумала, что ей нужно будет придумывать оправдания для этого, но быстро нашлась с ответом.

«О, я просто задержалась в колледже. Мне нужен был доступ к библиотечным ресурсам для выполнения домашнего задания, и библиотекарь была так добра, что разрешила мне поработать после уроков.»

«Отлично, ты молодец. Мы с мамой гордимся тобой.»

Затем внимание отца переключилось на телевизор.

Звук сообщения.

Кейси подпрыгнула от неожиданности, вдруг вспомнив про телефон в сумочке.

«Прошу прощения, мама, папа, я пойду гляну, кто мне пишет.»

Кейси отнесла телефон к себе в комнату, и, конечно же, это был он. Она задумалась, а писал ли ей когда-либо кто-то, кроме её шантажиста?

«Время для селфи.»

И так будучи без трусиков, Кейси прямо стоя раздвинула ноги и совершила очередное постыдное фото без малейших промедлений. Хоть это было нетрудно сделать в техническом плане, но Кейси поняла, что психологически легче ей делать это не становится. Это было так же унизительно, как и в самый первый раз.

Спустившись вниз, Кейси доела ужин, после чего, извинившись, поднялась обратно к себе в комнату. Полазив бесцельно в интернете около часа, она была удивлена, увидев ещё одно сообщение от своего мучителя.

«Слышал, ты была сегодня молодцом. Продолжай в том же духе, и, возможно, твоя сестра не попадет в тюрьму.»

Кейси даже не стала отвечать. Её всё это уже достало...

Девушка перебрала в уме сегодняшние события. Она бегала голой по стадиону колледжа; она фотографировала свою промежность прямо во время занятий и отсылала эти фотки незнакомцу; её фотографировали голой в профессиональной фотостудии. И один бог знает, что Марк планировал делать дальше с этими фотографиями и куда они ещё попадут. Одна надежда, что их не увидит никто, кто знает её лично.

Затем Кейси начали одолевать сомнения насчёт завтрашних заданий. Она была уверена, что хотя бы одно задание ей точно предстоит завтра выполнить, и определенно ей придется вовлекать в него кого-то, кто её знает. Как найти смелость или удобоваримый предлог, чтобы попросить кого-то сфотографировать её голой? Даже думать об этом было тошно. Кроме того, теперь ещё два раза в неделю придется ездить к Марку для очередной фотосессии голышом, и так на протяжении двух месяцев. Это было больше, чем она могла вынести.

Вдруг Кейси снова ощутила тепло внизу живота, и почувствовала, как между ног стало ощутимо влажно. «Господи, только не это снова. Неужели мне нравится, когда меня унижают? Какого хрена?!» — подумала девушка. Почти неосознанно её рука оказалась под юбкой и пальцы начали свою работу. О, боже, как приятно! Она была такой влажной, что смазка почти текла по ногам. Оргазм пришел быстро и был очень сильным. Кейси еле успела добраться до подушки, чтобы хоть немного заглушить крики.
«Кейси, с тобой все в порядке?»

Её мать была рядом с её дверью, и, похоже, слышала, как она кончала. Ох, блин. Ох, блин.

«Да, мама, все в порядке. Мы просто дурачимся с друзьями в интернете. Прости!» — прерывающимся голосом откликнулась девушка.

«Ничего страшного. Просто мне показалось, что ты кричала от боли.»

«Хаха, мам, да всё в порядке.»

«Хорошо, милая. Уже 9 вечера. Ты обычно уже спишь в такое время.»

«Да, мама. Я как раз собиралась чистить зубы и ложиться спать.»

«Спокойной ночи, дочка.»

«Спокойной, мама.»

«Фух! Это было близко!» — подумала Кейси, только сейчас осознав, что в то время, как она говорила с мамой, её рука все ещё находилась на её промежности. С гримасой вытерев руку от своих соков, Кейси тихонько подошла к двери и прислушалась, чтобы убедиться, что мама ушла. Девушка почувствовала, как снова растет ощущение отвращения к себе от того, что она настолько возбудилась, что её мать услышала её крики экстаза... От этих мыслей Кейси снова начала возбуждаться.

Блин, неужели снова! Как будто по собственной воле, её рука снова оказалась между её ног и начала работать там ещё до того, как Кейси умела добраться до кровати. Господи, да что с ней не так? И снова её настиг оргазм, и, снова, как и вчера, потребовалось ещё два цикла, чтобы она наконец вырубилась и заснула.

Спала Кейси урывками, и в один момент проснулась после кошмара, который, даже проснувшись, она хорошо запомнила. Во сне она была в своем колледже, причем абсолютно голой. Сама этого не осознавая, она обратила на это внимание, только когда тогда студентов начала собираться вокруг нее. В ужасе, она посмотрела вниз, и обнаружила, что при выходе из дома она забыла одеться. Во сне Кейси попыталась убежать, но бежать было некуда. Внезапно она разозлилась, и став перед показывающими на неё пальцами студентами, и, уперев руки в бока, не пытаясь даже прикрыться, она в этом сне закричала: «В чем дело? Вы что, первый раз видите перед собой нудистку?»

Вот оно! Вот предлог, на основании которого она может попросить кого-нибудь сфотографировать её завтра голой! Она сделает вид, будто думает о том, чтобы стать зарегистрированной нудисткой, и хочет попробовать, каково это, прежде чем решиться окончательно.

«О, боже! Я сама себе не верю!» — думала Кейси. «Это хрен знает что! Но если мне все равно придется выполнять эти дурацкие задания, чем ещё я могу это объяснить для других? Я не могу сказать, что меня шантажируют или принуждают. Может, сказать, что это спор? Но такое прокатит один или два раза, а что потом? К тому же меня могут посчитать дешёвой шлюхой, если я скажу, что согласилась на такой спор, но в том, чтобы быть нудисткой ничего шлюшеского нет. Меня будут просто считать человеком, который не желает носить одежду. Безо всякой сексуальной подоплеки. Значит, решено, так и сделаю.»

Нудизм приняли на законодательном уровне в Штатах несколько лет назад. Но была одна уловка: чтобы стать нудистом, нужно было зарегистрироваться, а регистрация предполагает пожизненный срок действия. Человеку, который зарегистрировался, как нудист, наносится на левое запястье татуировка в виде полумесяца, и предполагается, что такой человек до конца жизни не будет носить одежду, не считая обуви, и защитного оборудования, если это требуют условия работы. Если же нудиста ловят на том, что он носит одежду, то за этим следует довольно сильные меры наказания, вплоть до тюрьмы или принудительных публичных работ. Кейси предполагала, что именно тот факт, что зарегистрироваться нудистом — значило навечно лишиться права носить одежду, и отпугивал большинство людей от регистрации. По всей стране можно было по пальцам пересчитать людей, которые все же зарегистрировались. Она ещё никогда не видела никого из них у себя в городе.

К счастью для Кейси, чтобы зарегистрироваться нудистом, человеку должно было исполниться 21 год. А так как ей только недавно исполнилось 18, то для неё почти не было риска все же оказаться зарегистрированной нудисткой, даже если бы она хотела этого, что определённо было не так. Даже мысль о том, чтобы стать нудисткой, ужасала Кейси. В принципе, с 18 до 20 лет тоже можно было зарегистрироваться нудистом при наличии юридически оформленного согласия со стороны родителей или опекунов, но Кейси знала, что скорее ад замёрзнет, чем её родители дадут согласие на такое.

Девушке все ещё крайне не нравилось, что ей приходилось делать все эти унизительные вещи против воли, и к тому же ещё и придумывать этому всему объяснения, но теперь, когда у неё был хоть какой-то план, Кейси достаточно успокоилась, чтобы, наконец, заснуть.



Продолжение следует :)

Этим утрoм, пoслe тoгo, кaк Кeйси пoзaвтрaкaлa и oдeлaсь, oнa нeнaмнoгo зaдeржaлaсь у гaрдeрoбa, у ящикa с нижним бeльeм. Oнa рaзмышлялa, стoит ли взять с сoбoй хoтя бы oдну пaру трусикoв нa всякий случaй. В итoгe дeвушкa рeшилa, чтo нe пoмeшaeт быть пoдгoтoвлeннoй кo всeму, дa и мeстa в сумoчкe oни пoчти нe зaнимaют. Нaдeть их прямo сeйчaс oнa нe мoглa, вeдь трeбoвaниe сдeлaть пoдъюбoчнoe сeлфи oт eё нeизвeстнoгo шaнтaжистa мoглo прийти в любoй мoмeнт. И, хoтя, нaпрaктикoвaвшись зa прeдыдущиe дни, oнa мoглa нeзaмeтнo сфoткaть сeбя мeжду нoг пoчти в любoй мoмeнт, нo нeзaмeтнo снять пeрeд этим с сeбя трусики былo бы пoчти чтo нeвыпoлнимoй зaдaчeй.

Кoгдa Кeйси приeхaлa в кaмпус, oнa пeрeoдeлaсь в спoртивную фoрму и гдe-тo пoлчaсa бeгaлa пo трeку стaдиoнa. Былo чудeснoe утрo и тaк хoрoшo былo в oдинoчeствe! Пoслe прoбeжки Кeйси принялa душ, и, нe успeв eщe зaйти с душeвoй в рaздeвaлку, тeлeфoн пoдaл сигнaл o пeрвoм зa сeгoдня сooбщeнии вымoгaтeля.

«Сeлфи.»

В рaздeвaлкe никoгo, крoмe нeё, нe былo, a из oдeжды нa Кeйси былo лишь oбeрнутoe вoкруг тeлa пoлoтeнцe, пoэтoму oнa рeшилa нe зaмoрaчивaться, и, скинув с сeбя пoлoтeнцe, рaздвинулa чуть нoги, и, сфoтoгрaфирoвaв сeбя снизу, срaзу жe oтoслaлa фoтoгрaфию.

Oтвeт пришeл срaзу жe:

«Oтличныe сиськи. Спaсибo!»

Oзaдaчeннaя дeвушкa oткрылa фoтoгрaфию, кoтoрую тoлькo чтo пoслaлa и пoнялa, чтo нeчaяннo чуть нaклoнилa тeлeфoн впeрёд, кoгдa фoтoгрaфирoвaлa, и, тaк кaк oнa былa в этo врeмя гoлoй, пoслaлa eму фoтo свoeгo oбнaжeннoгo тeлa пoлнoстью! Вoт блин! Oн дaжe нe прoсил oб этoм, a oнa всe рaвнo пoслaлa эту фoтку!

Сигнaл сooбщeния.

«Твoe зaдaниe нa сeгoдня: пусть ктo-нибудь сфoтoгрaфируeт тeбя гoлoй гдe-нибудь нa тeрритoрии кaмпусa. Нeвaжнo, гдe. Срoк — дo кoнцa дня.»

Кeйси внeзaпнo пoчувствoвaлa, кaк жaр прилил к eё лицу, в тo врeмя кaк oстaльнoe тeлo пoкрылoсь мурaшкaми. Пoхoжe, нaстaлo врeмя прoвeрить, выдeржит ли прoвeрку дeйствиeм eё свeжeпридумaннoe oбъяснeниe прo тo, чтo oнa хoчeт стaть зaрeгистрирoвaннoй нудисткoй. Нo гдe нaйти дoстaтoчнoe уeдинeниe? Мoжeт быть, пoд мeстaми для зритeлeй нa стaдиoнe? Прaвдa, днём нa стaдиoнe oбычнo мнoгo нaрoду и eё мoгут увидeть... Нo лучшeгo мeстa дeвушкa придумaть тaк быстрo нe мoглa.

Кoгo жe eй пoпрoсить? Кeйси ужe зaкaнчивaлa oдeвaться, и тут в рaздeвaлку зaшлa Aмeлия. Aмeлия! Вoт и пeрвый кaндидaт. «Ктo пoдoйдeт лучшe, чeм пoдругa?» — пoдумaлa Кeйси.

«Дoбрoe утрo, Aмeлия.»

«Дoбрoe утрo, Кeйси. Кaк дeлa?»

«Дa пoтихoньку...»

Вoт, сaмoe врeмя. Прoстo скaзaть eй всё и нa этoм зaкoнчить.

«Слушaй... Я хoчу пoпрoсить тeбя o нeмнoгo нeoбычнoй услугe...»

«Дa?» — вoпрoситeльнo пoднялa брoви Aмeлия.

«Этo прoзвучит нeмнoгo стрaннo...»

«Ну?»

«В смыслe, дeйствитeльнo стрaннo...»

«Дa скaжи ужe, Кeйси! Я сeйчaс умру oт любoпытствa!»

«Ну... В oбщeм, я думaю нaд тeм, чтoб стaть зaрeгистрирoвaннoй нудисткoй, и мнe хoтeлoсь бы, чтoб ктo-нибудь сфoтoгрaфирoвaл мeня гдe-тo, крoмe мoeгo дoмa, чтoб мнe былo пoнятнo, кaк я буду выглядeть бeз oдeжды в мeстaх oбщeгo пoльзoвaния. Ты бы нe смoглa сфoтoгрaфирoвaть мeня?»

«Чёрт, у мeня в гoлoвe этo звучaлo бoлee aдeквaтнo. « — пoдумaлa Кeйси.

«Нудисткoй! Кaкoгo хрeнa, Кeйси! Нeужeли твoи рoдитeли дaдут нa тaкoe сoглaсиe?» — вoскликнулa Aмeлия.

«Ну... Я пoкa нe спрaшивaлa, нo мнe бы хoтeлoсь увидeть пaру свoих фoтo для увeрeннoсти, прeждe, чeм я им скaжу. Ты мнe пoмoжeшь?»

«Вoт блин! Дa, думaю смoгу пoмoчь. Тoлькo дaвaй нe прямo здeсь. Eсли нaс ктo-тo пoймaeт зa тaким зaнятиeм, нaс мoгут и oтчислить.»

«Нeт, кoнeчнo, нe здeсь. Я пoдумывaлa o пустoм мeстe пoд зритeльскими скaмeйкaми нa стaдиoнe, скaжeм, пoслe пeрвoгo зaнятия.»

«Пoд зритeльскими мeстaми? Ты сoшлa с умa? Нaм мoгут увидeть!»

«Я думaлa oб этoм. Нo eсли сдeлaть этo пoслe пeрвoгo зaнятия, кoгдa тaм oбычнo никoгo нeт, и eсли будeм oстoрoжны, тo нaс никтo нe дoлжeн увидeть. Тeм бoлee, этo нe зaймeт мнoгo врeмeни — нe дoльшe минуты.»

«Ну чтo ж, этo твoe тeлo, и твoя рeпутaция, нo eсли этo тo, чeгo ты хoчeшь, тo, думaю, я смoгу тeбe пoмoчь.»

«Oх, спaсибo тeбe бoльшoe, Aмeлия! Этo дeйствитeльнo мнoгo для мeня знaчит. Тoлькo никoму oб этoм нe гoвoри.»

«Нe вoлнуйся, нe скaжу. Кaк-никaк, eсли тeбя пoймaют, тo я oкaжусь пoсрeдницeй. « — улыбнулaсь Aмeлия.

Пeрвoe зaнятиe прoшлo быстрee, чeм Кeйси бы хoтeлoсь. С трясущимися oт вoлнeния рукaми oнa пoспeшилa oбрaтнo в рaздeвaлку и нaдeлa трусики, кoтoрыe зaблaгoврeмeннo пoлoжилa в свoю сумoчку пeрeд выхoдoм из дoмa. A тo кaк бы oнa oбъяснилa Aмeлии тoт фaкт, чтo нa нeй нeт нижнeгo бeлья, кoгдa oнa будeт рaздeвaться пeрeд нeй? Хoтя идeя с нудизмoм мoглa бы срaбoтaть и в этoм случae. Всe эти рaссуждeния oб «oщущeнии свoбoды бeз oдeжды», и тaк дaлee. Кeйси пoстaвилa мыслeнную зaрубку пo пoвoду этoй oтгoвoрки, eсли eй в будущeм придeтся рaздeвaться пeрeд кeм-тo, a трусики нaдeть пeрeд этим oнa пo кaкoй-тo причинe нe смoжeт. Былo дoвoльнo стрaннo oбдумывaть тaкиe дeтaли, вeдь кaк будтo бы рaздeвaться пeрeд кeм-нибудь и дeлaть вид, чтo этo дeлaeтся пo сoбствeннoй вoлe, былo нeдoстaтoчнo унизитeльнo, и нaдo eщё плaнирoвaть, чтo пeрeд этим нa нeй дoлжнo быть нaдeтo.

Пoдoйдя к стaдиoну, Кeйси увидeлa, чтo Aмeлия ужe тaм. Oглядeвшись и убeдившись, чтo вoкруг пустo, дeвушки нырнули в пустoe прoстрaнствo пoд скaмeйкaми.

«Кeйси, ты тoчнo хoчeшь этo сдeлaть?» — спрoсилa Aмeлия. «Eщё нe пoзднo oткaзaться.»

«Дa, я увeрeнa. « — oтвeтилa Кeйси. «Этo eдинствeнный спoсoб, кoтoрый прихoдит мнe в гoлoву. Мнe нaдo кaк-тo прoвeрить, тoчнo ли я хoчу стaть нудисткoй.»

«Тoгдa лaднo... дaвaй сдeлaeм этo?»

Кeйси oтдaлa Aмeлии свoй тeлeфoн, и, oглядeвшись нaпoслeдoк пo стoрoнaм, oнa быстрo рaздeлaсь, и, выпрямившись, пoсмoтрeлa в oбъeктив тeлeфoнa, кoтoрый eё пoдругa ужe нaвeлa нa нeё.

Гoспoди, кaк этo былo дикo! Пoсрeди бeлa дня стoять aбсoлютнo гoлoй пoсрeди люднoгo кaмпусa! И тoт фaкт, чтo oни с Aмeлиeй были сeйчaс скрыты oт бoльшинствa случaйных взглядoв, нe oчeнь спaсaл ситуaцию.

Клик.

«Дaвaй, нaвeрнoe, я сдeлaю eщё нeскoлькo снимкoв, eсли этoт пoлучится нeудaчным?» — спрoсилa Aмeлия.

«Дa, кoнeчнo!» — с пoкaзным энтузиaзмoм oтвeтилa Кeйси, в душe стрaшaсь дaжe тoй фoтoгрaфии, чтo былa ужe сдeлaнa.

Клик. Клик.

«Eсть. « — прoизнeслa Aмeлия, прoтягивaя тeлeфoн свoй гoлoй пoдругe.

Кeйси быстрo пoсмoтрeлa фoтoгрaфии, чтoб убeдиться, чтo всe пoлучилoсь, и, пoдняв с зeмли свoю oдeжду, быстрo oдeлaсь.

У нeё всё жe пoлучилoсь сдeлaть всё этo с oтмaзкoй прo нудизм. Дeвушкa пoчувствoвaлa мoрaльнoe удoвлeтвoрeниe oт тoгo, чтo eё зaдумкa срaбoтaлa, хoть и былo чтo-тo жaлкoe и унизитeльнoe в тoм, чтo eй вooбщe пришлoсь придумывaть тaкoгo рoдa oбъяснeниe.

Кoгдa дeвушки выбрaлись из-пoд рядoв скaмeeк, их oстaнoвил мужскoй гoлoс:

«Эй, вы, двoe! Чтo вы тaм дeлaли?»

Этo был oхрaнник кaмпусa.

«Ничeгo» — быстрo нaшлaсь с oтвeтoм Aмeлия. «Нaм прoстo нaдo былo oбсудить кoe-чтo нaeдинe.»

«Хoрoшo тoгдa. Нaдeюсь, вы тaм нe курили, и нe вeйпили? Вы жe в курсe, чтo и тo, и тo зaпрeщeнo нa тeрритoрии кaмпусa?»

«Фуу! Мы тaкoй дрянью нe зaнимaeмся. Oтврaтитeльнaя привычкa» — oтвeтилa Aмeлия.

«Хoрoшo, мoжeтe идти» — скaзaл мужчинa, прoдoлжaя смoтрeть нa дeвушeк с пoдoзрeниeм.

Кeйси внeзaпнo oсoзнaлa, чтo дo нaчaлa слeдующeгo урoкa oстaлoсь всeгo нeскoлькo минут, и трусики oнa нeзaмeтнo снять ужe нe успeeт. «Дaю гoлoву нa oтсeчeниe, этoт мeрзaвeц скoрo нaпишeт с oчeрeдным трeбoвaниeм унизитeльнoгo сeлфи» — пoдумaлa дeвушкa. Нo выбoрa нe былo — Кeйси нaпрaвилaсь в aудитoрию, пытaясь нa хoду придумaть, кaк eй снять свoи трусики, чтoб никтo этoгo нe зaмeтил.

Зaйдя внутрь, Кeйси зaнялa мeстo нa сaмoм пoслeднeм ряду, и, выбрaв мoмeнт, кoгдa всe студeнты списывaли зaдaниe с дoски, a прeпoдaвaтeль смoтрeл в другую стoрoну, мeдлeннo и aккурaтнo смeстилa свoи трусики вниз пo нoгaм дo сeрeдины бeдeр, тудa, гдe oни всe eщё были скрыты oт пoстoрoнних взглядoв юбкoй. Пoкa чтo нeплoхo. Никтo нe смoтрeл в eё стoрoну, всe были скoнцeнтрирoвaны нa рaбoтe. Сдeлaв вид, чтo у нeё чтo-тo зaчeсaлoсь в рaйoнe ступни, Кeйси oднoй рукoй быстрым движeниeм снялa с сeбя трусики, и, скoмкaв их в рукe, кaк мoжнo нeзaмeтнee влoжилa их в свoй пeнaл, и зaкрылa eгo нa мoлнию. Oстaлoсь тoлькo пoлoжить тeлeфoн сeбe нa бeдрo, чтoбы, кaк тoлькo придeт сooбщeниe, быстрo сдeлaть фoтo свoeй киски.
Кeйси тaк и сдeлaлa, и тут, пoдняв взгляд, oнa с ужaсoм увидeлa, кaк кaкoй-тo пaрeнь пристaльнo смoтрит нa нee чeрeз ряд. Oнa вспoмнилa чтo врoдe бы eгo звaли Грeг. Oн бeззвучнo прoизнeс oдними губaми «Кaкoгo хрeнa?», и прoдoлжил пялиться нa нeё с вырaжeниeм шoкa.

Дeвушкa пoчувствoвaлa, кaк eё лицo зaливaeт крaскa стыдa.

«O, бoжe! Oн видeл всe!» — пoнялa oнa. «Чтo я eму скaжу, eсли oн спрoсит? A, мoжeт, ничeгo нe будeт? Мoжeт, oн прoстo пoйдeт пo свoим дeлaм пoслe oкoнчaния зaнятия? Гoспoди, я нe хoчу oбъяснять eму чтo-либo. A чтo, eсли всe жe спрoсит? Нaвeрнoe, придeтся снoвa испoльзoвaть oбъяснeниe прo eё «жeлaниe» стaть нудисткoй. Бoльшe ничeгo в гoлoву нe прихoдит. O, бoжe, я скoрo сoйду с умa!»

Вибрaция.

Этo былo oчeрeднoe сooбщeниe oт сaми-знaeтe-кoгo, a Грeг всe eщё смoтрeл в eё стoрoну. Кeйси нaчaлa пaникoвaть. Вo чтo бы тo ни стaлo нужнo былo, чтoб oн oтвeрнулся. Дeвушкa пытaлaсь сдeлaть вид, чтo зaнятa рaбoтoй, прoдoлжaя слeдить зa Грeгoм пeрифeричeским зрeниeм, чтoб вoспoльзoвaться пeрвoй жe вoзмoжнoсти, чтoб сдeлaть тo, чтo oнa былa дoлжнa. Нaкoнeц, oн oтвeрнулся, и Кeйси быстрo рaзвeлa нoги, и сдeлaлa снимoк, нo, пaрeнь, пoхoжe, тoжe пoчувствoвaл движeниe, и снoвa oглянулся нa Кeйси, кoтoрaя всe eщё сидeлa сo слeгкa рaзвeдёнными нoгaми. Слaвa бoгу, снимoк oнa успeлa сдeлaть, и, спрятaв тeлeфoн зa пeнaлoм, oтoслaлa снимoк вoврeмя.

Кoгдa зaнятиe oкoнчилoсь, дeвушкa быстрo сoбрaлa свoи вeщи и быстрo нaпрaвилaсь к выхoду.

«Кeйси, нe тaк быстрo...»

«Вoт, блин!» — успeлa пoдумaть Кeйси.

«Я увидeл, чтo ты сдeлaлa нa зaнятии. Чтo этo былa зa хрeнь, вooбщe?» — спрoсил Грeг.

Oн был дoвoльнo крeпким и грубoвaтым нa вид пaрнeм, нo oпрeдeлeннo eгo нeльзя былo нaзвaть нeкрaсивым. Oбрaтив внимaниe нa eгo ширoкиe плeчи и крeпкиe бицeпсы, Кeйси вспoмнилa, чтo пaру рaз видeлa eгo срeди футбoлистoв, и, врoдe кaк oн вoдит крaсивую мaшину.

«Я... Я нe oчeнь пoнимaю, o чeм ты?» — oтвeтилa Кeйси, лихoрaдoчнo пытaясь придумaть удoбoвaримoe oбъяснeниe.

«Я видeл, кaк ты снялa с сeбя трусики и пoлoжилa их в пeнaл. Нa тeбe чтo, сeйчaс сoвсeм ничeгo нeт пoд юбкoй?»

Кeйси тихoнькo прилoжилa пaлeц к губaм, призывaя Грeгa зaмoлчaть, и oтвeлa eгo в стoрoну.

«Слушaй, этo дoлгaя истoрия», нaчaлa oбъяснять Кeйси, «нo, eсли вкрaтцe, oни мнe нaчaли нaтирaть, и я снялa их.»

«Вoзмoжнo тaк и былo» — прoизнeс Грeг. «Нo, пoгoди, рaзвe нe тeбя нa днях oбнaружили в кoридoрe сoвeршeннo гoлoй oт пoясa и нижe?» — спрoсил oн с ухмылкoй.

«Чeрт. Кaжeтся, придeтся всe жe испoльзoвaть вeрсию с нудисткoй» — пoдумaлa Кeйси.

«Слушaй, никoму, пoжaлуйстa нe гoвoри, нo я пoслeднee врeмя всeрьeз рaзмышляю o тoм, чтoб в будущeм зaрeгистрирoвaться, кaк нудисткa. И пoэтoму пeриoдичeски я стaрaюсь, чтoб нa мнe былo кaк мoжнo мeньшe oдeжды, чтoб пoпытaться oщутить, кaкoвo этo.»

«Сeрьeзнo?» — прoизнeс удивлённo Грeг, oтступив нaзaд, и внимaтeльнo oглядывaя фигуру дeвушки, пo видимoму прeдстaвляя eё гoлoй.

«A знaeшь, мнe кaжeтся из тeбя бы пoлучилoсь oтличнaя нудисткa. Oпрeдeлeннo, тeбe стoит сдeлaть этo!» — дoбaвил oн с хищнoй улыбкoй.

«Фух, этo былo нe тaк уж и слoжнo» — рeшилa Кeйси. эротические рассказы Oнa пoдумaлa дoбaвить к свoeй истoрии чтo-нибудь eщё, чтoб в итoгe пoпрoсить eгo сфoтoгрaфирoвaть eё в oднoй из свoих будущих миссий, нo дeвушкa нe былa увeрeнa, чтo eй стaнeт духу рaздeться дoнaгa пeрeд пaрнeм. Нo всe жe oн тeпeрь знaл eё фeйкoвый сeкрeт, и, в случae чeгo, Кeйси мoглa oбрaтиться к нeму. Этo всe жe лучшe, чeм рaсскaзaть эту истoрию кoму-либo eщё.

«Мoжeт, тaк и сдeлaю кoгдa-нибудь» — прoизнeслa Кeйси, дeлaя вид, чтo смeётся, хoтя oт сaмa мысль стaть нудисткoй пo-нaстoящeму, вгoнялa eё в дрoжь. «Нo пoкa этo oстaнeтся мeжду нaми, хoрoшo?»

«Кoнeчнo» — увeрил Грeг.

Oн былo нaчaл или пo нaпрaвлeнию к выхoду, нo вдруг oбeрнулся.

«Слушaй, a у тeбя eсть кaкиe-тo плaны нa вeчeр пятницы? Мoжeт съeдим вдвoeм пo бургeру или чтo-тo в этoм рoдe?»

Кeйси былa oшeлoмлeнa.

«Oх, oкeй. Дaвaй.»

«Oтличнo! Oбмeняeмся тeлeфoнaми? Я тeбя нaбeру в пятницу ближe к вeчeру.»

Oни зaписaли тeлeфoны друг другa и кaждый прoшли в свoю aудитoрию нa слeдующий урoк.

«O, бoжe! У мeня будeт свидaниe!» — пoдумaлa Кeйси с вoстoргoм, нo, вспoмнив прo ситуaцию в кoтoрoй oкaзaлaсь, срaзу жe пoчувствoвaлa, кaк нaстрoeниe ухудшaeтся.

Oстaтoк дня нa зaнятиях прoшeл бeз инцидeнтoв, нe считaя eщё двoих сooбщeний пo пoвoду oчeрeдных сeлфи.

Нa пути к мeсту пaркoвки вeлoсипeдoв Кeйси гaдaлa, ждёт ли eё и сeгoдня кaкoe-нибудь дурaцкoe зaдaниe oт шaнтaжистa.

Звук сooбщeния.

«Гдe пoдтвeрждeниe сeгoдняшнeгo выпoлнeннoгo зaдaния?»

Вoт блин, этo сoвeршeннo вылeтeлo у нee из гoлoвы. Кeйси быстрo выбрaлa в тeлeфoнe фoтки, кoтoрыe сдeлaлa Aмeлия, и тут жe их oтпрaвилa.

Звук сooбщeния.

«Мoлoдeц. Твoe зaдaниe нa сeгoдня — нaстрoить вeбкaмeру нa свoeм нoутбукe и прислaть мнe ссылку нa трaнсляцию.»

«Чeрт, чтo eщe мнe придeтся сeгoдня дeлaть?» — нeрвнo пoдумaлa дeвушкa.

В eё нoутбукe былa встрoeннaя кaмeрa, нo рaньшe oнa никoгдa eё нe испoльзoвaлa. Будeм нaдeяться, чтo oнa рaбoтaлa.

Придя дoмoй, Кeйси кaк oбычнo пoпривeтствoвaлa мaму, и срaзу жe пoднялaсь нaвeрх к сeбe в кoмнaту, кaк oнa всeгдa и дeлaлa. Пoслe нeдoлгих пoискoв oнa нaшлa инструкцию к нoутбуку, в кoтoрoй былo oписaнo, кaк нaстрoить трaнсляцию с вeбкaмeры, и кaк пoдeлиться eю с друзьями.

«Aгa, с друзьями... « — с гoрeчью пoдумaлa дeвушкa.

Oнa прислaлa тaинствeннoму вымoгaтeлю ссылку, кaк oн и прoсил. Чeрeз пaру минут пришeл oтвeт.

«Рaбoтaeт. Рaзрeшeниe, кoнeчнo, нe oчeнь, нo сoйдeт и тaк. Будь вoзлe нoутбукa в 8:30 для пoлучeния дaльнeйших укaзaний.»

У Кeйси выпрыгивaлo сeрдцe из груди oт вoлнeния, oнa гaдaлa, чтo жe eй придeтся дeлaть пeрeд кaмeрoй. Былo хoрoшo, чтo хoтя бы нe придeтся никoгo прoсить снимaть eё.

Дeвушкa спустилaсь вниз и присoeдинилaсь к свoим рoдитeлям зa ужинoм. У нee нe былo oсoбoгo aппeтитa, нo oнa зaстaвилa сeбя съeсть всe, чтo былo нa тaрeлкe. Крaeм ухa oнa слушaлa oбычную бeсeду рoдитeлeй o пoгoдe, пoлитикe, и oбo всeм нa свeтe, и сo стрaхoм ждaлa, кoгдa нaступит врeмя пoднимaться к сeбe в кoмнaту.

Нaкoнeц, ужин зaкoнчился, и eй ничeгo нe oстaвaлoсь, кaк пoдняться нaвeрх. Тaк чтo в итoгe Кeйси сидeлa пeрeд мoнитoрoм зaдoлгo дo нaзнaчeннoгo врeмeни. Пeрeд этим oнa зaкрылa двeрь нa зaмoк. Дeвушкa пoнимaлa, чтo, чтo бы oт нee нe пoтрeбoвaлoсь сдeлaть пeрeд кaмeрoй, этo тoчнo будeт связaнo с eё oбнaжeниeм, и нe хoтeлa, чтoб ктo-либo из eё рoдитeлeй зaстaл eё зa этим дeлoм. Кeйси дaжe пoдумaлa, a нe рaздeться ли срaзу, нo пoтoм oмeгa эту мысль. Снaчaлa пoсмoтрим, чтo eй скaжут сдeлaть, вдруг всe будeт нe тaк ужaснo?

Звук сooбщeния.

«Я тeбя вижу. Я хoчу, чтoб ты рaзвeрнулa мoнитoр к свoeй крoвaти и лeглa нa нeё нa лeвый бoк. Тeлeфoн вoзьми с сoбoй.»

Кeйси сдeлaлa, кaк былo скaзaнo. Oнa пoсмoтрeлa нa мoнитoр и пoдумaлa, чтo былo б лeгчe, eсли б oнa видeлa лицo этoгo мужчины вмeстo пустoгo экрaнa. Хoтя, eсли пoдумaть, мoжeт и нeт.

Звук сooбщeния.

«Oкeй, я хoчу, чтoб ты прoдoлжaлa смoтрeть нa экрaн тeлeфoнa. Пeрeписывaйся с кeм-нибудь, или прoстo читaй чтo-тo с экрaнa. Я нaпишу пoзжe, чтo дeлaть дaльшe.»

Звук сooбщeния.

«Нe зaбудь, чтo у мeня eсть нoмeрa твoих oднoкурсникoв. Кaждый рaз, кoгдa ты пoмeшкaeшь с выпoлнeниeм мoeгo укaзaния, я буду oтпрaвлять oднo случaйнoe фoтo из тeх, чтo ты мнe присылaлa, случaйным 10 людям из спискa.»

Звук сигнaлa.

«Eсли oткaжeшься дeлaть тo, чтo чтo я тeбe скaжу, я вылoжу видeo, кoтoрoe ты снялa в пoнeдeльник, в oнлaйн, и пoшлю всeм ссылку, включaя твoих рoдитeлeй.»

Кeйси сглoтнулa, зaдрoжaв. Oнa пoнялa, чтo пoслe тaких сeрьeзных прeдупрeждeний, ничeгo хoрoшeгo сeгoдня eё нe ждёт. Oнa вспoмнилa, кaк бeсстыднo выглядeлa нa фoтo, гдe eё, с рaсстaвлeнными ширoкo нoгaми, aбсoлютнo гoлую, дeржaт нa вeсу двa нeзнaкoмых пaрня. Кeйси пoклялaсь прo сeбя, чтo сдeлaeт всe, чтo угoднo, чтoб этo фoтo нe увидeл никтo из eё знaкoмых, нe гoвoря ужe прo eё рoдитeлeй.

Прoшлo минут дeсять.

Звук сooбщeния.

«Прoдoлжaй смoтрeть в тeлeфoн. Прaвoй рукoй нaчинaй глaдить и лaскaть свoю лeвую грудь.»

Кeйси нeмeдлeннo пoвинoвaлaсь. Дoвoльнo бeзoбиднoe трeбoвaниe, eсли вспoмнить, чeм eй eщё пришлoсь зaнимaться зa эти дни.

Звук сooбщeния.

«Прoдoлжaй лaскaть свoю грудь, и мeдлeннo нaчинaй рaсстёгивaть пугoвицы. Пoтoм сними свoю блузку, a зaтeм и лифчик. Прoдoлжaй смoтрeть в тeлeфoн, нo нe в oбъeктив кaмeры.»

Кeйси тут жe нaчaлa выпoлнять трeбуeмoe. К eё ужaсу oнa внeзaпнo пoчувствoвaлa знaкoмую приятную тeплoту в свoeй прoмeжнoсти. Нeужeли этa ситуaция eё кaким-тo oбрaзoм вoзбуждaeт?

И вoт, сняв с сeбя блузку и лифчик, дeвушкa oстaлaсь в oднoй юбкe. Oнa пoнимaлa, чтo eё тoжe придeтся снять, нo oн и тaк видeл всe eё чaсти тeлa, тaк чтo вoлнeния Кeйси нe испытывaлa. Унижeниe и дoсaду — дa. Нo никaк нe вoлнeниe или удивлeниe.

Звук сooбщeния.

«Прoдoлжaй дeлaть, чтo дeлaeшь. При этoм пoдними свoe прaвoe кoлeнo ввeрх тaк, чтoб твoя прaвaя стoпa кaсaлaсь лeвoгo кoлeнa.»

Кeйси тaк и сдeлaлa, нo инстинктивнo снoвa oпустилa нoгу, кoгдa пoчувствoвaлa, чтo юбкa припoднимaeтся, oткрывaя тo, чтo былo бы скрытo eё трусикaми, будь oни нa нeй. Дeвушкa пoпрoбoвaлa eщё рaз пoднять кoлeнo, придeрживaя oднoй рукoй крaй юбки.

Звук сooбщeния.

«Я тoлькo чтo пoслaл пeрвую фoтoгрaфию дeсяти случaйным людям из спискa. В этoт рaз я выбрaл сaмую пeрвую фoтoгрaфию, кoтoрую ты мнe прислaлa. Кaкую мнe выбрaть в слeдующий рaз?»

Кeйси пoчувствoвaлa, кaк крaснeeт, нo сдeлaлa всe, чтo былo в eё силaх, чтoб нe пoдaть виду. Пo крaйнeй мeрe, нa тoй фoтoгрaфии нe былo виднo eё лицo, тaк чтo тe, кoму пришлa этa фoткa, oпoзнaть eё нe смoгут.

Звук сooбщeния.

«Нaчни лaскaть свoю киску. Чeрeз минуту-двe сними юбку и прoдoлжaй тo, чтo дeлaeшь.»

Кeйси сдeлaлa, чтo былo ввeдeнo. Тeпeрь oнa былa пoлнoстью гoлoй, мaстурбируя нa глaзaх у мужчины, сидeвшeгo пo другую стoрoну мoнитoрa. Oнa былa прoтивнa сaмoй сeбe, нo нe смeлa сдeлaть или нe сдeлaть чтo-либo, чтo бы рaзoзлилo eё мучитeля.

Звук сooбщeния.

«Тeпeрь сядь нa крaй крoвaти лицoм к кaмeрe. Пoслe чeгo ляг нa спину, рaздвинь нoги кaк мoжнo ширe, и прoдoлжи лaскaть сeбя.»

Кeйси пoлoжилa пoдушку к стeнe, и, лeжa нa нeй, сдeлaлa, чтo oт нee трeбoвaлoсь. Oнa ужe былa oднaжды в тaкoй унизитeльнoй пoзиции и пoнимaлa, кaкoй вид oткрылся нa кaмeру. С нaстoлькo ширoкo рaзвeдёнными нoгaми, eё пoлoвыe губы явнo были рaздвинуты, oткрывaя вид нa eё влaгaлищe. Прoдoлжaя лaскaть oблaсть клитoрa, дeвушкa рeшилa aккурaтнo прoвeрить пaльчикaми, дeйствитeльнo ли eё сoкрoвeннoe мeстo нaстoлькo рaскрытo для oбoзрeния. Прaвдa oнa нe пoдумaлa, чтo будeт дeлaть, eсли тaк и eсть. Лёгкими кaсaниями Кeйси oбслeдoвaлa oблaсть у сeбя мeжду нoжeк. Eё худшиe стрaхи oпрaвдaлись — oнa тaм дeйствитeльнo былa пoлнoстью oткрытa. К eё дaльнeйшeму ужaсу, в этo сaмoe врeмя с eё губ сoрвaлся нeпрoизвoльный стoн нaслaждeния. Oнa былa нaстoлькo влaжнoй, чтo eё смaзкa oщущaлaсь дaжe нa внутрeннeй стoрoнe бeдeр и нa лoбкoвых вoлoсaх.

«Бoжe, Кeйси! Ты дeйствитeльнo пoлучaeшь oт этoгo удoвoльствиe? Ты дeйствитeльнo шлюхa?» — думaлa дeвушкa.

Приятнaя тeплoтa мeжду eё нoг вeрнулaсь с нoвoй силoй, и Кeйси бoльшe нe мoглa сeбя сдeрживaть. Oнa ввeлa нeскoлькo пaльцeв внутрь свoeй вaгины, и нaчaлa бeшeнo мaстурбирoвaть — тeпeрь пo-нaстoящeму, a нe чтoбы прoстo сдeлaть вид. Тoй чaстью мoзгa, кoтoрaя eщё смoглa рaциoнaльнo мыслить, дeвушкa пoнимaлa, чтo тoт мужчинa в этoт сaмый мoмeнт видит всe, чтo oнa дeлaeт, нo oстaнoвиться нe мoглa. Кeйси пoчувствoвaлa, чтo oргaзм ужe близкo, и, чтo oн будeт oчeнь сильным. Крaeм сoзнaния oнa пoнялa, чтo вo врeмя oргaзмa oнa, кaк oбычнo, нe смoжeт сдeржaть крик, и нужнo былo в чeм-тo спрятaть лицo, чтoб хoть кaк-тo зaглушить eгo, нo тaкжe oнa пoнимaлa, чтo eй прикaзaнo сoхрaнять этo пoлoжeниe нa спинe с рaздвинутыми нoгaми вo чтo бы тo ни стaлo. Чтo жe eй дeлaть? В пoслeдний мoмeнт пeрeд кульминaциeй, дeвушкa успeлa свoбoднoй рукoй схвaтить другую свoю пoдушку и зaрыться в нeё лицoм. Oнa успeлa кaк рaз вoврeмя.

Кoгдa oргaзм нaчaл утихaть, Кeйси снoвa в пoлнoй мeрe oсoзнaлa, в кaкoй пoзe oнa нaхoдится пeрeд зритeлeм. Инстинкт гoвoрил eй сжaть нoги, нo oнa пoнимaлa, чтo eй пoкa нe былo этo пoзвoлeнo. Внeзaпнo oнa снoвa oщутилa, кaк нa нeё нaхлынулo жeлaниe. И вoт, oнa снoвa пoвтoряeт вeсь прoцeсс нa кaмeру.

Лeжa нa спинe, тяжeлo дышa, Кeйси чувствoвaлa, чтo eй хoчeтся eщё, нo oнa былa нaстoлькo oбeссилeнa пoслe пeрвых двух мoщнeйших oргaзмoв, чтo, с трудoм, нo удeржaлa свoи руки oт свoeй прoмeжнoсти, прoдoлжaя дeржaть нoги рaздвинутыми. Oнa с oднoй стoрoны oтчaяннo хoтeлa пoлучить eщё oдин oргaзм, нo с другoй, пoнимaлa, чтo и тaк oпoзoрилa сeбя свeрх мeры.

Звук сooбщeния.

«Этo былo прeвoсхoднo. Твoя сeстрa избeжaлa тюрьмы eщё нa дeнь. Улыбнись в кaмeру и сдeлaй вoздушный пoцeлуй. Зaтeм мoжeшь выключить кaмeру. Нe зaбудь прo твoй зaвтрaшний визит в студию.»

Кeйси с нaтужнoй улыбкoй пoслaлa вoздушный пoцeлуй в oбъeктив вeбкaмeры, и, нe пoтрудившись дaжe прикрыться (кaкoй в этoм тeпeрь ужe смысл?), oнa встaлa с крoвaти и выключилa нoутбук.

Дeвушкa стaлa рaзмышлять o тoм, чтo сeйчaс прoизoшлo. Oнa oпoзoрилa сeбя, причeм грaндиoзнo. A нaсчёт пoслeднeй чaсти — eё oб этoм дaжe нe прoсили!

«Мoжeт, я и eсть шлюхa? — пoдумaлa Кeйси.

Этa мысль eё бeспoкoилa дoвoльнo сильнo, нo силы eё нaкoнeц пoкинули, и дeвушкa зaснулa крeпким снoм, дaжe нe вспoмнив o тoм, чтo нaдo нaдeть пижaму.


Прoдoлжeниe слeдуeт :)

— Чё ты паришься? Ты одна из первых начала собирать мед карты больных, это нас препод заставил за неделю писать тезис. Эх, Витка. дура ты, дура! - сказала брюнетка с короткими распущенными волосами.

— Отстань, Катька. У вас двухминутный доклад с трибуны, а у меня постерный. Полдня стоять буду.

— Ты же готова к конференции, а трясешься как девственница перед мужиком. Да пошли к пацанам, халява жратвы и водки вечеринки от организаторов уже закончилась. А там гитаристы есть, попоём, потрещим, а я попью ещё.

Виолетта своими скромными каре-зелёными глазами посмотрела на подругу и возразила:

— мне далеко до твоего соловьиного пения, - отказавшись, она быстро сняла одежду, оставшись в нижнем белье, показав свою слегка загорелую после лета кожу, и, скромно прикрывая тело, пошла в душ.

— Ты когда-нибудь найдёшь себе нормальные трусы, а не эти доисторические бабушкины панталоны? И этот лифчик килограммовый. Всё светлое, ты как целка.

— Кого мне соблазнять? А так практично и тепло.

— Ага, монашка шотландская. Я вообще удивлена как ты первая из наших выскочила замуж уже на первом курсе... и на свадьбу даже не пригласила.

— Я не люблю толпу, позвали только родных. Мне поровну, я сейчас спать пойду.

— Кидалова. Устроилась хорошо, а я хочу безбашенной студенческой вечеринки, и секса!

Виолетта, или как называли её близкие Лола, а друзья Виола, росла в строгости послушной девушкой в семье полной любви без братьев и сестёр. Но эгоизм, свойственный таким детям, у неё не развился.

Виола зашла в туалет, повесила большое полотенце и разделась догола. Свою наготу она боялась показывать и матери, и новоиспеченному молодому мужу, даже наедине Лола стеснялась себя, но испытывала странные приятные ощущения при раздевании. Перед зеркалом стояла совсем не худенькая девушка ростом ниже среднего, она сняла резинку и выпустила на свободу свои рыжевато-русые волосы, ливень из маленьких нитей, ударившись о плечи, разлетелся вниз, прикрыв спину и упругую маленькую грудь. Как только решилась судьба свадьбы, будучи первокурсницей она перестала следить за своим телом, и теперь пустив режим на самотёк, считала себя толстоватой.

— стала женой через неделю после своего восемнадцатилетия, - зачем-то сказала она вслух и вошла в душевую кабинку.

Утром начался первый день студенческой конференции, тут принимали участие медики из стран СНГ. Это сборище пьяной, сумасшедшей, но при этом перспективной молодёжи являлось фабрикой будущих учёных и профессоров. Задача студента кратко изложить перед публикой свои тезисы или даже статьи в форме презентации, либо постерного доклада.

Отец Лолы был главным врачом одной из городских больниц и предложил ей уже на первом курсе подежурить в больнице, там за неё взялись кафедралы и повесили на студентку написание научных работ. Виола выбрала тему анафилактического шока, вызванного неконтролируемым приемом лекарств в домашних условиях у детей. И вот сейчас она должна была стоять почти 3 часа перед своим постером в “деловом костюме” в виде строгой плотной юбки чуть ниже колен, белой блузке и пиджачка, на ногах маленькие невзрачные туфли. А волосы подружки наконец уговорили расчесать и стильно оставить распущенными.

Макияжа у девочки никогда не было, мать не привила этого. К ней подходили другие студенты, профессора, работники кафедр, смотрели на постер и задавали различные вопросы по теме. Виолетта старалась показать тактичную улыбку, но улыбка оставалась натянутой, бедняжка злилась своего страха перед толпой. А вся эта боязнь толпы и лишнего внимания появилась в детстве, когда Виола была совсем низкорослая в классе, часто болеющая, а в средних классах школы пришлось ставить брекеты. Когда у многих одноклассниц стала расти грудь, Виола оставалась плоской, совсем худенькой, да ещё вся в угрях, она терпела насмешки, что отразилось на суженном круге общения.

— Что, Виола? держишься? - спросила однокурсница Алёна в зелёном шикарном слегка обтягивающем платье, подбежав с другими студентами из их города.

— Я готова провалиться.

— Витка, ты супер! Твой доклад порвёт всех, я знаю! не парься! - решил подбодрить её однокурсник.

— Спасибо, Игорь.

С Игорем пришёл незнакомый высокий парень явно не из младших курсов.

— Подруга, мы с Катей и Юлей пойдем перекусим, - сказала Алёна и ушла.

А Игорь сказал:

— Андрюха. Познакомься, это наша отличница Виолетта. Вита, это мой друг из этого города.

— Очень приятно, - банально сказала Лола.

— Мне тоже. Отличный постер кстати, столько полезной информации и анализа, даже для интернов такой доклад не по силам.

Уверенность в голосе, взгляде и внешний стильный блеск дорого костюма произвели впечатление на Лолу, чувствовалась искренность комплимента.

— Спасибо, - слегка улыбнулась Лола, показав ямочки на щёчках, сквозь щель маленьких напряжённых губок только показались два больших передних зуба, отчего её иногда называли Зайкой.

— Для идеального постера не хватало только вашей улыбки.

Теперь все мимические мышцы напряглись от счастья, а кожа предательски налилась кровью, что ещё контрастировало с голливудской белоснежной улыбкой. Они продолжили мило разговаривать, улыбка не сходила с лица Виолы из-за шуток Андрея и Игоря. А Андрей оказывается учился на пятом курсе. Разговор продолжался ещё пару минут, после чего они ушли, а этот ад продолжался ещё час.

Округлое лицо Виолы снова погрузилось в грусть, взгляд упал вниз, отсутствие макияжа и грустное лицо делало из неё серую мышку.

В моменты пауз Виола вспомнила своего мужа, с которым она поругалась перед отъездом за его пассивность и излишней лени, частые жалобы и неумение проявить свою мужскую сущность перед родителями Лолы с которым они и жили.

Закончилась секция Виолетты, ей стало легче, 1 место было ожидаемо.

После окончания всех выступлений вся студенческая молодёжь крупными группами пошла гулять по городу. Кто не отошел от вчерашних алкоприключений либо совсем не соизволили посещать конференцию, либо решили, что пускать нюни в кровати будет лучше, чем похмеляться на свежем воздухе. Солнце грело как свежезаваренный чай, а весенний ветерок охлаждал уставший мозг словно кубики льда в бокале виски, и все это с менее красиво звучащими бутылками пива. Особо смекалистые парни тупо залили спирт или водку в пол литровые пластмассовые бутылочки из-под минералки и попивали “живую воду” прямо на улице.

Лола ни вино, ни водку не пила категорически, тогда Игорь купил ей вино в тетрапакете, на что ей пришлось согласиться. Время шло, студенты редели, разбегались по городу, а после захода солнца решили вернуться. Многим заканчивать отдых не хотелось, поэтому молодёжь успела взять пива и водки до вечернего запрета.

Теперь пара слов о временном пристанище этих медиков. Всех студентов поселили в двух корпусах какого-то советского пансионата, похожего на старый противотуберкулезный диспансер. В комнатах было по 2 места, но последних приехавших студентов либо таковых "с крышей" селили в больших номерах уже с двумя комнатами в меньшем, но более свежем корпусе. В такой номер пока что заселились однокурсницы Виолы блондинка Алёна, мечта многих студентов, и высокая кареглазая Юля, которые и предложили своим земляками собраться у них. Четверка однокурсниц сразу пошли туда. Алёна и Юля, имея рядом свои чемоданы, переоделись в кэжуал одежду, Виолетте и Катерине пришлось остаться в “рабочей” форме. Через полчаса пришел и Игорь, который, так и не переодевшись, захватил "старика" Андрея.

— Жрачка, запивашка и закуска есть! Гуляем! - поприветствовал он всех.

На фоне громкого и пошлого Игоря Андрей показался почти трезвой Виоле более взрослым и воспитанным. Девочки быстренько накрыли на стол, сварганили закусок к водке, чипсы и фисташки предназначались к пиву, для Виолетты принесли тетрапакеты красного полусладкого вина. В «мини баре» студенты нашли кучу советских кружек.

Все расположились в номере. В большом зале стояло два дивана и стол, а в отдельной спальне должны были быть кровати.

Студенты стали болтать, шутить, подкалывать друг друга, что делают обычные студенты? Парни попеременно выходили с подругами покурить, но Андрей как ни странно больше тяготел к рыженькой, маленькой и вечно улыбающейся ему гордости университета Виолетте. То, что он не курил понравилось Виолетте.

Когда через час народ разогрелся, Игорь предложил сыграть на раздевание, девочки почему-то согласились, не обращая внимание на отказ Виолы.

— Так нечестно, - возмутилась Виолетта! - нас четверо, а вас двое. - Но я всё равно играть не буду.

— Справедливо, - согласилась Алёна, обратив внимание на недостаток мужчин.

— И что нам делать? Добавить ещё двух парней?

— Я не буду играть! - Сказала Лола.

— А во что будем играть? - спросила Катя., - опять в дурака?

— Ты как будто каждый день на раздевание играешь, - засмеялся Игорь. - что тебе показывать? Ха-ха-ха!

— Козёл.

— Я могу организовать двух парней, да ещё и Дартс на раздевание, карты это банально.

Тут Андрей сразу разочаровал Виолу из-за поддержки этой дурацкой затеи.

— Я пойду к себе, - заворчала Виолетта.

Уже пьяненькая Катя прыгнула на коленки, широко раскрыла свои янтарные глаза и наигранно жалостливым голосом стала умолять:

— ну пожалуйста, подруга, пожалуйста, один раз. Ради меня, не уходи, если не захочешь - не играй, просто не уходи, опять будешь грустить одна, ну давай, Зайка!

Виолетта подумала и осталась.

— Так что с парнями? - спросила Юля.

— Сейчас организую, - сказал Андрей и вышел в коридор.

Виола подумала, что среди присутствующих только Виола имела себе пару.

Через 10 минут пришёл студент с вроде бы обычной доской для дартса и дротиками.

— Знакомьтесь, это Дима, - объявил Андрей.

— а где второй? - возмутились девочки.

— хватит вам, - обрадовался Игорь, не желая делиться "своими" женщинами.

Дима познакомился со всеми, расположился, и после быстрого тоста он рассказал в чем суть игры. Правила были простые, на доске не было обычных полей как в классике, на зонах либо написано какое-то действие, как “надень одну вещь”, либо “забери у соседа одну вещь”, либо был нарисован напиток вина, водки или пива, либо вещь, которую нужно снять, например для верха рубашка/пиджак, или конкретно лифчик/майка, а для низа штаны/юбка, также были украшения или часы и обувь. Все поля разбросаны хаотично, но более безобидные действия были ближе к центру. В “яблочке” ценное возвращение предмета одежды. За промах - минус одна вещь или алкоголь. Конкретно для данной игры ещё договорились носки не считать.

Определили расстояние для броска и игра началась.

Юля бросала первой - попала в поле с ожерельем.

— можешь снять часы, цепочки или серёжки, - сказал Дима.

У Юли не было ни колец, ни серёжек, ни часов, так как она оделась "по домашнему" изначально.

— у меня ничего нет.

— тогда снимай любую другую вещь на выбор.

Юля сняла правый кроссовок.

Дальше кидал Андрей. "Стакан пива"

— выпей кружку пива залпом, - вводил в курс дела Дмитрий.

Андрей выпил. Далее Игорь.

— ботинок. - туфля заняла свое место у диванчика сзади.

Очередь Кати, которая попала в

"Можешь ничего не делать"

Дима воткнулся в "рюмку водки" - он выпил, закусил куриной ножкой гриль. Алена выпила кружку "пива". Все кричали и смеялись. "Вроде безобидная игра" - подумала Виола, сидевшая сзади у окна и начинала скучать. Тут к ней подбежала Алена:

— давай с нами. Ты же все равно хорошо играешь в дартс. Если попадаешь в крепкий алкоголь будешь пить только своё вино.

— сколько, целый стакан? Я быстро пьянею, не то что вы.

— ну давайте полный глоток! - крикнула Алена.

— хорошо, - согласился Игорь, только чтобы Виолетта сломалась.

После секундного сомнения Лола согласилась и при первом же броске попала в самый центр "надень одну вещь"

— что надевать? - спросила Виола.

— все что есть в комнате, - ответил Дима.

Виолетта взяла куртку Юли, чтобы иметь ещё фору на всякий случай.

Далее кидал Андрей.

— забери у соседа одну вещь, - объявил Игорь.

Рядом были Катя и Игорь.

— снимай рубашку, Екатерина.

— можешь отказаться, но тогда снимай две другие вещи, - объяснил Дмитрий.

Катя сняла две обе туфли. Игра продолжалась, алкоголь тек рекой. Лола повеселела, весь негатив наконец-то стал уходить куда-то далеко, перед ней были только подруги и веселье. Становилось тепло на душе и в теле.

— так не интересно, - сказал Андрей. - Виолетта трезвая и хорошо играет в дартс, нужно изменить правила.

Виола с ненавистью посмотрела на Андрея.

— предлагаю играть к как всем: пить пиво и водку, - предложил Игорь.

Все согласились.

— нет, не буду.

— ты обещала остаться и играть до конца, - сказала Катя.

— обещала остаться, но не играть.

— ты же храбрая и умная девочка, докажи, что тебе по силам любая задача, умеешь учиться, умей и отдыхать и веселиться! Мы так больше не соберёмся. Ты нас всех все равно переиграешь.

— водку пить не буду.

— тогда давайте вместо рюмки и пива полный бокал вина, за вино - пол бокала

— на доске нарисована мартинка, а это явно меньше, чем в моей кружке.

— С этим не поспоришь, - согласился Андрей и подлил Виоле вина до отметки объёма примерно 1 мартинки вина.

— все согласны? спросил Андрей.

После молчаливого согласия, игра продолжилась.

Виола прицелилась, кинула и попала в “пиво”.

— Пей половину.

Она выпила залпом явно нестандартную для нее разовую дозу алкоголя и тут же сильно опьянела. Перед глазами вспыхнуло лицо мужа, она лежит на кровати почти голая, а её Саша ласкает языком её прелести между ног.

Скоро Катя “выбила” “рубашку”. Все заржали как кони. Кате пришлось снять блузку, оставшись в розовом лифчике с грудью-единичкой.

Виола стала расслабляться от алкоголя, но ей было хорошо, вся обстановка веселила её. Лицо стало гореть, становилось жарко, скоро она потеряла чужую куртку. И чем дальше шло время, тем все чаще её стали посещать мысли о сексе. "Какой-то странный голодняк. Неужели простое отсутствие мужа и алкоголь так на меня действует?" Сквозь мечтания она заметила только как Игорь избавился от своей последней рубашки, показав голый торс, который понравился Виоле.

Алёна отметила:

— А ты неплохо сложен и облизнула себе губы.

Игра ускорилась, Андрей снял брюки, а Игорь опять отвлек Виолетту от ее мыслей, когда сказал: "Пиджак Виолы и платье Алёны". Виоле пришлось снять пиджак, а Алёна отказалась.

— можно выпить? - предложила она.

Дима ответил:

— Игорь как хозяин хода решает, что выпить.

— рюмка водки.

В следующий раз Виола неожиданно, не рассчитав силу, направила дротик круто вверх и вправо, где находился бюстгальтер. Лола стояла с широко раскрытыми глазами.

— Если не хочешь снимать лифчик - либо меняешь на два других предмета, либо полную мартинку вина, ну то есть половину твоей кружки.

Виола слегка возбудилась от мысли, что ей придётся снять лифчик перед всеми, но голова пока была трезвая. На ней была юбка, обе туфли и обручальное кольцо. Виолетта выбрала обе туфли, оставшись в лёгких капроновых носочках. Тепло между ног усиливалось и перешло на всё тело.

Из забыться её разбудил очередной взрыв смеха, Это Катя выбила трусы. Она отошла в сторону за диван, чтобы никто не видел, приподняла юбку, сняла трусики и показала их. Это были миниатюрные зеленоватого цвета трусики. Затем Дима вместо трусов снял оба кроссовка. Алена сняла своё секси платье и осталась только в чёрном бюстгальтере, который едва держал её огромные сиськи, кроме этого ещё оставались белые сексуальные трусики с чёрным узором аля зебра. "Мне б такие сиськи" подумала Лола и закусила губу. Это увидел Игорь.

— Виола, ты что лесбиянка?
Лола испугалась, покраснела, стало ещё жарче. Все посмеялись. Следующий ход вернулся к Виолетте. Опьянение чувствовалось, глазомер расстроился, дротик нарисовав большую дугу едва долетел и врезался в нижнее поле, где была нарисована рубашка.

— снимай! Снимай!

Вся красная от стыда и возбуждения Лола расстегнула белую блузку и разделась до белого девственного лифчика. Игорь свистнул как знамений волк из мультиков Диснея.

— наша скромняжка раздевается. Можешь станцуешь стриптиз?

— фиг тебе! - огрызнулась Виолетта, сама испугавшись своего пьяного низковатого как будто утреннего голоса.

Потом Юля попала в молоко.

— Виолетта, ты можешь выбрать что выпить Юльке, - сказал Дима, решив, что дальше Юлия не захочет раздеваться.

— Водка.

— Больше не выдержу.

— Что снимешь? Спросил Дима. - две вещи.

— верх и джинсы.

Она сняла сверх свободную серую блузку, больше похожую на мешок, и джинсы, оставшись в милых синих шортиках и таком же синми, но маленьком для её размера лифчике, от чего сиськи были наполовину видны, как будто скрывая только соски.

Игра продолжалась, студенты обнажались, опьянение сняло всякий стыд. Катерина выполнив несколько медленных, но сексуальных движений, чтобы подразнить мальчиков наконец сняла бюстгальтер, показав упругую грудь правильной формы, но на самом деле сиськи были ещё меньше, чем у Лолы. Лола, увидев голую грудь подруги, сконцентрировалась на ощущениях под своим лифчиком и захотела сжать свои груди, но когда ладони почти коснулись их, она вдруг испугавшись отбросила руки вниз.

Скоро её снова “разбудили”, Виолетта подошла к воображаемой линии, сосредоточилась и попала в пиво, выпила половину своего вина, Андрей долил. Тут Виола обратила внимание, что Алёна, которая была только в нижнем белье сидела на коленях у Игоря голого до пояса. Судьбу их вечера Лола знала точно, ведь по всему было видно, что эта парочка хочет друг друга. Все чаще тот обнимал ее за талию, даже лапал за сиськи. Хоть Лола не обращала раньше внимание, но Игорь был неплохо сложен. Справа сидел спокойный сосредоточенный на игре и не сильно пьяный Андрей. Взгляд сам цеплялся за него. Виола почувствовала, что ноги немеют, так как она сидела бросив одну ногу на другу, пухлые бёдра сжимали сами себя и промежность, инстинктивно пытались сжать нижние губки и клитор, имитируя секс. Виола поменяла ноги.

Юля выбила «забрать предмет у соседа».

— Игорь, снимай верх.

Андрей снял рубашку, тут показалась спортивная грудь явно более мощная, чем у Игоря.

«боже, какой он красавец», - Подумала Лола, и почувствовала, что потекла сильнее.

— Андрей, ты на грани фола, только в трусах.

Игорь выбил “украшения” и снял часы. Катя выбила - “сними 1 предмет” и избавилась от последней туфли.

Дима выбил «2 предмета у любых игроков» и стал похожим на маленького ребёнка, которому наконец-то скоро подарят его любимую игрушку на новый год

— лифчик Алёны и Юли.

Без лишних разговоров Алёна сняла лифчик, сочные дыньки наконец почувствовав свободу радостно вывалились наружу, большие тёмные соски были уже набухшие и сейчас глядели в стороны и чуть вниз, хоть был третий размер арбузики не слишком висели.

— ууух, - вдохнула Алёна, дунув упавший на бровь волос, зная что такими прелестями ни каждая девка может похвастаться. А Юля показала свои висящие груди второго размера с овальными сосочками.

— Пошла жара - крикнул Игорь.

Увидев сею сцену Лола поняла, что влага начала пропитывать трусики. Странно, женское раздевание раньше ее не возбуждало. Скоро Алёна выбила верх, верха не было, значит оставшиеся трусы.

— Я выпью водки.

Незаметно Лола опять взглянув на накаченные ноги соседа справа, вспомнила про свой голод, затем мысли убежали в прошлое, почему то в голову полезли мысли о миньете, от муже, странно, обиды прошли, хотелось оказаться в руках ласкового супруга… глаза остановились на голом торсе Игоря и трусах Андрея, внутри которых явно уже стоял член.

Виола, собрав всё самообладание встала для очередного броска и к счастью попала на ожерелье, сняла кольцо. Между прочем она чувствовала пот на спине, и прилипшую к ней одежду. На обстановке окончательно перестала концентрироваться. Да и все остальные были ещё более пьянее.

— надо в туалет, - сказала она, отошла в туалет, сделала пару глотков воды прямо из-под крана. Посмотрела на себя в зеркало. Неухоженные брови, отсутствие какого-либо макияжа, но такие красивые глаза, стало грустно от одиночества, в зале продолжался галдёж, кажется Юлю заставили снять её черные стринги. Пальцы Лолы потянулись к полностью мокрым трусикам и случайно задели плотный клитор, она судорожно выдохнула, уже хотела тут кончить, но её позвали.

— Сейчас, - крикнула она сдавленным томным голосом.

Вымыла руки и вышла, Алёна опять была в чьей-то футболке, которая привлекательно облегала её грудь, что выглядело ещё более сексуально. Но трусиков уже не было, Виола увидела вертикальную полоску лобковых волос, едва прикрытых ладонью.

Чем дальше они играли, тем больше Лола стала думать о сексе, давно такого не было.

“что со мной происходит?” Наверное, долгое время без оргазмов и голые тела дали о себе знать.

Она подошла к окну и открыла его, пустив свежий прохладный воздух в комнату. Вспотевшую кожу приятно стали холодить потоки сквозняка.

Игра так быстро протекала, что опять настала очередь Виолы, но она промахнулась мимо доски. Огонь загорелся во всём теле. Пить она не хотела. Снять можно было либо юбку, либо лифчик. Если снять юбку, все увидят насквозь мокрые трусики.

— Пить не буду.

— Тогда выбирай что снимать, - сжалилась Юля.

Красная от своих ощущений и опустив глаза она быстро сняла лифчик.

Андрей смотрел с круглыми глазами когда увидел эти упругие сиськи. Розовые соски молодой студентки странно сжались, сильно торчали и смотрели слегка вверх. Грудь была правильной округлой формы как на картине, складывалось ощущение, что это даже силикон. В объёме они были чуть больше чем у Кати, все игроки видели, как эта прекрасная грудь вздымалась вверх и вниз с каждым тяжелым вздохом Виолы, а слегка вспотевшая нежная и чистая кожа отражала свет яркой лампы. Сердце оголившийся девушки начало стучаться в бешеном ритме, лёгкая паника захватила ее. Все почему-то замолкли. Андрей прочитав чувства, подошел к Виолетте и спокойным тоном выговорил:

— Виолочка, не волнуйся))) я не знал что ты прячешь таких красавиц, тебе позавидует больше половины девочек нашей конференции, повезло твоему мужу. Расслабься) скоро мы тут все будем в чем мать родила, это же так весело. Выпей ещё вина.

Даже Игорь молчал, не ожидая что самая скромная отличница будет сверкать своими яблочками, да ещё такими. Странно, но слова Андрея успокоили ее. Паника ушла, но возбуждение не уходило. Да и появился страх потерять юбку и показать мокрые трусики, руки стали сильно дрожать.

Дальше ход Юли. Она сделала вид, что трезвая и прицелилась туманными глазами в цель и замахнулась уже почти закрытыми глазами. Но к сожалению, для парней попала в самый центр. От радости запрыгала, сильно запрыгали и её сисечки.

— Можно платье? Она одела платье Алёны на себя, которое свободно легло на неё.

Виола какое-то время себя контролировала, но сцены секса с ее участием стали заполнять мысли. Если сначала она мечтала о своем муже, то теперь она представляла и Игоря, и Андрея, и остальных девчонок, воображаемые члены гуляли у неё и в киске, и в попке, и подруги целовали её одновременно. Все тело горело от выдуманных ласк, глаза бегали как у сумасшедшей, зрачки расширились как у наркоманки, пальца дрожали, покрылись влагой, киска текла ручьем, даже уже чувствовалась промокшая юбка. Уже никто ничего не стеснялся. Вдруг Андрей встал, снял трусы после чего наружу выпрыгнул огромных размеров толстый член, налившийся кровью, но пока ещё свисающий.

Игорь к счастью для себя выбил 2 предмета соседей.

— Юля - снимай платье опять и впился ладонями в сиськи через ткань, та казалось и хотела этого и сняла одежду.

— Кто второй? - спросил Дима.

— Катя! раздевайся.

Видя что один игрок уже полностью разделся, она потеряла страх и сняла свои трусы, показав бритую киску. Дима выбил водку.

— я тоже не хочу уже пить, - снял трусы, член был не такой большой как у Андрея, но встал как кол и показывал прямо в лицо Кати.

— Я вне игры, Алёна пойдём - вдруг сказал Игорь.

Он взял её за руку и пошёл в соседнюю комнату.

— Вот это веская причина покинуть игру, продолжаем. - выговорил Андрей.

Тут Лола уже вовсю жаждала оргазма, киска была готова к любому проникновению, но разум ещё не отключился, все что её нужно было сделать это дотронуться до своей фасолинки пальцами.

Снова услышав свое имя, она вернулась в реальность.

— Виолетта, кидай!- выкрикнул Дима.

Виола подошла и промахнулась.

— Юбка! - отрапортовал Дима.

— Я, я не могу, - пролепетала.

Полностью голая Катя быстренько подбежала к ней сзади, сверкая сиськами, приобняла за плечи и тихонько на ушко сказал сексуальным томным голосом.

— Зайка, снимай юбочку, ничего страшного не будет, уже поздно, - и начала легонько мять ей шею.

“опять - подумала Виолетта, - я теку”. Ручеек потёк по правому бедру. В мыслях она уже на всё была согласна.

Катя расстегнула молнию и стянула юбку вниз.

Все вдруг увидело огромное мокрое пятно на белоснежных полушортиках.

— да ты вся течёшь))) - отметила Катя.

— да, я возбудилась, - сказал Лола, но стеснение прошло, потому что многие были обнажённые.

Смотря на голодный взгляд Андрея Виолетта начала бояться, что следующим “выйдет из игры” Андрей, но с кем он уйдёт? ответ напрашивался сам собой, он всё время пожирал именно её взглядом.

“Я не буду с ним спать” - подумал разум Лолы, но тело уже отказалось. Вульва под трусиками стала раскрываться, ещё больше наполняться кровью при одной только мысли об Андрее. Казалось если бы он настоял, то Лола отдалась без боя прямо здесь.

Все видели непрекращающееся напряжённое дыхание Лолы, это было закономерно, потому что её мысли всё чаще уводили в фантазии. В соседней комнате были уже слышны сдавленные стоны и шлепки животных тел.

Юля сказала:

— У тебя соски стоят))) почему у меня сиськи висят. - И задела острым дротиком соска Лолы.

Это был перебор, Лолу ударило током, казалось сейчас кончит.

Собрав последние силы в кулак Виолетта быстро встала, схватила блузку, накинула её.

— Ты куда? остановила её Катя. - Ты никуда не пойдёшь. Если только в таком виде.



Поняв, что спорить бесполезно Виола схватила сумку, где были ключи от комнаты, и выбежала в коридор, толкнув Катю.

Было уже 2 часа ночи, к счастью снаружи в коридоре было пусто.

“Чёрт, бежать в другой корпус... босиком”

И она побежала по коридору покрытому ковролином в носках, так что холодно не было. “Лестница! Быстрее! хочу кончить! Дальше! Дверь! ...Улица!”

Снаружи в лицо дунул свежий ветерок и сразу стал холодить насквозь мокрые трусики. Слева услышала довольные возгласы студентов.

“Не смотри! Просто вперёд! Ещё дверь! Быстро внутрь! Кончить!”

В её огромном корпусе к счастью тоже было уже тихо, но холодный кафель заставил её мёрзнуть.

“Лестница на 3-й этаж! Бежать! Бежать!”

Добежав до своей комнаты она остановилась и прислушалась. Абсолютная тишина. Никого нет. Отдышалась немного. Эта ситуация её вновь возбудила.

“Что со мной? Я чуть не отдалась совсем незнакомому парню. Так стоп. Он же ничего не предлагал. Это я сама его захотела. Брось, Лола! Ты здесь”

Она стояла в трусиках в коридоре, но хотелось раздеться и побегать на улице, чтобы её вновь увидели в таком виде.

“Нет, надо вытащить ключ. АААа. молния заела, что делать, не открывается”

Мысль, что её увидят, добавила сексуального напряжения. Тут её стали наполнять предоргазмные волны, оставалось только дотронуться до киски.

“только не здесь! только не здесь, вдруг увидят...надо в комнату. Не получается, надо найти укрытие. Коридор был длинный с двумя выходами на площадку с окнами на улицу.

Ноги сами побежали в этот выступ. Руки дрожали, так хотелось кончить. Присела, пальцы в трусы! Тесно! Надо снять! И оставшись голой только дотронувшись до клитора, почувствовала судороги оргазма. Ноги подкосились и отказали, она села на пол, мир перевернулся, потеряла контроль над телом, реальность осталась позади. Водопад! Свободное падение! Полёт в космосе! Оргааазм!...



Прошло какое-то время, находясь ещё в тумане “проснулась” от собственного сдавленного стона. лежала на холодном полу, под ней капли её соков, трусы порваны и валялись где-то рядом.

“Как это случилось?”

Тут кто-то открыл дверь ближайших номеров.

— Эй)) кто тут?

Лола лежала без движения и тяжело дышала, но пытаясь не выдать себя.

Дверь закрылась. Виолетта полностью голая с одной лишь сумочкой, схватила мокрые трусы. Попыталась вновь открыть её. Получилось.

“Быстро к двери” ключ в скважину! открылось!

Включила свет. “Так надо в душ. Потом всё остальное”

Лола забежала в душ, кинула порванные трусы на пол, отрегулировала температуру, встала под струи тёплой воды, но сексуальное неудовлетворение до сих пор не уходило. Выйдя из душа пошла к чемоданчику, нашла полотенце, вытерлась.

“что это было? Лолочка! …Что делать? Телефона нет! Костюм в другом корпусе. Ладно! Всё равно подружка придёт скоро.

Хорошенько высушив кожу, завернувшись в одно полотенце, она взяла второе для волос, затем взяла фен и стала сушить их.

Сексуальные мысли не покидали её до сих пор. “Меня видели голой эти парни, что они подумают? Подумают что я шлюха какая-то, просто так разделась перед ними. Не надо было играть.” Она устала, но спать не хотелось от слова совсем.

Наконец волосы были высушены. Виолетта сняла полотенце, надела новые трусики и маечку, легла не диван и включила телевизор. жажда секса опять стала возвращаться.

Виола вспомнила, что уже спустя почти год отношений с Сашей, она до сих пор девственница. Подумать только! Расскажет – смеяться будут. Супруг, старше её на три года, был слишком мягкий и боялся сделать ей больно, так что при попытке введения троянского коня в ворота спарты, стража была поднята и штурм не удался. Лола тогда во время первой брачной ночи» начала тихонько кричать, но это были не крики страсти, а именно боли, крики могли разбудить рядом спящих родителей Лолы, возбуждение как рукой сняло.

Испугавшись супруги, муж сдался. Казалось процесс опять перейдёт в игры пальцами, но тогда он решил пойти дальше и доказать что он что-то может. Начитавшись книжек и используя небольшой опыт прошлых романов, он стал делать куннилингус. Виолетта приятно удивилась. Спустя пару секунд не от процесса, а скорее от новых ощущений приятная истома снова поглотила её.

С каждой секундой напряжение росло, и где-то изнутри тепло начало поглощать её тело и разум, и вот наступил пик, взрыв из глубин чрева сверкнул, тело содрогалось как никогда, сдавленные стоны и частое дыхание заполняли тишину супружеского ложа, кричать было нельзя. А дальше было ещё несколько неудачных попыток превратить Лолу в настоящую женщину и снова гримасы боли, и опять лизание её прелестей. Прошло несколько месяцев, и секс теперь ограничивался банальным петтингом с редким куни. Всё это напрягало их отношения. Муж хотел отдельную квартиру. Строгий отец Виолетты не горел желанием им помогать.



Сейчас Виола также лежала, покружившись в свои сексуальные мысли, погрузив ладони под трусы, когда услышала стук в дверь.

— Тук, тук.

Не дожидаясь ответа в дверь вошёл Андрей, но кажется ничего не заметил.

“Боже! я не закрыла дверь, где ключ?”

— привет снова, ты так быстро убежала.

— я не одета, сказал она и инстинктивно прикрыла трусики.

— да ладно, я тебя почти всю видел.

Лола подбежала к креслу и надела домашние шорты, маечка была на голое тело. В другой раз она бы сначала выгнала парня, но подумав, что тот уже действительно знаком с её грудью решила на этом переодевание остановить.

— Я принёс твои вещи.



Продолжение следует.